Мы с Марино молчали. Мастерсон окончательно разнервничался. — Извините, но помочь вам в поисках Фрэнка не в моих силах. Больше мне ничего о нем не известно. В последний раз я слышал о нем лет семь или восемь назад, и опять-таки от его отца. — Что послужило причиной разговора? — осведомилась я. — Мистер Эймс сам позвонил мне. — Зачем? — Хотел узнать, не располагаю ли я какими-либо сведениями о Фрэнке. — И что вы ему сказали? — То же, что и вам. К сожалению, я ничем не мог ему помочь. — Почему мистер Эймс связался с вами? Что послужило причиной звонка? — Я замерла в ожидании ответа, зная, что от него зависит едва ли не все. — Он хотел разыскать сына и надеялся, что я подскажу, где его искать. Умерла его мать. То есть мать Фрэнка. — Где она умерла и что случилось? — Во Фрипорте, штат Мэн. При невыясненных обстоятельствах. — Она умерла своей смертью? — Нет. — Доктор Мастерсон отвел глаза. — Повторяю, я не знаю деталей. Детали мы узнали довольно быстро. Марино позвонил в управление полиции Фрипорта и получил ответ. Миссис Уилма Эймс умерла 15 января 1983 года после того, как подверглась жестокому избиению со стороны «грабителя», проникшего в дом, пока она ходила по магазинам. Ей было сорок два года, и она красилась под блондинку. Убийство осталось нераскрытым. Ни у меня, ни у Марино сомнений относительно личности «грабителя» не оставалось. — Так, может, Хант действительно был ясновидящим, а? Он ведь еще тогда знал, что Фрэнк собирается убить мать, а случилось это намного позже. Через несколько лет после того, как они вышли из психушки. Мы сидели за столом на кухне, рассеянно наблюдая за ухищрениями подбирающегося к кормушке Сэмми. Марино подвез меня до дома, а я пригласила его на кофе. — Ты уверен, что Фрэнки в последние годы не работал у Ханта на автомойке? — Я просмотрел их документы, и никакой Фрэнк или Фрэнки Эймс мне не попадался. — Имя он мог изменить. — Скорее всего, он так и сделал после того, как пришиб свою старушку. Наверняка сообразил, что полиция будет его искать. — Марино отхлебнул кофе. — Плохо то, что у нас нет более свежего описания, а заведения вроде «Мастеруош» — это проходной двор. Одни уходят, другие приходят, и подолгу там никто не задерживается. Кто месяц отработает, кто неделю, а некоторых и на пару дней не хватает. Представляешь, сколько парней подходят под описание «высокий, худощавый и темноволосый»? Список фамилий у меня есть. Проверяем… Казалось бы, мы подошли очень близко к разгадке, но конца еще не было видно. — Волокна указывают на автомойку, — заговорила я. — Хант работал на мойке, куда заезжала Берилл, и, вполне вероятно, знал убийцу. Понимаешь, к чему я веду? Эл Хант знал, что Фрэнки убил свою мать, потому что они встречались после «Валгаллы». Вероятнее всего, Фрэнки работал у Ханта. Может быть, относительно недавно. Там же, на мойке, он в первый раз и увидел Берилл. Марино устало вздохнул. — На мойке тридцать шесть человек. Все черные, док, за исключением одиннадцати. Из одиннадцати белых шестеро — женщины. Сколько остается? Пять. Троим из них нет и двадцати, а значит, когда Фрэнки отдыхал в «Валгалле», им было лет по восемь или девять. Не складывается. Двое других тоже не подходят. По разным причинам. — По каким причинам? — Во-первых, их приняли на работу в последние две недели, когда Берилл там и не появлялась. Во-вторых, физические параметры совсем другие. Один парень рыжий, второй коротышка, как ты. — Большое спасибо. — Я продолжаю проверку. — Он отвернулся от окна — Сэмми уже забрался в кормушку — и посмотрел на меня. — А ты, док? — Что я? — В твоем офисе еще помнят, что ты там работаешь? Вопрос показался мне довольно странным. — Не беспокойся, все под контролем. — В этом-то я и не уверен. — Зато я уверена. Но Марино не собирался сдаваться. — По-моему, док, тебе пора возвращаться. — Не раньше чем через пару дней, — твердо ответила я. — Нужно найти рукопись Берилл. Об этом меня попросил Этридж. А в рукописи может отыскаться и ключ ко всей этой истории. — Ладно. Ты только не забывай мои правила. — Он отодвинул стол и поднялся. — Я очень осторожна. — И от него ничего? — Ничего. Ни звонков. Ни сообщений. Никаких сигналов. — Ладно. Имей в виду, что он и Берилл звонил не каждый день. Это я помнила и без Марино. Слушать очередную лекцию не хотелось. — Если позвонит, я просто скажу: «Привет, Фрэнки. В чем дело?» — Эй, док, это не шутки. — Он остановился в прихожей и обернулся. — Ты ведь пошутила, правда? — Конечно. — Я улыбнулась и похлопала его по спине. — Серьезно, док. Ничего такого. Услышишь его на автоответчике — не поднимай трубку. Я открыла дверь, и Марино, сделав шаг, замер от ужаса. — Вот же, мать твою!.. — Он соскочил с крыльца и, вертя как сумасшедший головой, зачем-то потянулся за револьвером. На моей дорожке, раздуваемый зимним ветром, полыхал пожар. На фоне черной, беззвездной ночи новенький «форд» Марино напоминал адский костер — огонь метался в бешеном танце, вытягивая оранжевые языки к серебряному полумесяцу. Придя в себя, я схватила лейтенанта за рукав и втащила в дом. Вдалеке взвыла сирена, и в ту же секунду грохнул взрыв — взорвался бензобак. Огненный шар рванулся в небо, осветив окна гостиной и разбросав искры, от которых вспыхнули деревца кизила на краю двора. — Бог ты мой! — вскрикнула я, и в этот момент в доме погас свет. Мечась в темноте как обезумевший бык, Марино тыкал пальцем в кнопки рации и клял все на свете: — Гребаный подонок! Гребаный подонок! Я отослала Марино после того, как обгорелые останки его новенькой машины увезли на платформе присланного грузовика. Лейтенант хотел остаться на ночь, но я возражала, указывая на то, что о моей безопасности позаботятся полицейские патрули. Он требовал, чтобы я отправилась в отель, я стояла на своем. Каждому из нас было чем заняться. Мой двор превратился в черное болото из золы, над которым висела зловонная туманная дымка. Столбик с почтовым ящиком походил на сгоревшую спичку, с полдюжины кизиловых деревьев погибли безвозвратно. Но самое главное, мне нужно было остаться одной. Уже за полночь, когда я разделась при свете свечи, зазвонил телефон. Голос Фрэнки растекался по комнате подобно смрадным, ядовитым испарениям, отравляя самый воздух, которым я дышала, оскверняя мое единственное убежище. Сидя на краю кровати, я тупо смотрела на помигивающий глазок автоответчика. Желчь подступила к горлу. Сердце глухо колотилось о ребра. Огонек погас. — …надо было остаться и посмотреть. Как получилось, Кей? Впечатляюще? Разве не замечательно? Мне не нравится, Кей, когда у тебя дома другие мужчины. Теперь ты это знаешь, да? Теперь знаешь… Автоответчик остановился, и глазок снова замигал. В колеблющемся пламени свечи молча подрагивали тени на стене. Я закрыла глаза и сделала несколько медленных, глубоких вдохов. Как же такое могло случиться? Неужели все происходит со мной? Я знала, что нужно делать. То же, что сделала Берилл Мэдисон, испытавшая такой же страх при виде выцарапанного на дверце машины сердечка. Дрожащими руками я выдвинула ящик прикроватного столика и достала справочник. Заказала билет. Выдержала паузу. И набрала номер Бентона Уэсли. Если он и спал, то проснулся мгновенно. — Не советую, Кей. Нет и нет. Ни при каких обстоятельствах. Послушай меня, Кей… — У меня нет выбора, Бентон. Я просто хочу, чтобы кто-то знал, где я. Если хочешь, можешь сообщить Марино. Только не вмешивайся, ладно? Пожалуйста. Рукопись… — Кей, подожди… — Мне надо ее найти. А где искать, я, кажется, знаю. — Кей, остановись! Мы должны все обсудить. Ты сейчас не в том состоянии…