– Кира, – Леня угрюмо сморщился, – неужели ты не понимаешь, что с тобой играют? – О каких играх ты говоришь?! – вновь повысил голос Кирилл и, поднявшись с кресла, пробежался по кабинету. – Вероника не может обманывать меня, потому что для этого нет причин. Между нами все предельно честно. – Компания уже перевела деньги на ее счет? – спросил Леня. – Давно. Не понимаю, куда ты клонишь. – Я тоже не все понимаю в этой истории. – Оставь меня, – потребовал Кирилл. – Я сейчас не в настроении продолжать разговор. – Но… – начал Леня и замолчал, догадавшись, что если он поведет себя более напористо, то испортит их отношения. – Позвонишь, когда остынешь, – сказал он и вышел из кабинета. Кирилл с гневом посмотрел ему в спину и со вздохом опустился в кресло. В душе он ощущал неприятный осадок, вызванный словами Лени, прозвучавшими более чем правдиво. Единственное, что было непонятным: для чего Анна – или Вероника, он уже окончательно запутался! – играла его чувствами? После долгих размышлений, которые ни к чему не привели, лишь еще больше ввели его в заблуждение, он позвонил ей и пригласил на ужин. Женщина с радостью согласилась. Пребывая в возбужденном состоянии, Кирилл не мог дождаться вечера. Он планировал серьезный разговор, но, увидев Веронику, красивую, улыбающуюся, понял, что не может задать ей интересующий его вопрос. Он смотрел на нее, что-то говорил, слушал ее смех, а сам думал: что за цели она преследует? Кирилл был влюблен в эту необычную, яркую женщину и чувствовал, что она отвечает ему взаимностью. Тогда почему ему лгут? И для чего его используют? Странную задумчивость Кирилла заметила и Анна. Всеми силами она пыталась поднять ему настроение, но это у нее не получилось. Огорченная неудавшимся свиданием, которого она ждала с тем же предвкушением, что и предыдущие их встречи, Анна позволила Кириллу отвезти себя домой. Но внезапно она изменила решение и попросила Кирилла пригласить ее к себе. Тот, удивленный, согласился. У подъезда он помог ей выйти из машины и, взяв за плечи, резко развернул. – Вероника, – голос его был напряженным, – ты ничего не хочешь мне рассказать? – Нет, – настороженно протянула она и тут же добавила: – Наверное, с моей стороны было ошибкой приехать сюда. Я тебя напугала? – Чем? – Тем, что тороплю события, – Анна опустила голову. – Я слишком настойчива? – Нет. Ранее я считал тебя хищной и решительной, но, как оказалось, ты вовсе не такая. Наоборот, ты – мягкая и нежная. Я запутался и уже не понимаю, какая ты на самом деле? Кто ты? – вдруг спросил он, дотронувшись до ее подбородка. – Что ты имеешь в виду? – В лице Анны ничего не изменилось, но сердце ее гулко застучало. – Ты нравишься мне, Кирилл. Возможно, поэтому я так и веду себя. Не так, как раньше. Анна сделала шаг назад, но Кирилл притянул ее к себе и поцеловал. Это был их первый поцелуй, однако оба не почувствовали его глубины, так как думали о том, что скрывает каждый из них. Анна отодвинулась и прошептала: – Ты сегодня очень странный. Тебя смущают наши отношения? То, что я была женой твоего отца? – Нет, – так же тихо ответил Кирилл, внезапно решив не задавать ей никаких провокационных вопросов, чтобы не оттолкнуть ее. – Я влюблен, и мне нравится это состояние. * * * «Где же ты?» – спрашивала себя Вероника, в который раз просматривая бумаги в папке, в которой она хранила документы. Паспорта на имя Вероники Юмановой среди бумаг не было! Вероника задумчиво потеребила губу, пытаясь вспомнить, куда она его положила. Воспроизвела в памяти тот момент, когда видела документ в последний раз, и улыбнулась своей забывчивости. Теперь Вероника была уверена, что оставила его в Вене. Тогда она в экстренном порядке готовилась вылететь в Москву и не посчитала нужным взять паспорт с собой. Кроме того, она не думала, что воспользуется им, поэтому паспорт так и остался лежать в положенном месте, в то время как она, нервничая, искала его здесь, в Москве. В любом случае паспорт был необходим, чтобы она могла подтвердить свою личность, когда будут оформляться бумаги о продаже акций. Значит, нужно вернуться в Вену и забрать его. Позвонив свекрови, Вероника сказала, что она вынуждена уехать из города, но та, похоже, никак не отреагировала на ее слова. Зато Лида, сестра Влада, обрадовалась тому, что племянник останется под ее присмотром. На следующее утро она вылетела в Вену. Уже в аэропорту Вероника поняла, что скучала по этому городу, но продолжать жить в нем не хотела. Вена казалась ей горькой на вкус, потому что не сделала ее счастливой. Люди часто обвиняют в личных неприятностях окружающую обстановку и редко – самих себя. Вероника не была исключением из этого правила. Она не нашла в себе сил признать, что сама, лично, виновата в своей разрушенной жизни, а никак не этот молчаливый город, для которого не имело значения, до какой степени счастливыми ощущают себя люди, идущие по его улицам. Войдя в квартиру, Вероника поняла, что останется здесь только на несколько минут, заберет документы, а затем снимет номер в отеле. Она боялась провести ночь в том месте, где еще совсем недавно видела Влада, лежавшего на полу в луже собственной крови. В спальне Вероника остановилась у кровати, посмотрела на чистый паркет и усмехнулась, так как предполагала увидеть багровые пятна. Видимо, домработница Хельга избавилась от них, чтобы не пугать хозяйку, которая в любой момент могла вернуться из Москвы. И тем не менее Веронике казалось, что она чувствует тяжелый запах крови, оседавшей на ее губах с каждым новым вдохом. Она подошла к стене, в которой остались отверстия от пуль, насквозь прошивших тело Влада, и провела по ним пальцами. Странно, но ничего, кроме легкой грусти, Вероника не почувствовала. Ни боли, ни страха – одна лишь печаль. Да и та появилась в душе лишь оттого, что эту чудную квартиру, которую она так долго выбирала, а потом обживала, теперь придется продать. Документов в верхней полке туалетного столика, там, где они хранились, не оказалось. Вероника проверила дважды, но ничего не нашла. Она принялась искать паспорт по всей квартире, заглядывая в самые необычные места, крайне озадаченная его отсутствием. Сразу же пришла мысль – паспорт украли. Но кто это мог сделать и кому он понадобился? Вероника не нашла ответа. Лихорадочно она перебрала в голове возможные варианты, потом предположила, что оставила документ в прежней квартире, где жила с Германом Юмановым. Эта версия показалась ей неправдоподобной: Вероника была уверена в том, что взяла паспорт с собой сюда, в Вену. Через десять минут эта уверенность улетучилась. Вероника, абсолютно растерявшись из-за такой своей забывчивости, готова была согласиться с мыслью, что все-таки она оставила паспорт в сейфе, где она хранила драгоценности, подаренные ей Германом, диплом МГУ и другие незначительные, но приятные ее сердцу мелочи. Все эти сокровища остались лежать в тайнике, так как Влад не желал привлекать чье-либо внимание к украшениям, которые были слишком дорогими – даже для него, довольно-таки состоятельного человека. Многое из того, чем владела Вероника, равнялось сумме его годового заработка, поэтому единственное, что он разрешил ей носить, были часы с изумрудами на циферблате. Таким образом, все драгоценности хранились в сейфе в квартире, доставшейся ей в наследство. Конечно, сейчас там жил Кирилл, но только потому, что получил разрешение от самой Вероники. Случилось это после похорон, когда она объявила о своем отъезде. Кирилл обещал, что не задержится в квартире, но, похоже, не сдержал слова. Налив себе виски, Вероника размышляла – где на самом деле может находиться ее паспорт? Версия о том, что он лежит в сейфе, не удовлетворила ее. Она позвонила Хельге и спросила, кто заходил в квартиру за время ее отсутствия. Хельга уверила, что, кроме нее самой, продолжавшей следить за порядком в пустующих апартаментах, в квартиру никто не входил. Вероника ей поверила, уж очень уверенно звучал голос домработницы. В нем не чувствовалось страха или волнения, указывающих на то, что его обладатель нечто скрывает. Переночевав в отеле, Вероника, как и намеревалась, первым же рейсом вылетела в Москву. В квартире, принадлежавшей Владу, она исследовала каждый сантиметр пространства, на случай, если пропустила что-либо. Паспорта она, к сожалению, не нашла, зато обнаружила ключи от квартиры Германа (она долго не могла вспомнить, где их оставила). Эта забывчивость выводила ее из себя, так как раньше она не страдала подобной слабостью и в мельчайших подробностях воспроизводила даже самые незначительные эпизоды прошлого. Схватив ключи и сумочку, Вероника побежала вниз, к машине. Через сорок минут она была возле дома, в котором прожила с Юмановым два года. Посмотрев на окна, Вероника испугалась того, что в квартире может кто-либо находиться. Она позвонила в приемную «Юма» и, представившись партнером компании, попросила соединить ее с Кириллом. Мария Дмитриевна, чей сухой голос Вероника узнала с первых же ноток, сообщила, что у Кирилла Германовича деловая встреча, поэтому он не может говорить с ней. Стандартный ответ, подумала Вероника, его всегда выдает секретарь, когда босса нет в офисе. Тщательно все взвесив – стоит ли ей входить в квартиру сейчас либо подождать до утра, когда Кирилл наверняка будет в офисе, – Вероника решила рискнуть. Поднявшись по лестнице на нужный этаж, она обрадовалась, не встретив соседей, но, попытавшись открыть дверь, пришла в ярость. Ключ не проходил в скважину, и это говорило о том, что Юманов-младший перестраховался, сменив замки. Обругав про себя Кирилла, Вероника спустилась вниз. У подъезда она на миг задержалась и с тоской посмотрела на окна квартиры, где остались драгоценности. Продав их, можно было бы обеспечить себе и ребенку безбедное существование до конца жизни. «Что ж, – сказала она себе, – придется мне придумать, как попасть туда. Впрочем, не проще ли появиться в офисе и потребовать у пасынка ключи?!» Вероника улыбнулась, завела машину и, проехав несколько метров вперед, резко нажала на педаль тормоза. Во дворе показалась машина, за рулем сидел Кирилл, а рядом с ним – дама, и от ее вида у Вероники перехватило дыхание. Дрожащими руками она включила заднюю передачу и отъехала в сторону, так, чтобы на нее не обратили внимания, но она бы при этом все видела. Впрочем, вышедшая из машины парочка никого, кроме себя, не замечала. Прижав руки к губам, Вероника с ужасом смотрела, как Кирилл целует ее сестру, обнимавшую Юманова так, будто они были знакомы целую вечность. – Господи, – шептала она. – Что происходит?! Вероника смотрела на тоненькую фигуру Анны. Та, в темно-синем изящном платье, с белыми волосами, была не похожа на себя. Вероника чувствовала, как слезы жгут ей щеки. Живая, невредимая, да еще и великолепно вжившаяся в чужую роль! Вероника уронила голову на руль и истерически рассмеялась. Теперь она поняла, кто именно застрелил Влада и у кого в руках – ее паспорт! Но как же получилось, что Анна выжила?! Это был уже следующий вопрос. Наблюдая за сестрой, Вероника радовалась, что встретила ее именно сейчас, а не тогда, когда было бы уже слишком поздно. Наверняка Анна скоро придет за ней, и она, Вероника, непременно подготовится к этому визиту. Но еще лучше – она опередит сестру, нанеся удар в тот момент, когда его не ожидают. Она снова посмотрела на обнимавшуюся пару и поняла, что Анна уже продала акции либо дело находится в той стадии, когда продажа вот-вот осуществится. «Придется сделать ход конем, – подумала Вероника. – Завтра встречусь с Кирочкой и обломаю сестрице все планы». Будучи в крайне взволнованном состоянии, никто из присутствующих во дворе не заметил, что за ними наблюдают. Вероника подсматривала за Кириллом и Анной, а за самой Вероникой следил Малиновский, выполнявший приказ Рэма. Он повсюду тайно следовал за этой барышней и был удивлен ее суетливостью, заставившей обеих в течение двух дней побывать в Вене и снова вернуться в Москву. Даже не отдохнув после перелета, Вероника понеслась к дому, где жил Юманов. Пробыла в доме недолго, это позволило Малиновскому сделать вывод, что в квартиру она не попала. А через три минуты Малиновский совсем растерялся, увидев подъехавшую к дому машину Юманова и, главное, женщину, вышедшую из нее. Он побледнел и зорко всмотрелся в светловолосую даму, которую издали невозможно было отличить от Вероники! Затем он набрал номер Рэма и быстро сказал в трубку: – Анна жива. Ты слышишь?! – Слышу, – ответил Рэм после некоторого молчания. – Проследи за ней. Впрочем, ты сам знаешь, что делать. Глава 15 Ночью Анна не сомкнула глаз, обдумывая странное поведение Кирилла. Жене она предпочла ничего не говорить, так как подруга раздула бы из этого невероятную историю, полную заговоров и «нехороших предчувствий». Субботина была мастером преувеличений и нашла бы сотни доказательств тому, что Кирилл – нечестный мужчина, скрывающий нечто страшное. Но Анна и без посторонней помощи чувствовала непонятную нервозность Юманова, а также угадывала массу вопросов, которые он не посмел ей задать. На секунду Анна предположила, что ему известно, кто она, но затем отбросила эту мысль: Кирилл ее поцеловал. Сладость момента была омрачена тяжелыми думами, но все же ей удалось ощутить мягкость его губ и понять, что он испытывает к ней чувства намного более серьезные, нежели простое увлечение. Утром, постаравшись не разбудить Женю, Анна быстро оделась и осторожно прикрыла за собой дверь комнаты. Пройдя в кухню, она сварила кофе и налила чашечку для тети Фиры, та просыпалась рано. Улыбнувшись сморщенной старушке, появившейся в кухне, Анна подвинула ей чашку. – Зачем поднялась так рано? – Тетя Фира обхватила горячую чашку ладонями. – Важные дела? Анна кивнула. – Фира Айдаровна, когда Женя проснется, передайте ей, что я уехала в Подмосковье, – сказала она. – Вернусь к обеду. – Думаю, что к твоему возвращению этот ее олимпиец еще будет валяться в постели. Виноградов ломает весь ее режим. Чертов сукин сын! Когда они были в ссоре, я мечтала, чтобы он появился и укротил Женьку. Только он мог справиться с этой строптивицей. Но теперь я жалею о своем желании. Анна опустила ладони на худенькие плечи тети Фиры и тихо засмеялась. – Артем – хороший человек, – сказала она. – И мне кажется, он – единственный, с кем Женя чувствует себя по-настоящему счастливой. Анна поцеловала тетю Фиру и направилась к выходу. – Что желаешь на обед? – остановила ее старушка. – Мясо, – ответила она, вспомнив о последнем разговоре с Женей, которая жаловалась на надоевшие ей салаты и творог. Лукавые морщинки разбежались по смуглому лицу тети Фиры. – Понятно, – хохотнула она и взмахнула рукой. – Езжай, солнышко. Уже через два часа Анна стояла на берегу Нары, как раз в том месте, где в нее впадает небольшая речушка под названием Теменка. Она ощутила умиротворение, заботы и печаль исчезли, оставив в душе лишь место для нежности и теплых мыслей о сыне. Анна радовалась тому, что скоро увидит своего мальчика. Конечно, она не сможет подойти к нему, но хотя бы украдкой понаблюдает за ним издалека, и это на несколько дней согреет ее сердце. Она тщательно продумала, как незаметно подойти к домику, где Лида, сестра Влада, проводила с мужем каждое лето. В этот раз их компаньонами была мать Влада и маленький Саша, пребывавший в восторге от столь необычного для него отдыха. Городской ребенок, он впервые видел нетронутую природу, быструю речушку, огромные поля и дышал свежим воздухом. Когда Анна приехала сюда в первый раз, Саша, восторженно крича, бегал по опушке небольшого леса, на краю которого стоял домик Лиды. Анна стояла совсем близко, спрятавшись в кустах дикой бузины, и плакала. Казалось, она ощущала запах, исходивший от его волос, а стоило ей протянуть руку, и можно было бы дотронуться до его розовой щеки. Вскоре Лида унесла мальчика в дом, а Анна еще долго стояла в кустах, пытаясь унять занывшее в груди сердце. Хотелось побежать за сыном, схватить его на руки и крепко прижать к себе, не отпуская ни на секунду. Сотни раз она представляла, каким будет момент их встречи, узнает ли ее Саша или расплачется и примется звать Веронику, которую он считает своей мамой. Каждый раз, думая об этом, Анна испытывала такую ярость из-за украденного у нее счастья, что готова была немедленно найти Веронику и убить ее. В душе у Анны вспыхивала ревность, когда она видела, как Вероника обнимает ее мальчика, и возникла обида – оттого, что Саша забыл родную мать. В такие моменты Анна ощущала себя глубоко несчастной, в особенности когда она видела ту любовь, которой Вероника окружила Сашу, и то, что он отвечает ей взаимностью. На этот раз близко увидеть сына ей не удалось. В щелочку забора Анна наблюдала, как муж Лиды качает Сашу на качелях и одновременно читает книгу. Саша требовал более интенсивных движений, но мужчина не замечал детских просьб, увлеченный чтением. Вскоре к ним вышла Лида, за последний год превратившаяся в пышное пирожное. Круглые щеки и такой же круглый живот портили ее внешность, но яркая улыбка меняла облик женщины, превращая ее в красавицу. По всей видимости, неидеальные формы жены очень нравились ее мужу, так как он отвлекся от чтения и с любовью ущипнул супругу за мясистый зад, а она игриво взвизгнула, вызвав улыбку на губах у Саши. Анна посмотрела на часы и решила вернуться в Москву. Требовалось обдумать план дальнейших действий, иначе она никогда не вернет себе сына. Бездействие и страх приведут к тому, что она лишь со стороны будет вынуждена наблюдать за тем, как взрослеет Саша. В квартире Субботиных царила веселая суматоха, словно все готовились к какому-то празднику. Тетя Фира была в хорошем настроении и постоянно шутила. Женька глазами указала Анне на огромный букет роз, и она догадалась, что Виноградов в очередной раз проявил галантность. На обед была подана телятина в остром соусе. – Обожаю тебя, тетя Фира, – с набитым ртом проговорила Женя. – Жаль, что это редко бывает, – усмехнулась старуха и повернулась к Анне, которая задумчиво ковыряла вилкой в салате. – Что с настроением? Анна не ответила, лишь улыбнулась Виноградову. Он погладил женщину по плечу, спрашивая глазами, все ли в порядке. Она кивнула и с благодарностью взглянула на его широкое лицо. Виноградов отличался необычной внешностью. Он не был красавцем, но привлекал внимание, будучи необычайно харизматичной личностью. Артем умел производить на окружающих сильное впечатление своей уверенностью в себе, которая буквально гипнотизировала других. Люди, доверчиво смотревшие в его миндалевидные глаза, стремительно поддавались влиянию этого человека и готовы были следовать за ним куда угодно, не задавая лишних вопросов и редко задумываясь о последствиях. Темно-русые курчавые волосы, высокие скулы, длинный тонкий нос и широкий рот – таков был портрет этого необычного по всем параметрам человека. Для женщин, сидевших за столом, Артем Виноградов был загадкой – из-за скрытного образа жизни, но относились они к нему по-разному. Женя была влюблена в него, тетя Фира так и не избавилась от недоверия к этому долговязому, который уже однажды причинил ее любимице боль, а Анна испытывала к нему дружеские чувства. Более того, она глубоко уважала Артема за его искренность и надежность, хотя и понимала, что удостоилась его помощи исключительно благодаря Жене, уговорившей своего бывшего любовника взять под защиту ее подругу, попавшую в беду. Расщедрившаяся тетя Фира налила всем по рюмочке шоколадного ликера, назвав его достойным завершением трапезы, а сама удалилась, посчитав, что она лишняя в этой компании молодежи. Едва только она вышла за дверь, как Женя наклонилась к Анне и прошипела: – Кирсанова, что ты скрываешь? – Кажется, Кирилл подозревает меня. – В том, что ты – не Вероника? – спросил Виноградов и, поднеся рюмку с ликером к носу, сморщился от приторно-сладкого запаха. Анна обхватила лицо руками и жалобно застонала в сложенные ладони. – Ты слишком расслабилась. – Женя успокаивающе потрепала подругу по плечу. – Близко подпустила его к себе. Не понимаю, зачем он тебе понадобился? – Я устала. Соскучилась по общению с нормальными людьми.