— Любитель сыра? — произнес он, поворачиваясь к Джил. — Неужели у женщины нет вкуса к мужчинам? Джил пододвинула ему бирдекель с волосатым лепреконом. Оказывается, бывает и такое незабываемое зрелище, когда маленькие дети бросают горшок с золотом и убегают от радуги. (Бирдекель — подставка под стакан или пивную кружку. — прим. пер.) — Она уже встречалась с горячими парнями. Видишь того? — Она указала пальцем в противоположную сторону от себя. — Сильный и большой парень в черной флиске? Он работает пожарным. Не щелкнуло. Хороший парень, но не очень умный. Мере нравятся умные. — Как любитель сыра? — Господи, проникнуть в крепость талибов ради статьи было гораздо проще, чем заставить Мередит пойти с ним на свидание. — Хватит о нем. У них все равно ничего не продвинется. Она согласилась с ним встретиться только потому, что он никак не угрожает ее душевному спокойствию, и кроме всего он вежлив. Мере, действительно, покраснела, как только ты пришел. — Она упрямая женщина. — Пиво оказалось приятным на вкус. — О, да. Это черта характера Хейлов. Если бы дедушка не был таким упрямым, он бы никогда не создал «Индепендент». Все говорили, что у него ничего не получится. И все же…, — она щелкнула пальцами. — Газета существует. — Привет, Рыжая, кто твой друг? — Спросил молодой человек, прижимая Джил к стойке бара. Таннер потягивал пиво, наблюдая, как глаза Джил тут же превратились в щелочки. Подтянув Таннера поближе к себе, она ответила: — Он мой любовник в возрасте. Таннер подавился пивом. Она стала бить его по спине. — У него все еще возникают проблемы по поводу разницы в возрасте, — объяснила она сладким голосом, взяв его стакан и поднося к губам. — Я Таннер, — пробормотал он, протягивая руку. — Брайан МакКоннелл. Парень не стал пожимать руку Таннера, слишком занятый дотошным изучением его, словно он был сбежавший заключенный или кто-то вроде этого. — Не обижайся, чувак, но Джил не может быть с тобой. — Брайан повернулся назад к Джил. — Он, по крайней мере, на десять лет старше тебя. Таннер открыл рот, потом медленно закрыл, когда заметил умоляющий взгляд Джил, обращенный к нему. При этом она по-прежнему поглаживала руку Таннера. — Я искала мужчину более опытного по жизни… который знает, чего он хочет. — Ее улыбка напомнила Таннеру злого барсука. — Ты недавно приехал в город, — сказал Брайан сквозь зубы. — Да, я преподаю в университете. А ты? — Я вырос здесь вместе с Джил. Учился в кулинарной школе на Востоке и работал в Большом Яблоке, несколько месяцев назад вернулся домой. Я помощник шеф-повара в «Чоп Хаус». Джил взмахнула юбкой своего зеленого платья в белый горошек, будто она была маленькой девочкой без забот. — Мы были лучшими друзьями, пока этот парень не принял таблетку тупости. Это хроническое. Люди вокруг них выкрикивали заказы на пиво. Под ирландскую музыку посетители стучали ногами, но тишина между троими была ощутима. Таннер не знал, что делать, но он не мог бросить Джил. — Хорошо, будь по-твоему. — Рука Брайана задела ее руку. — Увидимся. — Бросил он и направился в глубь бара, не оглядываясь. Таннер забрал пиво у Джил. — Я полагаю, у тебя имеются причины так прессовать этого парня. Трясущейся рукой она засунула свои рыжие кудри за ухо и сказала: — Он заслужил это. Длинная история. — Хорошо, но он же не будет сплетничать, что я встречаюсь с женщиной моложе? Она не выпускала Брайана из виду, пока тот шел через толпу. — Нет, он не болтун. И не беспокойся о Мере. Я расскажу ей о нашей стычке. Спасибо тебе. Он протянул ей свое пиво. — Я никогда не оставляю девушку в затруднительном положении. Она отпила, изучая его через край стакана. — Вообще-то, сегодня вечером у тебя имеется один важный пункт, Таннер. Я никогда этого не забуду. Он заметил, как Брайан за столом делает автобомбу, пиво «Гиннесс» вспенилось, как при химическом опыте. Брайан выглядел несчастным и подавленным, как и Джил. Их история была отстойной. (Автобомба — коктейль: Гинесс, Бейлиз и ирладский виски. — прим. пер.) — Мне не составило труда. Может сыграем в дартс? Мне нужно забыть разговор о сыре. Она взяла его под руку. — Хорошо, но ты должен будешь купить мне шарики моцареллы, если я выиграю. Мне понравились разговоры о них. Он фыркнул, поглядывая на Мередит. Джил была права. Этот парень был уже в прошлом, судя по ее остекленевшему взгляду от скукотищи. — Большой или маленький? — Большой, дорогой. Всегда. Он засмеялся. Вдруг Мередит встретилась с его взглядом через весь бар. Его кожа загудела, когда он рассматривал ее волосы в приглушенном свете. Они были похожи на огонь, и он чувствовал в себе пиротехнические наклонности. Затем мужчина любитель сыра протянул к ней руку, и она отвела взгляд. Таннер последовал за Джил в заднюю игровую комнату. Он взвешивал металлический дротик в руке, который Джил вложила ему в руку, оглянувшись через плечо. Может, он случайно сможет бросить в любителя сыра и тем самым спасет Мередит от возможности попробовать маленькие, мягкие шарики. * * * Мередит наблюдала за Таннером и Джил, которые направлялись в другую комнату, как давние приятели. Она повернулась к Эйвери. Боже, Таннер был прав. Парень, действительно, слишком уж любил свой сыр. Шарики из моцареллы, конечно. И все же она застряла с ним здесь, в баре, из-за собственной идеи. Она решила форсировать события с Эйвери, чтобы написать свою статью. Она оглянулась вокруг и кивнула нескольким парням, с которыми у нее были свидания. Ее уверенность в себе подкреплялась вниманием со стороны мужского населения города. Единственная проблема состояла в том, что чем больше она встречалась с другими мужчинами, тем больше она хотела пойти на свидание с Таннером. Она обнаружила, что сравнивает каждое свое свидание с ним, причем не в пользу мужчин, с которыми встречалась, постоянно думая насколько шире плечи у Таннера и насколько ярче его улыбка. Он обладал отличным чувством юмора, и ей нравилось, как в уголках его глаз появлялись морщинки, когда он подшучивал над ней. С ним было бы намного веселее попасть в какую-нибудь неприятность… потому что он относился к тем парням, которые обязательно тебя выручат. Она все это отлично понимала, но при этом боялась. Он был журналистом. Ей стоило забыть о нем раз и навсегда, чтобы найти Мистера Единственного. Но это было так тяжело осуществить, потому что он появлялся фактически везде. И утра в бассейне превратились в настоящую пытку. Ей пришлось купить купальник с двумя подкладками в лифчике, чтобы он не видел, как она возбуждалась, глядя на его мокрое, почти обнаженное тело. И еще ко всему прочему они все время пересекались, но и общались. Как сегодня. Она сидела и слушала еще один рассказ Эйвери, желающий найти самый невероятный сыр «Стилтон» в какой-то отдаленной английской деревне. «Брось этого парня и найди Таннера, — в дело вмешалась Разведенная Женщина. — Ты же хочешь этого». Она подняла свой бокал, пытаясь игнорировать голос в голове. В последнее время, как только Таннер появлялся в поле ее видимости, она совершенно отчетливо слышала этот голос. «Я говорю тебе только то, что ты и сама знаешь». «Нет», — ответила она, осознав, что начала разговаривать сама с собой, поерзав на своем месте. «Я не остановлюсь, пока ты не сделаешь того, что хочешь. Ты сама создала меня, чтобы я придавала тебе уверенности. Убегать от Таннера трусливо, с твоей стороны. Ты это знаешь. И я это знаю». — Мередит, ты меня слышишь? — Эйвери снова потянулся к ее руке. — Нет, здесь становится немного шумно, — соврала она. — О чем ты говорил? Его кривая улыбка вдруг напомнила ей лужицу плавленого сыра. — Я спросил, не хочешь ли ты пойти в тихое место, чтобы поговорить. Нет, дорогой Боже, прошу тебя. Он был милым, но опять выслушивать его рассказы? Эйвери наклонился вперед. — Давай выбираться отсюда.