– А другие тоже готовы сражаться? – Не могу отвечать за них. Если повелитель призовёт нас, каждый будет решать сам за себя. Феникс, озадаченный, склонил головку набок: – Мама говорит, никого нельзя обижать. – Мама говорит, что ты не должен применять свою силу, она слишком велика, – объяснил Том. – Но остальные, мы все, можем драться. Мех Сидни зашевелился с тихим гудением. Он расплывчатым пятном завис в паре сантиметров от земли: – Я с тобой, Том! Жэв пожала плечами: – Всегда знала, что семья – это глупость. Ладно! Раз уж ввязалась, буду глупить и дальше. И Том попросил феникса: – Пожалуйста, пусть твои подданные нам помогут. – Уважаемые друзья! – обратился феникс ко всем птицам. – Пожалуйста, сразитесь с нашим врагом! – И он показал на Ваттена. Тот, услышав угрозу, снова занёс над головой алебарду, небрежно бросив: – Да что они мне сделают? – Каждый по отдельности – ничего, – донёсся сверху голос птицы пи-фан. – Но все вместе мы послужим нашему повелителю. С высоты, хлопая крыльями, спикировал сокол: – Братья и сёстры! В атаку! Звеня, как набатный колокол, вдоль стаи пронёсся глашатай – птица пи-фан. Вся стая, от мала до велика, приветственно зачирикала и волной устремилась вперёд, забыв страх. Собираясь нанести очередной сокрушительный удар по горе, Ваттен остановился и взял алебарду наизготовку, готовясь сражаться с птицами. – Я от вас мокрого места не оставлю! Монстр готов был поразить нападавших своей магией, но тут вперёд вырвалась госпожа Квик. Она стремительно метнулась на врага, целясь прямо в лицо, и со всей силы вонзила в него свой маленький клювик и крошечные коготки. Впиваясь, они трепали призрачную голову, вытягивая из неё полосы дыма. Нападение было таким неожиданным, что Ваттен не успел подготовить защитное заклинание. Его лицо восстанавливало форму, но птичка не сдавалась и продолжала потрошить туман, не давая глазницам ясно видеть. Зло зарычав, монстр выронил из рук алебарду. Коснувшись горы, оружие рассеялось, выпав на каменном уступе влажной росой. И вместо того, чтобы рушить гору, Ваттен стал размахивать руками, отгоняя прочь назойливое создание. Очередным ударом он отбросил её в сторону и распрямился, вновь готовый к атаке. Туманный череп вернул свои очертания. Но тут уже вся армия феникса налетела на него единым пернатым тараном, вереща, как стая обезумевших привидений. Клювами, когтями и крыльями они разрывали в клочья его прозрачную фигуру. Монстр потерял чёткую форму и никак не мог вернуть её: как только он восстанавливался, стая снова раздирала его на куски. Том зарычал, как тигр. Пришло время дать волю тигриной крови. Какое счастье, какое облегчение наконец уступить порыву своей ярости. Она огнём горела внутри, когда он прыгнул, чувствуя пружинящую силу в ногах, как будто стал большой кошкой. Одной рукой держа феникса, он летел вперёд, не зная ни усталости, ни боли. Справа от него была Жэв, слева летел Сидни, едва касаясь земли. – Вот упрямая башка! – ругнулась девчонка. – Если выживем, получишь по лбу! Ваттена не было видно, только страшные проклятия летели со всех сторон, барахтаясь в клубке воинствующих птиц. Но триумф был недолгим. Вот армия феникса роем кружит вокруг монстра, а в следующий миг яркая вспышка – и птиц раскидало в разные стороны. До чудища оставалось всего каких-то пару метров. Грозный силуэт стеной навис над детьми. Лицо и фигура монстра медленно обретали чёткость. Глазницы горели холодным огнём; волосы развевались, как жуткое знамя. Собравшись с духом, Том произнёс заклинание, целясь Ваттену прямо в сердце. Но повторить в точности собственную ошибку было сложнее, чем допустить её в первый раз. Когда он закончил… ничего не произошло. Только доспехи Ваттена порозовели на груди. Жэв повесила голову: – Эх, Том, Том… Сверкая пустыми глазницами, Ваттен протянул к нему руки: – Я тебя на куски разорву! Но перелетев через голову Тома, на него кинулся Сидни с топориком в пушистых лапках. С воинственным криком «Получи!» он рубанул монстра по шее, лезвие прошло насквозь. Монстр вскрикнул, но, даже ещё не вернув свою форму, огромным кулаком сшиб грызуна в полёте и швырнул о скалу. Тот, ударившись, упал на землю и остался лежать недвижим. Всё это произошло в мгновение ока, но помогло выиграть несколько драгоценных секунд. Том произнёс заклинание и снова повторил ритуал. Кровь тигра разносилась по венам, наполняя его первозданной чистой энергией, силой самой земли. Магия, заключённая в его теле, рвалась на волю, как неприручённое животное. Ученик Стража прорычал заветные слова, и магический разряд вспыхнул у него на кончиках пальцев и разразился фейерверком, словно тигр набросившись на добычу. – Что? Опять меня перекрасишь? – веселился Ваттен. – В какой цвет на этот раз? Но вдруг надменная ухмылка сменилась недоумением. Его прозрачная грудь затвердела и превратилась в кусок розового льда – чёткий, неподвижный. Взявшись за мышиную дубинку обеими руками, Жэв легко прицелилась и метнула снаряд. Монстр только рот разинул, а дубинка уже врезалась в него, разлетевшись в щепки. Место удара пошло трещинами и стало неостановимо рассыпаться. – В яблочко! – Не-ет! – завопил монстр диким голосом. В пылу боевого азарта Том сам зарычал так, что у него заболело горло. Выхватив из-за пояса свою дубинку, он собрал все силы и размахнулся. От удара застывшая грудь раскололась, но дубинка прошла глубже и попала во что-то настолько твёрдое, что у Тома отнялись руки, а его дубинка развалилась, как и оружие Жэв. Ледяные осколки посыпались мальчику на руки. Ваттен опустил голову, ошеломлённо оглядывая себя. Через образовавшийся провал Том увидел, что поразил монстра в самое сердце, и оно продолжало крошиться на бесчисленные тонкие иглы. Фигура Ваттена начала таять. Руки, ноги и туловище расплывались в бесформенное облако кроваво-красного дыма, который растворялся в раскалённом сухом воздухе, пока от тела не осталась только голова. В последнем крике страшный рот раскрылся, но не успел издать ни звука. Голова исчезла. Могущественный демон, пришедший уничтожить мир, отправился в небытие. Глава шестнадцатая Том растерянно моргал, не веря, что до сих пор жив. Птицы парили над ним, заливаясь победоносными трелями. – Мама, мама! – запищал феникс. Том ощутил под пальцами настойчивое трепыхание и понял, что обеими ладонями прижимает к себе драгоценный мешочек. – Всё хорошо! – сказал он и погладил испуганную птичку. Он просто лежал и смотрел в небо, и ему было радостно и спокойно. Тучи быстро рассеивались, небосвод окрашивался в глубокий голубой цвет. – Говори за себя! – Спотыкаясь, к ним подошёл Сидни. Крыса держала левую лапку правой, хвост был помят. Жэв кашляла, держась за живот: – Ох! Кажется, я надышалась Ваттеном. Крыса понимающе сморщила нос: – Да уж, запашок ещё тот. Смущённый молчанием Тома, феникс стал тыкаться ему в грудь: – Мама, тебя ранили? Мальчик расцепил пальцы, из мешочка выглянула красная головка. – Мама здорова. Видишь? Птенец сразу завертел головой: – А папа? Неудержимо отплёвываясь, Жэв смогла только кивнуть: мол, с ней тоже всё в порядке. – А дядя Сидни? Тот как раз выпрямлял погнутый хвост: – Не волнуйся, приятель! Нас, крыс, голыми руками не возьмёшь! – Он вдруг осознал: – Ты назвал меня по имени! Так ты всё это время просто дурачился? Феникс улыбнулся самой невинной улыбкой: – Ну, немножко, наверное… Том ласково пригладил торчащие в беспорядке пёрышки. – Давай-ка тебя причешем. Повелителю птиц негоже являться перед подданными в таком виде. А где госпожа Квик? Он обеспокоенно оглянулся. – Некоторое время она не сможет летать. У неё сломано крыло. Прихрамывая, к ним подошёл господин Ху. В его лапах, как в гнезде, лежала раненая птичка. Красный призрачный шнур тащился за ним, зацепившись за одежду. – Мастер Пик будет волноваться… – прощебетала расстроенная хозяюшка.