— Ты фильмов, что ли, насмотрелась? — А почему мы через стенку разговариваем? — вдруг озаботилась Света. — Заходите ко мне. — Эй, ты где? — услышала я мужской голос и вышла из ванной. — Ты сказала, что мобильник остался в «Ситроене», так? — Так, — подтвердила я. — Скажи свой номер, пробьем его местонахождение по биллингу. Я назвала один из своих многочисленных номеров, определить местоположение данной симки не представлялось возможным, потому что она лежала дома, причем отдельно от аппарата. Когда Николай вбил этот номер в свой мобильник, я спросила: — Это не будет слишком наглым с моей стороны, если я попрошу чашку крепкого кофе? — Будет, — ответил он, вышел из комнаты и снова закрыл меня на ключ. Я вернулась в ванную и спросила: — Света, ты меня слышишь? Речкалова не ответила. Похоже, дэпээсники выслушали ее и вместо того, чтобы отвезти в отделение полиции, доставили ее в замок Тимоши, наврав ей, что это санаторий МВД, и она им поверила. Света столько всего пережила за последнюю неделю, что была просто не в состоянии адекватно оценить ситуацию. Прошло еще какое-то время, прежде чем я услышала негромкий стук по стене, а потом голос, доносящийся из вентиляционного отверстия: — Эй, вы еще там? — Да, Света, я здесь. — У меня дверь почему-то закрыта. В санаториях ведь не закрывают отдыхающих на ключ, так ведь? — растерянно уточнила студентка. Я не успела ничего ей ответить, потому что услышала лязг открывающегося замка, и вышла из ванной. Николай принес мне кофе. — Вот, — сказал он, протягивая мне поднос, на котором стояла большая чашка кофе, блюдце с печеньем и вазочка с фруктами. — Угощайся! — Спасибо, — ответила я, принимая поднос. — Слушай, а это обязательно, закрывать меня на ключ? А то я чувствую себя здесь как в тюрьме. Николай молча развернулся, вышел в коридор и опять-таки закрыл дверь. Я поставила поднос на стол, взяла чашку, поднесла ее ко рту, но в последний момент передумала пить. Мне показалось подозрительным, что моя просьба была выполнена, да еще так оперативно. Не подмешали ли в кофе снотворного или что-то еще посильнее? Зайдя в ванную, я вылила содержимое чашки в раковину, чтобы не было соблазна выпить этот сомнительный напиток, а затем позвала: — Света! — Я здесь! Это вы куда-то пропадаете! — Я вернулась. — Пока нас снова никто не прервал, я перешла сразу к делу: — Света, нам надо с тобой делать ноги отсюда и как можно быстрее. — Я уже не знаю, кому можно верить, — устало произнесла Речкалова. — Мне не только можно, но и нужно довериться, — увещевала я вконец растерявшуюся девушку. — Я здесь, чтобы тебя отсюда вытащить. — Меня привезли сюда полицейские. Они не могли меня обмануть. Зачем им это? А вас я совсем не знаю и даже не вижу, — вполне здраво рассуждала студентка. — Может быть, вы совсем не та, за кого себя выдаете? Может быть, вы заодно с теми, кто меня похитил в Тарасове? — Я попробую доказать тебе, что я действительно Татьяна Иванова. Ты ведь отправляла отцу эсэмэску с моим адресом? — Да, мне сказали вбить любой тарасовский адрес, можно даже не существующий. Я и вбила адрес частного детектива, чего от меня никто не мог ожидать. Но те люди, которые держали нож у моего горла, потом каким-то образом узнали, что я направила своего отца к тарасовской сыщице. — Скорее всего, им Тамара, твоя мачеха, об этом рассказала, — предположила я. — Вполне вероятно, — согласилась она со мной. — И вы тоже можете быть с ними заодно. — Согласись, Тамара Михайловна не могла догадаться сама, откуда у тебя мой адрес. — Но и вы, даже если вы та самая Татьяна Иванова, тоже не знаете это. — Сначала я действительно не могла понять, почему в эсэмэске оказался мой адрес, но потом, в ходе расследования, я кое-что о тебе узнала, кое-что сопоставила и пришла к выводу, что тебе на глаза попались визитки, которые я заказывала в фирме «Волжская заря». А ты в этой фирме работаешь промо-утером, не так ли? — Это не секрет, многие знали, что я там работаю. Я не стала говорить Речкаловой, что никто из ее одногруппниц так и не вспомнил, как называется фирма, в которой она работала. Сейчас это было совсем не важно. Мне надо было как можно скорее убедить Свету, что я — это я. — Так вот, ты увидела мою визитку, и она заинтересовала тебя, — рассуждала я вслух, стараясь мыслить, как Речкалова. — Ты решила нанять меня, чтобы я нашла доказательства того, что Тамара вышла замуж за твоего отца по расчету и что она не верна ему. — Нет, — возразила Светлана, — этого не может быть! Вы не могли сами обо всем этом догадаться. Наверное, я проболталась об этом во сне. Вы хотите вернуть меня туда, откуда я сбежала… — Нет, Света, нет! Это не так. — Я столько разных сигналов разослала с просьбой о помощи, — голос девушки, находящейся в соседней ванной комнате, несколько изменился. Она расплакалась, вероятно, от отчаяния, — но никто так и не нашел меня. — Как это «никто»? А я? Я же нашла тебя, но ты почему-то мне не веришь. Подумай сама, почему я разговариваю с тобой через вентиляцию. — Я вдруг поняла, что больше не слышу всхлипываний. — Света, ау! Ты меня слышишь? Речкалова мне не ответила. Похоже, она вышла из ванной. Через несколько секунд до меня отдаленно донесся какой-то шум. Я покинула ванную, подошла к запертой двери и услышала, что Света, закрытая в соседней комнате, ломится наружу. — Откройте! Выпустите меня! Почему вы меня здесь закрыли? — кричала сквозь слезы Света и отчаянно стучалась в запертую дверь. В коридоре послышались чьи-то шаги, потом лязг дверного замка. — Девушка, успокойтесь! — судя по голосу, это был не Николай. — Вас здесь закрыли ради вашего же блага. Я больше ничего не смогла услышать, потому что мужчина зашел в комнату, закрыв дверь. В ванной тоже ничего слышно не было. Мужчина пробыл у Светы недолго, и сразу после того, как он оттуда вышел, он решил заглянуть и ко мне. Услышав, как поворачивается ключ в замке, я легла на кровать, накрылась пледом и сделала вид, что сплю. Стоило мне сомкнуть веки, как я стала проваливаться в сон. «Не спи, Таня, не спи», — несколько раз повторила я, прежде чем мое сознание все-таки отключилось. Когда я открыла глаза, мне показалось, что я проспала целую вечность, но, посмотрев на кондиционер, снабженный не только градусником, но и электронными часами, я поняла, что отключилась всего на полчаса. Кровать не отпускала меня, но, приложив максимум усилий, я встала и направилась в ванную. Умыв лицо холодной водой, я прогнала тем самым остатки сна, вернув себя в работоспособное состояние. Только я хотела постучать по стене, привлекая Светино внимание, как услышала: — Куда вы пропали? Я вас звала-звала… — Прости, я заснула, — честно призналась я. — Ты убедилась, что здесь, как и в Прудовом, тебя тоже держат насильно? — Какой-то мужчина сказал, что дверь закрыта ради моего же блага. Еще он попросил не кричать и не стучать в дверь, чтобы не разбудить весь санаторий. При этом он как-то странно улыбнулся, а потом добавил, что то, как скоро я отсюда выйду, зависит только от меня самой. Он снова как-то загадочно улыбнулся и вышел. Татьяна, я ничего не могу понять. Где мы находимся? Это что, элитная психбольница? — почему-то предположила Речкалова. — Нет, но психов здесь хватает, — саркастически ответила я. — Нам надо бежать отсюда, причем через окно. Скажи, в твоей комнате оно открывается? — Не знаю, не обратила внимания. — Посмотри и возвращайся сюда, — попросила я. — Хорошо. — Света вернулась довольно быстро и сказала: — Да, окно без решеток, и я бы даже смогла прыгнуть вниз, потому что под нами крыша какой-то пристройки, но дело в том, что у меня нет ни одежды, ни обуви. — Ты что, совсем голая? — опешила я. — Нет, но спортивный костюм, в котором я была, у меня почему-то забрали, и кроссовки тоже. Я плохо помню, что было после того, как полицейские привезли меня сюда. Меня встретили здесь очень доброжелательно, дали чаю. Дальше перед моими глазами поплыл туман. Когда я проснулась, то поняла, что лежу в кровати в нижнем белье. Костюма нигде не было. Я пошла в ванную, увидела халат и тапочки, надела их, а потом вы, Татьяна, со мной заговорили. Меня порадовало, что Света уже не сомневается в том, что разговаривает именно со мной, и что она морально, да и физически готова к побегу. Отсутствие уличной одежды и обуви не должно было стать препятствием к тому, чтобы отказываться от моего плана. — Я понимаю, у тебя не самая подходящая экипировка, но банный халат все же лучше, чем ничего. — Да, наверное. Когда бежим? — Чуть позже, пока ложись в постель и делай вид, что спишь. — Поняла, надо притупить бдительность охранников, которые периодически заглядывают сюда, — Света продемонстрировала свою сообразительность, о которой я так много слышала. — Так и есть. Подождем, когда кто-нибудь заглянет к нам и проверит, все ли у нас в порядке. Сразу после этого будем делать ноги. Главное — не заснуть. — Это точно! А если никто не заглянет или это произойдет не скоро? — встревожилась Речкалова. — Не думаю. Камер в комнатах нет, а приглядывать за нами надо. Все, я пошла ложиться в постель. — Я тоже, — сказала Света. Минут через пятнадцать после того, как мы закончили переговариваться через вентиляцию в смежных ванных комнатах и легли в свои постели, кто-то сначала заглянул к Речкаловой, потом ко мне. Когда дверь закрылась на ключ, я встала, зашла в ванную и позвала: — Света! — Да, я здесь. — Ты готова? — Если другого выхода нет, — не слишком уверенно произнесла Речкалова, — то придется прыгать в окно. — Может, и есть, но времени на то, чтобы его искать, у нас с тобой нет. — Я провела небольшой инструктаж, после чего вышла из ванной и направилась прямиком к окну. Мы дождались, когда охранник, периодически делающий обход своего сектора, завернет за угол, и синхронно открыли окна. Я прыгнула первой, мягкая кровля пристройки смягчила звук от моего приземления. Поднявшись на ноги, я приготовилась страховать Свету, которая повисла на карнизе и никак не могла решиться отпустить руки.