Да Винчи залез на сундук и перешагнул через оконный проем. – Не бойтесь, – крикнул да Винчи. Я забралась на сундук и окинула крышу придирчивым взглядом. Леонардо сидел совсем рядом и выжидательно посматривал на меня. Я с трудом залезла на крышу и подползла к да Винчи на четвереньках. Мы с художником молча сидели на еще теплой черепице и зачарованно разглядывали пейзаж. В редких окнах домов сверкали огоньки, разливая неяркий свет на флорентийские улицы, погруженные в вечерний сумрак. Сказочно. Я шумно выдохнула и откинулась назад, на локти. Вау! Звездное небо куполом сомкнулось над головой, и я испытала чувство легкого головокружения. Полная желтая луна тихо плыла меж серебряных точек, изредка укрываясь рваными серыми облаками. – Многое написано на звездах, – прошептал да Винчи, который так же, как и я, запрокинул голову и наблюдал за небесными светилами. Я удивленно захлопала ресницами. – Вы верите в астрологические прогнозы? Леонардо фыркнул. – Нет, если вы имеете в виду подобную чепуху вроде пророчеств. Прочитать будущее по куриной печенке, к сожалению или к счастью, невозможно, – отчеканил да Винчи. – А вы, мадонна, верите в астрологические прогнозы? Я задумалась над вопросом художника. Например, моя подруга Лора – страстная любительница почитать ежедневные газетные гороскопы. Всякий раз, когда я прихожу к ней в кафе Адельхайд, блондинка листает журналы, выискивая в них колонку со знаком Девы. Она железно уверена в том, что журнальные предсказания сбываются, а вот я… хм… я более скептична. Еще несколько недель назад гороскопы представлялись мне эзотерическими суевериями, но после появления на моем запястье светящегося знака я начала относиться к астрологическим прогнозам с большей серьезностью. Окей, признаюсь, что газетные советы о том, что мне стоит поберечь финансы или повнимательнее приглядеться к друзьям, я все еще считаю отменной чепухой. Но как бы мне ни хотелось, я не могу отрицать знак под моей кожей. Водолей. Aquarius. Знак зодиака Леопольдо. – Я с вами согласна, – наконец, ответила я. – Я тоже скептично отношусь к предсказаниям. И если честно, мне сложно поверить в то, что звезды определяют наши судьбы. Как будто вселенной больше нечем заняться. Леонардо рассмеялся. – Интересная точка зрения. Вселенная как некое разумное существо. Я смущенно улыбнулась. Если бы да Винчи знал, что в двадцать первом веке есть люди, которые считают, что мысли материальны, и постоянно что-то просят у вселенной, он бы, наверное, умер от смеха. – Да, я не верю в предсказания и пророчества, но… признаюсь, звезды завораживают меня. Небесные светила указывают дорогу заблудшему путнику, они освещают путь во мраке и служат ориентиром. Звезды – свидетели многих исторических событий, – сказала я и снова запрокинула голову, отыскивая знакомые созвездия. – Расскажите мне что-нибудь, Леонардо, – попросила я. Художник задумчиво почесал подбородок. – Вы знаете легенду о Змееносце Асклепии? Я помотала головой. – Асклепий – бог медицины и врачевания. Согласно легенде, отцом Асклепия был бог Аполлон, а матерью – нимфа Коронида, которая, забеременев, влюбилась в смертного Исхия. Аполлон узнал о предательстве нимфы и, сильно разгневанный, послал свою сестру Артемиду умертвить Корониду. Когда тело нимфы сжигали на костре, Аполлон извлек из ее чрева младенца Асклепия и отдал сына на воспитание кентавру Хирону. Под его руководством Асклепий стал таким искусным врачом, что даже сумел превзойти своего учителя. Он познал силу корней леса и соков трав, полей и лугов. Асклепий не только исцелял болезни, но даже возвращал умерших к жизни, чем прогневал властителя царства мертвых Аида и громовержца Зевса, нарушив установленный на Земле порядок. Разгневанный Зевс поразил Асклепия своей молнией. Затаив дыхание я завороженно слушала рассказ Леонардо. – Люди обожествили искусного врачевателя Асклепия, воздвигли в его честь множество святилищ. Древние греки верили, что Зевс поместил Асклепия вместе с его атрибутом змеей на небо, – да Винчи вытянул указательный палец. – Он где-то там, в бесконечности. Я прищурилась и напряженно начала вглядываться в светящиеся точки. В глазах праздничным фейерверком взрывались тысячи хаотично разбросанных по небу звезд. Но сколько бы я ни искала, нигде не могла обнаружить мужчину со змеей. – А где именно расположено созвездие Змееносца? – поинтересовалась я. Леонардо вздохнул и ответил: – Никто не знает. Я грустно опустила голову. – Змееносец – величайшая загадка, которую хранит небо. Люди веками ищут Асклепия со змеей среди прочих созвездий, но… пока что безуспешно. Несмотря на то что старые папирусы подробно описывают Змееносца, люди не могут найти Асклепия на небосклоне. О призрачном созвездии ходят различные легенды. Я нервно сглотнула и впилась глазами в лицо да Винчи. Мое сердце бешено забилось в беспокойном предчувствии. – Какие легенды? – в моем голосе что-то дрогнуло. Леонардо вздохнул и задержал на мне какой-то загадочный взгляд. – Как я уже сказал, это только легенды. Никто не знает, откуда они взялись и есть ли в них хоть капля истины. Я кивнула и нетерпеливо заерзала. – Многие верят в то, что на Земле появится новый Змееносец, который будет способен оздоровлять и воскрешать из мертвых. Властелин жизни и смерти. Но случится это лишь после появления на небе созвездия Асклепия. Властелин жизни и смерти. Мои руки беспокойно вздрогнули, и я поспешила спрятать их в подол платья. – Известно ли что-нибудь о том, когда созвездие должно появиться на небе? – спросила я. – Да, – протянул Леонардо. – Гадес Пантамегистос посвятил этой теме целый трактат. Не так ли, мадонна? Когда художник упомянул Гадеса Пантамегистоса, я вздрогнула так сильно, что чуть не свалилась с крыши. Прочистив горло, я спросила: – Вы знаете Гадеса Пантамегистоса? – О да. Я так понимаю, вы тоже знакомы с его работами. Пантамегистос посвятил свою жизнь изучению небесных тел и, в частности, созвездия Змееносца. В его работах собраны все варианты мифа об Асклепии. Когда Змееносец появится на небосклоне, он займет свое место среди двенадцати знаков и станет тринадцатым. Объединив в себе силу Овна, Тельца, Близнецов, Рака, Льва, Девы, Весов, Скорпиона, Стрельца, Козерога, Водолея и Рыб, он обретет огромное могущество и повлияет на судьбу грядущих веков. Так говорил Пантамегистос. Пафосно, не правда ли? – улыбнулся да Винчи. Я нахмурилась. Слишком много эзотерики и белых пятен. Моя голова трещит по швам от обилия информации. Может ли какое-то созвездие дать кому-то власть над жизнью и смертью? Разве мы только что не говорили о том, что астрология – полная ерунда? Мне просто не верится в волшебную силу знаков зодиака! Как бы насмехаясь над моим скептицизмом, метка на запястье тут же начала болезненно пульсировать. Я сжала зубы и задумчиво уставилась вдаль. Глава 14 Серые глаза На следующее утро я проснулась в гордом одиночестве. Лежать было удобно, поэтому я сладко потянулась и засунула голову под одеяло. Удивительно, но к тому времени как я вчера вернулась с праздника, Лео уже храпел в постели. Я не ожидала его увидеть, потому что была на сто процентов уверена в том, что он все еще трется на вечеринке. Смыв макияж и переодевшись, я еще около часа лежала без сна и наблюдала за храпящим Леопольдо. В моей голове крутились обрывки мыслей и воспоминаний, среди которых я искала ответы на дюжину собственных вопросов. Я еще раз потянулась и растянулась по всей кровати. Мои неспокойные мысли вернулись к разговору на крыше и снова бешено и хаотично закрутились вокруг легенды об Асклепии. При свете дня вчерашние события казались туманным сновидением. Мы с да Винчи вместе сидели на крыше, любовались звездами и обсуждали мифы? Звучит реалистично? Да уж, такое воспоминание сложно переплюнуть. Выбравшись из кровати, я спустилась в кухню. Пеппина и Глория были заняты привычными утренними хлопотами. Кухарка подала мне завтрак. Она так сильно стукнула чашкой по столу, что расплескала половину чая. Я хотела возмутиться, но в последний момент прикусила язык. Не хочу ругаться с Глорией. Себе дороже! Лучше побыстрее прикончу кашу и убегу в гости к Боттичелли. Дом Сандро встретил меня непривычной тишиной. В мастерской царил беспорядок, все было разбросано – холсты, подрамники, кисти, краски. Я остановилась около узкого коридорчика и прислушалась к негромкому разговору, доносившемуся со двора. Пройдя мимо жилых комнат, я выскользнула из дома через заднюю дверь и чуть не врезалась в какого-то юношу. Он смущенно улыбнулся и помог мне удержать равновесие. Я прошла глубже во двор и увидела мастеровых, которые стояли вокруг бурлящего котла и о чем-то энергично разговаривали. Время от времени ученики Боттичелли подбрасывали в огонь хворост. Я подошла ближе и тут же пожалела об этом. Весьма специфический запах, исходящий из булькающего на костре котелка, заставил мой желудок конвульсивно сжаться. Начав кашлять, я закрыла нос и рот рукавом. Ко мне подошел Филиппо и слегка поклонился. – У вас во дворе стоит жуткая вонь, – улыбнулась я. – Мы варим клей. Преодолевая отвращение к жуткому запаху, я подошла к котлу и нагнулась над ним. Внутри булькала густая серая жидкость. Коринно взял палку и начал помешивать тягучее варево, в котором плавали лоскуты желтоватой рыбьей кожи в крохотных чешуйках. Я попятилась назад, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Скалясь довольной улыбкой, Коринно прохрипел: – Это слишком для твоего чувствительного носика? Он закончил помешивать серую клеевую массу, почесал голову и сплюнул сквозь зубы. – Женщинам не место в мастерской. Я гневно блеснула на него глазами и резко убрала руку от лица. Господи, какой отвратительный запах! Здесь как будто кто-то умер несколько дней назад! Улыбка Коринно стала шире. – Из чего вы делаете этот клей? – спросила я, стараясь не вдыхать царящую вокруг вонь. – Все просто, – ответил Филиппо и опустился на колени рядом с Коринно. – Мы помещаем рыбью кожу, хрящи и плавательные пузыри в котел и заливаем все холодной водой. Затем оставляем набухать в тепле на пять-шесть часов. Полученную массу растираем до каши и помещаем на огонь. Теперь вот сидим и мешаем, ждем, пока полностью расплавится. Останется только через марлю профильтровать. Я кивнула. Теперь понятно, почему во дворе стоит такой отвратительный запах. Удивительно, сколько различных приготовлений нужно совершить, перед тем как приступить к рисованию. Кропотливая работа! Я окинула мастеровых восторженным взглядом. Трудяги, они сами изготавливают кисточки и измельчают пигменты. Эх, знали бы они, что в двадцать первом веке достаточно просто зайти в магазин художественных товаров и купить все-все вплоть до мольбертов, точно захотели бы стать путешественниками во времени. Филиппо мягко взял меня под руку и отвел в сторону дома. – Вы не откажете мне в помощи, мадонна? – спросил Липпи. Ого, меня впервые просят в чем-то помочь! Конечно, не откажу! Я с энтузиазмом последовала за Филиппо, готовая даже потрошить вонючую рыбу для клея.