– Есть не советую, – бормотал он при этом. – Безобидный пирог вызвал у тебя приступ агрессии? – усмехнулась я. – Нет, – ответил Нуди, – но если оставить его нетронутым, ангелок в фартуке занесет в наш счет два десерта, а потом подаст оставшийся после тебя целый ломтик другому посетителю, тот, естественно, тоже его оплатит. Ну, угадай, в чьем кармане окажутся лишние деньги, а? Вот черт! Нуди полез за пузырьком с пилюлями. – Болит? – сочувственно спросила я. – Ощущение, словно я ежа проглотил, – скривился критик, – ничего, сейчас болеутоляющее подействует. Уже войдя в «Шпикачку» и сказав гардеробщице «Меня ждет хозяин Азабеков», я испугалась: вдруг Григорий окажется подозрительным? Меня с пристрастием обыщет охрана, обнаружит камеру в брошке, вызовет полицию. Но ситуация развивалась непредсказуемым образом. – Григория Михайловича нет в Бургштайне, – с подчеркнутой любезностью ответила крупная женщина в черном шерстяном платье. – Вы уверены? – удивилась я. – Мне необходимо его увидеть. Гардеробщица окинула меня оценивающим взглядом. Я удивилась: в ушах простой служащей сверкали крупные бриллиантовые серьги. – Из России давно приехали? Я постаралась убедительно сыграть навязанную мне роль: – Уж и не помню когда. – У вас к господину Азабекову дело? – не унималась дама. На мой взгляд, служащая, выдающая номерки, демонстрировала неприличное любопытство, но, если я собралась сделать карьеру шпионки, нужно производить на окружающих хорошее впечатление, поэтому я вежливо ответила: – Меня взяли сюда на работу! Пенсионерка чуть привстала со стула. – Да ну? Кем же? – Посудомойкой! – гордо ответила я. – Господин Азабеков изучил мое резюме и остался доволен. Гардеробщица моментально изменилась в лице: – Больше моему сыну делать нечего, как про третий сорт думать! Гриша! Гриша! Иди сюда! Темно-красная занавеска, прикрывавшая одну из стен, зашевелилась, из-за нее высунулся парень лет двадцати пяти. – Да, бабушка? – На кухне посудомойка нужна? – гневно поинтересовалась старуха. – Да, бабушка, – смиренно подтвердил внук. – Забирай! – приказала бабка. – А ты запомни, к нам через парадную дверь заходят приличные люди, которые за еду платят. Остальные пользуются служебной. Что, первый раз в ресторан устраиваешься? – Всю трудовую биографию провела с губкой и мылом, – поспешила я заверить гарпию. – Непохоже, – усомнилась старуха, – нагло приперлась, самого хозяина ей подавай! Гриша! – Да, бабушка, – заученно произнес паренек. – Уведи хамку! И огласи ей правила поведения! Непременно! Пусть выучит! Я сама проверю! Где нашли эту дуру? – гневалась милая старушка. – В Интернете, – рискнул сообщить внучок. – В интернате? – поняла его на свой лад злюка. – В приюте для убогих? Гриша умоляюще посмотрел на меня, я постаралась изобразить подобие улыбки. – Пройдемте на кухню, – тихо сказал юноша и поманил меня рукой. Но бабуля не намеревалась выпускать жертву из когтистых лап: – Нет! Постойте! Гриша послушно замер, а я поняла, что жизнь спецагента тяжела и опасна. Любая мелочь способна его выдать. Ну откуда я могла знать, что служащие ресторана не пользуются парадным входом? Хотя следовало догадаться. И Нуди хорош! Устроил целое представление с капучино и штруделем, прочитал лекцию про тростниковый сахар, велел обратиться к Григорию, но забыл упомянуть, что нанимает сотрудников не сам владелец, а его сын-тезка. Впрочем, и в этом случае требовалось подумать и понять: навряд ли хозяин занимается малоквалифицированным персоналом. Скорей всего он даже не знает, как зовут посудомоек. – Скажи-ка мне… – начала старуха, но тут в холл вошла пара в шубах, и противная карга мигом превратилась в нежное безе со сливками: – Настенька! Валенька! Счастлива вас видеть! Я прищурилась. Интересно, как хамка вычислила, кто есть кто? Манто у клиентов одинаковые, ростом они тоже не различаются, прически идентичные – длинные челки почти до носа. – Добрый день, Вероника Григорьевна, – звонко сказала одна из дам. Гриша настойчиво потянул меня за рукав куртки, я сделала два шага и оказалась в тесном длинном коридоре. – Не обижайтесь на бабушку, – робко сказал юноша, – она не злая, просто привыкла всех под контролем держать. – Ничего неприятного я не услышала, – угодливо ответила я, – абсолютно верное замечание насчет парадного входа, он для клиентов. Сама не пойму, почему не через черный вошла. – Вас Виолеттой зовут? – уточнил Гриша. – Верно, но лучше обращаться проще, Вилка, – представилась я. – Здорово, – засмеялся Гриша. – Значит, так. Работаете сменами. Начинаете в три часа дня, заканчиваете с последним клиентом. Выходной берете, когда захотите. Предупредите меня вечером и можете утром не приходить. – Отлично! – согласилась я. – Оплата сдельная, – продолжал Гриша, – раз в семидневку. Наличкой, на руки. Без ведомости. – Ага, – кивнула я. – Вам выгодно, – заметил Гриша, – налоги платить не надо. Я хотела сказать, что ресторану тоже неплохо: его бухгалтеру не приходится делать взносы в пенсионный, страховой или еще какой-нибудь там фонд, но промолчала. – Можете приступить прямо сейчас, – сказал парень, – согласны? – Вам не нужны документы? Санитарная книжка? Разрешение на работу в Бургштайне? – поразилась я. – У вас какая-то болезнь? – озабоченно осведомился Гриша. – Вообще-то нет, – ответила я. – Ну и отлично, – пожал плечами парень и толкнул дверь. Глава 10 На секунду-другую мне показалось, что я очутилась в центре толпы, которая встречает любимую команду, победившую на чемпионате мира по футболу. Перед глазами мельтешили люди, они размахивали тряпками, гремели посудой, потом стало понятно, что в этом хаосе есть некий порядок, который мне пока не ясен. – Варя! – крикнул Гриша. От массы отделилась женщина лет шестидесяти пяти. – Ась! – Новая посудомойка, – представил меня сын хозяина, – поступает в твое распоряжение. – Шагай, ничего не трогай, – распорядилась Варя, – звать как? – Вилка, – представилась я. Варя схватилась за бока, потом крикнула: – Люди, новенькую кличут Вилкой!