Она пошла к кухонной плите. Вот так на вторые сутки совместного проживания дочки миллиардеров под чутким руководством приобщаются к общественно-полезному труду. Правда, предстоит еще поход в салон красоты. После завтрака я раскрыл ноутбук и, попросив меня не беспокоить, начал: «Начальнику ГУВД Новосибирской области генерал-майору милиции Прохорову В. А. РАПОРТ …Нет никакого сомнения, что Киселев А. С. страдал тяжким психическим заболеванием, выражающимся в раздвоении личности. На работе он был рядовым сотрудником, ничем не отличающимся от остальных, а дома погружался в виртуальный мир, в котором проводил все свободное время. Постепенно он перестал отличать события в кибернетическом пространстве от происходящих в реальности. Так, он внушил себе, что имеет давнюю связь с дочерью сенатора, Сарибековой Н. Р. Его многочисленные монтажи половых актов, в которых непременной участницей являлась Сарибекова Н. Р., свидетельствуют, что Киселев А. С. начал воспринимать ее как свою наложницу, исполняющую его различные прихоти. Как у многих больных различными видами компьютерной зависимости, у Киселева А. С. наступали периоды реализации фантазий в реальном мире. Неудачи в материальном пространстве вызывают у таких лиц чувство озлобления и неоправданной жестокости. Столкнувшись с непониманием со стороны „возлюбленной“, которую он уже давно считал своей собственностью, Киселев А. С. начал искать причины, препятствующие их отношениям». – Инна! – На минуту я оторвался от рапорта. – Дорогая, почему в вашем с Валлентино коллективном творчестве отсутствует столь щекотливая тема, как инцест? Сейчас бы вы избавили меня от поливания грязью невинной Натальи. Я бы написал, что Киселев прочитал у Ирины де Сад историю про отца и дочь и внушил себе, что видел все это в реальности. Но вам ведь лень было чиркнуть пару строк на эту тему! Всё приходится на себя брать. – Я приготовила подписанные документы, – она предпочла уйти от ответа. – Когда за ними приедут? – Скоро. Ладно, ничего не поделать. «…Между отцом и дочерью Сарибековыми были интимные отношения. Доказательством тому служит видеозапись, фрагмент которой обнаружен у фигуранта „Ареса“. Каким-то образом Киселеву А. С. стало известно об этом, и он внушил себе, что сенатор Сарибеков Р. Х. препятствует развитию его отношений с Сарибековой Н. Р. Никаких внешних признаков, подтверждающих, что сенатор каким-либо образом противился связи дочери с Киселевым А. С., по делу не добыто. Мало того, вряд ли Сарибеков Р. Х. даже подозревал, что в его фирме есть такой программист, который сходит с ума от ревности. Сейчас невозможно установить, в какой момент Киселев А. С. избрал Сарибекова Р. Х. объектом для мести, но подготовку к его убийству он начал не позднее второй декады апреля сего года, о чем свидетельствуют его дневниковые записи». Раздался звонок по моему телефону. Сергей решил дипломатично позвонить с улицы и сообщить о своем визите. – Привет, Александр Геннадьевич! – Входя, он пожал мне руку, оценивающе окинул взором обстановку. – У вас все готово? Положите бумаги куда-нибудь в пакет, не в руках же мне их нести. – Как там дела? – спросил я, имея в виду Щукина и его команду. – Там все в экстазе. Представь, совпала веревка с кухни «Ареса» и та, что изъяли с места убийства Фаины. Я что-то не помню никакого клубка у него в кухонном столе… – Ты поменьше языком трепли, что мы там были. Или хочешь, чтобы нас обвинили в фальсификации доказательств по уголовному делу? – Я же только тебе говорю. Не помню я никакой веревки. И парика не помню. Вообще-то в этом шкафу ты осмотр делал, я туда не залазил и парика мог не видеть. А вот в столе как раз я искал! – Ты веревку искал или что? – Да ничего я там конкретного не искал, но и клубка с веревкой там не было! Мне так кажется. – Когда кажется, креститься надо. Еще новости? – Чартер завтра днем, а не вечером. Отправляем сестер подписывать договор, и сами можем собираться. Резидент сказал, чтобы мы часам к четырем были готовы. – Тогда сборы на тебе. Я до завтрашнего утра все равно не смогу вырваться. Если что-то случится, звони! После его отъезда я вновь принялся за меморандум. Дело спорилось, и в мою версию органично вплелись обнаруженные у Киселева в квартире патроны и отпечаток его пальца на винтовке. Инна неслышно подошла сзади и положила руки мне на плечи. – Осталось объяснить, как в квартиру попала сама винтовка или кто та красавица, которая ее принесла. У тебя нет предложений? – Саша, у меня даже намеков нет. – Тогда введем в действие не установленное следствием лицо. Искать незнакомку все равно никто не станет, да и уверенности, что это была женщина, а не переодетый мужчина, ни у кого нет. Из каких побуждений она принесла винтовку? Напишем так: чтобы никоим образом не быть замешанной в истории с убийством сенатора. Киселев был мужчина, и вполне логично, что мог иметь не виртуальную любовницу в лице твоей сестры, а вполне реальную женщину. Он дал ей на хранение оружие, а она, прознав, что его не стало, вернула все на место. Теперь о событиях, которые, как выясняется, не имели к убийству сенатора Сарибекова Р. Х. никакого отношения. «В 2001 году, летом, Арсланова Ф. Д., работавшая экономкой в семье Сарибековых, с целью дальнейшего шантажа тайно произвела видеосъемку, на которой запечатлены интимные отношения Сарибекова Р. Х. и Сарибековой Н. Р. В течение длительного времени она не решалась использовать видеозапись и хранила ее у себя дома. В 2009 году Арсланова Ф. Д. по системе Интернет познакомилась с мужчиной, который подписывался как „Арес“. Очное знакомство их состоялось во время совместного отдыха в городе Ираклионе, Греция. Непосредственно после убийства Сарибекова Р. Х. Арсланова Ф. Д. сообщает „Аресу“ о своем намерении использовать видеозапись для шантажа членов семьи Сарибековых. В данном контексте очевидно, что до смерти сенатора Арсланова Ф. Д. не рисковала предъявлять запись. „Арес“ решает единолично совершить шантаж и получить всю вымогаемую сумму. Возможно, Арсланова Ф. Д. предложила ему подождать некоторое время с вымогательством, на почве чего между ними происходит ссора. Под предлогом нормализации отношений „Арес“ приходит в гости к Арслановой Ф. Д. и удушает ее заранее приготовленной удавкой, второй фрагмент которой обнаружен у него дома. Для маскировки он надевает женский парик с белыми волосами. Данный парик обнаружен у него дома, на парике с внутренней стороны – волосы, принадлежащие „Аресу“. В свой план вымогательства „Арес“ посвящает покровительствовавшего ему заместителя прокурора Новосибирской области Городилова И. С. и сотрудника фирмы Сарибековых Погосяна А. Г. Между ними троими происходит конфликт, т. к. „Арес“ считает, что вымогать деньги надо у Сарибековой И. Р., а остальные соучастники считают, что непосредственно у младшей сестры. „Арес“ один направляется к Сарибековой И. Р. для предъявления требований передачи ему денег под угрозой разглашения сведений, носящих компрометирующий характер. Около дома Сарибековой И. Р. „Арес“ был умышленно сбит автомобилем, за рулем которого находился Погосян А. Г. „Арес“ погиб на месте совершения наезда, а Погосян А. Г., отказавшийся остановиться на законные требования сотрудников милиции, был смертельно травмирован». – Инна, знаешь, что самое противное в этой истории? Я совершенно уверен, что никто не станет копаться в причинах самоубийства Городилова и все спишут на усталость от работы. Его даже похоронят с почестями за счет государства. – Тогда зачем ты его вообще приплетаешь? Не писал бы о нем ничего. – Я не хочу, чтобы его хоронили с воинскими почестями. Просто не хочу. Сейчас по моему рапорту прокуратура будет вынуждена начать проверку, и Городилова похоронят тихо и без официозного пафоса. Никто не рискнет привлекать к его персоне лишнего внимания. Наш Иван Степанович просто сгинет на веки вечные. Был человек, и нет его, словно никогда не было. Прошло несколько минут, и мой рапорт ушел по электронной почте к резиденту, поставив точку в деле об убийстве члена Совета Федерации от Новосибирской области Сарибекова Ралифа Худатовича. Судя по молчанию телефона, вопросов мое изложение событий не вызвало. Далее до вечера не было никаких значимых событий, если не считать «совместного» посещения салона красоты. К моему удивлению, Инна вышла из дамского зала точно с такой же прической, как вошла. Но волосы ее стали гораздо светлее, из совершенно черных превратившись в темно-русые. Мне пришлось согласиться, что так ей больше идет. Всю обратную дорогу, минут тридцать, пришлось соглашаться. Часов около семи я покуривал на кухне, наблюдая за подростками, украшающими трансформаторную будку в заброшенном сквере очередной прогрессивной надписью. Дело близилось к концу, и мысленно я уже подводил итоги как личного, так и служебного плана. Знакомый «Лексус» охранники у КПП пропустили без малейшей проволочки, хотя некоторые машины держали у шлагбаума минут по десять. Этот не осмелились. – Мерзкая история! – сказал я, оборачиваясь к Инне. – Тебе неохота от меня уезжать к женщине по имени Таня? – Да нет. Просто приехала твоя сестрица, а у меня нет никакого желания прятаться от нее в шкафу. И объясняться с ней тоже неохота. – Ничего, потренируешься давать объяснения в экстремальной обстановке. Когда-нибудь Таня застукает тебя с любовницей, и полученный опыт будет просто бесценным. – У меня нет любовницы. – Судя по тебе, это вопрос времени. Сегодня нет, завтра будет. Кстати, а мы с сестрой тогда кто? Просто знакомые, что ли? Она пошла открывать дверь. Я загасил сигарету и направился следом. – О, а чего это ты перекрасилась? Думаешь, так тебе лучше? – спросила Наталья, едва переступив порог. – Саша сказал, что мне так очень идет. – Ах, Саша… – Она изобразила, что только что заметила меня. – Привет! Ты давно здесь? – Со вчерашнего дня, – ответила за меня Инна. – Ты пройдешь или будешь стоять в дверях? Наталья осмотрела меня и пришла к выводу, что, судя по внешнему виду, на забежавшего случайно гостя я не похож. – Ты в чем пойдешь завтра? – спросила она, пройдя в зал. – Наверное, в темном костюме. Знаешь, такой, с вышивкой по воротнику? Скорее всего, в нем, хотя точно еще не решила. – Если ты в костюме, то я в платье. Нам нельзя быть в одном стиле, а я так и думала, что ты наденешь костюм. Все-таки ты постарше, – Наталья мимолетно посмотрела на меня, – так что тебе надо выглядеть солиднее. Посоветуй, что же мне надеть? Я просто на распутье! Она достала из сумочки три фотографии, на которых была в разных платьях. – Саша, ты бы какое посоветовал? – Она обратилась ко мне так, словно между нами никогда ничего не было. Ее вопрос был простой формальностью, проявлением вежливости к человеку, чье мнение следует учитывать в последнюю очередь. Так, например, спрашивают об обновке у мужа сестры. – Вот это, коричневое, – ткнул я пальцем в короткий наряд, подчеркивающий ее стройную фигуру и ровные длинные ноги. – Я бы остановилась на этом, – Инна показала на более строгий вариант. – Все-таки это деловая встреча, а не вечеринка. – Значит, в коричневом, – задумчиво сказала Наталья, убирая фотографии. – Я тоже склонялась к этому наряду. Ну и что, что оно короткое? Мы же не на похороны идем. Там, наверное, будет полно интересных мужчин? В честь чего я должна одеваться, как монашка? Когда мне будет, Инна, столько лет, как тебе, я… – Ты кофе будешь? – перебила старшая сестра. – Конечно буду. – Саша, приготовь всем кофе. Нам тут надо кое о чем поговорить. – О, он уже знает, где у тебя кофе стоит! А посуду тоже он будет мыть? Я поставил кипятить воду, закурил. В голову лезла всякая чушь. Возьмут сейчас договорятся, и Наталья останется на ночь. Как быть в таком случае, чтобы не опростоволоситься? Запросто ведь договорятся, мымры! Минут через двадцать Наталья не вошла на кухню, а вплыла. Настроение после общения с сестрой у нее явно улучшилось. Она села за стол, закинув ногу на ногу так, чтобы я мог оценить их эффектную открытость. – Скажи мне, ты в библиотеке из-за Городилова обиделся? И все равно помог мне? Мог промолчать, но не стал?