– Хорошо не Ножеточкой, – звонко сказал тоненький голосок, остальные работники не проявили ко мне интереса. Следующие два часа я упорно занималась тарелками и поняла, что задание Нуди невыполнимо. Во всяком случае, та его часть, которая касалась съемки содержимого холодильников и различных кладовок. Рефрижераторы находились в середине зала, к ним постоянно подходили поварята, никто из таких работников к здоровенным агрегатам не приближался. Кроме меня, в «Шпикачке» был еще один человек, который мыл посуду, мужчина лет тридцати пяти, который сначала с невероятным усердием тер губкой все, что появлялось в зоне видимости, а затем отправлял предметы в огромные машины. Помогала нам девушка, которая представилась Ларисой. Она все время носилась по кухне, хватала грязные тарелки, поставленные официантами на специальный столик, и притаскивала их к мойщикам. Парочка мальчишек бегала в кладовки за продуктами, вином, специями и разными мелочами, периодически появлялись уборщицы и рабочие, точнее, слесарь и электрик. Всей этой компанией руководила Варвара, она успевала пнуть не очень расторопных поварят, сбегать куда-то и притащить стопку чистых льняных салфеток, крикнуть мне: «Не оставляй на посуде следов!», приказать Ларисе собрать вилки, разбросанные по кухне, поговорить по телефону и пококетничать с официантами. Да, я не оговорилась, именно пококетничать. Несмотря на, так сказать, элегантный возраст, Варя строила глазки парням, а те ласково называли ее Варюшей. Но моя начальница не замечала ни поваров, ни мрачных теток, которые, как автоматы, чистили овощи и резали их намного быстрее и аккуратнее, чем любой из рекламируемых комбайнов. И как мне улучить момент, чтобы засунуть нос в припасы? Зато я могу рассказать Нуди о полнейшем беспределе, который творится за кулисами «Шпикачки». Судя по количеству посуды и по взмокшему виду сотрудников, в зале ресторана было много народа. Официанты вбегали на кухню, хватали приготовленные блюда и удалялись, постоянно перебрасывались шуточками с поварами, но не замечали «негров». Особо выделялся зубоскал, которого все именовали Петей. В какой-то момент он появился в зоне видимости со словами: – Бяка пришла. – Супер, – заржал юноша в высоком колпаке. – Картофель фри и судак? – Почему меня, Степа, не удивляет твоя догадливость? – воскликнул Петя. Повар швырнул на тарелку кусок рыбы. Скользкое от масла филе проехало по ней и упало на пол. – Эй, подними, – велел Степан. Худенький подросток, стоявший около раздаточного столика, нагнулся, не очень чистыми пальцами схватил рыбу с пола и вернул ее назад. Степан передал тарелку другому мальцу, тот посыпал судака рубленой зеленью, вытащил из гигантского чана решетку с картофелем фри, ловко подцепил шумовкой несколько ломтиков и пристроил их к побывавшей на полу рыбке. В какой-то момент у него засвербило в носу, и он чихнул прямо над чьим-то обедом. Петя выдернул из рук поваренка тарелку с несчастном судаком и порысил в зал. Все заняло пару минут, я оторопела. Когда приходишь в ресторан, то, как правило, не видишь, что происходит за дверью с надписью «Служебный вход», но рассчитываешь на порядочность хозяина и персонала. Интересно, сколько раз мне подавали котлету, которая путешествовала по полу? И почему шеф не сделал замечание Степану? Я даже успела понять, что главный здесь по готовке – Леонид, крупный рыжий мужчина, который ходил от кастрюль к сковородкам и, на мой взгляд, ничего не делал, лишь ругался на окружающих да безостановочно пил кофе, который ему подавала щуплая девушка. Маленькое уточнение: для посетителей, которые хотели капучино, латте или американо, она же включала машину и просто подставляла чашки под тонкую струю, вытекавшую из носика, а для Леонида напиток делала в турке, причем зерна молола вручную при помощи допотопной мельницы. – Квакс явился, – воскликнул тот же Петя, врываясь на кухню. – О! Можно рассчитывать на один цент чаевых! – воскликнул Степан. – Что желает наш сладкий? – Салат по-мексикански, – ответил официант. Степан велел: – Федя, тащи салат для Квакса. Маленький помощник кинулся к мусорному бачку, выхватил оттуда пучок вялых листьев и принес начальнику. Степан сложил «букет» и, не помыв его, живо порвал руками на крупные куски. Я замерла с раскрытым ртом и не выдержала: – Что они делают? Мой коллега перестал возиться с посудой и тихо сказал: – Квакс никогда не оставляет чаевых. Действует по стандартной схеме, поест и начинает придираться к официанту, ему надо найти повод, чтобы встать и уйти с обиженным видом. Из-за мужика двоих уволили, вот ему парни и мстят. – А кто такая Бяка? Зачем ей дали рыбу с пола? – спросила я. – Просто тетка, – ответил тот, – ходит сюда, как на работу, и всегда заказывает одно и то же блюдо, судак с картошкой фри. Ну, подумаешь, рыбу с плитки подняли, хорошо что в кофе не плюнули! – Заканчивайте трещать! – заорала Варвара. – Работайте! Оставалось лишь удивляться, каким образом она заметила, что подчиненные переговариваются. Вари не было в зоне видимости. Похоже, у нее уши горной козы, глаз как у орла. – У-у-у-у, – завыло из угла. Я подпрыгнула от неожиданности и вскрикнула: – Что это? – Духовка, – безмятежно ответил мой «коллега», никак не реагируя на пронзительный звук, – чего-то там испеклось, вынимать пора. Я перевела дух, и тут за моей спиной кто-то оглушительно чихнул. Я вновь подпрыгнула, а мой напарник выронил тарелку, та упала между нами на кафельный пол и разбилась. – Черт! – с отчаянием воскликнул напарник. – Сейчас меня накажут. – За разбитую посуду? – удивилась я. – Ага, – расстроенно подтвердил он, – вычтут из зарплаты. Ну как я так неосторожно?! – Вроде тарелка дешевая, – попыталась я утешить проштрафившегося. – Точняк! Но скажут, она из Мейсена, – прошептал бедняга. – И кто расхреначил? – сурово спросила Варя, выруливая из-за столов. – Хотя зачем спрашивать? Макс! Вон отсюда! Не хочу слышать твоих стонов! Не вздумай исполнить песню про больную жену и голодных детей! Это твоя третья разбитая тарелка! Собери осколки и марш на выход! У нас сервиз из Мейсена, один предмет стоит дороже, чем ты. У Макса затряслись руки, я откашлялась: – Простите, Варя, это я случайно выронила, тарелка оказалась очень скользкой. Начальница моргнула: – Ты? Я утвердительно кивнула и, старательно изображая раскаяние, зачастила: – Я нечаянно. Не хотела. Не понимаю, как это вышло. Варвара уперла руки в бока. – Плевать мне на твои оправдания. У нас правило: если разбила три тарелки, вылетаешь вон без предупреждения и оплаты. Компренэ? – Нет-нет, – поспешила я с ответом, – больше никогда! – Убрать, молчать, работать! – отчеканила Варя и испарилась. Максим наклонился, собрал осколки и пробормотал: – Спасибо. Но больше так не делай, уволят. – Ерунда, – легкомысленно ответила я, – не планирую всю жизнь возиться в мыльной воде в «Шпикачке», это всего лишь временная остановка перед лестницей, ведущей вверх. – Все так говорят, – горько протянул Максим, – а потом до конца дней объедки собирают. – Это не мой вариант, – парировала я, – а ты почему здесь? – Так карта легла, – не стал откровенничать коллега. – У тебя больная жена? – с сочувствием спросила я. – Много детей? Максим кивнул, повернулся к мойке, нагнулся и вдруг сказал: – Я ехал сюда в надежде на лучшую жизнь, в Питере у меня карьера не сложилась. В результате очутился здесь. Я попыталась утешить неудачника: – Все наладится. Жизнь полосатая, извини за банальность, но это правда. – Что-то у меня в последнее время одна чернота, – устало ответил Макс. – Варя, дай скорей валокордин! – закричал Петр, врываясь на кухню. – Человеку плохо! Распорядительница метнулась к шкафчику в простенке, народ на кухне замер. – Сюда, сюда скорей! – завизжала из коридора мать хозяина. Несколько человек кинулись на зов. Я, забыв стянуть с рук резиновые перчатки, тоже выбежала в зал ресторана. Вопль Вероники Григорьевны всколыхнул гостей, они выбежали в холл, где на полу, раскинув ноги, лежал мужчина. Около него, закрывая лицо упавшего, сидела на корточках женщина в красном брючном костюме. – Что с ним, Анна Ильинична? – заголосила Вероника. – Напугал меня до полусмерти. Вошел, икнул и упал. Дама в красном выпрямилась. – Он умер. Я увидела лицо пострадавшего и воскликнула: – Роберт! Хорошо, что мое восклицание потонуло в хоре испуганных криков присутствующих. – Скончался! – завопила старуха. – В нашем заведении! – Да, – подтвердила Анна Ильинична, – надо вызвать полицию. – Как он посмел прийти в ресторан моего сына и отбросить копыта? – орала Вероника Григорьевна. – У нас начнутся проблемы. Какая полиция? Она не нужна! – Внезапная смерть требует обращения к следователю, – заявила Анна Ильинична. – Роберт был вполне здоров, он долгое время являлся моим пациентом, никаких проблем с сердцем у него не было, поэтому можно предположить все что угодно. Отравление, например.