— Да, — согласился Гроул. — Фальконе хочет смерти Фамильи и Чикагского Наряда. Но его сила ослабевает. Русские слишком окрепли в Лас-Вегасе. И теперь, когда Чикаго и Нью-Йорк работают вместе, Фальконе беспокоится, что Русские потеряют интерес к этим городам и сосредоточат всю свою энергию на захвате контроля над Лас-Вегасом. Если Фальконе хочет удержать свой город, ему нужна поддержка других семей. И это будет нелегко. Он нажил много врагов за эти годы. Я фыркнула. — Меня это не удивляет. Он садистский ублюдок, и никогда не заботился о совместной работе. Зачем Витиелло даже задумываться о том, чтобы прийти на помощь Каморре? — Из-за твоей матери. Видимо, Лука Витиелло очень ориентирован на семью. По крайней мере, с тех пор, как женился на Арии. Если твоя мать, как его тётя, свяжется с ним и попросит о помощи, шансов у Фальконе будет намного больше, чем без неё. — Почему Фальконе раньше не обратился к моей матери? Почему сейчас? — Фальконе, как всегда, пытался решить всё сам, но теперь, когда даже твой отец предал его из-за Братвы, даже Фальконе понимает, что ему нужно что-то сделать, иначе Лас-Вегас будет потерян. — Пусть Братва захватит город. Они не могут быть хуже Фальконе. Городу будет лучше без этого ублюдка. — Возможно, — пожал плечами Гроул. — Но это твоё мнение. Но пока Фальконе надеется на поддержку Нью-Йорка, а твоя мать делает то, что он говорит, они с твоей сестрой будут в безопасности. — Но что, если Нью-Йорк откажется помогать Фальконе? — Тогда Фальконе, вероятно, пригрозит убить твою мать и сестру. Это может изменить мнение Луки Витиелло. Хотя сомневаюсь, что он рискнет Нью-Йорком ради тёти, которую не знает, только потому, что Фальконе угрожает её убить. У Луки на руках почти столько же крови, сколько и у меня. — Но если это произойдёт, моя мать и сестра умрут! — Возможно. — И даже если Лука согласится помочь, Фальконе будет держать мою мать в плену, а сестру в качестве рычага давления. Им будет не лучше, чем мне. Лицо Гроула напряглось, но он кивнул в знак согласия. — Их единственный шанс — сбежать из Лас-Вегаса. Если они отправятся в Нью-Йорк, Лука, вероятно, примет их. Жена, конечно же, убедит его. Нью-Йорк. Он являлся решением всего. — Когда я смогу увидеть свою мать? Я хочу поговорить с ней, чтобы убедиться, что она в порядке. Гроул поднял брови. — Думаешь, я тебе солгал? Поверь мне, у неё все хорошо, учитывая все обстоятельства. — Да, — ответила я, — но мне нужно её увидеть. Пожалуйста. Гроул вздохнул. — Всё не так просто. Фальконе не спускает с неё глаз. Он не будет в восторге, если ты приедешь к ней. — Должен быть способ, — умоляюще сказала я. Гроул вздохнул. — Не знаю, зачем я тебе всё это рассказываю. Это может считаться изменой. Я работаю на Фальконе. — Или, возможно, он решил, что ты скажешь мне, и надеется, что это поможет тебе лучше меня контролировать. Он не может поверить, что ты мне ничего не говоришь. Он посмотрел с сомнением. Он снова ускользал. Я не знала, как привязать его к себе. Единственный раз, когда он вообще потерял бдительность, когда мы занимались сексом. Я придвинулась немного ближе к нему, но мне никогда не приходилось использовать своё тело, чтобы получить то, что я хотела. Я могла сказать, что Гроул не переставал восхищаться моим телом с того момента, как оказался в нём. Он всё ещё хотел меня, так что прошлого раза было недостаточно. Если бы я только знала, как соблазнить его. Я вообще понятия не имела, что делать. Моё тело определенно уже представляло, каково будет снова почувствовать его прикосновение. Я старалась не позволять мыслям оцелесообразности разрушить это для меня. Но меня всегда учили вести себя сдержанно, как леди. Моя мать никогда не оправдывала соблазнение кого-либо. Я запнулась, мои глаза проследили за мускулами Гроула, видимыми сквозь его тонкую футболку и сильные бедра. Мой живот наполнился теплом. Я уже переспала с ним. «Теперь всё просто» — пыталась убедить себя. Должно быть, Гроул что-то увидел в моем лице, потому что издал низкий стон и притянул меня к себе, требуя поцелуя. Когда он отстранился, то проскрипел. — Ты хоть понимаешь, что делаешь? Г Л А В А 14 К А Р А Понимала ли я, что делаю? Боже, нет, не понимала. Единственное, в чем я была уверена, так это в том, что моё тело хотело его, хотело с первого момента, как мы увидели друг друга, и теперь я могла оправдать своё желание чем-то другим. Он был моим единственным шансом получить то, чего я хотела, и если для этого требовалось использовать моё тело, я была готова сделать это. Он снова поцеловал меня, на этот раз сильнее, и начал рвать мою футболку. Я хотела возразить, но прежде чем успела, он разорвал её на части, оставив меня в одном лифчике. А потом исчез и он, и Гроул втянул мой сосок в рот. Я вскрикнула от удивления и желания, и едва успела отдышаться, как он, шатаясь, поднялся на ноги. Замешательство пронзило меня. Он уходит? Я сделала что-то не так? Думала, он хочет меня даже больше, чем я его. Я посмотрела на него, чувствуя, как во мне поднимается стыд, но потом увидела, как он возится с ремнем и стягивает джинсы. Его член освободился, большой и блестящий на кончике. Тепло распространилось между ног, несмотря на боль, которую я до сих пор ощущала. Он придвинулся ближе. Находясь на уровне глаз, и я, наконец, поняла, что он имел в виду. Нервы трепетали в животе. Я не была уверена, что смогу это сделать, и хочу ли этого вообще. Однако Гроул не дал мне времени на раздумья. Он остановился прямо передо мной, его член был всего в нескольких сантиметрах от моего лица. От него пахло чистотой, и часть меня гадала, каков он на вкус. Гроулу, похоже, понравилось то, что он делал со мной вчера, особенно мой вкус. Я снова взглянула на него. Его рука провела по моим волосам и остановилась на затылке. Он слегка подтолкнул меня вперед, пока мои губы не коснулись его кончика. Это было неправильно, не так ли? Гроул не видел во мне ничего, кроме того, что доставляло ему удовольствие. На мгновение инстинкты подсказали мне сжать челюсти, но потом я позволила ему скользнуть в рот. На вкус он был слегка солоноватым, но не в плохом смысле. Похоть вспыхнула в его глазах. Моё собственное тело загорелось от восторга, и новая волна жара собралась между моих ног. Я не должна была хотеть этого, не должна наслаждаться этим. Это было неправильным на стольких уровнях, но поскольку движения Гроула стали жестче, а его длина скользила в мой рот и из него быстрее, мои руки схватили его за задницу, казалось, по собственной воле. Его мышцы твёрдые и безжалостные напряглись под моими пальцами. Толчки стали резкими, а затем он вошёл в меня с низким стоном. Я с трудом сглатывала вокруг него, но он не переставал давить на меня. Он замедлил ритм, всё ещё дрожа. Его глаза встретились с моими, и я вздрогнула. Я попыталась отстраниться, но его руки удержали меня на месте. Через мгновение он выскользнул из моего рта дюйм за дюймом. Он до сих пор был твёрдым, но меньше, чем раньше. Он сделал шаг назад, и моё лицо стало невыносимо горячим, когда меня охватил стыд за то, что он заставил меня сделать, за то, что мне даже понравилось это делать. Если бы моя мать знала. Если бы кто-нибудь знал. Я понимала, что Триш и Анастасия сказали бы обо мне. Они назвали бы меня грязной шлюхой. Мои противоречивые эмоции заставляли чувствовать, что у меня раздвоение личности. Внезапно его вкус заставил меня почувствовать себя грязной. Я едва удержалась, чтобы не сплюнуть на пол. Грубые руки подняли меня на ноги и прижали к его телу. Прежде чем я успела среагировать, он погрузил язык мне в рот, пробуя меня на вкус, пробуя себя. Мои колени ослабли, когда он исследовал мой рот. Он не против попробовать себя на вкус? Я думала, мужчины считают это отвратительным. Он втянул мою нижнюю губу в рот, затем отпустил с причмокиванием. — Твой рот чертовски хорош на вкус с моей спермой, — прорычал он. Меня снова охватило смущение, но Гроул не знал пощады.