– Да, хвала Небу, так что я смогу заняться обустройством своей семьи и гнезда, – не менее многозначительно пообещал Келео. Я снова рассеянно огляделась и грустно вздохнула: – Эх, сюда бы Фиалу и Кло, они бы помогли мне здесь красоту навести… Стоило мне о родичах упомянуть, Келео неосознанно нахмурился, но вполне доброжелательно предложил: – Обратись к Ратше, бабушка обладает превосходным тонким вкусом, ты же оценила, как она Черный замок отделала. – Да, дорого и солидно, – искренне похвалила я и мечтательно добавила: – А мои тетушки предпочитают уютно и по-домашнему. И я тоже. Мой дракон в несколько шагов оказался рядом, обнял со спины, обволок, словно в капкан взял, зарылся носом в волосы у меня на макушке, жадно вдохнул и выдохнул: – Хорошо, я решу этот вопрос, только потерпи чуть-чуть. Приложив немного усилий, я развернулась в крепких объятиях мужа, встала на цыпочки и, обняв его за шею, чмокнула в уголок рта, потом еще и увлеклась. Мы словно двое подростков, зажимающихся в укромном местечке, наслаждались поцелуйчиками. От этой мысли я хихикнула, чуть отстранилась и заглянула в лицо Келео. Вот ведь непостижимый набор противоположностей. Суровый, властный, даже немного тиранистый, настоящий зверь не только сущностью, но и внешне, вон как глаза черным пламенем пылают, черты лица заострились – дракон, как говорится, во все щели выпирает, не скроешь. И в то же время, стоило ему преодолеть мои… в общем, недопонимание и добраться до моего тела, узнать, что является любимчиком с детства, быстро изменил поведение и отношение. Словно решился приоткрыть наглухо закрытые окна – свою душу – и разрешил мне заглянуть в нее, дотянуться и дотронуться. Вдруг оказалось, что я в ней занимаю очень-очень-очень много места. Его мысли и заботы обо мне и о том, как еще ближе подобраться, завоевать меня полностью и безвозвратно. И что самое потрясающее: грозе всей нежити в чем-либо отказывать мне приходится с больши-им таким трудом. Особенно если демонстративно расстроиться. Ух, какие перспективы широкие открываются… Но сейчас мне захотелось более приземленного: – Пойдем купаться? – В озере? – не проявил большого рвения Келео. – Да, раз вода теплая, значит, само Небо велело, – настаивала я. Сбросив жилетку и платье под загорающимся взглядом мужа, взяла его за руку, потащила за собой. – Вообще-то я не очень люблю открытую воду и… На берегу я сменила ипостась – Золотко гораздо больше любит плавать, чем я. Окунувшись и вынырнув из воды, я заревела от удовольствия, настолько теплой она оказалась. Обернувшись, с удивлением обнаружила, как тоже сменивший ипостась черный дракон ходит по берегу с самой кривой и недовольной мордой, какую только можно представить. И явно «на измене», ведь пара ныряет, надо ее охранять «от всяких тут», но тогда намокнешь. Попытка зайти в воду, очередная кривая мина на драконьей морде, – а затем в разные стороны летят брызги воды, и огромный, смертельно опасный для любого живого существа на Игае драконище забавно и брезгливо отряхивает то одну, то другую лапищу и длинный хвост. – Догоняй! – азартно взвизгнула я, подгоняя его нырнуть. Проплыв под водой несколько гребков и вынырнув, я выяснила, что дракона на берегу нет, а оглянувшись, едва не ушла под воду. Мой благоверный черной мазутной глазастой кляксой парит над водой. Меня, значит, таким образом оберегает! Надо же, как выкрутился, параноик. Наверное, Золотко выглядела очень удивленной, потому что Келео-кляксу перекосила этакая зловещая, ехидная ухмылка. Недолго думая, я окатила ее водой. Возмущенный рев – и «клякса» собралась в единую форму, но подальше от меня, разошедшейся половинки. Дальше мы с Золотком весело ревели и гонялись за ней, пытаясь достать фонтанчиком воды. Утомившись, я вылезла на берег, сменила ипостась и забралась на ближайшее дерево. Потом, как когда-то в юности, уселась и, свесив ноги с ветки, беззаботно болтала ими, любуясь окружающим пейзажем и наслаждаясь хорошим днем. Причем нисколько не беспокоясь, что на мне откровенное розовое неглиже, ведь рядом Келео, он точно никому не даст увидеть жену в откровенном наряде. А вот пособлазнять его мне почему-то постоянно хочется. Келео тоже сменил ипостась и, чуть расставив ноги и сложив руки на груди, с улыбкой смотрел на меня, стоя под деревом. Смотрел со странным чувством. Я попыталась разгадать с каким, но в этот момент он выдохнул: – Знаешь, когда я бывал здесь, ни разу не думал, что когда-нибудь приведу сюда любимую, покажу ей наш дом, это озеро и буду плавать с ней… – Плавать? Это я плавала, а ты… – чуть не ляпнула «дурью маялся», но иронично хихикнула, – парил. – А потом, осознав всю фразу и особенно про любимую, просипела: – Любимую?.. Я резко качнула ногами и, кувыркнувшись, с визгом полетела вниз, рефлекторно меняя ипостась на драконью. И, словно дежавю, краем глаза заметила, как Келео стремительно выставил руки, чтобы поймать… драконью тушу. В отличие от маленького зверя, рухнувшего на Лиира, на Келео падал взрослый дракон! Я зажмурилась… Бум! Хрясь! Вместо удара и хрипа задавленного и переломанного мужа под собой, я оказалась в огромных черных драконьих лапах. Да жалобно скрипело дерево, которое мой темный зверь чуть не сломал своей внушительной тушей. Сидя на задних лапах, передними держал мою золотистую чешуйчатую драконицу черный дракон. Взволнованный, дымящий, невольно скалящийся от беспокойства зверюга, придирчиво рассматривающий меня на предмет повреждений. А я, вспоминая тот давний несчастный случай с Лииром, сильно пострадавшим по нашей глупости и оставшимся в живых благодаря Древнему, остро осознала, что сейчас со мной не юный парнишка на пороге первого совершеннолетия, а умудренный опытом солидный дракон. Настоящий и сильный мужчина. Успокоившись, он смачно и со вкусом лизнул меня в чешуйчатую морду. И вдруг, сорвавшись с места в полет, рыкнул: – Хочу тебе кое-что показать, мое Золотко, обещал ведь, а все тяну. Сложив крылья, чтобы не мешали нести меня в небеса, я радостно болтала лапкой в воздухе в крепких лапищах своей половинки и смотрела вниз. Мой дракон петлял между скалами, потом буквально нырнул в скрытую от посторонних и неведающих пещеру, с трудом протиснулся вместе со мной в боковой лаз и оказался в свободном пространстве. Поставил меня перед собой, щелкнул чем-то – и вокруг загорелись магические фонарики. Затем под мое взволнованное «Ох!» одна стена словно растворилась в тьме и открыла вход в очередной зал, а та-ам… – Камешки-и-и!!! – восторженно заревела моя жадная до блестяшек золотая половинка, устремляясь к сокровищам. – Все для тебя, родная, – довольно проурчал черный дракон, неспешно, как положено хозяину, следуя за гостьей-непоседой. О Небо! Сколько здесь всего! Маленькие сундучки, большие кованые сундуки, ящики, кувшины и кувшинчики с монетами, ларчики и ларцы с нитками жемчуга и золотыми цепями, целые корзины необработанных драгоценных камней. Еще части золотых статуй, каких-то идолов, наверняка когда-то принадлежащих дремучим аборигенам, судя по простоте форм. И даже остатки скульптур-рельефов с изображениями обнаженных тел. Вон даже… попа чья-то из золота с прилипшей к ней ладонью. А вот статуя, обросшая кораллами… Надо же, даже из моря выловили. Сколько же необычного собрано в этом укромном местечке – глаза разбегаются! – Это все твое? – счастливо проревела обалдевшая от количества блестяшек юная дракошка. Но ее половинка, щедро обведя лапой сокровищницу, поправил: – Теперь это все твое, Золотко, для тебя собирал по Игае. – Мое, мое, мое-е-е!.. – утробно урчала ошалевшая чешуйчатая жадина, зарываясь лапами в самый большой сундук с золотыми монетами, самородками и слитками и кося глазом на стоящий рядом ларец с изысканными украшениями. Так и хотелось ей сказать, что этак глаза сломает или шею свернет. Золотко абсолютно не волновало, где и как достал сокровища черный дракон, главное – ей все отдал. Оттого у нее эйфория и началась. Ладно, лишь бы крыша не поехала, чтобы не пришлось на место ставить и корить за жадность и стяжательство. Тем более сейчас, зная все особенности драконьей расы, я отчетливо осознала глубину чувств Келео ко мне, его готовность отдать мне все, что дорого и ценимо. Все! Осознала в полной мере настолько, что драконица вместе с камешками отошла на второй план. Я обернулась на своего дракона. Великолепный зверь с мощным, словно веками отполированным черным телом, поблескивающим в свете магического освещения, улегся у входа, положив на лапу огромную шипастую морду, и лениво скреб каменный пол когтями-кинжалами, поглядывая на меня. Сейчас он полностью в физической форме, вон и кончик хвоста чуть подрагивает. Хорош! Раньше я всегда условно разделяла свою драконью сущность и человеческую, родичей воспринимала как двухсущностных. Думала почему-то, что любовь возникает именно между человеческими половинками, а чувства зверей представляла немного абстрактно, как придаток. Но сейчас, в эту минуту, глядя не на человеческое лицо, а на хищную клыкастую морду, осознала еще одну истину: невозможно разделить две половинки одной души; и дракон, и человек едины, каждый добавляет свои нюансы в общий характер, в общую душу, разум и сердце. Значит, и любить можно только целое, а не половинку. Я неосознанно сменила ипостась, медленно подошла к приподнявшемуся и настороженно застывшему дракону – не понял он пока, что произошло, почему его дракошечка вдруг изменилась. Я замерла рядом с ним, слишком огромным для маленького хрупкого человека, положила ладошки на морду, взглядом попросила наклониться и прижалась к ней еще и щекой, чтобы поблагодарить: – Спасибо, Келео, за этот подарок. Он невероятный! Дракон довольно пыхнул тьмой из ноздрей и осторожно, нежно обнял мои ноги хвостом. А дальше я вернула себе золотую чешую и лапы – отдала власть своей звериной половинке, ощутив, что ее тягу к камешкам заглушила жажда страсти и… любви. То, что вытворяли наши звери в этой пещере, никому-никому рассказывать нельзя, это было ух-х как горячо и чувственно. А после, когда черный дракон, вытянувшись вдоль сокровищницы, ласкал утомленную и пресыщенную любовью пару, посыпал сверкающими камешками и вместе с ней наслаждался этим зрелищем, я краем сознания ощутила, что меня потревожил Древний. Он уже неделю молчал и не отзывался, а тут, видимо, решил проверить подопечную. Причем в самый неподходящий момент. Я тряхнула драконьей головой, огляделась, давая ему знать, где и с кем нахожусь, – и меня затопило отеческой радостью, счастьем за доченьку, которая обрела пару. После он, кажется, решил сделать своеобразный подарок новобрачной: буквально заставил увидеть то, что я боялась проверять, чтобы убедиться. Тела обоих драконов связала не просто золотая нить, идущая от сердца к сердцу, а оплела обоих, спаяла в единое целое, доказав вечно сомневающейся попаданке из техногенного мира, что любовь существует. Что я люблю и любима, да так крепко, как только возможно. Просто драконья сущность гораздо быстрее осознала и приняла эту любовь, в отличие от человека. И камешки Золотко принимала от любимого, а не от «всяких там», и вовсе мы не стяжательницы и продажные, а самые что ни на есть деловые и хозяйственные. Свое бережем и своему радуемся. Глаза защипало от счастливых слез. Я любима и люблю… ну и пускай Келео пока молчит и не говорит. Зачем слова, когда и так все видно! Душу переполняли прекрасные чувства, распирали грудь, хотелось поделиться счастьем со всем миром. И Древний, почти натурально, довольно хохотнув в моих мыслях, сноровисто показал, куда направлять «переизбыток любви», ведь от меня к яслям идут магические нити, хотя сейчас они больше похожи на канаты, питая будущих драконов и виверн, усиливая их. Конечно, в моей жизни, как обычно, все не просто так, и даже любовь работает на благо Игаи и конкретно драконов. Я откинулась на горке с золотом под пылающим любовью и обожанием драконьим взглядом и расхохоталась. Как говорится, назвался груздем, а на игайский лад истинно светлой – полезай в кузов, точнее, неси свет и любовь в народ. От меня не убудет! Жизнь, однако, прекрасна! Несмотря ни на что! Глава 22 Детальное знакомство с Черным замком, создание в яслях магического «питательного» круга, обсуждение со здешними портнихами нового гардероба – на все это я потратила целое утро и часть дня. Моему трудолюбию способствовало отсутствие мужа, улетевшего на рассвете по делам. За ужином сменивший Келео на посту главы папа Карлсон уговорил провести с гномами переговоры по разработке шахт. Чтобы пообедать с новыми родственницами, я собралась переодеться – испачкалась, пока лазила по подвалам и прочим совершенно незаслуженно непопулярным местам любого замка. Потом еще и руководила уборкой в яслях, всюду сунув свой нос. Ясли – дело ответственное! Резко распахнув дверь, я на миг замерла – все еще непривычно находиться в моих новых покоях, вернее, в покоях Келео, в общем, теперь наших общих, которые мне еще предстоит переделать на свой вкус. Ну или частично переделать, потому что комнат здесь с лихвой – большая и малая гостиные, спальня, кабинет Келео с выделенным мне там личным рабочим уголком для ведения переписки с родными и хранения бумаг. Причем кабинет весь, просто абсолютно весь черного цвета – мебель, ковер, панно, шторы. Хорошо, что стены оставили светлыми. В ванной целая купальня оборудована, хоть вдвоем плещись. Живут же некоторые! Когда я отмечала один и тот же фасон и цвет одежды моего дракона, даже подумать не могла, что он настолько консервативен. И главное – однолюб. Если ему что-то понравилось, пришлось по душе, то все – прикипит, если не навсегда, то надолго. Придется привыкать к этой его особенности и полюбить черный цвет… во всем! Хотя я постараюсь со временем разбавить его золотом и синим. Я к ним тоже привыкла и люблю. Думаю, проблем из-за такой ерунды не будет. Осталось привыкнуть, что брутальные покои, в которые я вчера перешла, – общие. Мои и Келео. Теперь. И навсегда. Душа радостно пела. Самое смешное, что именно перешла сюда. Как и предполагала, когда муж в одних штанах ко мне пришел, они оказались соседними, даже терраса общая и гардеробная. Просто в мою часть, большую, ведет дверь из мужской половины, завешенная гобеленом, которую я проглядела. А что – удобно. Можно и мою бывшую комнату «реквизировать». Мало ли зачем может понадобиться… Улыбнувшись, я прошла в гардеробную, распахнула дверь – и тут же с визгом ее захлопнула. Переждав пару мгновений, чтобы сердце не вырвалось из груди от страха, я вновь приоткрыла ее и запустила в щелочку светящийся шарик, чтобы рассмотреть, какую горную живность туда занесло. Или это чья-то тьма меня на прочность испытывает? И вдруг услышала приглушенные грязные ругательства, и голос «живности» оказался до боли знакомым… Открыв дверь полностью, я вытаращилась на огромную фигуру, которая трепыхалась в моей лопнувшей по швам старенькой пижаме, пытаясь содрать ее с себя. Нет, это точно не привидение – ко мне в гости пожаловал брат-теневик! Я вновь взвизгнула, но уже от счастья: – Лиир! Ты как здесь очутился? Быстренько содрала с братца рваное тряпье, все же габариты у него в два раза больше моих. Представляю, как его стиснула пижама, когда он в нее попал. Наконец Лиир полностью вышел из тени, осмотрел меня цепким, внимательным взглядом и расслабился. – Сестренка, как же я рад тебя видеть здоровой и веселой. Замок и свои земли черные окружили глухой защитой. Мы две недели пытались прорваться, но без толку. Хорошо, что наш глава дан Одейр подсказал, что теневик может перейти тенями к вещи, связанной с ним, где бы она ни была. Я ошарашенно посмотрела на валяющиеся на полу клочья, оставшиеся от пижамы, и радостно вспомнила: – Точно, Лиир, ведь сначала ее сшили тебе, а понравилась она мне, вот я и сказала, что вещь тебе маловата и не идет! – Ага, я с трудом про нее вспомнил и чуть не умер, когда в нее попал. Гадство, какая же ты мелкая была… и сейчас тоже. – Зато ты, я смотрю, знатно отожрался на академических харчах, – буркнула я, демонстративно рассматривая брата, да уж, растет как на дрожжах. – Алерка-а! – счастливо рассмеялся Лиир, подхватил меня и слегка покружил. – Ладно, все, времени нет, не дай Небо, засекут проникновение эти черные параноики. – Ты уже улетаешь? – с грустью удивилась я. – Мы, Золотко, мы с тобой! – ухмыльнулся Лиир. – Тут главное – до границы добраться, а там Хейдар с Тайреном ждут и портал домой. Тебя все-все заждались, с ума сходят от беспокойства. – Ой, я тоже так соскучилась по всем, но Келео только письмо и разрешил написать, – пожаловалась я и расстроилась: – Ну не могу я с тобой полететь, Келео не поймет, если я без него куда-то рвану… – Алера, ты случайно не сбрендила тут за две недели? – опешил Лиир. – Там мама с Фиалой почти поседели, отцы когти рвут, все обсуждают, как тебя черные драконы пытают особо жуткими способами. Другие вообще думают, что ты тут, бедняжка, в темнице сырой, прикованная цепями и обесчещенная… – Фу-у-у, это у кого такая фантазия богатая и пошлая? – вытаращилась я. Лиир хмыкнул, признаваясь: – Досточтимая Нокатис с занудой Мойрисом обсуждали, причем та-акие предположения выдвинули, что остальные теперь на них нет-нет да посматривают с подозрением. – А нам все про мыло вещала, а про самое интересное – нет, – хихикнула я.