Я вспомнила размер и тяжесть мешка с золотом, который мы притащили в академию в уплату за студентов из Синего клана, а также размер возмещений за каждую сломанную, за давностью лет пришедшую в негодность мелочь, такую как проржавевший вентиль в ванной комнате общежития, отслужившие свое простецкие фаянсовые тарелки и кружки, стоившие нам как элитный расписной фарфор, развалившуюся во время драки побратимов с соперниками древнюю парту и много чего еще, включая злополучную стену в мужской душевой. Поэтому вежливо, чтобы не навлекать на себя излишний гнев ректора, пискнула: – Полагаю, по ситуации! Маго Келео прав, он не виноват, что многие светлые не могут контролировать свои чувства, эмоции и отношение к темным и поэтому испытывают неприятные ощущения. Так почему он должен тратиться на защиту от себя ради каких-то лентяев? Он же делится неоценимыми знаниями и умениями со своими студентами… Келео весело хохотнул, при этом в его чертах еще сильнее проявился зверь, хвала Небу, весьма довольный моим заявлением! А вот ректор скрипнул клыками, не найдя во мне поддержки, выразительно посмотрел на Келео и высказал: – Соболезную, тебе досталась на редкость жадная суженая. Пройдет совсем немного времени – и ты в свою сокровищницу даже носа не сунешь, все себе загребет! – Моя суженая – истинный дракон, уже это меня несказанно радует! – неожиданно сухо и зло заступился за свою половинку Келео. Правильно, нечего и пытаться оскорблять чужую суженую. Ректор покусал красивые, по-женски полные губы и, круто развернувшись, недовольно пыхтя, удалился. Я еще более осторожно спросила: – Она, наконец, сочла возможным присоединиться к вам, маго Келео? – Кто, Алера? – уточнил он. – Ваша суженая, – хрипло от неловкости и смущения уточнила я. Почему-то вспомнилось, как и сама по ней тоже нелицеприятно прошлась, там, в подвале темного корпуса. Черный дракон, чуть склонив голову набок, с какой-то непонятной насмешкой в полыхающих тьмой глазах посмотрел на меня и неожиданно улыбнулся. Не широко и открыто, а скупой, редкой улыбкой, которая, однако, показалась мне более ценной и приятной. Ее не испортили даже блеснувшие клыки, выступившие сильнее. Но тут мой дракон увидел спешащих к нам побратимов. Все еще улыбаясь уголками рта, он встал, заставляя меня задрать голову и смотреть на него снизу вверх, а потом мягко пожелал: – Желаю вам хорошего дня, аго Алера! Не опаздывайте, первое занятие мое. Надеюсь, сегодняшняя тема вам понравится. – Не сомневаюсь, – искренне улыбнулась я. А вот побратимам Келео буквально прошипел: – Снова где-то шляетесь? – Да что с Алеркой здесь станется-то? – удивились оба, обвели взглядом зал, где вокруг нас сидело с десяток соклановцев, все это время косивших в нашу сторону проверяющим взглядом. – Неотлучно быть с сестрой! Все ясно? – рыкнул черный дракон, пропустив мимо ушей оправдания, и почему-то с угрозой и, как мне показалось, с пожеланием окружающим держаться от нас подальше обвел всех взглядом. Студенты неожиданно нахмурились и напряглись под этим взглядом, некоторые даже недоуменно переглянулись, пытаясь выяснить, кто из присутствующих вызвал негатив и злость у черного дракона. – Да, дан Келео, – кашлянув и тайком поморщившись от давления тьмы, выдали мои вечные подельники. Дракон мгновение молчал и дал мне повод чуть-чуть насторожиться, потому что его тьма угрожающе потянулась к горлу моих братьев, обвилась змеиными петлями, словно хотела задушить. Но вот ее хозяин тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение, и ушел, оставив и нас троих, и остальных облегченно выдохнуть. – Жуткий он сегодня, – мрачно констатировал Тайрен. – Может, ритуал ему чуток мозги повредил? – опасливо предположил Лиир. – Настроение точно испортил. – Тебе бы пришлось жизнью из-за всяких полудурков рисковать, посмотрела бы я на твое настроение! – неожиданно обиделась я за своего дракона. А потом, споткнувшись на этой мысли о «моем» драконе, хмуро выдала: – Нам пора, его лекция сегодня первая. Опаздывать после такого предупреждения точно не стоит. * * * Поторапливаясь от основного корпуса к полигону на занятие по физкультуре, мы вчетвером обменивались впечатлениями от только что закончившейся лекции маго Келео. Сегодня она была поистине необычной. Лишь у нас остались после нее силы идти намного впереди всех и при этом болтать. Остальные одногруппники молча тащились следом после «купания» во тьме. – Что ты с ним ночью сделала, Алера? Он смотрел на тебя, будто съесть готов! – проворчал Тайрен. – Снова злился? – неприятно удивилась я. – Но за что? Я же сидела тихонько, как мышка! – Не-ет, по мне, так он тебя прямо там, на кафедре, хотел женщиной сделать, – ехидно протянул Лиир, смерив меня показательно долгим, изучающим взглядом, словно пытался найти хоть одну причину, но так ее и не увидел. Я пнула его локтем в бок, заставив охнуть, а потом, мысленно поморщившись от необъяснимого разочарования, возмутилась: – Что за чушь ты несешь! Он сегодня впервые за три месяца обучения ни разу ко мне не обратился, так и простоял за моей спиной тенью. – Стоял и взглядом облизывал твою шею, – хохотнул Лиир, – явно мечтал впиться своими клыками и… – Дурак! – покраснела я от злости и смущения. Тайрен передернулся, заявив: – Лиир, может, и дурачится, но маго Келео сегодня и вправду странный. Заметили, как он на всех парней смотрел? Словно на куски мяса… А как их всех плющило от него? Похоже, его тьма после обряда настолько оголодала, что он с трудом ее сдерживает… – С учетом присутствия на лекции наблюдающим маго Акеша, твое предположение имеет все основания оказаться правдой, – взволнованно и испуганно согласилась Адара. Я тихонько предположила: – У маго Келео сломан родовой артефакт, он сам признался, что с его помощью прятал суть от окружающих и снижал воздействие темной магии на светлых. Может, это нам так только кажется, что он необычно себя ведет, потому что раньше артефакт искажал истину, а теперь все как на ладони. Мы остановились и обменялись взглядами, затем Лиир добавил: – Тайрен прав и в том, что оголодавшая тьма еще сильнее захотела света, может, для поддержания баланса или еще чего-то подобного… поэтому маго Келео таким голодным зверем пялился на Алеру? – Или это откат после ночного происшествия, ведь мы смешали нашу с ним магию, чтобы нарушить процесс! – воскликнула я. – Поэтому сегодня он не ворчит на меня, а так… необычно тянется… – Вполне возможно, ведь раньше он тебя терпеть не мог и все время задевал, а сегодня ни одного замечания, но смотрел так, словно готов был сожрать вот прямо сию секунду, – согласился Тайрен. – Тогда можно успокоиться, дан Келео сказал ректору, что очень быстро восстановится. И скоро ему мощную глушилку вместо родового накопителя купят, – я с облегчением махнула рукой и, подхватив Адару под руку, потащила всех дальше, на физкультуру. Мы догнали трех светлых старшекурсников, которые, судя по теме негромкой беседы, шли на занятия по темному целительству к маго Бесстаю. – Он уникум! Он такой один, шедеврален во всем! – восхищался один из них. – Даже светлые целители Поднебесного молятся на него… – Ну я бы не сказал, что молятся, но умения и знания этого темного вызывают уважение, согласен, – спокойно отозвался второй. – Простое уважение? – возмутился первый. – Три дня назад маго Бесстай пришил новые руки охотнику на нечисть, которому одна особо зловредная тварь их оттяпала и сожрала. Представляете? Пришил… новые… руки! И они работают как свои! Даже чувствительность восстановил… В разговор вмешался третий, который до этого молчал: – Хорошо, конечно, что охотник сможет жить полной жизнью, а не инвалидом, но меня терзает вопрос: откуда маго Бесстай взял лишние… новые… человеческие руки? На этом вопросе споткнулись не только двое собеседников подозрительного целителя, но и мы. Дружно переглянулись, облизали враз пересохшие губы и на ближайшей дорожной развилке разошлись по своим направлениям. Но теперь чужие пришитые руки наверняка будут сниться мне в кошмарах! Засада! У полигона, словно дракон в клетке, метался маго Рык. Его нервное состояние и хмурый вид усугубили и так упадническое настроение в нашей группе. Только Мира, не обращая внимания на остальных, юркнула к любимому и, обняв его, прижалась всем телом. Чем тут же улучшила настроение нашего физрука и мигом расправила злые, недовольные складки у него на лице. Чмокнув свою «детку» в пухлую щечку, он с трудом выпустил ее из рук и подтолкнул к строю студентов. Рано мы обрадовались – дальше началась «порка». Перед тренировкой тела, синим, серым и частично золотому дракону Рык «тренировал дух»: высказал за нерадивость, безмозглость, риск, за то, что я шляюсь одна, что посланные для работы соклановцы занимаются чем угодно, но не работой. Намекать, что его сюда с той же целью отправили, я не стала во избежание физрукова гнева. Зато не сдержал раздражения наша главная «травница» Тойс: – Рык, а как прикажешь мне за Алерой следить, если она в женском крыле, а меня из преподавательского не выпускает Даяна? – Двадцать дополнительных кругов за неумение расставлять приоритеты, отсутствие продуманной тактики и стратегии по охране вверенного объекта! – получил он от своего бывшего, да и нынешнего командира. – Есть! – уныло вздохнул Тойс. – Ну, кто еще хочет высказаться по данному вопросу? – Рык обвел нас суровым начальственным взглядом. Еще один из «старичков» ехидно заметил: – Хотелось бы, но при таких последствиях лучше промолчать. – Тогда разминаемся, затем десять кругов и полоса, в конце занятия я сообщу вам еще одну пренеприятную новость, которую по требованию ректора преподавательский состав обязан донести до своих студентов, – весьма взбодрил и заинтриговал нас Рык. Откуда что взялось – все летали по полигону как ужаленные. Только я, невыспавшаяся и обессиленная, вяло плелась в самом хвосте и попутно варилась в своих нерадостных мыслях. Столько вопросов терзали, столько сомнений, предположений, загадок. Я вспоминала ночное происшествие, слова и поведение его участников, детали: ритуал отречения от суженой; мнение сильнейшего мага Бесстая, что «без нее Келео не справится»; свои ощущения и тот факт, что мы с черным драконом прервали-таки зловещий ритуал. Можно было бы закономерно предположить, что в этом случае я являюсь суженой?! Но как много противоречит моему выводу, нет, нужно быть честной с собой, – моему желанию, чтобы это было правдой. Еще с трех лет, когда впервые увидела Келео, я думала о нем, мечтала, чтобы мой темный суженый походил на него. Когда он спас нас с Лииром от нежити, мои детские восторги сменились полноценным восхищением этим мужчиной. Тем более глава Черного клана, хоть изредка и ненадолго, появлялся в поле моего зрения, сотрудничая с нашим кланом по различным вопросам. Мы не общались, нет, даже словечком не перемолвились, но Келео не давал о себе забыть, вычеркнуть из памяти. За три месяца моего обучения в академии его неоднозначное, порой вредное отношение не оттолкнули, а скорее, наоборот, вызвали к нему еще больший интерес, поспособствовали эмоциональной и мысленной привязанности, ведь мои мысли и эмоции, злые или хорошие, частенько занимал именно он. Всегда и везде Келео был для меня на первом плане, вольно или невольно, словно специально будоражил меня, залезая в голову, сердце и душу. Даже наши постоянные столкновения в коридорах академии, когда я утыкалась лицом ему в грудь и оказывалась прижатой к его крупному, сильному телу, вошли в привычку. Я привыкала к его тьме, прикосновениям, к его рукам… А ведь поначалу была в недоумении, почему магия защиты студентов не срабатывает на мне? Как он может касаться меня, если я – не его пара? Но еще в первый раз, отметив мое ошеломленное лицо после соприкосновения, Келео обронил удобное пояснение: «Учитель не имеет права прикасаться к студенту, но в уставе нет прямого запрета на прикосновение ученика к учителю, ведь ситуации бывают разные, порой это может спасти ученику жизнь на магической практике». – «Пусть и таким нестандартным образом, как прилипнуть к учителю», – подумала тогда я. Меня мучила непонятная злость Келео, почти ненависть, которую не скрывали его глаза, когда он смотрел на меня. Другие не вызывали у него вообще никаких чувств, и только на меня он смотрел с холодным презрением, злобой и загадочным голодом. Иногда, лежа ночью в кровати, гадала, может, я та самая суженая, бросавшая его, «бедного темного» целых три раза. Тогда были бы понятны негативные чувства дракона к неизвестной и ничего не сделавшей ему юной дракошке. Но в нашу самую первую встречу дяди сказали, что у Келео есть суженая. Да все вокруг знают, что он несвободный дракон! Разве такие сведения разошлись бы, если триста лет кряду он охотился бы за своей светлой эльфийкой и безуспешно пытался уберечь ее от суицида? Я уверена, в сущности, обесчещенный, неудачливый темный жених скрыл бы подобный факт от общественности. К тому же Василисин суженый, а теперь по наследству, вероятно, и мой, коль дар передался, всегда получал обратно эльфийку. Все! Три! Раза! А утром Келео сказал, точнее, напомнил ректору, что его суженая – истинный дракон, чем окончательно растоптал мою крохотную, такую себе дохленькую, едва живую надежду на то, что я его суженая. Ведь это значит, окружающие и раньше знали, что его суженая – драконица, верно же? И что еще важно – у нас нет брачных браслетов, а ведь я уже убедилась, что они появляются у всех связанных пар, истинные они или просто любят друг друга. У драконов точно и без исключений! А вчерашние черные… так они вон – взяли и впитались или исчезли сразу. Какая же это брачная связь? Так, темный пшик от озверевшей, но обессилевшей тьмы. И последние сомнения – магия. Василису колбасило от любого темного, что уж говорить про сильного повелителя тьмы, исчадия мрака, как она говорила. А я, если подумать, вполне лояльно к темным отношусь, чего-то противного не испытываю, если это не проклятый дейтрини или нечто запредельно мерзкое, порожденное злом и кровью. Да у нас лишь эльфы темных окольной дорожкой обходят и с трудом переносят, а остальные очень даже дружат с некоторыми. К примеру, ятр Ньем вообще у всего женского пола академии вызывает повышенное сексуальное слюноотделение, даже у нервно-депрессивных эльфиек. И главное, если бы черный дракон был моим суженым, то уж точно сам уведомил меня об этом в первую очередь. Ведь драконы – они любого цвета драконы, а тьма – гораздо большая собственница, чем можно представить. Так что черный дракон свою пару в одиночестве бы точно не оставил. Примером тому Мира и Рык, Адара и Рейтан. Стоит прозвучать гонгу, объявляя перемену, – уже тут как тут, у дверей аудиторий караулят своих «малышек». И отпустит их не скоро. Как смеялся Хашер, после первого яйца, не раньше.