И сейчас, сидя на подоконнике и всматриваясь в биение сердца ночного совершенно чужого города, спокойно проанализировав всё произошедшее, я, наконец, смог выделить то, что так назойливо крутилось у меня в голове ещё со встречи с демоном в порту. Пазл сложился, и я осознал, что опять совершаю, можно сказать, свою хроническую ошибку. Ведь одна из моих самых главных сильных сторон — это, как я пафосно его называю, талант охотиться на вероятности. Но, думаю, стоит разъяснить вам свою патетическую метафору. Ещё будучи обычным двадцатилетним обывателем, я первый раз приметил, что единственное «магическое» и «мистическое», приключающееся со мной — это то, что в моей жизни всё как-то происходит уж слишком вовремя. Важные события случаются именно тогда, когда должны произойти, я встречаю нужных людей именно в тот момент, когда без их помощи нахожусь на грани. И они сами добровольно поступают так, как выгодно мне. Сделав это открытие, я очень удивился, но стал с этого момента более пристально отслеживать такие совпадения. Очень скоро я разочаровался: никакой судьбой и мистикой там и близко не пахло. Оказалось, что дело не в людях и не в удивительном везении, дело во мне самом. Когда происходило что-то, нарушающее мои планы, я неосознанно сразу активизировался и вгрызался в эти недоразумения, перерабатывая и утилизируя их для себя. А потом ещё удивлялся: как это всё удачно сложилось и как мне везёт. С людьми абсолютно та же история. Например, заметив, что женщина в возрасте, от которой мне что-то было нужно, без задней мысли сравнила меня со своим сыном, я, сам не понимая того, примерял маску чуть более смущенного и нервного юноши, заставляя её ещё больше накладывать образ близкого человека на меня. А потом ещё и восторгался, какого хорошего я человека встретил, который несмотря на то, что ему это не несло никакой выгоды, а только лишь дополнительную работу, мне абсолютно бескорыстно помог. И, без сомнения, она была хорошим человеком, но не прояви я те, несвойственные мне черты — крайне маловероятно, что она бы стала обременять себя лишними проблемами. Когда ко мне пришло понимание, я стал пользоваться этим своим качеством уже на новом уровне, осознавая и продумывая каждый шаг. Очевидно, не стоит пояснять, почему моя продуктивность выросла на порядок, а загадочное чувство судьбы себя дискредитировало, столкнувшись с логикой. Иными словами, я был очень хорош в агрессивном взаимодействии с новыми обстоятельствами и импровизации. Обращение их в выгоду будило во мне азарт, и я даже могу сказать, что это приносило удовольствие мне настоящему, а не множеству моих масок. Теперь понимаете, в чём я так ошибся, попав в этот мир? Да, столкнувшись с реальным риском, я испугался и принял решение действовать очень осторожно, заранее досконально продумав каждый свой шаг. И ведь, Кира… эх, коза такая! Ведь прекрасно понимала, что это мне абсолютно не подходит, но ничего не добавила на стадии планирования. Нет, чтоб просто сказать со своей ехидной ухмылкой: «Любимый Икс, ты же понимаешь, что это просто скелет плана, используй свои сильные стороны. Напоминаю, что все подобные попытки играть осторожно в твоей практике заканчивались перезапуском, а тут — второго шанса не будет, так что будь собой, я поэтому и вложила в тебя столько времени.». В этот момент я поймал себя, на том что слегка улыбаюсь. Нет-нет-нет и ещё раз нет! Что за… манипуляции этой заразы начинают работать уже без её присутствия? Мне ни в коем случае нельзя проникаться к этому опасному существу. И всё же, ну вот почему не указать мне на ошибку сразу? Ведь, в первую очередь, это же в её собственных интересах, зачем ей дополнительный риск? Я слез с подоконника и устроился на полу, сложив руки на колени. Посмотрел на девушку, погружённую в тревожный сон. А ведь я первоначально рассматривал вариант её убить… И это, когда мне так нужны люди, а она — просто идеальный вариант, сам упавший мне в руки. Вот они последствия ошибки, благо теперь я её увидел и своего точно не упущу. Ещё и этот, так агрессивно реагирующий на убийство босса средней руки, синдикат, объявивший на меня охоту. Первоначально, я планировал провести операцию по подселению эссенции спокойно. Без спешки ближайший год осваивать новые возможности, до того момента как мне по новым документам исполнится девятнадцать, и я смогу получить статус претендента, поступив в одну из академий Оси. Потихоньку собирать людей, изучать мир… Но вот, появилась неожиданная проблема, случайность, новая переменная. А я, вместо того, чтобы схватиться за неё, как поступил бы в обычной ситуации, решил спрятаться. Нет уж, так дело не пойдёт. Почему бы мне за этот год попутно не стать боссом триады? А что, перед аристократами в академии будет уже не просто мальчишка с даром, бывший слуга английских вырожденцев, а девятнадцатилетний босс синдиката. Почему бы не начать откусывать куски от этого мира уже сейчас, ведь я вполне могу реализовать это. Как раньше, просто затащить это событие на свою сторону игровой доски и сделать фигурой в моих руках. Хм, добро пожаловать назад, старый добрый Икс, давно не виделись. Глава 8 Ближе к утру, когда город начал понемногу пробуждаться, египтянка, судя по звукам, наконец, проснулась и приподнялась на локтях. Я в этот момент всё ещё сидел неподвижно в той же самой позе на полу, расслабив всё тело, прикрыв глаза и полностью очистив голову от любых мыслей. — Ты так всегда спишь? — негромко спросила она, скорее разговаривая сама с собой, не ожидая получить ответ. — Я не сплю, — спокойно отозвался я, открывая глаза и ловя на себе её настороженный взгляд. — Могли бы и по очереди кроватью воспользоваться, стоило меня разбудить раньше. — О, не стоит переживать по этому поводу, я отдохнул достаточно, — сказал я продолжая изучать её. Помолчав ещё некоторое время, отвечая мне тем же, девушка встала с постели и переместилось ко мне. Устроившись прямо напротив на полу и сложив ноги по-турецки, она начала разговор: — Мы ведь даже не познакомились нормально, так что давай, я начну, если ты не против. Тебе как: кратко или ты настроен послушать длинный монолог о моих приключениях? — Я никуда не тороплюсь, только не забудь затронуть тему твоих отношений с «Лонг жа», будь добра, — ответил я. — Как же без этого, — грустно улыбнулась она. — Меня зовут Шей. На моём родном языке, кстати, это означает «удача». Никогда не верила во все эти значения имён и другую чушь, а если вспомнить всё то дерьмо, что со мной случилось, то можно даже найти в этом злую иронию. Представляешь, вчера мне, кажется, повезло первый раз за последние семь лет. И сразу скажу: прости, но я притворялась спящей последние полчаса, просто хотела подумать. Я для себя кое-что решила. У меня сейчас есть одно неоконченное дело, как только я помогу тебе скрыться из Нидеров, я должна его закончить. Но после этого, я бы хотела остаться с тобой, если ты позволишь. Мне без разницы кто ты и чем занимаешься, это никак не повлияет на моё решение, я уже сделала выбор. Поэтому, когда дослушаешь мою историю, дай, пожалуйста, ответ, хорошо? Она с надеждой заглянула мне в глаза, но потом быстро перевела взгляд на свои руки, сложенные на бёдрах. О как. Интересно, а я тут сижу, просчитываю варианты, как бы её заинтересовать. Но в любом случае, стоит послушать, что она расскажет, а потом уже делать выводы: нужна ли мне та, кто сама прыгает в руки абсолютно вслепую. — И вчера ты назвала меня странным? Да у тебя, похоже, стокгольмский синдром, Шей, не стоит так торопить события, — сказал я, покачав головой. — Понятия не имею, что это такое, — ответила она, так и не поднимая взгляда. И, действительно, откуда ей знать? В этом мире, такого понятия может и не существовать вовсе. Стоит, наверное, пояснить. — Там, откуда я, так называют определённый психологический феномен. Он иногда возникает между агрессором и жертвой, проявляясь в неосознанной симпатии между ними. Она может быть взаимной или односторонней, как в нашем случае. Я вчера решил оставить тебя в живых, но это не делает меня добрым и не означает, что мы теперь друзья — не разлей вода. Пойми, не стоит делать поспешных выводов, опираясь лишь на эмоции. — Никогда о таком не слышала, — пожала она плечами. — Но можешь не беспокоится по этому поводу. Будь я так наивна и глупа, то я бы подохла уже очень давно. Никакой синдром тут ни при чём, я просто привыкла доверять своей чуйке, она меня ещё ни разу не подводила. Когда мы ехали в поезде, я поняла, что почему-то чувствую себя с тобой в безопасности. Тогда ещё очень удивилась. Но сейчас, если ещё и вспомнить, что я уснула практически сразу, находясь в одной комнате с незнакомым профессиональным киллером, то это уж точно не совпадение. Но мы отвлеклись, так что я продолжу свой рассказ. Как ты, наверное, уже понял по моей внешности, я из Египта. А если точнее, то я родилась в Асуане. Да в той самой, с которой весь этот кошмар и начался… Культурный центр страны, никто и подумать не мог, что благополучный округ, славящийся своими музеями, ювелирными мастерскими и выставками изобразительного искусства, превратиться в один момент в филиал преисподнии на земле. Именно там и зародилась эта секта сбрендивших выродков. Мне тогда было пятнадцать. Я родилась в благополучной семье, и у меня были замечательные родители и младший брат, я их очень любила. Ещё я очень любила иностранную литературу и планировала поступать в местный универ на филологический факультет. У меня была простая, беззаботная жизнь, и я даже и не представить не могла, что всё может так обернуться. Но в сентябре, накануне моего дня рождения, объявился он. Проклятый ублюдок, объявивший себя реинкарнацией Семерхета, загадочного фараона первой династии, правившего всего девять лет. Он заявил, что в его первое пришествие — мир был не готов, а сейчас он вернулся, чтобы возглавить свой народ и поставить весь мир на колени. Я стал слушать куда внимательнее, поняв, что сейчас она рассказывает о том, как в этом мире появился служитель другого бога, по сути — мой прямой конкурент. Я знал, что он развернул свою деятельность в Египте, создав там новую религию, качая таким способом энергию для своего повелителя. Кира рассказывала мне, что для таких целей боги часто прибегают к помощи смертных, но поступают при этом не так, как она со мной, рассказав всё как есть и открыв карты, а именно долго окучивая их, насылая видения и создавая иллюзию того, что через них действует самое настоящее сверхсущество. Так вот, за семь лет форы, что были у этого египетского пророка, ему удалось привести под свою руку солидный кусок земли и немалое количество паствы. Такие его действия казались мне не очень нелогичными, потому что он избрал своим плацдармом не самую крупную и могущественную страну, а при наличии в этом мире такого гигантского образования, как Центральная Ось, он играет в очень опасную игру, сидя на бочке с порохом. Если «реинкарнация Семерхета» перегнёт палку и привлечёт к себе слишком много внимания, или начнёт создавать неприятности и угрозы для какого-нибудь влиятельного клана из Оси, то его, вместе со всей армией фанатичных последователей — уничтожат, не задумываясь. Но это лишь моё мнение, строящиеся пока что только на скудных огрызках информации. Вполне вероятно, что слуга другого бога держит у себя в рукаве какой-то козырь, нам с Кирой неизвестный. Так что возможность послушать историю о том, с чего он начал своё восхождение из уст очевидца тех событий — это настоящий подарок, мне сильно повезло. — Поначалу все смеялись над ним, считая его очередным фриком, — продолжала свой рассказ Шей. — Но по какой-то причине, до сих пор мне не понятной, к нему присоединились одарённые из местных кланов, тогда-то всё и началось. Правительство, конечно, не стало мириться с такой наглостью и регулярная армия начала боевые действия против последователей нового пророка. Три клана — вот и все его силы, да и то, далеко не ровня аристократам Оси. Если здесь вознёсшийся адепт — это лишь входной билет в высшее сословие, то там ими даже и не пахнет. Единственным одарённым, подчинившим стихию, из всех повстанцев и был только их лидер. Но, несмотря на, казалось бы, неравные силы, фанатикам удалось быстро оттеснить государственные войска сначала от границ родовых земель, а потом бои перешли и в мой родной город. На этом моменте в её вибрирующем высоком голосе стало возможно буквально физически ощутить горечь. Она подняла на меня полные боли глаза и тихо продолжила: — Моя семья погибла в первый же день. Пока я вышла в магазин за продуктами, в наш дом попал один из первых залпов артобстрела. Никто не ждал такого, никто даже не мог предположить, что они начнут просто бомбить город, полный мирного населения. Но их это нисколько не смущало. Эти фанатики совсем не имели жалости. То, что я пережила в следующие две недели — до сих пор часто сниться мне в кошмарах. Поверь, то что творил со своей жертвой Сом, по сравнению с той гнетущей атмосферой ужаса, в которой я побывала, будучи маленькой беспомощной девочкой — это совсем не страшно… Это даже сравнивать нельзя. Эти образы всё ещё возникают, стоит мне забыться и закрыть глаза. Старик с оторванными ногами, плачущий у окровавленного трупа ребёнка… Дикие, полные ненависти взгляды этих убийц… То, как мы отрубались от усталости, прячась, как крысы, по полуразрушенным домам и обязательно выбирая места между окнами, боясь умереть во сне от случайной пули… Когда мне, наконец, удалось выбраться из этого ада, я поняла, что мой мир рухнул. Раньше я верила в то, что добрых людей намного больше, чем злых, и что всё будет хорошо, если самой жить правильно. Как же я ошибалась… Горечь в её рассказе сменилась на злобу, следующие слова она буквально цедила сквозь зубы: — Каким, на хер, чудесным образом всё может быть хорошо, если может произойти ТАКОЕ? Будь хороших людей хоть в миллиард раз больше, что они смогут противопоставить даже одному такому зверю? И ведь все остальные государства даже палец о палец не ударили, всем было наплевать. Ты, наверное, думал, что государственные СМИ Оси преувеличивали происходящее тогда в Египте, как обычно, желая очернить другой политический строй и отвлечь граждан от внутренних проблем, но нет. Тогда они не могли передать и десятой доли того ужаса, что там творился. И вот, маленькая, наивная девочка впервые сталкивается с реальным миром, полным дерьма и, наконец, понимает, что в нём не выжить, оставаясь доброй. К счастью, я была не одна. С самого начала мы держались вместе с девчонкой на два года старше меня. Нам нужно было как-то выживать в новом «прекрасном» мире, мы впервые оказались предоставлены сами себе в совершенно незнакомой и враждебной стране. По началу, кое-как добравшись до Оси, мы постоянно кочевали из города в город, боясь привлечь внимание местечковых триад и других мелких банд. Нам не хотелось становиться на панель или устраиваться в бордель. Это унижение, для нас, было хуже голода, и мы не готовы были променять последние оставшиеся крохи человеческого достоинства на стабильное и тёплое местечко в конуре. Нам приходилось воровать еду из продуктовых магазинов и небольших лавок. На тёмных улочках городов окраины такой «прогрессивной» и «цивилизованной» Оси, мы повидали не мало мерзости, которая конечно не сравнится с ужасами войны, но сам понимаешь… Мы всё же приспособились. Человек — тварь, которая может привыкнуть вообще ко всему, если конечно не сломается. Однажды мы повстречали бабушку, она тоже была из Египта и предложила нам ночлег за возможность пообщаться на родном языке. Оказалось, что её сын — это босс небольшого синдиката и она пообещала попросить у него найти для нас «нормальную» работу. С тех пор мы занялись контрабандой, изучили все особенности этого ремесла. Мы специализировались на мелких ценных грузах и работали по разным направлениям. Возили посылки из Британии, между регионами, даже по некоторым родовым землям. Мы делали успехи и зарабатывали себе имя. Вскоре репутация начала работать на нас, и мы стали очень востребованы в определённых кругах. Мы с Нану были больше чем подруги, вместе мы прошли столько… И, кажется, всё налаживалось, я вроде-как нашла своё место в мире. Но потом в жизни моей подруги появился мелкий английский гангстер, в которого этой дуре не повезло влюбиться. Я сразу почувствовала, что с этим уличным псом что-то не так. Он мне не нравился, и в наших отношениях с Нану впервые за столько времени появились ссоры и недопонимание. Я решила, что моя подруга всё же важнее и смирилась, пришлось приобщить этого англичанина к нашим делам. Но чуйка не давала мне покоя. Как обычно — не зря, нужно было к ней прислушаться.