Девушка шагает вперёд, а я пячусь за ней, сжимая в руках автомат. Свой фонарик пока не включаю — если кто-то спустится следом за нами, то есть риск его не заметить, держа в руках источник света. Смельчаки действительно находятся — первого я благополучно укладываю одним выстрелом. А вот второго получается только ранить и он отвечает пулей из ружья, спрятавшись за углом. К счастью мажет — свинец впаивается в бетонную стену, поросшую мхом и рикошетит куда-то в сторону. За этой парочкой спускаются всё новые ублюдки, на сдерживание которых уходит ещё несколько выстрелов. Но в итоге, сделав очередной шаг назад, я слышу голос Ратны. — Здесь развилка. Заняв позицию за укрытием, понимаю, что мы действительно вышли на какое-то подобие подземного перекрёстка. Два тоннеля отходят на той же глубине, что первый и ещё один — под сильным уклоном вниз. Его и выбираю в качестве варианта отступления. Если местные разбираются в этой системе подземных проходов, то с них станется раскупорить ещё пару люков, чтобы зажать нас в каком-то углу. Заберёмся поглубже под землю и проделать такой фокус будет куда сложнее. Ратна снова идёт первой, а я играю роль прикрытия, держа автомат наготове. Правда, как совсем скоро выясняется, преследовать нас всерьёз не пытаются. Пара человек появляются около входа в коридор, но быстро меняют свою точку зрения после трёх автоматных выстрелов. Не знаю, попал я в кого-то из них или нет, но по крайней мере в ответ не стреляют. Да и спуститься, вроде бы никто не пытается. Какое-то время ещё слышатся голоса аборигенов, которые орут друг на друга, но по мере того, как мы удаляемся, они тоже затихают. В конце концов тоннель заканчивается, выведя нас в квадратное помещение, раньше носящее явно технический характер. Здесь решаем сделать короткую передышку — Ратна устраивается около стены, усевшись на пол и вытянув раненую ногу. А я осматриваюсь, пытаясь понять, куда нас занесло. Глава XX Закончив осмотр, возвращаюсь к ирландке, которая осматривает рану, прислушиваясь к звукам из тоннеля по которому мы спустились. Выглядит всё не очень радужно — пусть медицинский клей и помог остановить кровотечение, ткани рядом с местом попадания стрелы начали опухать и внутри наверняка имеются проблемы. Боевая химия вот-вот закончит действовать и тогда скорость перемещения девушки снизится до совсем минимальной. Подумав, достаю из её разгрузки второе регенерационное и не слушая возражений, вкалываю. Моя рана на фоне этого дерьма — крохотная царапина. По крайней мере, ещё четыре часа я должен протянуть. А вот у неё могут начаться осложнения, которые потом дорого обойдутся. — Как думаешь, кого боятся местные? Заданный шёпотом вопрос, в полной тишине звучит всё равно громко. А я пожимаю плечами. — Тех, кто живёт под землёй. Если серьёзно — не имею никакого представления. Но люк не был завален слишком серьёзно — при наличии нескольких крепких человек и рычага его можно было вскрыть. Пазы креплений запора давно проржавели и серьёзного давления не выдержали бы. Другой вариант — раздолбать бетон и добравшись до земли, прорыть себе путь наружу. Раз этого не сделали, значит внизу обитают относительно слабые существа. Ирландка отмечает. — Или слишком тупые для подобных планов. Цокнув языком, соглашаюсь. — Либо так. Но других вариантов у нас всё равно не было — на поверхности не продержались бы дольше часа. Кивнувшая Ратна, оглядывается по сторонам, ведя лучом света фонарика. — Где мы вообще? Это канализация? Тоже скольжу глазами по стенам и отрицательно качаю головой. — Непохоже. Остатки электрики, трубы, широкие проходы. Больше похоже на какие-то технические тоннели. Возможно в прошлом, у местных было что-то вроде промышленного объекта под землёй. Или они занимались добычей ископаемых. Или любой другой вариант в качестве третьего. — Зачем тогда потом всё закрыли? Здесь же почти идеальное укрытие от гладиаторов и…таких как мы. Ответ вроде и так очевиден, но девушка похоже просто пытается успокоить нервы беседой. — Враг. Кто-то, кого они серьёзно боятся и не хотят пускать на поверхность. Ирландка тихо хмыкает, присматриваясь к двум выходам из помещения и я тоже невольно поворачиваю голову. Судя по тому, что за нами никто не пытается спуститься, аборигены всерьёз опасаются тех, кто живёт под землёй. А значит следует быть осторожными и нам. Знать бы ещё к чему готовиться. Около пятнадцати минут проходит в полном спокойствии и я успеваю немного расслабиться. Сверху никто не лезет, неизвестных подземных жителей тоже не видно. В конце концов, может они вымерли ещё полсотни лет назад — кто знает, сколько времени эти люки пробыли в заблокированном состоянии? Если так пойдёт дальше, то у нас есть шанс спокойно дождаться отправки назад. Первой, звук слышит Ратна — резко сдвинув ствол автомата, на котором закрепила фонарик, останавливает луч света на одном из выходов. Беру на прицел второй, прислушиваясь и понимаю, что её встревожило — из тоннеля доносится тихий шорох. Как будто что-то мелкое ползёт по нему, осторожно пробираясь вперёд. Или движется пара крупных змей. Поднимаюсь, собираясь переместиться ближе, взглянув на возможную угрозу и слышу тихий, слегка шипящий голос. — Вкусное мясцооо. Оставь нам её и уходи. Возвращайся наверх — мы не станем идти следом. Интересный поворот. Подземные людоеды? — А если нет? Накинетесь своей кодлой и прикончите? Секунду стоит тишина, а потом снова слышится довольный голос. — Предложение отменяется. Теперь мы сожрём вас обоих. Вкуснятинааа. В помещение влетает какой-то предмет, который катится по полу, распространяя вокруг волны зелёной пыли. Это ещё что за дрянь? Вслед за первым появляется второй и я собравшись, делаю рывок вперёд, оказавшись на линии огня. Как только достигаю нужной точки, трижды жму на спусковой крючок и слышу дикие вопли. Впрочем, как мне кажется, этих существ больше беспокоит свет фонаря, чем пули. Хотя я и укладываю двоих худощавых и тонкоруких карликов, ещё штук семь таких же, визжа бросаются назад по коридору, отворачиваясь от снопа яркого света. Впрочем, брошенные ими «гранаты» никуда не пропадают — всё так же валяются на склизком полу, выпуская зелёную дымку. Оглянувшись назад, убеждаюсь, что второй тоннель чист и делаю несколько шагов вперёд, старательно провожая карликов светом. Патроны пока решаю не расходовать — быстрая инвентаризация показала, что у меня осталось всего шестнадцать, а у Ратны ровно десять. Итого двадцать шесть выстрелов, два из которых уже прозвучали. Рассекая воздух, из темноты вылетает небольшой камень, пролетающий рядом с головой. А нос вдыхает немного зелёного дыма. Меня едва не выворачивает и я рывком отступаю назад, поворачивая голову к Ратне. — Поднимайся! Уходим отсюда. Опираясь на автомат, девушка встаёт на ноги и скоро мы уже отступаем по второму тоннелю. На этот раз нас преследуют — карлики предпочитают держаться на приличном расстоянии, чтобы избежать попадания света. Порой издалека летят камни, бьющие в стены или по бронежилету. Впрочем, «пращники» у них не слишком сильные — сомневаюсь, что при попадании в лоб или затылок, их «снаряд» причинит серьёзный урон. Вот если умудрятся впаять его в висок или переносицу — всё может быть. Впрочем, быстро выясняется, что у подземного племени в запасе не только камни. К ним присоединяются короткие стрелы. До нас долетают практически на излёте, но подняв одну из них с пола, я вижу склизкую гадость, в которой измазан наконечник. Какая-то отрава, для попадания которой в кровь достаточно лёгкого ранения. В итоге приходится сделать выстрел, заставив карликов в испуге откатиться назад. Помогает ненадолго — они возвращаются спустя несколько минут и я снова расходую патрон. Сюда бы фонарь помощнее — вроде тех, что светят метров на сто вперёд и мы бы чувствовали себя куда спокойнее. Но в нашем распоряжении только стандартное дерьмо из экипировки СПП, что с трудом добивает на пятнадцать метров. Для действий в условиях плотной городской застройки, по идее больше и не надо, но у нас расклад совсем другой. Новый тоннель тянется метров на пятьсот по прямой. А потом обнаруживается перекрёсток — как только на него вступает Ратна, со стороны бокового поворота с воплями вылетает несколько мелких фигур. Издалека раздаются радостные вопли «группы преследования», которые я прерываю одиночным выстрелом. Потом разворачиваюсь к девушке, наводя луч света на нападающих. И через секунду приходит понимание того факта, что их головы полностью закрыты какими-то тряпками. Первого, который восседает на Ратне, осыпая ударами короткого ножа её бронежилет, я сбрасываю ударом ноги, от которого тот врезается в стенку тоннеля. Ещё один бьёт какой-то дубинкой, попадая по раненной ноги — этому всаживаю пулю в маленькую голову, которая лопается, как перезревший арбуз. Пришедшая в себя ирландка, отшвыривает третьего тщедушного уродца и подняв автомат, сшибает на пол четвёртого ударом приклада. Я же, орудуя ногами и прикладом, укладываю оставшихся троих. Когда всё заканчивается, выпускаю ещё одну пулю в темноту, отпугиваю стрелков противника и оглядев поле боя, замечаю ползущего карлика, подтягивающегося на руках. Тот самый, которого впечатал в стену Ратна. Похоже удар повредил его позвоночник, обездвижив ноги, но вот руки ещё работают. Шагнув вперёд, наступаю между лопаток, встав всем весом и скелет ублюдка немедленно хрустит. А потом моя нога с противным чавкающим звуком проваливается вниз — тело у подземного карлика оказалось хлипким — его буквально раздавило, как насекомое. Проверив светом все четыре выхода, усаживаю Ратну, осматривая раны. Если не считать ушибов ног, у неё несколько лёгких резаных ран, которые я немедленно промываю остатками воды. На лезвиях коротких ножей, которыми была вооружена половина нападавших, та же самая слизь, что и на стрелах — нельзя допустить отравления. За время, которое уходит на обработку ранений, приходится несколько раз пускать в дело оружие, отпугивая стрелков, наступающих со стороны двух тоннелей. Когда заканчиваем, помогаю Ратне подняться и мы отправляемся вперёд по одному из проходов. Дальше всё сливается в один непрерывный кошмар — мы перемещаемся по коридорам, порой отстреливаясь, а за нами по пятам следуют банда подземных уродцев. Автоматные боеприпасы быстро подходят к концу и мы переключаемся на пистолеты, экономя патроны. Мелкие ублюдки дважды попадают в меня стрелами — одна втыкается в левую ногу, вторая в руку с той же стороны. Обе раны промываю водой, но яд всё равно начинает действовать. Хотя, это могут быть и последствия крови мутанта в организме — голова снова раскалывается, а картинка перед глазами плывёт. Машинально отмечаю, что помимо этого нарушена координация движений — меня прилично шатает из стороны в сторону. Разговаривать практически прекращаем — Ратна с куском стрелы в ноге и ядом в крови, перемещается с крайне низкой скоростью, что сильно затрудняет отрыв от преследователей. Какое-то время пытаюсь понять, почему они ещё не зашли нам в лоб, заставив прорываться с боем. Но потом мысли растворяются в океане боли, куда нырнулл разум. Единственное на что меня хватает — крутить головой, светить фонариком и порой стрелять. Да тыкать рукой, указывая направление, в котором мы свернём. При очередном повороте на нас снова пытаются навалиться карлики с замотанными головами. На этот раз первым иду я, поэтому сбить с ног у ублюдков не получается. Выстрелив, понимаю, что следующее нажатие спускового крючка не даёт нужного результата и разжав пальцы, хватаюсь за нож. В себя прихожу от звонкого удара по лицу. Еда не бью в ответ ножом, но к счастью вовремя понимаю, что это Ратна — прижавшаяся к стене девушка с испугом смотрит на меня, светя фонарём дальше по коридору. А я стою на одном колене, под которым раздавленный труп одного из нападавших. Подняв фонарик, встаю на ноги и меня едва не выворачивает — вокруг всё залито кроваво-зелёным месивом. Я не просто убил мелких выродков, а превратил большинство из них в кровавое тесто. Успеваю удивиться тому, что кроме красного цвета есть ещё и зелёный, а потом голову снова заливает боль и я концентрируюсь на контроле своего тела. Сняв со спины винтовку, задействую трофейное оружие в дело. На какой-то промежуток времени снова практически выпадаю из реальности, действуя чисто механически. Прихожу в себя, когда мы снова оказываемся в каком-то техническом помещении и повернув голову я не вижу Ратны. Мысль о том, что она погибла, а я даже не заметил, на секунду обжигает нервы, заставив мозг снова работать. Развернувшись вокруг своей оси, вижу, что девушка сидит на полу около стены, держа в правой руке пистолет. Когда я подхожу, тихо матерится. — Надеялась ты не заметишь. Зачем двоим подыхать. Говорит тяжело — с заметным усилием. Впрочем, у меня дела ещё хуже — при попытке ответить, получается выдавить только несколько невнятных звуков. Опускаюсь рядом, подсвечивая фонариком один из выходов и снова слышу голос девушки. — Семнадцать минут. И два патрона в магазине. Не думаю, что продержимся. На этот раз даже не пытаюсь ответить, просто прикидывая, сколько у меня осталось патронов в винтовке. Через несколько мгновений, понимаю, что не знаю. Я даже не помню, когда стрелял из неё в последний раз. Способ проверить выпадает совсем скоро — в одном из коридоров слышатся завывания карликов и я выпускаю пулю, которая прошивает сразу двоих. Остальные обращаются в бегство и я понимаю, что зря израсходовал патрон — эти уродцы подошли настолько близко, что их можно было отогнать одним светом. Впрочем, подземных жителей ситуация не смущается — они пытаются атаковать снова и снова, действуя сразу по трём направлениям. Сил вставать уже нет — перемещаюсь по полу на коленях, занимаю нужную позицию и подсвечивая фонариком или стреляя. Как оказывается, в винтовке оставалось ещё целых два патрона. Когда они благополучно расходуются, переключаюсь на револьвер. Правда ситуация быстро осложняется — твари наваливаются сразу с трёх сторон и я расходую три патрона. Плюс, два выстрела делает Ратна, окончательно опустошая магазин. В процессе, ловлю короткую стрелу правым плечом. Просто выдёргиваю её — сил на то, чтобы промыть рану нет. Да и вода по-моему уже закончилась. Отползая под прикрытие стены, пытаюсь посмотреть сколько времени осталось до нашего возвращения, но цифры и буквы на экране расплываются большими пятнами — ничего не разобрать. Зато жест замечает Ратна, состояние которой видимо несколько лучше моего. — Три с половиной. Обессилено привалившись к стене, пытаюсь заставить мозг думать. Три с половиной минуты и один патрон. Если покатятся снова с трёх сторон, то сразу поймут в чём дело и нам конец. Ещё одной рукопашной схватки мы не переживём. Опираюсь левой рукой в пол, чтобы приподняться и когда она соскальзывает в сторону, натыкаюсь на что-то в разгрузке. Гранаты! У нас же ещё есть гранаты! Объяснить словами не могу, но тут хватает и визуальной демонстрации. Большая часть боекомплекта была нами израсходована во время столкновения с местными жителями наверху. Но на руках осталось целых три гранаты, которые сейчас могут спасти нам жизнь. Когда взрывается первая, тоннели моментально заполняются перепуганными воплями стремительно отступающих карликов. Похоже такое оружия они встретить не ожидали. Через вязкую боль и апатию пробивается мысль о том, что они могли убраться надолго и теперь нас есть время. Но подземные людоеды возвращаются весьма быстро — приходится пустить в дело ещё одну гранату. Следом отправляется в полёт третья, а ирландка хрипит. — Не вижу. Плывёт. Вот и у неё зрение подвело. Теперь, ключевой момент — отпугнуть следующую партию. Сжимая в руках револьвер, жду пока противник обозначит свои намерения и через какой-то промежуток времени воздух разрываю крики карликов. Последнее время эти ребята перестали прятаться, весьма чётко давая понять, что наступают. Сил с трудом хватает на то, чтобы подползти к углу и высунув фонарик, произвести выстрел. Дальше остаюсь здесь же — прижавшись щекой к склизкой холодной стене, пытаюсь навести фонарик на один из оставшихся входов. Сомневаюсь, что эти долбанные уродцы пройдут через луч света. Ратна, судя по колышущемуся пятну света, пробует проделать то же самое с третьим тоннелем. Не факт, что это нам серьёзно поможет, но возможно даст выиграть время. Ожидая появления противника, едва не закрываю глаза — такое ощущение, что организм вот-вот отключится. А потом перед глазами мелькает что-то синее и спустя пару секунд появляется белая стена, которая быстро сменяется интерьером общей комнаты промежуточной базы. Нас перемещают в том же положении, в котором мы были изначально, так что я лежу на стальном полу, уткнувшись глазами в стену. Смутно слышу громкий голос, который грохочет над головой, а потом по телу прокатывается жаркая волна тепла, заставляющая вздрогнуть. Перед глазами всё проясняется и я внезапно понимаю, что ощущаю своё тело нормально — как будто и не было никаких ран. Уперевшись рукой, встаю на ноги и ловлю на себе взгляды ещё троих бойцов — блондин, шатен и брюнетка. Все трое в грязной форме и с ранениями, но судя по их округлившимся глазами, я выхожу намного хуже. Повернувшись к сияющей зеркальной стене справа от меня, понимаю почему. Экипировка изорвана, залита кровью и непонятной слизью, а кое-где висят ошмётки мяса карликов. В одном месте и вовсе зацепился чей-то оторванный палец. Сбрасываю его на пол и слышу голос шатена. — Вам сообщали, что сейчас вылечат. В добровольно-принудительном порядке. А сейчас… Перебивая его, сверху звучит женский голос.