— Ну, вообще, это очень личное… — задумчиво отозвался я. — Но ведь в момент нанесения татуировки, между мастером и клиентом возникает своего рода духовная связь, верно? Поэтому я думаю, что укрепить её таким образом — будет вполне допустимо. Кэссиди рассмеялась и толкнула меня плечом, а Шей лишь закатила глаза. Пока я рисовал символ Киры на выданном мне листе бумаги, хах, вот забавно будет потом рассказать ей, при каких обстоятельствах он в первый раз появился в этом мире, ненароком прислушался к музыке и замер. Стоп, что!? Это же постхардкор, мой любимый постхардкор! Как же хорошо, что он существует в этом мире. Вот, казалось бы, только вспомнил богиню и тут такой подарок судьбы. И как после такого оставаться атеистом? — Кэсс, а ты не знаешь, что это за группа? — Что, тоже прёшься по посту? Конечно знаю, это наши местные ребята, — улыбнулась мне татуировщица, — Может тебе ещё чего подкинуть похожего? — Ага, обожаю сочетания скрима и мелодичного вокала, — признался я. — Буду очень признателен. Девушка тут же оторвала ещё один листок бумаги из альбома и начала заполнять для меня список рекомендаций. Когда я закончил со знаком своего персонального божества, она с интересом склонилась над ним. — Хм, а что, минималистично и стильно, никогда раньше такого символа не видела. Это руна какая-то? И куда вам его? — Мне — на всё предплечье, а ей — небольшой на шею. Со стороны дивана послышался грустный вздох. — Ооо, крепись подруга, на шее колоть очень больно. Но с другой стороны, чего только не сделаешь ради любви? — сочувственно обратилась к Шей неформалка, встав со своего стула и приобняв меня со спины. — Если честно, завидую вам белой завистью. А что за символ-то? — В общем, мне вчера приснился сон, — начал я доверительным тоном, заглядывая в её голубые глаза. — Там я стоял в центре бесконечно огромного зала, а вокруг меня была бескрайняя толпа людей. И все они смотрели на меня с восхищением. А когда я посмотрел на свои руки, то заметил на предплечье этот знак, ну и решил его набить. Ну и про свою девушку не забыл, хочу поделиться с ней этой магией. А набить именно на шее — нам показалось хорошей идеей по тому, что так круче смотреться будет. На этот раз со стороны дивана послышался уже кашель. Кажется, Шей подавилась своим кофе. — Ах ты врунишка! — возмутилась Кэсс, еле сдерживая смех. — Ну да ладно, если не хочешь рассказывать, то хоть повеселил. Засчитаю это за плату, так и быть. Затем следовал ничем не примечательный процесс набивания татуировок. Разве что Кэссиди дурачилась и шутливо дула Шей на тату, сюсюкаясь с ней как с ребёнком, от чего та даже несколько раз улыбнулась. Таким образом, нашими общими с шебутной татуировщицей усилиями, практически удалось растормошить приунывшую египтянку. К концу этого незапланированного мероприятия она пребывала в куда более приподнятом настроении, чем до него. Наш мастер обработала татуировки мазью и обернула их в специальную плёнку. Также рассказала, что нужно купить в аптеке, и как ухаживать за ними в ближайшее время. Ещё предлагала сделать скидку, но я отказался, накинув ей сверху щедрые чаевые. Классная попалась девчонка. Когда я вышел из салона, время приближалось к одиннадцати вечера. Усевшись на пассажирское сиденье, закинул руки за голову и принялся ждать Шей, которая почему-то задержалась. Спустя минуту она тоже вышла и заняла место за рулём. — Чего ты там делала? — лениво поинтересовался я. — Номер брала у Кэсс, она мне понравилась. — О, так ты, оказывается, по девочкам? — удивился я, разворачиваясь к ней. — У меня в этом плане нет ограничений, — пожала плечами она. — Сам же сказал, что мы возвращаемся в Ось только через две недели. Вот, забочусь об организации культурного досуга. Она кстати от тебя в восторге, так обрадовалась, что я не против… Говорит, что и так собиралась познакомиться с тобой поближе, уже свой телефон тебе оставила, кстати. Цитирую: «Тайком, как секретный агент». Я достал из кармана свёрнутый листок, на котором девушка написала для меня названия нескольких музыкальных групп. И действительно, в конце цифры, подмигивающий смайлик и сердечко. Хмыкнув, убрал его обратно, а потом поделился с Шей своими планами, которые пришли мне в голову ещё во время долгого и унылого путешествия на пароме: — Не факт, что мы будем сидеть тут все две недели. У меня появились мысли, через кого можно будет реализовать тригнит. Нужно будет залезть в сеть и выяснить, где обитает интересующий меня английский род. — Ладно, завтра этим займёмся. Но сначала вот что, — она требовательно посмотрела на меня. — Пожалуйста, скажи мне, что мы набили себе татуировки не из-за того идиотского сна, умоляю! — Кто знает, Шей, кто знает… — ответил я, заговорщически улыбаясь. Она обречённо вздохнула и завела мотор, грустно пробормотав: — Кажется, меня угораздило встретиться с воплощением хаоса в человеческом обличии… Глава 11 Выяснилось, что мой старый знакомый, Ричард Вильерс, с которым я уже имел удовольствие общаться в Оси, обитал в Шеддингфилде. С помощью этого благородного господина я уже смог легализоваться в этом мире. Как вернусь, нужно будет, кстати, забрать документы. А ещё в мои ближайшие планы входило осквернить его родовой артефакт, совместно с доктором Виничем. Не прошло и недели с нашей встречи, а у меня вновь появилось к англичанину интересное предложение. На принадлежащих ему землях проживало около четырёхсот подданных, приблизительно сотня из них были приближёнными слугами. Очень скромный по масштабам род, но всё ещё аристократический, чем я и хотел воспользоваться. В Англии для благородных имеется очень много возможностей, но чтобы иметь вес в высших кругах и успешно ими пользоваться, у семьи должна быть репутация и всеобщее уважение. У рода Вильерс с этим, ещё до инцидента с «Лонг жа», были проблемы, а уж после… Подводя итоги, если бы не стечение обстоятельств, а именно то, что я увидел возможность получить от них документы за авантюру, которую, по сути и так уже провернул в своих интересах, авторитет дворян упал бы ниже плинтуса. И вот, вновь, по воле чреды случайностей, у меня появились идеи, как нам с Ричардом плодотворно посотрудничать. Вбив адрес его поместья в навигатор, я был приятно удивлён. После гигантских мегаполисов Оси, расстояния и размеры городов Англии стали для меня настоящим культурным шоком. За все свои сто двадцать лет в разных мирах, так тут и не побывал. Нечему мне было учиться в таких спокойных маленьких городках, мне всегда нужна была максимально стрессогенная среда. В Питтене я Британию в полной мере не прочувствовал. В моей первой жизни — это вроде был самый маленький город Англии, а тут, из-за того, что через него по морским путям обменивались товарами две страны, он значительно разросся. Но теперь, смотря в окно, пока мы ехали в Шеддингфилд на машине, я имел удовольствие наслаждаться духом настоящей английской провинции. Путь, кстати, занял всего двадцать минут по трассе «Вонгфор роуд». Нет, ну вы представляете? Двадцать минут — и ты в другом городе, где властвует другая семья! Хоть и необычно и интересно, но остаться тут жить я бы не хотел, у меня душа больше лежала, всё же, к бескрайним многоярусным урбанистическим джунглям Оси. Отправив Шей обратно, попросил быть готовой забрать меня, когда позвоню. В предстоящей беседе с аристократом её присутствие было явно лишним. Прогулявшись пешком с полкилометра, заодно любуясь местной архитектурой, остановился у массивных кованных ворот с гербом в форме оленя, вставшего на дыбы. Через пару минут из небольшого домика, видимо, предназначенного для проживания слуг, ко мне вышел пожилой мужчина в классическом чёрном костюме и вежливо поинтересовался: — Добрый день, сэр. Могу ли я узнать, что привело Вас к дому семьи Вильерс? — Здравствуйте, уважаемый. Прошу прощения, что прибыл без предупреждения, но смею рассчитывать, что мой визит заинтересует господина Вильерса. Не могли бы Вы передать хозяевам, что у них просит аудиенции Ксандер Холланд? — сказал я. Из дверей главного здания уже вышли мужчина и женщина. Оба лет сорока, с военной выправкой и в бардовых мундирах. Что примечательно, у них на поясах висело по короткой сабле в ножнах, а глаза мерцали. Ага, значит одарённые. Но они не стали приближаться, а просто заняли места по бокам от роскошных дубовых двустворчатых дверей. — Непременно, сэр. Будьте так добры, подождать здесь, — он сделал приглашающий жест, указав на красивую резную скамью, стоявшую неподалёку и направился в особняк. Я не стал возражать и, кивнув, присел, поставив рядом чемоданчик с тригнитом. Ха, второй раз встречаюсь с Вильерсом и вновь иду к нему с кейсом. Он, наверное, подумает, что я принёс очередную часть тела бандита. Следующие десять минут с доброжелательным любопытством разглядывал одарённых, замерших статуями на своём посту. Они мне взаимностью не отвечали, смотрели в ответ совершенно безэмоционально. Наконец, створки отворились, и в мою сторону бодро зашагал совсем молодой парень в дорогом клетчатом костюме-двойке. Но в его общем внешнем виде явно читался подростковый бунт. А проявлялось это в отсутствие галстука, паре расстёгнутых верхних пуговиц на сорочке и нескольких небрежно выбивающихся из причёски блондинистых прядях. Наследник что ли? Я поднялся на ноги. Он подошёл и, серьёзно кивнув, представился: — Томас Вильерс, — затем расслабился, и, непринуждённо протянув мне руку, продолжил. — Но ты можешь звать меня просто Том, отец говорил о тебе, это же ты отомстил китайским ублюдкам за Джефа? Ага, значит точно наследник. А охранница, проследовавшая за ним тенью, очень неодобрительно скривилась на проявление такой фамильярности с его стороны, наконец, сбросив маску отстранённости. Я крепко пожал ему руку и ответил: — Думаю, мне в таком случае представляться нет надобности, если кто я такой Вам уже известно. Приятно познакомится, Томас. — Отец сейчас в городе, на одном из наших предприятий, но я уже сообщил ему о тебе. Он сказал, что будет дома в течение часа. А мы как раз собирались обедать, не хочешь составить нам компанию? — Почту за честь принять приглашение от наследника древнего рода, — кивнул я. — Пффф, — фыркнул Томас, — Надеюсь этот статус со мной не на долго. Знаешь ли, мне не повезло с силой при рождении, едва ли я вознесусь, да даже до уровня Мэгги и Льюиса вряд ли доберусь, — указал он глазами на телохранителей. — Меня скорей всего отдадут в матрилинейный брак, если младший братишка не подкачает, а у него есть все шансы. — Молодой господин! — не выдержав, возмутилась женщина. — Да брось, Мэг. Как будто кто-то делал из этого тайну за семью печатями. Тем более, не думаю, что нашему гостю, после того как он нам помог, не с того ни с сего взбредёт в голову нам как-то вредить. А ты, Ксандер, завязывал бы с этой вычурностью. Я, конечно, ценю манеры и этикет, но только там, где они уместны. Можешь обращаться ко мне на «ты». — Нет проблем, Том. Тогда, позволь узнать, тебя не смущает, что придётся покинуть род и уйти в другую семью? — А что в этом такого? Я так воспитан. Да и, если честно, не лежит у меня душа к лидерству, предпочитаю, скорее, роль поддержки. Люблю решать задачи, а не ставить их, понимаешь? И я ведь не бросаю свою семью, а даже наоборот, помогаю ей, принося новый союз и увеличивая влияние. Так чего ты удивляешься? Я слышал, что в Оси ещё хуже с этим: там все помешаны на евгенике, и матрилинейные браки совсем не редкость? — пожал плечами аристократ. — О, я не удивляюсь. Просто, примерил на себя подобную ситуацию, и стало интересно твоё к ней отношение, — ответил я. А мальчишка-то не так прост, оказывается. Вот сейчас в его манере речи, позе и поведении прослеживались небольшие изменения, но этого было достаточно, чтобы я заметил. Первая в разговоре искренняя реплика, скорей всего. Кажется, я наткнулся на собрата-манипулятора? Что, тоже собираешь обо мне информацию, скрываясь под маской доброжелательного и слегка наивного парня? Не переживай, дружище, я тоже за тобой слежу с самого начала. А на счёт благородных в Оси — это, кстати, правда. Главное отличие аристократов этих двух стран — в принципах формирования иерархии. В Оси, среди благородных, всё решает право сильного и евгеника. Там, если твоя семья больше не способна производить вознёсшихся, а это те, кто могут преобразовывать силу в элементы стихий вне своего тела, то тебя статуса лишают. И никакая древность рода тебе не поможет, плевать все на неё хотели. Их сообщество смогло обособиться от государственной системы за счёт своей крови, и чтобы оставаться с этой махиной на равных — им постоянно требуется пополнять свой генофонд. Они принимают тебя в свои ряды потому, что возможно через два-три поколения, за счёт генов твоих потомков, их клан сможет выжить. Именно поэтому каждый вознёсшийся становится одним из них, его не принято сжирать ещё в начале пути. Я сразу поясню, не принято — не значит нельзя, но, обычно, так не поступают. Хотя конкуренция между кланами идёт постоянно, особенно среди молодняка, который ещё не вышел в плато своих способностей. Это связанно с методами развития дара, для этого и существуют специальные академии, в одну из которых мне через год придётся поступить, но об этом позже. Что касается Британии, я думаю, вы и сами понимаете. В целом: аристократы слабее, меньше территория, меньше конкуренции, с государственным аппаратом тёрок нет, они сами его возглавляют, процветает кумовство, коррупция, интриги, но на местный манер. Угрозы со стороны Оси нет. Там и своих просторов хватает, да и их не используют, люди съезжаются в огромные мегаполисы, свободного места ещё предостаточно, менталитет там другой. Обоим странам выгодно сотрудничать, пополняя бюджет с таможенных сборов. Ещё примите во внимание отсутствие богатых недр с полезными ископаемыми. И завершает список то, что это вообще другой материк. Ну не нужна Оси колония, по другим принципам она функционирует. Это вам не рудимент, на подобии империи, а совершенно новое и уникально организованное общество. И, признаться, всего за один месяц, проведённый там, оно успело мне чертовски понравиться. А вот Англия — это местечковый уголок старины, который полностью устраивает собственное население и своих слабеньких одарённых. Там сила крови для дворянского рода — это лишь один из факторов, при этом не самый важный. А мы с Томасом и его охраной тем временем шли по коридорам помпезно и богато обставленного особняка. Всё вокруг просто кричало о том, что живущие здесь люди купаются в роскоши. Никогда не понимал такого снобистского кича.