Ее нервное состояние рухнуло вместе с фарфором, дыхание стало с отдышкой, как будто она проплыла спринт. Он смягчил свою хватку. — Притормози! Не двигайся. Я не хочу, чтобы ты порезалась. — На мне же туфли. — Тревога сжала ее грудную клетку, и она прижала руки к груди, пытаясь вздохнуть побольше воздуха. Он отвел ее в сторонку. — Мередит? — Эй, у вас все в порядке? — прокричала Джил из другой комнаты. — Да, — в ответ крикнул Таннер. — Я не увидел, что Мередит протягивала мне тарелку, и она разбилась. Мы все уберем и принесем кофе. Его моментально придуманная отмазка вызвала у нее очередной хрип. Оказывается, соврать он мог очень легко! Как и Ричард. Он открыл заднюю дверь и вывел ее на крыльцо, положив ее руки на грубые доски. — Дыши глубоко, Мередит. Вдох и выдох. — Нежно потирая ей спину. — Давай. Ты можешь. Тяжело дыша, она опустила голову. Черные точки расползались у нее перед глазами, как будто она находилась в планетарии. Приступ паники. У нее не было приступа паники уже несколько месяцев. Она стала себе представлять лысого Рика-мудака, плачущего перед зеркалом. Раньше этот образ помогал переломить ситуацию. — Черт, не отрубайся. В этот раз не помогало. Она стала раздирать свою блузку. Ее душило бюстье, сковывало ребра. Она была слишком ошеломлена, чтобы заботиться о своих действиях. Дыхание выходило со свистом, как у астматика. Она возилась с крючками бюстье, ей необходимо… снять… его. Таннер мягко убрал ее руки. Он расстегнул и снял бюстье, отложив его в сторону, прежде чем поднять ее в положение стоя, и пригладить на ней блузку. Она чуть не заплакала, пытаясь защитить свои интимные части тела. — Неудивительно, что ты не можешь дышать. — Присвистнул он. — Это серьезная штуковина. — Обхватив ее грудную клетку руками, он сказал: — Делай вдох. Наполни легкие. Давай. Она упиралась в его сильное тело, испытывая головокружение. Откашлявшись ей удалось сделать неглубокий вдох. — Еще, — приказал он, мягко поглаживая ее. Ее следующие несколько вздохов были неглубокими, она дышала животом. Одной рукой он убрал ее волосы за уши, как бы снимая ее предобморочное состояние. — Хорошо, продолжай. Полные, глубокие вдохи слышались в сосновом воздухе и соблазнительном запахе его лосьона после бритья. Наконец, ей удалось постоянно и устойчиво дышать в его успокаивающих объятьях, и гул в голове тоже проходил, оставшись фоном. Когда она отстранилась, то рухнула в кресло. Голова откинулась назад. Глаза закрылись. Слезы жгли глаза, готовые пролиться, но ей удалось сдерживать их. Она не собиралась плакать, хотя ей очень хотелось. Боже, она думала, что с этим дерьмом покончено. А оно произошло прямо перед ним… — Как ты? — мягко спросил Таннер. Она открыла глаза. Он опустился на колени перед ее ногами на холодном крыльце, и в белом свете полумесяца она заметила, что он нахмурил лоб. — Ты заставил меня запаниковать, — выпалила она. Он ничего не ответил. — Такое случалось раньше? Она кивнула и отвернулась, наблюдая за дрожащими ветвями на ветру. Во рту пересохло, горло распухло, уверенность постепенно возвращалась. — Ты меня слишком привлекаешь, — прошептала она. — Но ты журналист. Я поклялась самой себе, что больше никогда не буду… встречаться с журналистом. — Она оглянулась, взмахнув рукой, отчаянно желая не ранить его чувства, но и также отчаянно желая заставить его понять. — Это пугает меня. — Ее честность почти убивала ее саму. — Дело не в тебе. Его глубокий вздох смешался с ночными звуками сверчков и шелестом листьев. — Прости, что я так сильно на тебя давил, Мередит. Я не мог ничего с собой поделать. Его извинения помогли ей встать на ноги. — Я имела в виду именно то, что сказала. Я больше никогда не буду встречаться с журналистом. — Без эмоционально произнесла она. — Я поклялась. Он поднялся на ноги и протянул руку. — Мы оставим эту тему для другого дня. Давай зайдем внутрь. Уверен, всем интересно, куда мы подевались. Зная, что его прикосновение вызовет у нее умопомрачительную реакцию, она не стала брать его за руку. От нее потребовались усилия, чтобы оттолкнуть стул. Прохладный воздух касался ее разгоряченных щек, ей нужно было найти бюстье. О, Боже, он помог ей его снять. Он поднял бюстье, рассматривая в тусклом свете, прежде чем протянуть ей. — Зачем здесь буквы РЖ? Она трясущимися руками забрала его. — Отвернись. — Надела его обратно. Из всех удач… конечно, на ней было одно из тех бюстье, на котором Джил вышила эти буквы. Черное, расшитое красной строчкой. Она надела, и почти дошла до задней двери, когда он дотронулся до ее руки. — Ты собираешься ответить мне? Она повернулась. Свет на кухне скользнул по его лицу. Она вздохнула с облегчением, не заметив в его взгляде жалости. Она бы не смогла этого пережить. — Нет, это не твое дело. — И быстро вошла внутрь. Насколько она помнила веник должен был находиться в кладовке. Он тут же забрал у нее веник, она даже не успела дотронуться до пола. У нее дрожали руки, когда она подошла к столешнице, чтобы налить кофе. Она снова превратилась в непонятно что. Она-то думала, что развод — самое трудное, что могло произойти в ее жизни, но сейчас она задавалась вопросом — не сложнее ли попытаться восстановить свою жизнь. Стеклянный кофейник обжег ей руку. — Оставь его, пока не обожглась, — мягко сказал он через плечо. Он подошел к пирогу, нарезал, как пиццу на кусочки, разложив на тарелки, как профи. — Отнеси это. Я приведу себя в порядок, а Джил сделает кофе. Она отвернулась от его пристального взгляда. Направившись к двери, за спиной услышала звук разбитого фарфора, подметаемого с пола. С таким же успехом это могли быть осколки ее сердца. Кого она хотела обмануть? Флирт с красивым мужчиной вызвал у нее приступ паники. Из-за того, что он журналист? Она надеялась, что это так, иначе она никогда не найдет Мистера Единственного и не напишет свою статью. По-видимому, лысый Рик-мудак и пианино падающее ему на голову, уже не срабатывали. Может, поможет представлять его, как зубочистки впиваются ему под идеально ухоженные ногти. Она несла тарелки, надеясь услышать мудрые слова от своего теперь уже громкого альтер-эго. Но даже Разведенная Женщина промолчала на этот счет. * * * Таннер свалил осколки фарфора из совка в мусорный контейнер. Господи, когда это он стал Королем подкаблучником? Стал переживать из-за женщины, находящейся на грани панической атаки? Она привлекала его, и у него отключились мозги. Он все время забывал, что она пережила тяжелый развод. И что она была замужем за Соммервилем. Если этот придурок смог наехать на Таннера (того, кто брал интервью у террористов), какое же дерьмо он мог сделать со своей женой? Даже разведясь с ней, он все равно сильно на нее давил, как кузнечный молот. У него перед глазами возник ее образ — бледное, напряженное лицо. Он давно не чувствовал себя таким беспомощным, прислушиваясь к ее короткому, прерывистому дыханию, удерживая ее упругое, дрожащее тело. — Ты в порядке? Он повернулся. Джил подошла ближе. — Я так понимаю, у Мередит был приступ паники. Он поставил пустой совок на пол и закрыл дверь кладовки. — Да. Она похлопала его по руке, а затем направилась к кофейнику. — Не принимай это слишком близко к сердцу. Мередит через многое прошла, и ей намного лучше. Нелегко пытаться построить новую жизнь. — Чашки звякнули, когда она их достала. — Должно быть, у нее была сильная реакция на тебя, иначе этого бы не случилось. Не мог бы ты захватить сливки? Нижний ящик. Какого хрена? Она сначала скинула на него бомбу и тут же попросила захватить сливки? Когда он передал их, она слегка улыбнулась. — Не вини себя. Ее реакция — хороший знак, но тебе придется дать ей немного личного пространства.