Я встала, мой взгляд упал на нож, который Русский выронил во время борьбы. Я уже собралась взять его, когда мне в голову пришли слова инструктора по самообороне, который по выходным проводил семинар в нашей школе. «Оружие, которым вы не можете владеть — ещё одно преимущество для вашего врага». Не сомневаюсь, что буду обезоружена в мгновение ока. Я никогда не училась бороться с оружием, да и вообще драться. Мы с подругами не очень серьезно относились к курсам самообороны. Теперь я жалела об этом. Но мы были так заняты, глазея на нашего инструктора, что у нас не хватало времени ни на что другое. Сколько времени прошло? Талия закричала где-то в доме, и я начала двигаться, не раздумывая. Я вылетела из комнаты. Понятия не имела, как помочь, но знала, что должна до неё добраться. Но далеко я не ушла. Я врезалась в кого-то, мой висок столкнулся с твердым плечом. В глазах потемнело, и я отшатнулась, задыхаясь. Я упала на колени. Мои ноги прострелила боль от удара. Спустя мгновение я подняла глаза и обнаружила, что смотрю на человека, который совершил убийство прямо у меня на глазах, человека, который напугал и очаровал меня в нашу первую встречу. Вблизи он казался ещё выше, а вокруг горла тянулся длинный выцветший шрам. Гроул. Всегда Гроул. Моё восхищение сменилось страхом, когда его глаза встретились с моими. В этот момент он не выглядел человеком. Убийцей, монстром — ни в выражении его лица, ни в глазах, ни в нём самом не было ничего человеческого. Он схватил меня за руку и грубо поставил на ноги. Моё зрение снова поплыло. — Отведи её к остальным, — прохрипел он. От этого голоса, такого глубокого и жестокого, у меня по спине побежали мурашки. Другой мужчина взял меня за руку и увёл. Я бросила ещё один взгляд через плечо, но безжалостный парень со шрамом исчез. Я почти не обращала внимания на то, что меня окружало, и чуть не упала с лестницы, когда похититель потащил меня вниз, пока мы не оказались в гостиной, где уже собрались отец, мать и Талия. Отец стоял на коленях перед Фальконе, одетый в костюм в тонкую полоску и белую рубашку с высоким воротником. Талия и мама стояли в нескольких шагах от меня, выглядя такими же напуганными, как и я. Меня подтолкнули к ним, и мама тут же меня обняла, другой рукой обнимая Талию. Я вопросительно взглянула на мать, но она смотрела на Фальконе испуганными глазами. Наконец, я тоже повернулась к нему. Он был жутким на своей вечеринке, но сегодня он выглядел действительно пугающим. Бенедетто Фальконе, босс отца и глава мафии Лас-Вегаса, находился в нашем доме, и взгляд в его глазах превратил мой живот в лёд. Его нахождение в нашей гостиной было ужасным знаком. Это могло означать только то, что отец жутко облажался. А то, что отец обильно вспотел, только подтверждало мои опасения. Где-то в доме всё ещё слышались предательские звуки жестокого боя. Я вздрогнула. Мужчины, собравшиеся в этой комнате, выглядели так, словно пришли за кровью. Мертвецов в углу, наверху, и в спальне Талии, казалось, было недостаточно. На лестнице послышались тяжелые шаги, и через несколько мгновений в комнату вошёл Гроул. Его руки и предплечья были в крови. Я не была уверена, его ли она. Фальконе посмотрел в его сторону. — Все чисто, Гроул? — спросил он с легким любопытством, будто уже знал ответ. Все те истории, что я слышала, промелькнули у меня в голове. Гроул был непобедим. Мужчина, стоявший передо мной сегодня, не имел ничего общего с человеком, которого я видела на вечеринке Фальконе. Тогда Гроул был под прикрытием. Когда другие люди должны были носить маски, в его распоряжении был костюм и безупречный внешний вид, но под ним находился всё тот же, пробудившийся, монстр. Сейчас невозможно было ошибиться, кем или чем он был на самом деле. Лучший солдат в рядах Каморры Лас-Вегаса и чудовище. То о чем люди постоянно говорили за его спиной, теперь видела и я. Он был боевой машиной, не имеющей эмоций, жестокой рукой Бенедетто Фальконе. — Все чисто, — сказал Гроул тем глубоким рокотом, который был его голосом. Впервые я увидела длинный шрам на горле. Его голосовые связки были повреждены благодаря несчастному случаю, обеспечив ему длинный шрам вокруг горла. Из-за такой раны Гроул не должен был выжить, но каким-то образом выжил, и, возможно, это превратило его в чудовище, которым он был сейчас, или, быть может, он выжил только потому, что являлся чудовищем. Фальконе отвернулся от своего солдата, и Гроул исчез на заднем плане. Я не была уверена, как ему это удалось; парень с его размерами и аурой не должен так легко сливаться с окружающей обстановкой, и заставлять вас забывать о его присутствии. Вероятно, это было одним из навыков, делавшим его таким страшным бойцом. Фальконе шагнул к отцу, заставляя его запрокинуть голову. — Слышал, ты был занят последние несколько месяцев, — начал Фальконе приятным протяжным голосом, от которого у меня волосы на затылке встали дыбом. Его ухмылка была злобной. Она сулила наказание. Отец сглотнул, но ничего не сказал. Почему он ничего не сказал? — Сколько моих денег ты оставил себе, Брандо? — спросил Фальконе всё тем же ужасающе — приятным голосом. Мой желудок сжался. Я не могла поверить, что отец украл у своего босса. Он не был настолько глуп. Все знали, что случается с людьми, которые идут против Фальконе. Фальконе расплылся в улыбке и слегка кивнул одному из своих людей, который тут же вышел и через несколько минут вернулся, в сопровождении Козимо, как всегда безупречно одетым. Что он здесь делал? Возможно, он поручится за отца. Но отец побледнел при виде моего будущего мужа, и я поняла, что мои надежды напрасны. Отец хотел что-то сказать, но промолчал. Я попыталась поймать взгляд Козимо, но он ни разу не посмотрел на меня. Почему он игнорирует меня? Мы были практически помолвлены; наша помолвка была назначена на Новый год. Разве он не должен был заботиться обо мне? Он смотрел на отца с таким выражением, что у меня внутри всё перевернулось. Это плохо кончится. — Почему бы тебе не повторить то, что ты сказал мне несколько дней назад? — сказал Фальконе Козимо, не сводя глаз с отца. — После того, как мы договорились о помолвке с его дочерью, Брандо подошел ко мне и спросил, не хочу ли я подзаработать. Он рассказал мне о сделке с Братвой и о том, что взял у вас деньги. Отец ничего не ответил. Мне хотелось встряхнуть его, заставить отрицать возмутительные заявления Козимо. С каждой секундой, когда он этого не делал, мои надежды на благополучный исход этого вечера исчезали. Я снова попыталась поймать взгляд Козимо, всё ещё надеясь, и когда он, наконец, посмотрел в мою сторону, моё сердце упало. В его глазах не было никаких эмоций. Сегодня он не будет моим рыцарем в сияющих доспехах. Фальконе повернулся к моей матери с акульим выражением лица. Мать напряглась, но голову держала высоко. Она была гордой женщиной; одна из тех черт в ней, которые восхищали меня больше всего. Я боялась, что Фальконе может понравиться ломать её. Он был именно из таких.