– Я не хотела тебя раззадоривать, это нечаянно вышло, – испуганно пискнула я, дергаясь, как муха в паутине, безуспешно пытаясь освободить руки и ноги. – Алера, учись отвечать за свои поступки, ты уже большая девочка, – посоветовал Келео, закрывая балконную дверь, в его голосе не звучало злости, скорее – сплошное чувственное предвкушение сексуально озабоченного мужчины. Пару мгновений понаблюдав, с какой опасной и жутковатой хищной грацией приближается ко мне якобы успокоившийся дракон, я, усилив натиск на чужую магию, заголосила от страха на все покои: – Спасите-е! Помогите-е! Ступор от моих воплей у Келео прошел довольно быстро, он просто расхохотался. Затем, качая головой, с прослезившимися от смеха глазами сел на кровать. Дальше и вовсе лег и заставил меня при помощи магических пут вытянуть руки над головой. И когда Келео склонился надо мной с пристальным, жадным любопытством, возмущенно выпалила: – Так нечестно, я тебя не связывала! – Так я же темный, чего от меня честности ждать? – насмешливо парировал он. – Ты обещал не делать мне больно, – напомнила я. – Я всегда держу обещания, – мурлыкнул Келео и выглядел он при этом настолько порочно-сексуальным, что я невольно сглотнула и облизнулась. Его горячий темный взгляд почти ощутимо скользнул по моему лицу, остановился на влажных губах, а дальше соблазнитель сам сглотнул – и в следующий миг накрыл мои губы своими. Ненадолго. Попробовал на вкус, лизнул, как я до этого, скользнул по губам и неохотно отстранился. Я перестала вырываться: все, что происходило этим утром, ломало мои намерения, отвергало войну, меняло меня. Нет, нас с юной золотой дракошкой, ведь сейчас нас обеих соблазнял, точнее, покорял уже совсем не злой, а очень-очень опытный и увлеченный игрой дракон. И начала эту игру я! Сама! – Не сердись на меня за провокацию, я… – у меня дыхание перехватило. – Честно говоря, я больше не могу на тебя сердиться, маленькая Соль, – ласково назвал меня Келео старым прозвищем, которым родня звала золотоволосую девочку, похожую на солнышко. – Больше того, я рад что ты решилась на эту… проказу. Дала мне возможность получше узнать тебя, гораздо ближе… – Значит, ты меня сейчас отпу… – Нет, сейчас я тебя все же накажу, а отпущу чуть позже, – от приглушенного, с легкой хрипотцой голоса Келео у меня по коже мурашки побежали. Руки моего дракона пустились их догонять. Одной он ласкал мое обнаженное бедро, подбираясь к самому сокровенному, второй скользнул по чувствительной груди к шее, погладил ее, нежно коснулся ключиц и скул, невольно заставляя меня откинуть голову назад, оголить и признать свое полное поражение в глупой войне. – Нам рано, мы еще не знаем друг друга и… – Соль, нежная моя, маленькая девочка… – прошептал мне на ухо этот редкостный обольститель, заставляя терять связь с реальностью и широко распахнутыми глазами вглядываться в черную бездну его глаз. Я непроизвольно дернулась, когда пальцы Келео коснулись моей женственности, но он ощутил мой даже не страх, а опасения, что ли, неготовность, если так можно сказать. Его руки метнулись к моим, освободили и опустили наши сомкнутые ладони по бокам от моей головы. Он сплел наши пальцы, сжал чуть теснее, чтобы я прочувствовала эту близость и единение. Затем вновь поцеловал меня, сначала поражая неимоверной нежностью, заботой и лаской, затем все глубже и острее вовлекая в игру «назови, кто твой хозяин, и покорись». И я охотно покорилась, целиком и полностью отдалась в водоворот своих чувств и ощущений: страстный, яркий поцелуй и наши сомкнутые горящие ладони перевернули весь мир, буквально погрузили в омут страсти, нет, откровенной, пылающей у меня внутри похоти. Драконица содрогалась в жажде слияния, забыла о том, что мы хотели наказать своего дракона, заставить его покориться, вынудить полюбить, хотели владеть им безраздельно… Келео еще раз жадно лизнул мои губы и медленно отстранился, наблюдая, как я невольно тянусь за ним, не в силах расстаться с его вкусом, теплом, жаждой. – Сейчас я наказываю нас обоих, но хочу, чтобы ты поняла: нельзя дразнить голодного дракона, если не готова продолжать. Мне с огромным трудом удалось успокоить тьму и не взять тебя сразу… без спроса, без твоего желания. Понимаешь? – Что? Нет, я не… – я с трудом осознавала, что он говорит, пылала в неудовлетворенном желании. – Но, видят боги, это первый и последний раз, когда я смог отказаться от тебя. Сладкая, какая же ты сладкая, моя Алера… Обольстительный мужчина встал под моим уже более-менее осмысленным, но потрясенным его действием взглядом, надел халат, неторопливо завязал пояс, глядя на меня жутковатыми глазищами, которые, вот я уверена, будут сниться мне во всех эротических снах, зараза такая. Затем он неожиданно мягко улыбнулся, еще более неожиданно подмигнул и, щелкнув пальцами, освободил мои ноги от темных пут. Подойдя к двери, весело и чересчур довольно похвалился: – Дорогая, я очень рад, что наши отношения хорошо развиваются. Надеюсь, за обедом продолжим… – Да этот замок позеленеет, прежде чем ты еще хоть раз прикоснешься ко мне, – злобно прошипела я, запустив в него подушкой. Поймав ее, он развеселился: – Мне тоже очень понравилось наше первое семейное утро и твой прелестный наряд! Кстати, мама с бабушкой хотели показать тебе клановые ясли, посоветоваться, все ли там в порядке, может, что-то надо обновить. Не скучай, родная. До обеда немного осталось… Вторая подушка шмякнулась об уже закрытую дверь, а ответом мне был раскатистый хохот Келео в коридоре. – Ну га-ад! – зло прорычала я, сдувая челку со лба. – Как он мог бросить меня в такой момент! Но тут вспомнила, каким сама оставила его после «клубнички» и поморщилась. Вот как-то война у меня с самого начала не заладилась, особенно с того момента, когда он понял, что я «другая». Да и до… Признаться, я с первого дня нашего знакомства несла потери: сначала слюни от восхищения пускала, потом – от злости, сейчас вот – от страсти. Перспективы уже пугают. Так и не замечу, как буду пускать пузыри, сюсюкая с первенцем Келео. Я бессильно рычала, понимая, что в полном проигрыше, колошматила кулаками по подушке. Наконец, обессилев, выдохнула, приняв очередное решение: надо собраться и продумать меры защиты! Но вот что странно, когда Келео не пришел в обед, мне стало не до собранности, мер защиты и утреннего разочарования. Мало того, после сообщения Ашоты о прорывах защиты черных Синим и Серым кланами, которые опять отвлекли Келео, я испытала странное, иррациональное раздражение. Неужели я бесповоротно влюбилась? Когда успела-то? Он же вел себя как… как черный и бессовестный дракон. Ну да, как известно, хорошие девочки любят плохих мальчиков. Может, вместе с даром мне безумие Василисы передалось? Только она ненавидела, а я полюбила? Неожиданно ощутила присутствие Древнего в своих мыслях, только в этот раз он без обид, тихонько наблюдал за моими мыслями, сомнениями, страхами и любовными метаниями. И Хранитель явно не печалился, более того, откровенно радовался моей расцветающей любви к мужу. Словно все так и должно быть – правильно! Дальше полдня я знакомилась с проживающими в замке женщинами и ходила со свекровью Майтеей и бабушкой Ратшей в ясли. Этот день выжал из меня все соки. Даже физкультура с Рыком с прохождением не раз клятой полосы препятствий не выматывала настолько, как Келео, раздразнивший во мне страсть. Что поделать, неудовлетворенность ощущается всем телом, каждая клеточка под завязку бурлит гормонами. Небо, как же я хочу собственного мужа! Какая тут, к дохлой виверне, война и «не дам», если скоро сама с него в жестокой форме потребую исполнения супружеских обязанностей. Глава 20 Желто-карие или, как Фиала с любовью говорит, медовые глаза возбужденно горят, золотисто-коричневые брови хмуро сдвинуты к переносице, на щеках ярко цветет румянец, алеют чувственные губы, молочная кожа словно подсвечена изнутри. Золотистые пряди обрамляют мое почти идеальной овальной формы лицо, усиливая блеск глаз. Точеные обнаженные плечи, хрупкие ключицы, красивые изящные руки, высокая грудь с розовыми вершинками, тонкая талия и округлые бедра, переходящие в стройные ножки. Я созрела и похожа на наливное яблочко с румяными бочками, впитавшее в себя силу света, воздуха, дождя, готовое упасть в хорошие руки. Только этот спелый фрукт никто не спешит сорвать! Собственный муж, распалив меня, ушел в самый пикантный момент. Всего восемь дней в Черном замке, из которых три я вовсе не общалась с Келео, а он совершенно непостижимым образом полностью и окончательно занял все мои мысли, заставил сомневаться в своей неотразимости, нужности, обаянии и способности прогнуть мир под свои «хочу», умильно сморщив носик или похлопав глазками с длинными ресницами. Я искренне считала, что стану чудом, бесценным сокровищем тому темному, который долго ждет свою суженую, аж три сотни лет. И я, вся такая белая и пушистая, в крайнем случае золотая и чешуйчатая, как ангел спасения, своей нежной рукой поведу его к семейному счастью, научу любви и… обожанию. Меня! Меня любили в прошлой жизни, а уж в этой, приходится признаться честно самой себе, избаловали абсолютно. Я не просто приемная доченька Хашера и Фиалы, обожаемая и залюбленная, а сродни маленькому божеству, со всеми вытекающими. И вот всего за пять дней тесного общения, пикировок, прикосновений и поцелуев, плюс еще три – неизвестности и скуки в одиночестве, в довершение знакомство с Черным кланом и вчерашний досадный отказ суженого от секса привели к неожиданному результату. Проснувшись с первыми лучами Сола, я неожиданно для себя расстроилась: муж так и не пришел ночью. Был слишком занят? Или… созревшие «яблочки» не привлекают? Я была искренне уверена, что Келео вернется продолжить нашу игру, даже специально надела наглухо закрытую пижаму, чтобы досадить ему, добавить сложностей в «добывании» моего тела. А оно вон как вышло: вообще не пришел! Я оказалась не готова к тому, что душу будет щемить от разочарования, что дрогнет сердечко, пропустив пару ударов, а затем сорвется вскачь. И желание воевать исчезнет, сменившись глухой обидой – будто чуда не свершилось, меня обделили, лишили чего-то желанного, нужного… будто сказку украли. Я тряхнула головой и решительно занялась утренними делами, затем, словно что-то толкнуло, приняла ванну с ароматными маслами, довела волосы до идеальной сияющей волны. И вот, впервые очень придирчиво разглядывая себя, да еще в расстроенных чувствах, вспомнила про еще один провокационный наряд из «Дивной дриады» (как из женской лавки всего с одной покупкой уйти?) – коротенькую, до колен, сорочку из тончайшего синего шелка с золотистым кружевом по краю лифа и подола. Впрочем, эта женственная вещица чуть не осталась лежать на лавке в ванной. Потому что шелк скользил по моему телу, посылая по внезапно ставшей необыкновенно чувствительной коже сотни взбудораженных мурашек, бежавших за кружевом, поднимая волоски. Вышла из ванной и вновь расстроилась: Келео нет, почему-то казалось, что он придет, пока я откровенно прихорашивалась. Замерла посреди комнаты в раздумьях. А вот моя чешуйчатая половинка оказалась настроенной более решительно. Толкнулась мне в грудину, посылая к комоду, затем протянула свою золотую лапку и, открыв ящик, деловито цапнула серебряную нить с десятками разноцветных бриллиантов, обмотала вокруг шеи и завязала в узелок на груди. Вот еще совсем недавно я бы ее приструнила за своеволие, а сейчас ощутила душевную поддержку. Наверное, моя дракошка тоже нервничала, испытывала неуверенность и решила нас приукрасить на свой лад. Что может быть привлекательнее для любого дракона, чем «камешки-и-и», сверкающие на полуобнаженной женской груди его половинки?! Я даже хихикнула, повеселев: – Золотко, да ты у меня самая привлекательная и обаятельная, можно сказать, смертельно опасная женщина! – Согласен, ты у меня самая красивая и… весьма опасная женщина! – прозвучал хриплый, капельку насмешливый баритон. Вздрогнув, я резко обернулась, драгоценные нити у живота колыхнулись, и по комнате разбежались разноцветные блики-искорки. Но их стремительно поглощала тьма, заполняя пространство, растекаясь по всем поверхностям, стенам и перекрывая даже окна. Утро померкло, спальня неотвратимо погружалась в сумрак, а я осталась в круге солнечного света, словно актриса из погорелого театра на сцене. Сегодня Келео явился в пижамных шелковых штанах, конечно же черного цвета, опять босиком, что навело меня на мысль: «Не соседние ли с моими его покои?» И в руках у него не пиала, а миска, с горкой наполненная красникой и очень-очень щедро залитой сливками. – Смотрю, ты сливок не пожалел сегодня… – протянула я хмуро, хотя внутри у меня разливалось счастливое тепло. И дракошка торжествующе твердила: «Пришел, пришел, пришел!» – В прошлый раз мне особенно понравились сливки, – мягко, вкрадчиво, с неповторимой хрипотцой признался Келео, направляясь ко мне, словно хищный кот обходя кровать по кругу, чтобы добраться до желанной мышки. Я задрала подбородок и демонстративно равнодушно отказалась: – А у меня от них несварение, поэтому больше не хочется. Келео остановился напротив, вглядываясь в мои глаза, обволакивая тьмой, закрывая нас от света и, кажется, от всего мира. Я отчетливо ощутила, что он полностью восстановился после того жуткого происшествия в темном корпусе, скосила глаза и убедилась: родовой перстень-артефакт на его руке абсолютно черный и пульсирует тьмой. Мрак вернулся и в глаза моего суженого, но при этом он больше не скрывает от меня свою истинную, «зверскую» сущность, слишком хищную внешность, не прячется за иллюзией красавца блондина. – Язва, – сипло проворчал Келео, но без злости, скорее добродушно. – Зато твоя. Какую заслужил, такой и наградили, – парировала я, не особо задумываясь о словах. Ведь я в этот момент задавалась вопросом: почему у обычных драконов цвет глаз всегда совпадает с цветом волос и чешуей зверя, а глава черных и его родственники по мужской, темной, линии сплошь пепельно-серебристые блондины, но при этом с черными глазами. Слишком непривычная и контрастная особенность невольно привлекает внимание, заставляет рассматривать, гадать, а меня еще и полюбоваться тянет… – Ты правда считаешь себя наградой? – вкрадчиво уточнил Келео. Тьфу, какая досада! Но вслух я почти обиженно фыркнула: – Уверена! Как он может сомневаться в этом? – Ну раз вся моя, да еще и награда… заслуженная, тогда не вижу смысла отпираться. – А вот я… Но не договорила, Келео неожиданно коснулся серебряной нити на моей шее, медленно прошелся по ней до груди, лаская, казалось, каждый камешек, хотя выходило – меня. И восторженно шептал, словно завороженный игрой с драгоценными камешками на моей молочной коже: – Даже не думал, что это украшение будет так… горячо смотреться на тебе. Завтра же подарю тебе еще десяток. Можно надеть на руки, на ноги… Черные чешуйки, то проявляющиеся на его торсе и скулах, то исчезающие, выдавали, что в игру вступил, помимо человека, дракон. Было немного неуютно стоять полуобнаженной под жадным, буквально плотоядным взором зверя. И все же я выдохнула обиду, доставлявшую мне дискомфорт, нет, если честно, душевную боль: – Ты не пришел вчера! – получилось обвинительно и разочарованно, а не равнодушно, как хотелось. – А ведь обещал.