– Наверное, пытаются люк вскрыть, – ответил я, – но это вряд ли получится. Бункер изначально от бомбардировки строился. – Не скажи, – возразил Гарпун, – если расковырять в нужных местах бетон и заложить грамотно заряд, то вскроют на раз. Сама дверь, скорее всего, не поддастся, а вот подорвать основание – дело двух часов. И тут в подтверждение его слов раздались два хлопка и крики раненых людей. – А вот это уже «монки», – с хищной улыбкой сказал Гарпун. Я сразу подобрался, всё, теперь не до разговоров. Надвинул ПНВ на глаза, щёлкнул кнопку включения и оживил гарнитуру. – Сумрак на связи, – сразу обозначился я. – Линза на связи. – Гарпун на связи. – Кок на связи. – Штамп на связи, – завторили эхом голоса в ухе. Всё, понеслась. Первого проникшего в дверь сняла Линза, два глухих хлопка, и человек мешком свалился в проходе. Видимо, вторую точку минирования они обнаружили. В двери замелькали отблески фонарей. Лис сидел у моих ног, и вся его поза говорила о том, что в бой он сорвётся в любую секунду. Через дверной проём высунулась чья-то голова и тут же исчезла. Линза отстрелялась уже впустую. Через секунду в помещение влетели два металлических кругляша. – Гранаты, – успел крикнуть я и убрать голову за кучу с мешками и коробками. Раздался взрыв, и в ушах сразу зазвенело. В дверной проём тут же проскочили тени, и в зале раздался грохот пулемёта, освещающего мигающими вспышками окружающее пространство. Я оглох окончательно. Трое прорвавшихся в помещение людей рухнули как подкошенные. Помещение начало затягивать пороховыми газами и дымом. Видимость упала. Нападавшие затихли. Наверняка решают, как быть дальше. Странно, но со стороны вентиляции тишина, неужели не нашли вход? Или не искали даже? С одной стороны, если бы у меня имелась взрывчатка и опытный подрывник, то и я не стал бы заморачиваться поиском. Но с другой – очевидно же, что в бункер нашли вход другие люди. Ведь почти всю поляну от дёрна вычистили, да и лагерь за собой особо-то не убирали. Следы присутствия всё равно очевидны. Сколько они уже потеряли? Троих снял Штамп, одного Линза и на минах минимум двое. Итого шестнадцать на остатке. Мы пока ведём, но шестнадцать противников – перевес нехилый. Все эти мысли пронеслись в голове за секунду. Дым в помещении не выветривался, сквозняков нет, но он уже начал стелиться ровной дымкой посередине. Тянулись долгие секунды ожидания. В дверном проёме вновь заиграли отблески фонарей, и тут показалось какое-то бесформенное пятно. Линза тут же отработала по нему двойным выстрелом, но пятно, колыхнувшись, осталось там, где и было. – Не стрелять, – отдал я тихий приказ в гарнитуру, – это, похоже, белый флаг, не могу точно разглядеть в ночник, всё зелёное. – Похоже на то, – отозвался голосом Кока наушник. – Эй, не стреляйте, – раздалось из проёма через звон в ушах, – я хочу поговорить. – Кто это «я»? – на правах командира я взял переговоры на себя. – Назовись. – Пётр, командир взвода Свободного Тульского образования, – ответил голос. – Вот тебе и дикие земли, – пробубнил я себе под нос. – Я Сумрак, свободный охотник из Новой Жизни, – это уже переговорщику Петру. – Сумрак? – удивился голос. – А имени у тебя нет? – Имена для гражданских, – ответил я, – да и какая тебе разница. – Да, собственно, никакой. Как будем наш вопрос решать? – задал главный вопрос Пётр. – Давай договариваться. – А смысл мне с тобой договариваться? – поинтересовался я. – Здесь пока всё моё, или у тебя есть чем торговаться? – Жизнями вашими, – ответил командир Свободного образования, – штурмом мы вас не возьмём, это факт, а вот газом вытравить легко сможем. – Ты ничего не перепутал? – не повёлся я. – Мы всё-таки в бомбоубежище, тут противогазы на каждом сантиметре. Воцарилась тишина, видимо, Пётр понял, что на обычный понт нас не взять, и других аргументов у него пока нет. Я же клял себя за то, что в действительности не предусмотрел вариант с выкуриванием, и противогазов у нас при себе, естественно, нет. – Мы всё равно не уйдём, – раздался вновь голос Петра, – соответственно, и вы уйти не сможете. Я думаю, что нас больше, и дежурить под дверью мы сможем по сменам. Рано или поздно мы всё равно войдём. – А ты проверь, – не сдавался я, – у нас тут жратвы на год. Сильно хочется в прятки поиграть, давай поиграем. – Вы же всё равно всё не заберёте, – уже правильно начал аргументировать Пётр, – я знаю, что там всего десять машин. А ящиков на пятьдесят. Зачем нам людей терять? – Это откуда же ты такой просвещённый-то? – решил я получить частичку информации. – Тут секрета нет, – ответил переговорщик, – один из водителей колонны перед смертью рассказал. Всё хотел сам сходить и разбогатеть, но что-то не вышло у него. Он издалека к нам пришёл, зверь его какой-то порвал. Вот когда понял, что до утра не доживёт и всё это добро сгинет, взял да и рассказал. Ну что, давай договоримся? У нас к вам претензий нет. – А гарантии у нас какие есть? – зацепился я за рациональность рассуждений командира. – Мы сейчас договоримся, выйдем, а вы нас всех положите? – Давайте так, мы сейчас отойдём и даём вам два дня на сборы, – начал торги Пётр. – За два дня не управимся, – подхватил я, – дней пять нужно. Тут машины на консервации. И где гарантии, что вы нас на выходе не встретите? – Тебе, Сумрак, паранойю лечить нужно, – усмехнулся Пётр. – Я тебе предлагаю самому решать, что вывозить будешь, а ты от меня удара в спину опасаешься. Ты же на транспорте уходить будешь, как я тебя остановлю? – Хорошо, я согласен, – подумав, дал я положительный ответ. – Оставьте нам хоть одну машину, – попросил Пётр. – Будет тебе машина, – согласился я и на это, хотя жаба сразу же запротестовала. – Просьба к тебе ещё одна, – всё никак не унимался переговорщик, – пусть мои люди мёртвых заберут. – Пусть заходят, – вновь утвердительно ответил я. Просьба совершенно нормальная. Я бы скорее удивился, если бы они их бросили, а так вроде всё почестному и командир нормальный, о людях думает. Как только мы договорились, в дверном проёме опять забегали лучики фонарей, и в проём протиснулись две фигуры. Подхватили одно из тел и вышли из помещения, следом сразу же вошли ещё двое. Как только забрали третьего, топот ног сказал, что люди Свободного Тульского образования покинули бункер. Мы выждали для порядка минут двадцать. Никакого движения. Верить на слово? Нет уж, увольте, ищите дураков в другом месте. – Линза, прикрой, – запросил я в гарнитуру связи. – Приняла, – шикнул ответ в ухе. Я, стараясь ничем не загреметь, двинулся в сторону двери, не сводя с неё глаз и готовый в любую секунду прыгнуть в сторону. Дошёл до двери, замер, быстро выглянул наружу. Пусто. Это хорошо. – Чисто, – доложил я в гарнитуру. – Линза, держи дверь под присмотром. Кок, останешься с ней, через четыре часа смена. – Принял, – отозвалась рация Кока. – Приняла, – отозвалась Линза. – Остальные, бегом в гараж, готовимся к выходу, – отдал я распоряжение оставшимся членам команды. Сам тем временем вошёл в генераторную, повернул ключ зажигания, есть контакт, аккумулятор, видимо, за сутки смог зарядиться. Хороший, за столько лет не рассыпался и не потерял свои свойства. Генератор радостно заурчал, я поднял рубильник, и по всему бункеру загорелось освещение. Затем я открыл щиток и поднял клавиши включения вытяжки. Ну а что, бояться больше некого. Те, от кого мы прятались, и так уже знают о нашем присутствии, а те, кто может явиться… Сомневаюсь, что Пётр допустит до делёжки ещё кого-нибудь. – Выхожу, – оповестил я Линзу о своём появлении, она девочка неглупая, но на нервах всякое может быть. – Приняла, – шикнула рация. Всё же как удобно иметь связь. – Линза, заряди гарнитуру, – сказал я в эфир. – Кок, будь на связи, потом свою ставь. Штамп и Гарпун, рации тоже на зарядку. Плюс все возможные аккумуляторы. Услышав стандартное «Принял», я двинулся в сторону гаража. Нужно упаковывать вещи. Два дня мы по сменам дежурили у дверей. По ночам оставались по одному. Спали, вздрагивая от любого шороха. Ворочали ящики и колёса от «Уралов». Вымотались так, что хоть приходите и убивайте. Пётр держал слово и не совался к нам даже поговорить. Поэтому при погрузке я решил поделиться относительно поровну. Почему относительно? Да потому что в колонне ехало пятьдесят машин, а у нас всего девять. Поэтому поровну мы поделили только боеприпасы и стволы. А вот вещей, обувки, жратвы и даже дизельного топлива оставили почти всё. Но за это мы вынесли весь запас кофе, чая и сахара. Заодно удалось в кабины напихать коробок с консервированной ветчиной и всякими другими вкусностями. В общем, к концу вторых суток мы уже были готовы тронуться в путь. Но что-то не давало мне сразу покинуть это гостеприимное место. А ночью я вдруг для себя решил сходить и поговорить с Петром. Ну вроде нормальный мужик. Даже за своих людей мстить не стал, а ведь мог. Всё-таки преимущество было на его стороне. По крайней мере, численное. Но человек рассудил здраво, не стал подставлять людей под пули, договорился и терпеливо ждёт, что же мы ему оставим. Может, получится узнать, что же это за Свободное Тульское образование. Надо же так было обозваться, ещё и название области оставили. Интересно же, как там у них всё обстоит. Ну а что, не думать же на самом деле, что мы одни такие умные, а все кругом дикари. Глядишь, ещё и соседями обзаведёмся, торговать начнём. Ведь что такое общество без торговли и общения? Так и в каменный век откатиться недолго. Обмен опытом и информацией – это очень важные аспекты построения государства. Вон, в СССР семьдесят лет под железным занавесом просидели, а как упал тот самый, так и обалдел народ от собственной пещерности. Оказывается, весь мир-то вокруг развивался, а мы одни и те же станки производим до сих пор. И что в итоге? А ничего хорошего, сразу же подвесили ярлык с надписью «Говно» и побежали на запад, за красотой ненаглядной. А красота-то эта всего лишь фантиком оказалась. Сейчас-то, конечно, все уже поняли, да только поздно. Пока за красотой гонялись, своё-то бросили. Вот и гниют по сей день заводы да фабрики. А мы ходим и воспоминаниями о своих производствах живём. А кто знает, как бы оно без занавеса-то этого было. Глядишь, как те китайцы сейчас жили бы. Да над западом посмеивались. Так что да, нужно идти, налаживать контакт с будущими соседями. Рано или поздно всё равно придётся, так почему не сейчас? С этими мыслями я и уснул. Проснулся я за секунду до того, как меня хотел пошевелить Гарпун, чтоб я сменил его на посту. Моя смена была последней, перед рассветом. Я молча встал, немного размялся и приступил к наблюдению за дверным проёмом. Вскоре проснулись все остальные, Линза принялась готовить кофе. Почему-то эту обязанность никому более не доверяя, в отличие от приготовления полноценной пищи. А когда я об этом спросил, то ответ был таков: «Вас допусти, так весь драгоценный кофе на говно переведёте!» Попив кофе и приведя себя в порядок, я решил собрать военный совет. – Итак, дамы и господа, – начал я, – раз уж мы готовы к выходу, на сегодня назначаю разгрузочный день, а завтра в путь-дорогу. Все с облегчением вздохнули. Всё-таки предыдущие два дня прошли в бешеном темпе и при неслабой физической нагрузке. – Есть ещё кое-что, – продолжил я, – но на этот счёт я хочу посоветоваться с вами. Хотя для себя я всё решил. Я хочу пообщаться с Петром. Вокруг воцарилась тишина. Все обдумывали мои слова. Самое интересное, что никто не посмотрел на меня как на идиота и думали на эту тему вполне серьёзно и сосредоточенно. – Я за, – наконец отозвался первым Кок, – нормальное решение, если учесть то, что мы считали эти земли дикими. – Я тоже за, – решив что-то для себя, ответил Гарпун, а остальные просто кивнули в знак согласия, – врага нужно знать в лицо. – Я не думаю, что они нам враги, – возразил я ему. – Мне вообще хотелось бы свести беседу с ним к тому, чтобы заключить союз. – Я с тобой иду, – вдруг сказал Кок, – прикрою, если что. Я кивнул, и, собственно, на этом военный совет был окончен. Мы с Коком пошли собираться. Оделись в броню, нацепили связь, взяли наволочку с подушки в качестве белого флага, и, собственно, всё. Поднимаясь по лестнице, почти на самом выходе я увидел то, что сделала мина. Ступени, потолок и часть стены были в мелких сколах, а вокруг всего этого великолепия засохла большая лужа крови. Наверняка с такой кровопотерей человек умер. Ну тут уж извините, мы вас не звали, а вы припёрлись. Подойдя к люку, я чуть не навернулся вниз по ступеням, весь верхний пролёт был завален бетонной крошкой. Самого люка и части бетона, в котором он находился, не было. Видимо, люди Петра отодвинули его, прежде чем начать спускаться. Я подошёл к краю, насколько это было возможным, чтобы не показываться в прямой видимости. Примотал наволочку к швабре и выставил импровизированный белый флаг в нишу над головой. – Не стреляйте, – крикнул я, – это Сумрак, я хочу поговорить с Петром.