— Из журналистского любопытства. Точно. Ей нужно это запомнить. — Ларри Барлоу, заместитель шерифа и коронер, друг семьи. Нам придется подождать вскрытия. Дедушка попросил, чтобы ускорили. Дедушка позвонил ей час или два назад после того, как вчера поздно ночью заходил, чтобы проверить Джил. Он был убит горем, и его выдержка висела на волоске. Но им придется ждать, что покажут результаты вскрытия. Таннер барабанил пальцами по бумажному стакану. — Ее семья захочет узнать причину. — Да. Мои родители вылетели домой, чтобы поспеть на поминальную службу. — Мне пора. Тебе нужно отдохнуть. Она не хотела, чтобы он уходил, и от этой мысли сжала еще сильнее стакан с кофе. Это плохо. Тем не менее, она последовала с ним к двери. Он надел ботинки, смахнув сверху оставшийся снег. Когда открыл дверь, их взгляды встретились. — Я позвоню тебе, проверить как вы, девушки. — Тебе не нужен мой номер телефона? Ветер взъерошил его густые волосы, когда он пошел к машине по дорожке. — Не оскорбляй меня, Русалка, — бросил он через плечо. — Я же журналист. — Он перешел на бег, оставив следы на снегу. Она закрыла дверь и прижалась лбом к деревянной поверхности. В ее сердце разлилось тепло. «Он позвонит тебе, чтобы проверить, Русалка, — практически пропела Разведенная Женщина. — Как приятно». Да, это, на самом деле, было приятно. 19. Почти тысяча человек пришли на похороны Джеммы — студенты университета и жители Деа. Университет предложил воспользоваться ареной для баскетбола. Мередит вздрагивала от скрипа ботинок людей по специальному деревянному покрытию арены. Этот звук нарушал святость церемонии больше, чем село-синее освещение стадиона. Люди плакали, сидя на холодных металлических трибунах. Все были в шоке от рапорта о вскрытии. Джемма умерла от шумов в сердце. Мередит не могла в это поверить. Ее дедушка бросил отчет на пол и выбежал из своего кабинета, оставив ее одну, когда она дрожащими руками подняла отсет с пола. Получается, что ее смерть была естественной. В конце концов, ее дедушка оказался не прав, здесь не было никакой подоплеки. Но почему от этого не становится менее больно? Она переместилась на трибуны, так как все больше студентов рассказывали истории о Джемме на подиуме, украшенного лилиями. Даже семья Андерсонов не побоялась выйти на сцену, их лица были грустными, они все время вытирали слезы. Мередит потянулась за платками «Клинекс», когда Джил поправила микрофон и стала рассказывать историю об их детстве. Она выбрала тот момент, когда они дружили все вчетвером с Брайаном и Питом. «Это правильно», — подумала Мередит. — Она была бесстрашной, — закончила Джил, не похожая на саму себя в черном платье без своих обычных ярких аксессуаров. — И такой живой. Я буду скучать по тебе. — Джил споткнулась, спускаясь с помоста, Пит и Брайан тут же вскочили со своих стульев, чтобы ее поддержать. И сердце Мередит трепыхнулось. Может связь между Джеммой и Питом связи стала маленькой ниточкой, но она не исчезла. Джил положила голову на плечо матери и тихо заплакала. Мередит некоторое время внимательно рассматривала Брайана. Последние дни она не видела его. Никто не знал, куда он пропал. Его лицо выглядело зеленым под люминесцентными лампами. Ее глаза пробежались по середине толпы и встретились с взглядом Таннера. Ее губы слегка приподнялись в улыбке. Он наклонил голову в сторону, как будто изучая ее. Боже, он выглядел таким красивым в простой белой рубашке и черном пиджаке. Они смотрели друг на друга, пока у нее не затекла шея. Она потерла ее и отвернулась, стук ее сердца отдавался в ушах. Носильщики выносили гроб Джеммы с арены, их студенческие тела сгорбились от горя. Они шаркали по деревянному полу. Джил осматривала толпу. — Брайан! — крикнула она и побежала. Дедушка Хейл подтолкнул Мередит. — Лучше иди за ней. Ты ей можешь понадобиться. Кивнув, она поцеловала его в щеку и последовала за сестрой. Брайан направлялся к заднему выходу, словно у него земля горела под ногами, Джил прибавила скорость. Мередит тоже. Она была не уверена стоило ли ей бежать за сестрой, еще один бой она не выдержит. Не сейчас. Джил приблизилась к боковой двери и толкнула тяжелые двери. — Брайан! Черт побери. Стой! Наконец, он повернулся к ней. Джил замедлила бег. Она тяжело дышала. — Я… звонила тебе… пять дней. Почему ты не перезвонил мне? Лицо у него было желтоватого цвета, и даже с этого расстояния его глаза выглядели опухшими и налитыми кровью. — Я хотел побыть один. — Он расстегнул свой синий пиджак и положил руки на бедро. — Почему ты вдруг так страстно хотела мне дозвониться? Мать твою, Джил. Она двинулась вперед, выставив палец ему в грудь. — Не смей, мать твою, так со мной разговаривать. Я переживала из-за тебя. Он издевательски засмеялся. Мередит немного приблизилась к ним. — Оставь меня, мать твою, в покое. — Нет, — сказала она, прижимая руки к его груди. Он схватил ее руку. Мередит шагнула вперед. — Прекратите. Вы оба. Они повернулись к ней лицом, и Брайан бросил руки Джил ей. — Так держи ее подальше от меня, Мередит. Я не могу справиться с этим прямо сейчас. И Пит тоже. Джил вздрогнула. — А ему какое дело! Он ее бросил. — Он тоже переживает! Он страдает так же, как и мы. Но я не буду с тобой спорить. Я не могу… не сейчас, Рыжая. Брайан развернулся и ушел. Плечи Джил поникли. — Иди сюда, Джили Бин, — сказала Мередит, раскрывая свои объятия. Джил прильнула к ней, как обезьянка. — Уже не будет все по-прежнему! — всхлипывая произнесла она. Мередит крепче сжала сестру, понимая, что совершенно дерьмово говорить, что все будет хорошо и раны исцеляться. Бла бла бла. Она ненавидела все эти слова, которые ей многие говорили после развода. — Все в порядке? — услышала она Таннера с боку от них. Она немного повернулась, выпустив Джил. Он стоял, упираясь руками в бедра, поняв ее взгляд. — Давай. Давай напоим тебя чаем. А потом пойдем на кладбище. Джил закусила губу. — Я не хочу туда идти. Я не хочу видеть, как ее положат в землю. — Я знаю, что ты этого не хочешь, — сказал Таннер, с нежностью положив руку ей на плечо, — но ее больше нет. Ты помнишь. — Он притянул ее к груди. — Ты пойдешь со своей семьей отдать ей последние почести. Потому, что ты все еще здесь. Он погладил ей спину, словно она была маленьким ребенком, и она снова заплакала. Сколько людей плакали в его объятиях во время войны? Казалось, он точно знал, что нужно сделать и что сказать. Сердце Мередит покалывало, как будто оно онемело и снова ожило. Было больно. Но наблюдая, как он успокаивал ее сестру, ее защита дала трещину, подобную той, которая появляется на стекле. Ей казалось, что она может ему доверять. Она дотронулась до черно-угольного бюстье под своим черным платьем. Ты можешь доверять ему, Мередит.