— Не исключено, — согласился с ней Дмитрий Васильевич. — У меня никогда не было взаимопонимания с Таиной родней. Они меня почему-то недолюбливали. На этом разговор супругов заглох. Пощелкав переключателем, я наткнулась на другой диалог, но он не представлял для меня никакого интереса. Речь шла про рубашку, которую Тамара рекомендовала мужу надеть завтра на работу. Такое занятие, как перемотка записей и прослушивание бытовых разговоров, было довольно скучным, и оно мне порядком надоело, но я продолжала щелкать кнопками и напрягать слух. Осознание, что время потрачено не зря, ко мне пришло, когда я добралась до записей, сделанных сегодня утром. Тома проводила мужа на работу, а затем кому-то позвонила. — Это я. Наконец-то он ушел. Сыщицу мы спровадили. Да, уехала еще вчера. Не думаю. По-моему, она даже обрадовалась, что все так вышло, потому что поняла, Светку ей не найти. Да она и не больно-то старалась! От нашей соседки все не вылезала. Даже не понимаю, что их может связывать. Ты меня об этом спрашиваешь? Да откуда же я знаю? Ты думаешь? — голос Тамары наполнился тревогой. — Мне самой такое даже в голову не пришло. Как я проверю? Нет, Дима клянется, что разорвал с ней контракт. Если бы он врал, я бы поняла. Ты мне лучше скажи, как у вас дела продвигаются. Да, я понимаю, что сегодня первый рабочий день. Надеюсь, что у вас все получится. Ты мне не звони, я могу быть на операции. Я сама тебя наберу. Этот звонок Тамары неизвестному лицу подтолкнул меня к размышлению. Сначала у меня возникло предположение, что она разговаривала со своим любовником. Если это так, то почему его интересовала моя скромная персона? Может, все дело лишь в том, что мое присутствие в доме мешало им встречаться там, пока Дима на работе? Или все гораздо сложнее? Не исключено, что этот человек был причастен, причем вместе с Тамарой, к похищению Светы. Я воспроизвела последнюю запись. После второго прослушивания самым интересным мне показалось следующее: «Ты мне лучше скажи, как у вас дела продвигаются. Да, я понимаю, что сегодня первый рабочий день. Надеюсь, что у вас все получится». Это могло быть о чем угодно: о бизнесе, о ремонте и даже о… похищении Светланы. Напрямую о пропавшей студентке факультета информационных технологий не было сказано ни слова, только обо мне. Все-таки для супруги моего клиента я была как кость в горле. То ли я мешала ей встречаться дома с любовником, то ли она боялась результатов моего расследования. Мои размышления прервал телефонный звонок. Номер, высветившийся на дисплее смартфона, был мне не известен. — Алло! — ответила я. — Приветствую вас, Татьяна! Это Саша, вы мне на заправке свою визитку дали. Помните? — Да, Александр, добрый день! Есть какие-то новости? — Имеются, — интригующе произнес велосипедист. — Какие? — поинтересовалась я, потому что он не спешил продолжать диалог. — Если я вам по телефону все расскажу, то больше не получу от вас ни рубля, — продемонстрировал свою предпринимательскую жилку Александр. — Я не прошу вас рассказывать все в подробностях. Скажите, номера «БМВ» удалось разглядеть? — спросила я, но мой телефонный собеседник замялся. — То есть не удалось? — Есть кое-что другое. Я думаю, вам это будет интересно. Татьяна, когда вы сможете приехать на заправку? — Через час-полтора. — Тогда я сейчас в одно место смотаюсь и вернусь. — Как вам будет угодно. Надеюсь, информация, которую вы мне хотите предложить, стоит того, чтобы ехать за ней сто с лишним километров. — Думаю, стоит, — подтвердил велосипедист. Поговорив с ним, я поставила прослушивающее устройство на автоматическую запись разговоров и собралась идти в мастерскую, где творила Ирина Валентиновна, но снова зазвонил мой телефон. — Татьяна, здравствуйте, — торопливо произнесла Женя, — Лерка сегодня тоже не пришла на занятия, и на мои звонки она не отвечает. Я поговорила с девчонками из другой группы, которые тоже в общежитии живут, они сказали, что Семагина еще вчера днем из Аркадака вернулась. Настроение у нее жуткое, ни с кем не разговаривает, плачет. Девчонки пытались выведать у нее, в чем дело, так она только огрызалась. А когда Лерку про вашу Свету спросили, не разговаривала ли она с ней на праздниках, Семагину аж всю передернуло! Она явно что-то знает о Речкаловой, но молчит. Я, конечно, могу зайти после пар в общагу, но не уверена, что Лерка станет меня слушать и сразу пойдет в полицию. Татьяна, может, вы все-таки сами приедете? — Женя, спасибо, что ты мне позвонила. Я подумаю, что мне делать дальше. — Главное, чтоб Светка нашлась, чтоб с ней ничего не случилось. Думаю, так и будет. Речкалова ведь с головой дружит. Если что, она выкрутится обязательно, — Кудрявцева попыталась меня как-то успокоить. — Да, я знаю, Света очень сообразительная, но, думаю, помощь ей не помешает. Я попытаюсь что-нибудь предпринять. — У нас пара начинается, — виновато произнесла Женя, после чего отключилась. В гостиную зашла хозяйка и поинтересовалась: — Татьяна, кофе будете? — Пожалуй, — согласилась я. Пока Богуславская суетилась на кухне, я позвонила Мельникову. — Андрей, привет! — А, это ты… — сказал он вместо приветствия. — Пока по поводу пропажи Речкаловой никого не было. Я предупредил дежурного, если кто-то придет по этому вопросу, пусть он этого человека лично ко мне направляет. — Андрей, тут такое дело. Светина одногруппница, с которой она жила в одной комнате в общежитии до того, как съехала на съемную квартиру, в университет сегодня не пришла. — Тоже пропала? — предположил Мельников. — Нет, она в общежитии, чем-то сильно расстроена, плачет, ни на чьи звонки не отвечает. Слухи об исчезновении Речкаловой уже поползли среди студентов, так вот девчонки из параллельной группы поинтересовались у Валерии, не знает ли она что о Свете. Этот вопрос ее напугал. Возможно, она не только что-то знает о произошедшем, но и как-то причастна к исчезновению своей подружки. Отсюда слезы, нежелание появляться на людях. Короче, похоже на муки совести, — подытожила я. — Ладно, я пошлю к ней Савву. Парня заинтересовало это дело, пусть работает. Тем более у нас пока затишье. — Спасибо, Андрей. Ты ему скажи, пусть потом отзвонится мне, — попросила я. Закончив разговор, я пошла на запах кофе. Перед загородной поездкой не мешало немного подкрепиться. * * * Столбы по обочинам дороги уносились вдаль с головокружительной скоростью, и вот уже справа промелькнула синяя табличка с надписью «Суриновка», а потом и дорожный знак, указывающий, что до АЗС осталось 2 км. На велопарковке у входа в павильон красовался уже знакомый мне двухколесный транспорт. Значит, Александр успел съездить куда-то по своим делам и вернуться. Проехав мимо заправочных терминалов, я припарковалась в сторонке, чтобы никому не мешать. В зеркале заднего вида нарисовался Саша. Он махнул мне рукой из открытой двери, над которой горела вывеска «Касса», я подмигнула ему фарами, после чего он зашел обратно в павильон. Я вылезла из машины и последовала за ним. — Вот, это Татьяна Александровна, частный детектив! А это Людмила Евгеньевна, наш оператор, — представил нас друг другу Александр. Пухленькая кассирша, которую я вчера уже видела, смерила меня ревнивым взглядом, поправила прическу, после чего проговорила: — Саша сказал, вы синей «БМВ» интересуетесь. Таких тачек по три-четыре штуки каждый день здесь заправляется. Одного водителя я запомнила, он мне месяца два назад скандал здесь устроил. Пришел, бросил полторы тысячи и велел пробить девяносто пятого на все. Я и пробила. Но в бак два литра не уместилось, так он вернулся и стал требовать деньги назад. Я ему русским языком объяснила, что деньги вернуть нельзя. Если бак полный, пусть в канистру остаток оплаченного бензина заливает или просит следующего по очереди водителя залить эти два литра в свою машину и расплатиться с ним за них. А тут, как назло, никому девяносто пятый не нужен! Кто за дизтопливом подъехал, кто за девяносто вторым. Канистры у него тоже не оказалось, он хотел в пятилитрушку из-под воды бензин налить. Алексеич, наш заправщик, сказал ему, что в пластиковую тару мы бензин не отпускаем, так он его отпихнул и все равно залил. Давно таких скандальных водителей не видела. — Людмила прервала свой рассказ, потому что в павильон почти одновременно зашли сразу два водителя. Она вернулась к своим непосредственным обязанностям, а я тем временем спросила у велосипедиста: — Записи с камер видеонаблюдения посмотреть удалось? — Да, именно в то время, которое вы обозначили, заправлялась здесь «БМВ» пятьсот двадцать, только номеров ее не видно. Они такие грязные оба раза были, что абсолютно не читались. Распечатки, извиняйте, не сделали, чернила в принтере закончились. — И это все, что вы хотели мне рассказать? — я даже не стала скрывать своего разочарования. — Людмила вам самое интересное еще не успела рассказать. По закону подлости к бензоколонкам все подъезжали и подъезжали новые водители, не давая пухленькой кассирше ни на секунду оторваться от дела. Я попробовала выяснить у Александра, о чем собиралась мне поведать его зазноба, но он отделался лишь общими фразами. — Вам лучше это от нее самой услышать. Я при сем не присутствовал, могу что-то не так передать. Подождем, скоро толпа рассосется, и Люся все расскажет. — Саша посмотрел на кассиршу с обожанием. Прошло еще минут десять, прежде чем у нее появился перерыв в работе. Людмила подошла к нам и продолжила свое повествование: — В понедельник это было, после обеда. Зашли двое — тот водитель, что месяца два назад скандалил из-за не уместившегося в бак бензина, и девица какая-то с ним. Он довел ее до туалета, пробил бензин и стал ждать под дверью, когда она выйдет. Машину его дружок заправлял, молодой такой, он и сидел в тот раз за рулем. Девица та то ли пьяная была, то ли обкуренная. Она минут двадцать там, — кассирша мотнула головой в сторону двери с надписью «WC», — сидела, так что создала немаленькую очередь. Народ возмущаться стал, одна дама даже начала стучаться в дверь, поторапливая ту девицу. Мужик, что ее сопровождал, тоже разнервничался, все на часы поглядывал да в окно на своего приятеля, который заправился и в сторону отъехал, как раз туда, где вы сейчас остановились. У него, видать, тоже нервы не выдержали, он заглянул сюда, узнать, в чем дело, почему так долго его пассажиры не выходят. Тот скандалист, что девчонку привел, подошел к своему приятелю, а она тем временем вышла из туалета и ко мне подошла, сказать что-то хотела, может, воды попросить или кофе, но не успела. К ней подлетел тот, что ее сопровождал, взял под локоток и повел к машине. В нашем разговоре снова возникла пауза. Люся стала пробивать чеки, а я тем временем вынула из сумки смартфон, нашла фотографию Светы и, когда кассирша освободилась, поднесла телефон к ее лицу: — Скажите, эту девушку вы видели? — Вроде похожа. — Людмила укрупнила снимок. — Даже не знаю, что сказать. Внешнее сходство определенно есть. Только эта девушка, в вашем телефоне, прилично выглядит, а та, что сюда заходила, растрепанная была, глаза чумные. Хотя когда она из туалета вышла и ко мне обратиться с каким-то вопросом собиралась, у нее уже более или менее нормальный взгляд был. Вроде как протрезвела, но тот, что ее сопровождал, не дал ей и рта открыть. Он то и дело кепку на глаза надвигал и темные очки поправлял, которые съезжали с его переносицы. Боялся, как бы я его не узнала. Да мне и вовсе на него смотреть не надо было, чтобы понять — я с ним уже общалась. Я людей по голосу запоминаю. А у этого еще акцент был, как же его не запомнить-то! — Какой акцент? — уточнила я. — Не скажу, но не местный он, это точно. С юга, наверное. — А может, из Молдовы или Приднестровья? — Может, и оттуда, я не разбираюсь. По-русски он нормально говорил, все понятно, но с акцентом. — Как он выглядел? — Высокий, — Людмила посмотрела на Сашу, — на полголовы выше его будет. Худой, я бы даже сказала, что слишком худой. В верхней одежде это не слишком заметно было, а последний раз он был в рубашке с коротким рукавом. Так я еще подумала, что у него руки, как плети, из рукавов торчат. — А когда вы его последний раз видели? — Позавчера. — Он один был? — Может, в машине кто и сидел, я не присматривалась. Народу много было. — Людмила, вы этого человека только три раза видели? — Почему же три? Последние полгода он периодически здесь заправляется. Не часто, один-два раза в неделю. — А с какой стороны он приезжает? — Не обращала внимания.