— Нам придется подождать несколько дней, пока Пегги не сделает тест марихуаны после Дня Благодарения, — добавил он. Брови Мередит сошлись на переносице. — Что? — спросил он. — Я здесь только до Дня Благодарения. Может, я смогу выпросить больше времени. — Она заломила руки и нахмурилась. Артур усмехнулся. Таннер хмыкнул. Если у нее так и не появится Ее Герой, то статьи не будет, так ведь? — Мы с твоим дедушкой сможем все сами закончить. Она прижала руки к груди. — Нет, я должна здесь остаться. Закончить все. Он пытался не улыбнуться. Черт, она не собиралась так просто сдаваться. Артур постучал тростью. — Я всегда могу сделать текст образца в лаборатории, которая находится не так далеко от нашего города. — Нет, — сказал Таннер хриплым голосом. — Мне нужен человек, которого я хорошо знаю. Артур взглянул на Мередит. — Да, ты всегда можешь довериться семье и открыться. Мередит приподняла подбородок и обменялась взглядом с дедушкой, Таннер не смог понять их взгляд. Может Артур подозревал, что Мередит находится в городе совсем не по тем причинам, которые ему озвучила? Этот мужчина явно был не глуп, обладал потрясающе острым умом. Таннер точно слышал сейчас с какой скоростью вращались колесики в голове его внучки, как только она поняла, что время ее пребывания в городе, подходит к концу, также, как и Артур? — Жаль, что ты не можешь отправить образец по почте, — выдавила Мередит. Таннер наклонился и выпрямил конец загнувшегося персидского ковра, который зацепил, пока расхаживал по комнате. — Это слишком рискованно, а до Дня Благодарения осталось чуть больше недели. Артур обнял Мередит. — В прежние времена я мог спокойно отправлять наркотики по почте или перевозить с собой в самолете. Мередит поцеловала деда в щеку. — Ах, старые добрые времена. — О, не говори, деточка. — Он дернул ее за волосы. — А теперь сбегай наверх и принеси старику свитер. Серый. — Когда ты вообще стал заботиться о цвете свитера? — С тех пор, как я снова начал ходить на свидания. Ты тоже можешь попробовать. И я не из тех, кто притворяется. Внезапно Мередит с большим интересом стала разглядывать свои черные сапоги, словно видела их впервые. Таннер взял «горячую» конфетку Артура. — Я продолжаю ей все время говорить, что это может быть больше, чем прикрытие, но она упряма. Мередит побыстрее решила выйти из комнаты, сказав: — Это особенная черта Хейлов. Кроме того, это не я упрямлюсь. — Хватит бормотать там! — крикнул Артур, когда ее каблуки застучали по лестнице. — Ты. — Он указал тростью на Таннера. — Пойдем со мной. Его радар опасности немедленно включился, но он последовал за Артуром в его кабинет. Все стены были увешаны фотографиями, рассказывающими замечательную историю жизни и карьеры Артура Хейла. Он отвел взгляд от фотографии Артура и Джона Кеннеди, когда Артур стукнул его по груди газетой. — Не хочешь рассказать мне, почему в сегодняшней газете Ричарда Соммервиля появилась дерьмовая статья о твоем брате? Странно, ведь твой брат — член городского совета. Сердцебиение Таннера удвоилось. Господи, он же знал, что Артур обладал острым умом? Он беззаботно пожал плечами. — Все знают, что Соммервиль — придурок. Это дрянная личностная журналистика. Я не могу понять, почему ваша внучка вышла замуж за такого засранца. Артур поправил очки. — И еще кое-что… один из лучших друзей Соммервиля рекомендовал тебя в качестве преподавателя в «Эммитс Мерриам». Таннер стер с лица все эмоции, но дрожь прошлась до пальцев ног. Артур Хейл был слишком умен, но Таннеру придется солгать ему. Черт побери. — Я не знал, что он знаком с Соммервилем. Журналистика — маленький мир. Артур стукнул тростью Тэннера по ботинку. — Я очень на это надеюсь. Я не очень хорошо тебя знаю, МакБрайд. До сегодняшнего дня я был в тебе уверен, теперь уже не так уверен. Я намерен очень внимательно присматривать за тобой. — Он кивнул на закрытую дверь. — Особенно с тех пор, как ты подружился с моей внучкой. Любой, у кого имеются глаза, может понять, что здесь и не пахнет никаким прикрытием. — Вам следует знать, что я испытываю только самое высокое уважение к вам и вашей семье. Артур схватил газету. — Это совсем не значит, что ты не попал в какую-нибудь передрягу. Я не собираюсь рассказывать Мередит об этой статье. По крайней мере, если мне не придется. Таннер наклонил голову, благодарный за отсрочку. — Если тебе нужна помощь, дверь всегда открыта. Не навреди моей внучке, потому что я все еще верю в самосуд. Он прошелся по комнате, поправляя свою фотографию, где был на лошади с дробовиком в руке. Артур выглядел подростком на старой зернистой фотографии. — Еще одна вещь, по которой я скучаю по старым временам. Таннер показал на газету, которую Артур бросил на стол. — Я понимаю это чувство, сэр. — Думаю, понимаешь, — сказал Артур, внимательно изучая его в тишине комнаты, где тикали старинные часы. Мередит вошла в кабинет без стука. — Дедушка, я не смогла найти твой серый свитер, но принесла черный. В любом случае, он лучше подойдет к твоим серым брюкам. Раз уж ты так переживаешь. Он ущипнул ее за щеку, а затем стал натягивать свитер через голову. — Тот, должно быть, в прачечной. Ты права. Этот, действительно, выглядит лучше. Спасибо, дорогая. — Чем вы двое тут занимались? Таннер молчал, его внутренности все еще дрожали, как после гриппа. Взяв фотографию, где Артур был молодым с дробовиком, он сказал: — Я показывал эту фотографию Таннеру. Ты помнишь эту историю? Она засияла. — Конечно. Ты и прадедушка Хейл выследили вора в Сардин Каньон, который украл лошадей с ранчо. Мне нравится эта фотография. Ты выглядишь таким молодым. Он выпятил грудь. — Мне было всего пятнадцать лет. Я никогда не рассказывал тебе эту историю до конца, Русалка. — Не рассказывал? Таннер прислонился к стене, надеясь, что сделал свое лучшее невозмутимое лицо. — Мы вернули лошадей и двух никчемных конокрадов доставили шерифу. Но их напарник не выжил. — А что с ним случилось? — Спросила Мередит, широко раскрыв глаза от удивления. — Он пытался выстрелить моему отцу в спину. Я выходил из-за скалы. И вовремя поднял пистолет. Убив его.