Но Эрнесто считал, что обязательно. Он видел, что череда заколдованных ночей раздражает и приводит в уныние мисс Корицу. В результате этого между округлыми бровями мисс начала появляться досадная морщинка. Эрнесто это совсем не нравилось. Ему хотелось бороться с морщинкой, как когда-то с быками! Она должна исчезнуть. Взволнованное привидение догадалось, что всё это как-то связано с детьми. До того, как они появились, в доме было хорошо и спокойно. Очень долго абсолютно ничего не происходило, и никакой морщины у мисс Корицы не было. Дети – причина морщин. Исчезнет ли морщина, если исчезнут дети? Эти размышления Эрнесто, видимо, отражались на его призрачном лице. Мало того, его мысли были совершенно прозрачны и ясны Пекке. Неудивительно, что мальчик дрожал от страха. – Уук? Эрнесто и Пекка обернулись на голос. Измаил выглядывал из какой-то двери. Сегодня он выглядел забавно, потому что надел чёрный цилиндр Фицуильяма с бобровым мехом. Цилиндр был ему велик, но большие растопыренные уши Измаила мешали шляпе съезжать на глаза. – Привет, Измаил! – сказал Пекка. Заметьте, что, хотя Пекка был знаком с обезьянами всего один день и несколько странных ночей, он сразу узнал Измаила. В этом состоит одно из важных различий между детьми и взрослыми. Для мисс Корицы шляпы обозначали обезьян, а для Пекки шляпы – это шляпы, а обезьяны – это обезьяны. Как и должно быть. – Уук! – повторил Измаил, протянул длинную волосатую руку и втащил Пекку в комнату. И там Пекка Петтерссон, который искал свою Смелость, увидел кроме Измаила свою сестру Анну-Лизу и прошлое мисс Корицы. Или, по крайней мере, дверь в это прошлое. Глава 5, в которой пыль помогает раскрыть тайну Прошлое – загадочная вещь. Детям порой кажется, что у взрослых его вовсе не было, что они всегда были взрослыми. Примерно так, как камень всегда был камнем. Но на самом деле даже камни в молодости были чем-то другим. Например, метеоритами. Или раскалённой лавой. Когда-то эти камни катились и крутились и совсем не были такими покрытыми мхом глыбами, какими теперь представляются. Мы уже знаем довольно много о прошлом мисс Корицы. Знаем, что она любила приключения. Знаем, что она путешествовала в джунглях и видела пирамиды. Знаем, что она была ведьмой. Но есть кусок её жизни в несколько лет, о котором мы не знаем совсем ничего. Это то время, когда были сделаны те бесчисленные фотографии, что развешаны в коридорах. Это то время, когда приготовили три комнаты на третьем этаже для троих детей. (Они на удивление уютные, вам так не показалось?) Сюзанна Крейви, ничего не знающая о прошлом мисс Корицы, тоже задумалась о прошлом. Она стояла в комнате, куда её секунду назад затащили Пекка Петтерссон и Анна-Лиза. И поскольку она не могла, как мы, думать о прошлом мисс Корицы, она думала о своём прошлом. Она вспоминала тот момент, когда они с Анной-Лизой поднялись на крыльцо дома мисс Корицы. Они искали Пекку – это точно. А Пекка, в свою очередь, искал Смелость. Они искали разные вещи. Но нашли дверь, а за ней – мисс Корицу. И вот теперь они снова нашли дверь. Это должно что-то значить! – Похоже на обычную дверь, – сказала Сюзанна, – но если присмотреться, то понятно, почему обезьяны не могут открыть её. – Сюзанна ткнула в дверь пальцем. – Она будто бы нарисована на стене, хотя на самом деле – нет. Сюзанна ещё не догадалась, что перед ней воображаемая дверь. А воображаемую дверь может открыть только тот, кто её вообразил. Для всех же остальных она остаётся только образом двери. – За дверями скрываются разные вещи, – сказала Сюзанна, – но… – тут она постучала себя пальцем по подбородку, – важно помнить, что у дверей всегда две стороны. Как и у любой вещи. Истина зависит от того, под каким углом посмотреть. От того, по какую сторону двери ты находишься. Сюзанна сделала такое свирепое лицо, что Измаил пронзительно взвизгнул и ринулся в коридор. Лицо Сюзанны напомнило ему о тиграх. Но Анна-Лиза не испугалась. Она знала, что Сюзанна просто выглядит немного кровожадно, когда ищет разгадку. (Искать разгадку для таких гениальных детей, как Сюзанна, – это самое крутое и захватывающее занятие на свете.) Сюзанна повернулась к Пекке: – Ха-ха! Пекка! Что вообще такое эта твоя Смелость? Пекка сунул большой палец в нос. – Это… Это… – Ты ведь сам не знаешь, так ведь? – спросила Сюзанна. Пекка поковырял большим пальцем в носу. – Нет, знаю. – Нет, не знаешь! – сказала Сюзанна. – И я тоже не знаю. И не думаю, что Анна-Лиза знает. Анна-Лиза, надувшись, хотела было сказать, что знает. Но вовремя обратила внимание на то, что в её воображении на месте Смелости было пустое место. Как будто никакой Смелости и вовсе никогда не существовало. – Дом мисс Корицы мог появиться перед нами, но могло быть и наоборот. Дом не возник из ниоткуда, – продолжала Сюзанна, – он всегда здесь стоял. Посмотрите хотя бы на эту пыль! Дети и вернувшийся в комнату в компании других обезьян Измаил стали разглядывать пыль вокруг. Она лежала повсюду толстым слоем. Она была везде, где мисс Корица, проходя мимо, не смахивала её подолом длинного платья и куда обезьяны не могли дотянуться длинными руками. А самым пыльным был коврик у входной двери. Это означало, что прошло очень много времени. Сюзанна продолжила размышлять вслух: – У меня нет ни малейшего представления о том, что мы делали до того, как позвонили в дверь. Я даже не знаю, откуда мы пришли к этому крыльцу. Помню только дверь, за которой стояли. Сюзанна показала пальцем на Пекку: – Это похоже на то, как ты ищешь Смелость, а сам даже не знаешь, что это такое. И ночи начали идти одна за другой только после того, как мы попали в дом. – Это значит… – заволновалась Анна-Лиза, – что время сошло с ума из-за нас? Сюзанна улыбнулась широко, но в то же время немного нервно. – Это не дом вдруг возник перед нами, а мы возникли перед домом. Мы были заперты за дверью. Я думаю… я думаю, что мы трое не совсем настоящие… Тут Сюзанна снова сделала такое страшное лицо, что Измаил закрыл большой ладонью глаза и прошептал дрожащим голосом: – Уук. Сюзанна показала на дверь. – Я уверена, что ответ за этой дверью! – Почему? – спросила Анна-Лиза. – Потому что она, как и мы, тоже не совсем настоящая, – объяснила Сюзанна. Глава 6, в которой ночь пахнет Пеккой Петтерссоном Смелость кралась в высокой траве, прижимаясь брюхом к земле и медленно приближаясь к заднему фасаду дома мисс Корицы. Она проползла мимо тринадцати кустов чёрной смородины, мимо кроличьей норы и мимо кучи прелых листьев, которую кто-то забыл убрать. Кучу забыли так давно, что она успела густо зарасти крапивой и мышехвостником. Смелость почесала за ухом и принюхалась. Она была абсолютно настоящей. (Так что забудьте о словах Сюзанны, будто дети не совсем настоящие. Чепуха всё это! Дети такие же реальные, как всё остальное в этой истории.) Ночь пахла кошками. Отпечатки тяжёлых тигриных лап усеяли рыхлую землю. Их длинные когти оставили глубокие раны на стволах садовых яблонь. Смелость понюхала упавшие яблоки, навострила уши и решила продолжать движение, потому что кроме тигров в саду пахло Пеккой Петтерссоном. Хотя большинство из вас, конечно, скажут, что маленьким мальчикам нужно почаще принимать душ, если их запах пробивается даже сквозь вонь тигриной стаи, но дело в том, что для Смелости запах Пекки Петтерссона был самым важным на свете. Она бы учуяла его даже с другой планеты! Смелость подползла совсем близко к каменной стене зимнего сада, когда вдруг каждая шерстинка у неё на загривке встала дыбом. (Вам, наверное, знакомо ощущение, когда кто-то прикасается к вашему затылку ледяными пальцами, и нежный пушок на затылке встаёт дыбом? А представьте, что вы – очень пушистое животное, и то же самое произошло по всей спине!) В пятне жёлтого света, падающего сквозь стекло зимнего сада, развалился огромный тигр. Полоски на его шкуре переливались в лунном свете. Длинные усы ритмично подёргивались, как будто тигру снилась погоня. Мы, конечно, не знаем, кого тигр преследовал во сне. Но мы бы всё равно не хотели оказаться на его месте! И вдруг тигр проснулся. Он потянул своё слишком длинное тело и растопырил свои чересчур толстые пальцы, так что блеснули страшные изогнутые когти. Он встал и стал неторопливо покусывать каменную стену зимнего сада и скрести по ней когтями. Смелость прижала уши. Она заметила, что тигр уже прогрыз отверстие между камнем и стеклом, в которое помещалась его лапа, и теперь пытается его расширить. Он ворчал и вгрызался в стену. На землю сыпались куски камня и бетона размером с мужской кулак. По всему саду раздавался скрежет. Это бенгальские тигры с разных сторон царапали стены дома и прокусывали в них дыры. Смелость увидела через стекло, как в зимний сад вошли Анна-Лиза и Сюзанна, а за ними мисс Корица с большим подносом в руках. Обитатели дома решили, что уже вечер и пора ужинать, хотя была очередная ночь, мгновенно сменившая предыдущую. Тигры продолжали усердно грызть стены. Пекку Петтерссона Смелость нигде не видела. О чём же могло думать в этот момент такое существо, как Смелость? О потерявшей память мисс, ненастоящих детях или о завязавшемся в узел времени? О том, что будет, если время окончательно запутается и никогда больше не выпрямится? А может быть, о том, что случится, если тигры ворвутся в дом? Смелость чувствовала, что тигры несут смерть. Всё её нутро было против того, чтобы приблизиться к ним ещё хотя бы на кончик носа. Смелость тихонько заскулила и прикрыла лапами свою большую морду. Затем она отряхнулась. Потом поставила обе лапы на землю. Она продвинула немного вперёд одну лапу, потом вторую. Будь что будет! Сантиметр за сантиметром Смелость двигалась под прикрытием высокой травы всё ближе к ворчащим хищникам. Часть четвёртая