– Нет, конечно. У большой лестницы в холле Витя отъехал немного назад, к платформе подъемника. После этого маневра он вытащил из кармана пульт и начал медленно возноситься в донжон. – Я же говорил, вас еще ждет немало удивлятельного. – Удивительного, – поправила Дженис. – «Долго ты будешь докапываться», так правильно?! – прокричал он со второго этажа. 5 Стамбул Цепляясь за дверь машины, Эйлем в последний раз взмолилась о прощении, но Майя тронулась, не сказав ни слова. Она ехала уже полчаса не останавливаясь, телефон лежал на пассажирском сиденье. Виталик дал ей адрес, по которому ее будет ждать знакомый, пообещав, что тот поможет ей выбраться из страны. Но встреча назначена на одиннадцать утра завтрашнего дня, а она не собирается всю ночь кататься вокруг города. У нее достаточно наличных, чтобы залить полный бак, но недостаточно для ночевки в отеле, а кредитку использовать слишком опасно. Агенты МИТ скоро поймут, что она их облапошила, если, конечно, Эйлем их еще не известила. Турецкая разведка не будет больше довольствоваться слежкой – она выйдет на охоту. Теперь, когда Майя знала, что ее смартфон не был взломан, она могла спокойно запустить приложение с GPS-навигацией и изучить карту региона. Она пересечет границу с Болгарией, доберется до столицы и улетит в Париж первым же самолетом. Майе нравилось ездить по ночам, а до Софии всего шесть часов на машине. Остается только принять важное решение: продолжать ехать по трассе или выбираться проселочными дорогами. Крупные пограничные посты, скорее всего, предупреждены о том, что она в розыске; но на небольшой дороге фары одинокой машины ночью будут опасно заметны. Майя включила радио, нашла частоту с альтернативной музыкой и вдавила педаль газа. У машины Эйлем мощный двигатель, она проверит, на что он способен. На Е80 было довольно пусто, Майя бросила взгляд на стрелку спидометра и решила немного снизить скорость, чтобы ее не остановили. Ограничившись превышением на десять километров в час, она продолжила размышлять, какой маршрут ей выбрать, когда она доберется до Эдирне. На полпути ей вспомнились новости, прочитанные несколько лет назад, – новости, которые меняли все ее планы. В 2015 году правительство Болгарии приказало армии возвести трехметровое металлическое заграждение на всей протяженности границы с Турцией. Это предприятие вызвало скандал в СМИ и в Брюсселе – решение о строительстве «забора» принималось без ведома Европейского союза и, уж конечно, без его одобрения. И тем не менее, невзирая на правила, колючая проволока, инфракрасные камеры, патрули и постоянное наблюдение сделали границу фактически неприступной для беженцев. Майя вспомнила также реакцию Эйлем в каракёйском кафе: увидев фотографию девочки, турчанка принялась обвинять Европу в бездействии перед лицом трагедии народа, страдающего от тирании Асада. Майя бежала из Турции с неприятным осадком на душе. Она рассчитывала, что поездка в Стамбул станет последним заданием от разведки, и заканчивать работу провалом было горько. Но помимо уязвленного самолюбия ее беспокоила участь девочки, а еще тот факт, что она ничего – или почти ничего – не узнала о ней. Майе захотелось развернуться, но она тут же одернула себя; работа в «Группе 9» научила ее одумываться вовремя. Майя остановилась на заправке, но решила сначала выпить кофе, а уж потом залить полный бак: ей это было необходимо, и к тому же она собиралась воспользоваться передышкой, чтобы обдумать новый маршрут. В кафе не было ни души. Единственный звук – тихое гудение – исходил от ряда автоматов с напитками, сэндвичами и сладостями. Майя нашла на дне сумки немного мелочи и подождала, пока стаканчик наполнится темной дымящейся жидкостью. Усевшись за высокий столик, она снова открыла карту на смартфоне. Можно поехать на юг и попробовать пробраться в Грецию. Однако риск задержания будет не меньше. «Если, конечно, не удастся смешаться с толпой беженцев на границе», – подумалось ей. Ужасно циничная мысль, учитывая задание, приведшее ее в Турцию. Но перед глазами пронеслись сцены произвола греческой полиции по отношению к спасающимся от войны сирийцам, и она отбросила эту идею. Майя допивала последний глоток кофе, когда за ее спиной послышался звук раздвигающихся дверей. – Туристка? – спросил вошедший. Майя сделала вид, будто не поняла, что обращаются к ней. – Туристка? – Мужчина облокотился о ее столик. Вот настырный, только этого ей не хватало. Приземистый, лицо квадратное, нос кривой и взгляд совершенно невыразительный. За стеклом она заметила его любопытного товарища, нарезавшего круги вокруг «ауди» и с жадностью разглядывавшего колесные диски. – Вы говорите по-английски? – спросила она бесстрашно. Мужчина покачал головой. – Тем хуже, – ответила Майя и подхватила сумочку. Вежливо помахав ему, она неторопливо двинулась к выходу. – Кофе? – предложил мужчина, приближаясь к ней. Майя широко улыбнулась и указала на часы на стене, давая понять, что ей пора ехать дальше. Кафе на трассе с автоматами вместо продавцов могут превратиться в западню. И зачем она так здесь задержалась? Ответ был очевиден: она не знала, куда двигаться дальше, чтобы не подвергнуть себя опасности. Мужчина нагло положил Майе руку на плечо, настойчиво предлагая ей кофе, которого ей совершенно не хотелось. – Нет, благодарю вас, – ответила она немного тверже. – Француженка? – спросил мужчина. – Бельгийка, – солгала Майя. – А, Бельгия… мило. – Вы говорите по-французски? – спросила она. – Немного, – ответил он с ужасным акцентом. – Машина очен маленький… Бельгия… очен далеко! Самолет быстро, – и расхохотался, явно довольный своей шуткой. – У меня голова кружится! – ответила Майя с натужной улыбкой, продолжая идти к двери. Когда она оказалась снаружи, подельник поднял голову и отбросил сигарету. Следует действовать быстро, если она хочет выбраться из этого осиного гнезда. Она почувствовала, что первый подошел сзади, и резко развернулась, готовая обороняться. – Чего тебе надо? – бросила она. – У меня нет денег. Он смерил ее презрительным взглядом и крикнул подельнику: «Kiçini kaldir!» Что означало буквально «Двигай задницей!». Тот повиновался и приблизился к ним. – Кофе нет… тогда документы! – потребовал мужчина тоном полицейского, уверенного в своей власти. «Если он и правда полицейский, то какого рода?» – встревожилась Майя. Она ответила ему прямым взглядом и стала любезнее. – Хорошо, кофе… Но платите вы. – Документы! – жестко повторил мужчина, потерявший всякое желание изображать соблазнителя. Майя вытащила из сумки паспорт и показала ему. Мужчина взглянул на фотографию, по-видимому не заметив, что Майя солгала о своей национальности. Подчиненный наблюдал за ней с плотоядным видом, вызывающим желание убивать. Внезапно на заправку свернул черный «мерседес» и остановился у бензоколонок. Внутри было две пары. Вышедший из машины водитель заметил странное оживление вокруг Майи и осведомился по-турецки, все ли в порядке. Она не ответила, и он отважно двинулся к ней. Пассажиры «мерседеса» тоже вышли, молчаливые и внимательные. Перед четырьмя свидетелями Майе вернули паспорт; мрачный полицейский высокомерным жестом показал ей, что она может убираться. – Спасибо, – сказала она, проходя мимо молодого человека, пришедшего ей на помощь. Она тут же села в «ауди» и резко тронулась. Сердце колотилось в груди, Майя ругала себя за то, что не вспомнила о заграждении раньше. Ей нужно было принять какое-то решение и следовать намеченному пути. Вернуться в Стамбул, чтобы встретиться там со знакомым Виталика, пусть даже ради этого ей придется сидеть в машине до завтра, казалось наиболее разумным… Или все-таки попытаться проехать в Грецию, но для этого ей придется перебраться через Марицу. Чуть выше Эдирне реку пересекал большой мост, а другой, поменьше, был отмечен на карте к югу от города. Дорога вела к КПП Пазаркюле. Она попытает удачу здесь, а если увидит, что граница слишком хорошо охраняется, развернется. Теперь, когда у нее был план, она почувствовала себя немного спокойнее. Еще час, и она выберется из этой переделки. Майя съехала с трассы и оказалась в Эдирне. Розовые и белые дома обрамляли узкие улочки. Днем эти кварталы были наполнены суетливой, громкой жизнью – детские крики, вопли торговцев и шум машин смешивались с призывами муэдзина. Ночью же город словно вымирал. Она проехала мимо пустых прилавков вдоль большого базара. На фоне черного неба вырисовывались четыре высоких минарета мечети Селимие. Майя двигалась дальше на юг, огни Эдирне остались за спиной и вскоре исчезли. Переехав через реку, француженка миновала село Караагач и снова оказалась среди полей. Прибавив громкость радио, она принялась подпевать, чтобы подбодрить себя. В зеркале заднего вида вспыхнули слепящие фары. – Майя пыталась вернуться в Париж… Выходит, она не получила сообщение, которое Витя и Алик разослали всем членам «Группы»? – Да, они думали, что она встретится с их знакомым в Стамбуле и тот отвезет ее в Киев. К тому же Алик опасался, что ее телефон на прослушке, и не стал отправлять ей сообщение, чтобы его не перехватили. 6 День шестой, донжон Сторонний наблюдатель счел бы этот концерт необычным. Члены «Группы 9», сидевшие перед компьютерами за круглым столом, виртуозно барабанили по клавиатурам, оживленно работая каждый над своей задачей. По экранам бежали строки кодов, атаки следовали одна за другой. Около часа дня появилась Илга, раздала им бутерброды, выставила на стол бутылки с водой и два термоса с кофе и удалилась, не сказав ни слова. В три Витя объехал донжон, останавливаясь перед каждым экраном, чтобы убедиться, что первый этап операции завершен. – Как только мы разошлем ролики, каждый должен будет следить за своими объектами и сообщать об их активности на главный экран, – сказал Алик. – Третий этап начнется, только когда мы всех ущучим. Миновало четыре. Пятьдесят роликов с ловушками были разосланы одновременно, как и предполагалось. Первым наживку заглотил гендиректор лондонского отделения «Талови», вторым клюнул какой-то люксембуржец, ехавший в офис на такси, третий просмотрел видео из конференц-зала итальянского филиала… С каждым получасом список на главном экране становился все длиннее. Екатерина удивлялась, как столь высокооплачиваемые сотрудники находят время на развлечения посреди рабочего дня. – Большинство из них, наверное, умирают со скуки на собраниях, – предположила Корделия.