Джемма указала на доску. — У нас много разных сортов, мистер Хейл. Почему бы вам не попробовать что-нибудь из этого? Мередит повернулась к Кевину и повела плечом в сторону прилавка. — Это мой дедушка. — Ах, сама легенда, — ответил Кевин, Мередит опять повернулась в сторону дедушки, судя по всему ей предстояло встретиться с неизбежной катастрофой. — Вы продаете все это дерьмо по таким ценам? — хмыкнул дедушка, выкапывая бумажник. — Приготовь мне тот, который на вкус больше всего напоминает обычный кофе, Джемма. — Он наклонился вперед, поправляя очки. — Ванильный шот? Кто добавляет это дерьмо в кофе? Ваниль нужно класть в торт, а не в кофе. — Да, мистер Хейл. Я приготовлю вам насыщенный кофе темной обжарки. — Ровно через тридцать секунд она поставила перед ним кружку. Он вытащил пятерку из бумажника, она отодвинула ее. — За счет заведения. Серьезно. Он подвинул назад банкноту к ней. — Если я старик, совсем не значит, что я не могу заплатить за свой кофе. Возьми деньги, девочка, или я напишу статью о дискриминации пожилых людей в этом заведении. Мередит заглушила смех. Артур Хейл с такой же вероятностью способен был написать статью о дискриминации пожилых людей в городке, как она прочла бы в сегодняшней Нью-Йорк Таймс, что Рик-мудак «нашел» себя и признался во всех своих грехах. Джемма скрестила руки на груди. — А что, если я хочу побаловать вас за то, что вы такой хороший человек и дедушка моей лучшей подруги? Он кашлянул, чтобы скрыть свою реакцию. — Ты милая девушка, Джемма. Этот парень Коллинз полный идиот, раз позволил тебе ускользнуть. Слеза сползла по ее эльфийскому личику. Бедная девочка. — Иди сюда, — пропел дедушка. — Не плачь, дорогая. Давай обними старика. Она обошла стойку, и он обнял ее, похлопав по волосам. Она шмыгнула носом и отошла от него на шаг. — Спасибо. Теперь это действительно за счет заведения. — Нет. Возьми деньги. Нужно поддержать бизнес моей внучки. — Спасибо, мистер Хейл. — Джемма поцеловала его шершавую щеку и сдала сдачу. — Как я уже сказал, милая девушка. Приходи к нам на ужин с Джил. — Он подмигнул, взял кофе и направился от стойки, забрав сдачу. Он опустился на мягкий диванчик для двоих, достал какие-то бумаги и красную ручку, и первое ощущение Мередит подтвердилось. Он пришел сюда по ее душу. — Мне кажется, дедушка хочет со мной поговорить. — Без проблем. Я тоже подумал, что он будет отвлекать тебя. Я позвоню тебе позже по поводу выходных. Он рванулся к ней, чтобы поцеловать, но его длинный нос тыкнулся ей в щеку, как только она дернулась назад. Он что совсем спятил? Ее дедушка сидел в нескольких метрах от них. — Пока, Мередит. — Он поспешил на выход, помахивая своим портфелем. Она глубоко вздохнула, взяла сумочку и подошла к дедушке, опустившись на соседнее мягкое сидение. — Привет, дедушка. Он поднял на нее глаза, щелкнул красной ручкой и сунул ее в карман рубашки. — Мередит. Она наклонилась вперед, поставив локти на колени. — Еще одному подростку вчера вечером вызывали скорую, он выблевывал свои кишки, — сказал он ей. Все тоже. Выпивка и марихуана. — Я знаю, ты предполагаешь, основываясь на своей знаменитой интуиции, что что-то не так, но в марихуане нет ничего страшного. Токсикологические тесты ничего не показывают. Это алкогольное отравление, и я больше не занимаюсь этой проблемой. Здесь нет ничего, никакой подоплеки. Он захрипел, тыкнув себя в живот. — У меня здесь почти сорок лет интуиция. — Вот и отлично. — Она указала на лист, в котором он делал пометки. — Это моя статья? — Было отмечено всего несколько строк красным. Было бы неплохо когда-нибудь получить после его редактуры почти чистую статью. Он постоянно редактировал ее статьи, делая их лучше. Ей не нравилось признаваться самой себе, что многому продолжала учиться изо дня в день у него. — Нет. Это обзорная статья Таннера. Хорошая. У него очень хороший слог. Сильный стиль. Знает, как выделить главное на бумаге. Она не могла избавиться от… ревности? Зависти? Ее дед всегда хвалил ее, его мнение имело для нее большее значение, особенно с тех пор, как она взяла на себя обязанности отца. Чтобы не выглядеть обиженной, она скрестила руки на груди, поинтересовавшись: — Как твой кофе? — Такое же дерьмо, как кофе, который я пил в Москве в 1962 году, когда брал интервью у Хрущева. Фыркнув, она потянулась к его кружке и сделала глоток. — На вкус довольно хороший, как по мне. Он опустил очки обратно на нос. — Ну, твои вкусы в данный момент немного под сомнением. Кто это был Большая Птица? Она приглушила свой смех кашлем. — Ты простудилась, деточка? — Да, немного в горле свирбит. — Ха! Не будь такой умной задницей. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что, если у тебя появятся дети от этого мужчины, у них вырастут крылья и они улетят, потому что он однозначно, похож на большую птицу. — Дедушка! — Ну, это так. У Хейлов всегда был вкус получше. А куда подевался твой? — Я не понимаю, что ты имеешь в виду. — Ты чертовски все хорошо понимаешь. — Он отодвинул бумаги в сторону. — Ты встречаешься с каждым мужчиной в городе, даже с такими, которые внешне напоминают птиц. Я слышал, Джил упоминала о любителе сыра. — Ты опять подслушиваешь у замочной скважины, дедушка? Его брови сомкнулись. — Я же говорил тебе, что таким образом можно получить очень много полезной информации. Ты хочешь сказать, чтобы я перестал быть репортером? — Я не репортер. — Нет, но ты еще та штучка. Люди говорят, что ты сделала тату слова «забыться» у себя на заднице. Надеюсь, это эвфемизм. — О, Боже, дедуля! — Также говорят, что ты находишься в загуле по мужчинам. Я знаю свою внучку, и она не какая-то городская шлюха, как Рита Беллинс. — Спасибо, дедуля. — Мередит откинулась на спинку диванчика, голова гудела от его слов. О ней так говорят в городе? — Мне интересно, ты случайно не сошла с ума? Твои родители очень беспокоились, как ты переживешь развод, поэтому не приставали к тебе с вопросами, какого черта с тобой происходит сейчас. Твоя мать спрашивает меня, может ей стоит вернуться домой. — Он подался вперед. — Ты решила пуститься во все тяжкие? Ей захотелось засунуть руки в волосы и закричать. — Нет. — Хорошо, вот что я подумал. Твой загул может быть одной из причин, почему ты вернулась домой. — Что заставляет тебя так думать? — У меня есть глаза. Единственное, с чем я не могу смириться, почему ты не встречаешься с Таннером вместо всех этих мужчин, которые напоминают птиц или провоняли насквозь сыром. Я знаю, как женщина смотрит на мужчину, когда тот ей нравится. Ты так смотришь на Таннера, но его даже нет в твоем списке. — Он погладил карман рубашки и достал ручку. — Это наводит меня на разные мысли. Прижав руки к вискам, она встретилась с его ясным синим взглядом. — Я встречаюсь с мужчинами. Это что преступление? — Нет. — Он быстро щелкнул ручкой. — Но… тебе это не свойственно, отчего я делаю вывод, что у тебя имеется какой-то более глубокий мотив. Ты же не пытаешься вызвать ревность у своего бывшего мужа, чтобы он захотел тебя вернуть? — Боже правый, нет, конечно!