– Почему бы тебе не рассказать мне? Просто чтобы не возникло недопонимание. Я стону, когда она втягивает головку члена в свой теплый, влажный рот, а затем скользит вниз, пока я не касаюсь задней части ее горла. Она отпускает меня с хлопком. – Я хочу, чтобы твой член был у меня во рту, пока ты не окажешься на краю, а потом я хочу оседлать тебя, пока мы оба не взорвемся. Моя голова откидывается назад, когда она берет меня глубоко. – Черт возьми, Эйвери. Она стонет, скользя вверх и вниз, язык кружится с идеальным количеством зубов, царапающих мой ствол. Мне приходится прижать сжатый кулак ко рту, чтобы подавить стон, когда она обхватывает мои яйца и слегка дергает. Делать это в середине дня безответственно и опасно, но я бы не остановился, даже если бы здание охватил пожар. Даже тогда, вероятно, оценил бы серьезность пожара, чтобы разорвать нашу связь. Я провожу пальцами по ее волосам и впадине на впалой щеке. Эйвери усиливает всасывание, и когда ее ледяные голубые глаза смотрят на меня из-под густых черных ресниц, мне конец. Как бы удивительно это ни было, но сейчас мне больше всего на свете хочется погрузиться в ее сладкую киску. Я притягиваю ее к себе на колени, наслаждаясь тем, что она привыкла носить каждый день платья или юбки. Осознание того, что она делает это для меня, чтобы мне было легче прикасаться к ней, сводит меня с ума. Мои руки скользят под ткань, чтобы найти ее без трусиков и промокшую насквозь. Я выстраиваюсь в линию с ее входом, и одним плавным движением оказываюсь глубоко внутри нее. Эйвери стонет. – Боже, Лиам. Почему это всегда так хорошо? Я покрываю поцелуями ее шею, пока она медленно скользит на мне. – Ну, не знаю. Ничто не сравнится с ощущением, когда я внутри тебя. Хочу, чтобы это никогда не заканчивалось. Она задыхается, когда я щелкаю кончиком пальца по ее клитору. – Мне очень неприятно это признавать, но я тоже этого не хочу. Давление нарастает с каждым движением ее бедер, и я знаю, что долго не протяну. Я погружаю пальцы в ее влагу и сосредотачиваю свое внимание на ее красивом розовом клиторе. Эйвери заставляет меня работать сильнее, наше дыхание прерывается от быстрого темпа. – Черт... Лиам. Я вот-вот кончу. – Я знаю, детка, подожди. Ее ритм прерывист, когда она гонится за своим освобождением, поэтому я погружаюсь в нее, не ослабляя давление на ее чувствительный пучок нервов. Эйвери приглушает крик моим плечом, ее внутренние стенки сжимаются вокруг меня, дрожь пробегает по всему ее телу. Несколько толчков спустя, я утыкаюсь носом в ее шею, бормоча что-то неразборчивое, изливаясь внутри нее. Когда наши сердцебиения приходят в норму, я поднимаю голову и смотрю на нее. Только посмотрите на нее. Ее кожа блестит от пота, губы распухли, а глаза кажутся пьяными. Она самое красивое гребаное существо, которое я когда-либо видел, и я чувствую себя самым счастливым ублюдком на Земле, находясь с ней в таком состоянии. Эйвери проводит пальцами по моему подбородку и постукивает по виску. – Что происходит в твоей голове? «Я по уши в тебя влюбился». Я прижимаюсь губами к ее губам, прежде чем сказать. – Мне просто интересно, как такой мудак, как я, ухитрился заполучить такую красотку, как ты. Она хихикает, освобождая меня от своего тела, и встает. – Это был момент слабости с моей стороны. Я косо смотрю на нее. – Несколько десятков слабых моментов. – Верно. – Она мягко улыбается, поправляя платье и приглаживая волосы. После быстрого посещения примыкающей ванной комнаты она тычет большим пальцем через плечо. – Я не хочу быть здесь, когда вернется Оливия. Застегиваю брюки и провожаю ее до двери. – Эй, что ты думаешь по поводу изменения нашего соглашения? Между ее бровями появляется очаровательная складка. – Каким образом? Я прислоняюсь к стене. – Я думаю, нам стоит попробовать устроить ночевку. Мне надоело просыпаться со стояком и ждать по меньшей мере двенадцать часов, чтобы ты что-то с этим сделала. Эйвери улыбается. – Почему ты обвиняешь меня в утреннем стояке? Разве это не обычное дело у мужчин? Я отрицательно качаю головой. – Не так плохо. И это твоя вина, потому что чаще всего мое подсознание любит проигрывать нашу встречу ночью, пока я сплю. Она издает гортанный смешок. – Это действительно похоже на дилемму. – Мне не нравится, когда выражение ее лица становится печальным. – Я не уверена, Лиам. И как это будет работать? Если мы не занимаемся сексом, то раздражаем друг друга до чертиков. – Она показывает пальцем между нами. – То, что у нас есть, работает. Мы трахаемся, а потом идем каждый своей дорогой. Черт. Кто бы мог подумать, что я окажусь замешан в таком разговоре? – Просто подумай об этом. – Я пожимаю плечами. – Мы можем сделать пробный запуск, когда полетим в Нью-Йорк на следующей неделе. Если это не сработает, никакого вреда, никакого фола. Эйвери прикусывает губу, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не прижаться губами к ее губам. – Ладно. – Она сурово тычет в меня пальцем. – Но у меня будет своя комната, так что я смогу уйти, если ты начнешь сводить меня с ума. Я смеюсь. – Дорогая, ты будешь слишком занята тем, что будешь кончать мне на лицо, чтобы беспокоиться о чем-то еще. Мне никогда не наскучит смотреть на то, как ее соски оживляются под прозрачной тканью платья. Она открывает дверь и бросает взгляд через плечо. – Ну, это мы еще посмотрим, ты, дерзкий сукин сын. Глава 17 Эйвери Каждый год специалисты по связям с общественностью собираются вместе, чтобы обсудить последние новости, анализ, платформы и стратегии, которые мы должны использовать для укрепления имиджа наших клиентов. В течение последних пяти лет в филиале Лиама в Лос-Анджелесе от его имени там присутствовал директор по связям с общественностью. В этом году Лиама чествуют в списке сорока людей, которые известны тем, что переосмыслили роль коммуникаций, PR и маркетинга, поэтому он должен быть здесь и участвовать в течение всего мероприятия. Официальная конференция начнется только завтра, но прямо сейчас, к большому огорчению Лиама, мы идем на приветственную коктейльную вечеринку. Лиам наклоняется к моему уху. – Вся эта болтовня и подлизывания – чушь собачья. Я улыбаюсь. – Болтовня – это то, чем ты зарабатываешь на жизнь. – Да, потому что именно за это мне и платят, – ворчит он. – Пустая болтовня с кучкой придурков никак не влияет на мой доход. Во всяком случае, это мешает мне зарабатывать деньги, потому что я должен быть здесь и общаться, а не работать. Я не люблю делать то, за что мне не платят. Мои губы дергаются. – О, я даже не знаю... Я могу придумать несколько вещей, которые по-настоящему доставляют тебе удовольствие. Вещи, что у тебя очень хорошо получаются, и ты не зарабатываешь ни цента. Его глаза загораются весельем. – Мисс Джейкобс, вы флиртуете со мной? – Лиам театрально прижимает открытую ладонь к груди. – Успокойся, сердце мое! – Не стоит так волноваться. – Я закатываю глаза. – Я не говорила, что мне нравится заниматься с тобой такими вещами. – Не заставляй меня целовать тебя перед всеми этими людьми и доказывать, что ты ошибаешься. Я уверен, что это вызовет настоящий переполох, но ты и так уже должна знать, как далеко я готов зайти, чтобы доказать свою точку зрения.