Мама! Я спешно принялась обуваться, покидала комком все в сумку, и ломанулась к кустам. Сзади мне слышался топот. — Ааа, — кричала я. — Угу, — вторил мне филин. — Шшш, — шептал ветер в кронах деревьев. Не разбирая дороги и не видя ничего вокруг, я неслась вперед. Но оно и понятно, темно на улице, хоть глаз выколи. В какой-то момент я споткнулась, нога моя вывернулась каким-то немыслимым образом и я, взвизгнув от резкой боли, упала в траву. На миг позабыв об опасности, я аккуратно пощупала ногу, пошевелила пальцами, порадовалась, что хоть перелома нет, как вдруг… Сзади послышался хруст веток, я повернула голову и заорала от ужаса. Все так же крича и не видя перед собой ничего, я буквально вывалилась на поляну к дому. Ноги и руки щипало от новых порезов, в голове билась только одна мысль. Мельник. Там был Гришка-мельник. Меня преследует привидение. Боже, что за ерунда здесь творится?! На крики выбежал Ромка. Не говоря ни слова, он обнял меня, взвалил на руки и потащил в дом. А там уже, усадив мою размякшую тушку в кресло и накрыв пледом, налил в стакан коньяк и приступил к расспросам, разбавляя их знатным матерком. Даже Христофоровна спустилась, напуганная моими криками. Не… ну я что, я ж реально подумала, что за мной убийца гонится. Ну неудобно, конечно, получилось. Напугала старушку, да еще и в такой день. Хотя… Я пригляделась повнимательнее. Христофоровна-то изрядно пьяна, вон как шатается из стороны в сторону. Бабка, увидев кровоточащие ранки и царапины на моем теле, в ужасе всплеснула руками и запричитала, кстати, вполне связно: — Какого художника, ты, дура убогая, бродишь черт знает где?! — А я говорил, что у нее с головкой проблемы, — зло ответил ей Ромка, обрабатывая мои руки перекисью. Ноги я не дала — сама. А то слишком интимно что ли получается. — Угораздило идиотку в дом пустить, — ругалась бабуля. И возразить-то нечего ей, что самое обидное. В общем, что уж греха таить, разревелась я не на шутку. Христофоровна шикнула на Ромку, а тот глаза выпучил: — Я-то тут при чем? — Сгинь, — прикрикнула она него. А сама подсела ко мне и крепко обняла, поглаживая по голове. Я в ее объятиях довольно быстро успокоилась, но виду не подавала, очень уж мне понравилось вот так прижиматься к кому-то, чувствуя, как все невзгоды и печали уходят куда-то в небытие. Так мы и сидели с ней, пока я не уснула прямо там, кресле. Он позвонил ночью… я уже спала, внезапно обнаружив себя в собственной кровати. Ромка, наверное, перенес из гостиной. Не знаю, зачем взяла трубку. — Да, алло… — Женя… Нам нужно срочно увидеться. Это очень срочно. Слышишь? — Денис, в чем дело? Что случилось? — услышав в его голосе неподдельное волнение, я вмиг отбросила свои обиды. Что-то ведь наверняка произошло, если он звонит мне в такое время и такой взволнованный. — Не по телефону. Женя, нам нужно встретиться. Послезавтра я буду в городе. Ты сможешь приехать? Мне нужна помощь… — Да…да, конечно, боже мой. Что с тобой? Где ты? — завалила его вопросами я. Сон как рукой сняло. Я готова была прямо сейчас бежать куда угодно, лишь бы знать, что с ним все будет в порядке. — Не по телефону. Послезавтра. В десять. В том торговом центре, в кафе, где мы с тобой первый раз сидели. — Хорошо. Но…где ты сейчас? Прошу, скажи, что с тобой все в порядке… — Не могу, прости, милая. Не по телефону. Все, люблю… — Подож… В трубке раздались гудки, а я разревелась. Захотелось разбить этот чертов телефон. Боже, что со мной происходит. Что с ним происходит? Где он, как он? Случилось что-то ужасное, я чувствовал это всеми фибрами души. Послезавтра… Всю оставшуюся ночь я не могла уснуть. В голову лезли картины одна страшнее другой. В полпятого утра тихо спустилась на кухню. Чтобы хоть как-то отвлечься от ужасных мыслей замесила тесто, напекла блинов. Приготовила творожную запеканку. Поставила вариться компот. В общем делала все, чтобы не сидеть, глядя в одну точку с придурковатым видом. Глаза покраснели, в голове разносился гул. Как дальше жить, куда бежать, фиг его знает. 17 В семь проснулась Христофоровна, маясь с похмелья. — Рассолу мне, — возопила она, кряхтя вваливаясь на кухню. На голове у нее красовалась мокрая повязка, руки тряслись, волосы свалялись в колтун. М-дааа… нечасто можно увидеть Христофоровну в таком раздрае. Вернее сказать, первый раз такое вижу. Тут же я испугалась, а ну как инсульт бабулю разобьет. Ну как, как я могла допустить, что бабка столько выпьет?! — Вы, бабушка, когда в следующий раз пить вздумаете, берите сок вишневый. Вроде и красный и не развезет. Христофоровна, вместо того чтобы разразиться бранью на «бабушку», ну или хотя бы запульнуть в меня чем-нибудь тяжелым, лишь вяло махнула рукой. А посему я сделала вывод, что в данный момент бабка вполне со мной согласна. Ворча и еле передвигая ноги, я налила ей стакан рассола, оставшегося от вчерашних соленых огурчиков, которые, кстати, ушли на «ура», и с любопытством наблюдала за тем, как она жадно присосалась к стакану не хуже какого-нибудь алкоголика. Христофоровна залпом осушила его и протянула мне, мол, еще налей. Я показала бабуле фигу, прекрасно знает ведь, шельма, что нельзя ей. Из вредности что ли?! Ничего-ничего… не надо было напиваться. Вместо рассола я протянула ей таблетку и кружку с водой. Сандра, конечно, для порядка что-то там пробурчала, скривилась, но таблетку взяла. Выпила, сморщилась, вздохнула, злобно зыркнула и поплелась вон из кухни. — А есть кто все это будет? — возмутилась я. Но бабка в ответ показала мне фигуру из четырех пальцев и покачала головой. Мстит значит старушка. Ну и ладно… Ромке отдам все. И только я так подумала, как тот не преминул появиться. — Ешь все. Не благодари, — бросила я удивленному внучку, спешно покидая кухню. А заодно порадовалась, что ему не пришла вдруг охота возражать и что-то там отвечать. Еле-еле я доплелась до спальни и рухнула на кровать бревном, где благополучно и заснула. А проснувшись, я обнаружила, что уже три часа дня. Наскоро умылась, причесалась и спустилась вниз. На кухне Христофоровна, на удивление бодрая и довольная, с аппетитом вкушала блины с икрой, Ромка крутился рядом, заваривая чай. Я в умилении застыла, разглядывая эту пасторальную картинку, и стараясь ничем не выдать свое присутствие. Но я недооценила бабку. — Проходи, не мозоль спину, — буркнула старушка и я потопала к столу. — Мне кофе, — улыбнулась я Ромкиной спине. Тот удивленно обернулся, но, как ни странно, кивнул и поставил турку на плиту. Надо же… каков джентльмен. — Кстати, — прошамкала Христофоровна, — Завтра мы по делам отъедем. Думаю надолго. Если у тебя есть какие свои дела, можешь отлучиться на полденечка. Я не верила своим ушам. Какая удача. Мне даже отпрашиваться не нужно у бабки. А то, честно говоря, я уже стесняюсь просить отгулы. Полгода никуда ни ногой, а тут зачастила чуть ли не через день. Я постаралась не казаться особенно довольной, чтобы никто ничего не заподозрил вдруг. После позднего обеда, кофе, кстати говоря, был необыкновенно хорош, я вымыла посуду, и мы уселись перекинуться картишками. Бабка все время мухлевала и раз за разом выигрывала в «дурака». Ромка дулся как ребенок, а я присутствовала с ними лишь физически. Все мои мысли занимал только Денис. Что с ним, где он, как… Чувствовала, ему стоит только свистнуть, и я помчусь со всех ног, не разбирая дороги. Понимала умом, что это ужасно…что я снова зависима от чужого человека. А что, если я ему совсем не нужна? А что, если он просто использует меня, видя, как я привязалась к нему? Да нет… он же сказал, что любит. Любит же… Господи, ну и что, что он сказал? Да мало ли, что может сказать человек, когда ему нужна помощь? Но ведь ему нужна она, а значит я проявляю себя как эгоистка, размышляя любит или нет. Ведь если я люблю, то не должна ничего требовать взамен? Ведь если любишь, то готов отдать все? Или нет? Боже, я совсем запуталась. Идиотка. Кретинка. Дура несчастная. Тут еще некстати в голову полезли мысли о вчерашнем моем приключении. Неужели за мной и правда привидение по пятам ходит? Или мне все это только показалось? Ага, второй раз показалось? Ну-ну… Или у меня и впрямь глюки? Тут я вспомнила, что ведь когда еще собиралась к Митяю зайти, да совсем позабыла об этом. Надо бы в самое ближайшее время посетить старичка, еще раз про Гришку-мельника расспросить, да адрес внучки выудить как-то аккуратно. Эх! Что за жизнь пошла, ни дня без приключений. Нет, возможно кому-то такое и понравилось бы, но точно не мне. Это в кино интересно наблюдать, как у главной героини что ни день, то происшествие. А в жизни хотелось бы немного спокойствия. Ну да, такая вот я зануда, стремящаяся к тихой гавани. И желательно с любимым, и желательно в Крыму. Засыпала я в тревоге и некотором отчаянии. Одно грело душу в данных обстоятельствах — в сложной ситуации Денис позвонил именно мне и это значит, что я для него хоть что-то, но точно стою… Наверняка. Возможно. Может быть. Блин, знать бы еще, что за помощь ему требуется? А вдруг я не смогу ее дать? Нет, теоретически я готова на многое… вроде. Но вот практически… в общем, занятая такими мыслями я сама не заметила, как уснула. А проснувшись, обнаружила, что дома никого нет. Часы показывали восемь тридцать, и я поспешила собираться, дабы не опоздать на автобус. Ровно в десять я заняла место за столиком у окна, чтобы не пропустить появление Дениса. Заказала себе шарик ванильного мороженного и двойной эспрессо. Пока ждала заказ, лениво рассматривала посетителей. Вон за соседним столиком несмотря на то, что сейчас еще только утро, воркует парочка влюбленных. Она что-то мило ему рассказывает, а он слегка снисходительно улыбается ей в ответ. Потом ласково целует ее пальчики, а она в ответ прижимается к нему всем телом. Гадство какое. Отчего ощущение чужого счастья так остро отдается болью в груди? Или это я такая завистливая и неправильная? Ах, как бы я хотела сейчас вот так же сидеть с любимым, смеясь всякой ерунде… забыв про все невзгоды, болтая ни о чем. Справа от меня притулился симпатичный мужчина в темных очках. Видимо из-за них казалось, будто он спит, откинувшись на спинку стула. И только лишь вялые ковыряния вилкой в тарелке говорили об обратном. Больше посетителей в кафе не наблюдалось, оно и понятно, не самое подходящее время для этого заведения. Насколько я поняла, в такие кафешки в основном прибегают на бизнес-ланчи, которые стоят сущие копейки, или вечером заглядывают выпить кружку-другую пива. Утренние гости здесь скорее исключение, чем правило. Я взглянула на часы, которые неласково показывали, что уже одиннадцать часов, но Дениса все нет. Нет, я уже давно начала волноваться, уговор встретиться был в десять, но до того еще худо-бедно успокаивала себя наличием пробок в городе, или каких-то других форс-мажоров. Время шло, но в заведение не зашел ни одни новый посетитель. Парочка, наконец, намиловавшись, расплатилась и вышла. И только мы с мужчиной чинно сидели за своими столиками, и чего-то ждали. Вернее я, конечно, совсем не уверена, что он чего-то ждал. Возможно, он просто коротал здесь время, или ему вовсе нечем было заняться и оттого размазывание холодных спагетти по тарелке было для него интересным времяпрепровождением. Разумеется, я уже пару-тройку раз набирала номер Дениса, но слышала лишь длинные гудки. Так я и просидела как дура до часа дня, испив четыре чашки кофе и слопав три шарика мороженного. Переживания и странное ощущение обмана переплелись в такой замысловатый клубок, что мозг совершенно отказывался переваривать происходящий дурдом. Куда идти, что делать? А что, если ему нужна моя помощь? Что если мне следует пойти в полицию? И только я так подумала, как ноги сами вскочили и хотели было уже нести меня в ближайший отдел, как вдруг зазвонил телефон. — Женя, Женечка, солнышко… прости, любимая. Я не смог, слышишь? Я далеко сейчас, я просто не мог подставить тебя. Слышишь? — Да, — почему-то прошептала я. — Я пытался встретиться с тобой, но они пасли. Я бы просто подставил тебя, понимаешь? — Не совсем… — Я не могу тебе рассказать. Я бы очень хотел, но не могу, прости… Знай, чтобы ни случилось, я тебя люблю. Не ходи никуда, и никому не рассказывай про меня. Я уже далеко, но все же… И не звони, симку я выкину. — Но как же я? А я?» — жалко промямлила я. — Я вернусь за тобой. Ты же ничего не знаешь, мне грозит опасность. Мне пришлось уехать. Но как только все уляжется, я вернусь. Слышишь? Главное никому не рассказывай ничего. Тогда все может обойдется. — Но скажи мне хотя бы что с тобой все хорошо… — Все нормально. Я вернусь за тобой. Ты главное молчи. Никуда не ходи. Поняла меня? — Да. — Вот и умничка. Все. Мне нужно бежать. Целую тебя. Пока… — Пока, — ответила я. Но в трубке уже слышались короткие гудки. Домой я ехала в полном раздрае и слезах, то и дело выступающих на глазах. И все пыталась понять, что теперь делать и как со всем этим жить дальше. А ведь все так хорошо начиналось! Вот чуяло мое сердце, что-то обязательно пойдет не так. Ну не создана ты Женя для любви и счастья. Нечего и начинать было.