Мама зарылась лицом в мои волосы и глубоко вздохнула. Я закрыла глаза, позволяя себе несколько мгновений покоя. — Мне нужно идти. Голос Гроула прорезал тишину. Мы с мамой отошли в сторону. Мать посмотрела на Гроула с отвращением и страхом. Я кивнула. — Хорошо. — Я заеду за тобой через два — три часа, — в его голосе прозвучало предупреждение. Я ничего не сказала. Я хотела, чтобы он ушел, боясь, что мама заметит что-то странное между нами. Я вздохнула почти с облегчением, когда он исчез. Дэрил всё ещё находился в комнате. — Не мог бы ты оставить нас с дочерью наедине? — вежливо спросила мама. Она выглядела так, будто держала себя под контролем. Дэрил выглядел растерянным. — Я за дверью. Помните, про камеры. Мать с достоинством склонила голову, но в тот момент, когда он закрыл дверь, она схватилась за край стола и опустилась на стул. Я пододвинула стул к маме и схватила её за руку. Мама всмотрелась в моё лицо, потом проверила руки, будто искала синяки. — Думала, что больше не увижу тебя. Была уверена, что этот монстр убьет тебя. — Гроул? — сказала я. — Он не причиняет мне боль. Мать покачала головой. — Не лги мне. Я знаю этот мир. Знаю правила. Знаю больше, чем говорила в прошлом, потому что хотела защитить тебя и твою сестру, — она грустно рассмеялась. — Я потерпела неудачу. — Ты не потерпела неудачу. Что ты могла сделать? Они были вооружены. У нас не было шансов против них. Мама с безнадежным видом коснулась моей щеки. — Хотела бы я быть сильнее. Знаю, что должна спросить, что с тобой произошло, но не уверена, что смогу вынести правду. Ты намного сильнее меня, Кара. То, что ты здесь, выглядишь здоровой и невредимой, я не могу понять, как это вообще возможно. Я неуверенно улыбнулась. — Со мной все в порядке, мама. Пожалуйста, не беспокойся обо мне. Мама закрыла глаза и покачала головой. — Не знаю, как ты можешь говорить со мной после того, что я сделала. — Что ты сделала? — Я работаю на Фальконе, помогаю ему. После того, как он отдал тебя этому монстру, я не должна помогать ему, чем бы он мне ни угрожал. Если бы твой отец знал, он был бы разочарован. Он даже не посмотрел бы на меня сейчас. — Отец причина, по которой это произошло. Он причина, по которой мы проходим через ад. Это было его наказание, которое мы должны нести. Если бы он был жив, то не имел бы права судить тебя. Ему пришлось бы извиниться перед нами за то, что он был таким эгоистом и не думал о последствиях! — это вырвалось у меня. До сих пор я не позволяла себе злиться, но теперь поняла, что злюсь. Я находилась в ярости, потому что отец должен был знать лучше. Это была его работа защищать нас, и он облажался. Мама непонимающе смотрела на меня широко раскрытыми глазами. — Не говори так о своем отце. Он был лучшим мужем, которого я только могла себе представить, и ещё лучшим отцом. Он заслуживает только уважения. Это была ложь. Отец не был плохим отцом, но от хорошего отца он был далек. Он был слишком занят работой и слишком часто нетерпелив, чтобы проводить время с двумя болтливыми дочерьми. Я любила его и скучала по нему. Мне хотелось, чтобы он был жив, и я простила его за сделанное, так как он, конечно, не мог знать, к чему это приведет. — Не хочу спорить, — тихо сказала я, сжимая мамину руку. — Знаю, ты скорбишь, но, в конце концов, ты поймешь, что отец сделал это с нами. Мать смотрела на меня. Она больше не протестовала, но я видела, что она ещё не готова признать ошибки отца. Его смерть всё ещё была слишком болезненной. Я решила сменить тему. — Я знаю, что ты делаешь, что ведёшь переговоры с Нью-Йорком от имени Фальконе. — Как? — прошептала мать. — Гроул сказал мне. Но это не важно. Есть успехи? Мать покачала головой. — Я ещё даже не разговаривала с Лукой Витиелло. До него трудно достучаться. Нью-Йорк не хочет иметь с нами ничего общего, — мать коснулась лба. — Я не могу потерпеть неудачу. Если я это сделаю, Фальконе навредит твоей сестре. Я не знаю, что делать. — Продолжай пытаться. Должен быть способ достучаться до Луки Витиелло. Я уверена. Мать кивнула. — Возможно. Я послала его жене письмо. Слышала, она добрая. Она может стать нашим последним шансом. — Не сдавайся. Мы что-нибудь придумаем, — твердо сказала я, пытаясь глазами показать, что работаю над планом. Мама сдвинула брови, но не спросила, что я имею в виду. Она была умной женщиной. Мы должны были быть осторожны, когда говорили вслух. Она указала на бутерброды. — Сама их приготовила. Чтобы занять себя как-то. Скучаю по готовке для всех вас. Я взяла сэндвич с лососем, откусила кусочек и улыбнулась. — Очень вкусно. Мать откинулась на спинку стула и смотрела, как я ем бутерброд. Я проглотила последний кусочек, затем спросила. — Мне было интересно, почему ты вообще покинула Нью-Йорк и свою семью? В конце концов, ты была частью ведущей семьи. Ты могла бы прожить там замечательную жизнь. Мама выглядела усталой. — Да. Но мой брат являлся Капо, и он был также ужасен, как Фальконе. Конечно, тогда я не знала, насколько уродливо Фальконе правит в Лас-Вегасе, иначе, возможно, осталась бы в Нью-Йорке. — Потом она грустно улыбнулась и покачала головой. — Хотя я была по уши влюблена в твоего отца и отправилась бы за ним куда угодно. Я коснулась её руки. — Как вы познакомились, если отец был одним из людей Фальконе? Нью-Йорк и Лас-Вегас тогда тоже ненавидели друг друга, не так ли? Мать кивнула. — Да, именно. Но Фальконе тогда только стал боссом, а его отец всё ещё имел право голоса в городе. И старик хотел попытаться помириться с Нью-Йорком, поэтому они послали твоего отца, потому что он всегда умел быть дипломатичным. Фальконе разрушил бы всё, если бы попытался вести переговоры сам. — Но ведь они не заключили мирного договора? — Нет. Сальваторе и Фальконе были слишком похожи. Они оба хотели сказать последнее слово, так что ничего не вышло из визита твоего отца в Нью-Йорк. — Вы двое влюбились друг в друга. — Да, да. Три недели, что он находился в городе, он полностью захватил моё сердце. Я умоляла родителей позволить мне выйти за него замуж, но они, конечно же, отказались, и Сальваторе пришел в ярость от того, что я предложила такую ужасную вещь. Он выбрал для меня кого-то другого, но мне не нужен был никто, кроме Брандо, поэтому твой отец забрал меня с собой и сказал Сальваторе, что сделал это в отместку за оскорбления, которые Сальваторе сказал о Фальконе. Я не уверена, что Фальконе поверил в эту историю, но он был счастлив насмехаться над Сальваторе, и поэтому мы с твоим отцом поженились через два дня после того, как покинули Нью-Йорк. О церемонии писали во всех газетах Лас-Вегаса и за его пределами, и с этого момента ни о каком мире не могло быть и речи. Так что Фальконе получил именно то, что хотел, и мы с твоим отцом тоже. — Как ты думаешь, глава Фамильи, Лука, позволит нам остаться в Нью-Йорке? — спросила я еле слышным шёпотом. Мама коснулась моей щеки.