К А Р А В тот день, вскоре после того, как мы вернулись домой, и я легла в постель, мои пальцы нашли сладкое местечко между ног, отвечая на потребность, появившуюся во мне после того, как я увидела Гроула. Пелена тьмы смыла моё сопротивление и страх быть пойманной. Даже слова матери, эхом отдававшиеся в моей голове, не смогли меня остановить. «Будь благопристойной, будь целомудренной. Это грех». Образ этого наводящего страх мужчины вызвал сладостное покалывание в моей душе, и я не смогла устоять. Неправильно, кричал мой разум, но я прогнала эту мысль, пока, наконец, моё тело не содрогнулось от освобождения. Но через несколько секунд на меня нахлынуло знакомое ощущение грязи. Это был грех. Мама не переставала говорить мне эти слова с того дня, как два месяца назад поймала меня, трогающей себя. С тех пор, я не поддавалась своим греховным желаниям, до сегодняшней ночи. Я сделала глубокий вдох, желая, чтобы моё сердце перестало колотиться. Хотела бы я, чтобы моё тело перестало напоминать мне о содеянном. С тех пор, как мама застукала меня, между нами возникло напряжение, которое я едва могла вынести. Она избегала моего взгляда, как и я её. Я была почти рада, моей скорой свадьбе, и тому, что я, наконец, смогу сбежать от материнского осуждения. Я всё ещё испытывала волну откровенного стыда, вспоминая тот день и выражение шока на лице моей матери. Это не первый раз, когда я прикасалась к себе, но первый, когда я действительно поняла, что это неправильно. Тогда я поклялась себе, что никогда больше не позволю телу взять верх над разумом, а теперь нарушила это обещание. Под покровом ночи я снова позволила своим пальцам блуждать, и всё из-за мужчины, о котором не должна даже думать, не говоря уже о том, чтобы фантазировать о нём. Неправильно. Я была слаба и грешна, но в краткие моменты удовольствия, я чувствовала себя более живой, чем в любой другой момент моей жизни. Г Л А В А 3 К А Р А Наблюдая за отцом во время ужина, я поняла, что что-то не так. Из него лилась нервная энергия пойманного в ловушку животного. Глаза Талии метнулись ко мне, её темные брови поднялись в немом вопросе. Она всегда старалась вести себя, как взрослая, и всё же ей казалось, что я всё время знаю больше, чем она. Но в нашем доме всегда вопросов было больше, чем ответов. Я слегка пожала плечами и бросила взгляд на мать, но её внимание было сосредоточено на отце, с тем же любопытным выражением на лице, что и у Талии. Никто из нас, казалось, не получал ответа; отец пристально смотрел на свой айфон, но экран оставался черным. Неважно чего он ждал и надеялся, этого не происходило. Его пальцы выстукивали беспорядочный ритм по красному дереву нашего обеденного стола. Обычно отец аккуратно подстригал ногти, но то, что превращало его в нервную развалину перед нами, заставило его забыть и о личной гигиене. — Брандо, ты едва притронулся к ужину. Тебе не понравился ростбиф? — спросила мать. Она провела два часа на кухне, готовя наш воскресный ужин. Каждый второй день недели за приготовление пищи отвечал наш повар. Отец подскочил на стуле. Его расширенные налитые кровью глаза нашли маму, затем они заметили Талию и меня. Беспокойство поселилось у меня в животе. Я никогда не видела его таким. Отец был спокойным и рассудительным. Мало что могло заставить его выйти из себя. Но после вечеринки у Фальконе он казался несколько напряженным. — Я не голоден, — сказал отец, прежде чем его взгляд вернулся к мобильному телефону. Я взглянула на его живот. Отец любил поесть и никогда не позволял маминому жареному мясу пропадать даром. На экране его телефона вспыхнуло сообщение, и лицо отца побледнело. Я отложила вилку, не желая больше есть. Но у меня не было возможности ещё раз вопросительно взглянуть на маму, потому что отец вскочил на ноги. Его стул опрокинулся и упал на твердый деревянный пол. Мама тоже встала, но мы с Талией застыли на своих местах. Что происходит? — Брандо, что... Отец умчался прежде, чем мать успела закончить фразу. Мать последовала за ним и через мгновение я поднялась на ноги. Талия всё ещё была прикована к стулу. Она моргнула, глядя на меня. Мои глаза метнулись к двери, разрываясь между тем, чтобы побежать за нашими родителями, и узнать, что происходит, и следовать правилам. Мы не должны вставать из-за стола без разрешения. Мне не нравилось это правило, но я всегда ему следовала. Ужин для нашей семьи — это шанс провести время вместе. Дверь в столовую снова распахнулась, и отец вернулся с двумя пистолетами в руках. Он положил на стол один из них, и тут же вытащил телефон, прижав его к уху. Я уставилась на оружие на нашем столе. Я знала, чем отец зарабатывает на жизнь и кем он являлся. Я знала это, сколько себя помню, даже если мама, Талия и я жили вполне нормальной жизнью. Даже если вы пытались быть слепы к правде, она иногда била вас по лицу без разрешения. Но до сих пор отец старался поддерживать вокруг нас иллюзию нормальной жизни. Для него это не составляло труда, потому что ещё несколько месяцев назад мы с Талией посещали школу-интернат для девочек и бывали дома только по выходным и во время каникул. Скоро я уеду в колледж, а Талия вернется в школу. Я никогда не видела, чтобы он открыто демонстрировал оружие. Я никогда не видела пистолет так близко. Отец был связан с организованной преступностью, но многие люди, проживающие в Лас-Вегасе, занимались азартными играми; я даже не была уверена, чем именно он занимался, за исключением того, что управлял большинством казино Каморры. Мать вошла в столовую, но отец даже не взглянул в её сторону. — Когда вы будете здесь? — прошипел отец в трубку. Через мгновение он кивнул. — Тогда мы будем готовы. Поторопитесь. Наконец он повернулся к нам. Он пытался выглядеть спокойным, но безуспешно. — Талия, Кара, пожалуйста, соберите вещи. Только самое необходимое на несколько дней. Мать превратилась в соляной столб. — Мы отправляемся в отпуск? — спросила Талия с надеждой и наивностью, которую я желала себе. Отец всегда поддразнивал нас, если мы говорили глупости. Но не сегодня. — Не будь смешной, Талия, — рявкнул он. Она подскочила на стуле, явно ошеломленная резким тоном. — У нас неприятности? — осторожно спросила я. — У меня нет времени обсуждать с вами детали. Всё, что вам сейчас необходимо знать, что у нас мало времени, так что, пожалуйста, захватите немного вещей. На телефоне вспыхнуло сообщение. Плечи отца с облегчением опустились. Он выбежал из столовой. На этот раз мы все трое последовали за ним в прихожую. Отец открыл дверь, и вошли несколько человек, которых я никогда раньше не видела. Они выглядели опасными: плохо сидящие джинсы, кожаные куртки, кроссовки. Они были похожи на парней, с которыми я не хотела бы встретиться в темноте — или вообще. Их расчетливые глаза скользнули по мне. Они относились к тому типу мужчин, из-за которых приходиться переходить улицу, чтобы избежать с ними встречи. Я с трудом удержалась, чтобы не обхватить себя руками. Если отец позволил им войти, значит, они не опасны. Отец вытащил из кармана пиджака конверт и протянул его одному из мужчин.