– Если ты готова, то поехали за продуктами. – Ты не хочешь отвечать на мои вопросы? – Она перед зеркалом стала наводить последний лоск. – Я не знаю, что тебе ответить. Твой отец был сенатором, вращался в высших сферах общества и власти. Откуда я, простой оперативник, могу знать, в честь чего он решил пожертвовать восемьдесят миллионов? Кто меня в это посвящать будет? Мои боссы дали мне команду расследовать уже совершенное убийство, выяснить, нет ли в нем следа иностранных спецслужб. – Понятно, дальше можешь не продолжать. – С сестрой проблем не было? – Наташа с детства удивительно точно знает, когда можно покапризничать, а когда этого не стоит делать. Вся ее манерность рассчитана на зрителя, а я таковым не являюсь. – Она проверила содержимое дамской сумочки. – Подписала она все и послезавтра подпишет. Знаешь, что ее больше всего заинтересовало? Ты не поверишь! А вдруг инвестиции принесут прибыль? – Вполне возможно, так и будет. Гражданские авиалайнеры можно закупить за границей, боевые самолеты – нельзя. Рано или поздно на смену нынешним истребителям должны прийти более современные, на которых должны стоять принципиально новые двигатели. Как только руководство государства примет решение о перевооружении ВВС на новый вид многоцелевого истребителя, те, кто вложился в его создание, получат свою законную долю. С каждого двигателя, с каждого, в твой карман пойдет честно заработанный рубль. – Наташку настораживает, что средства по договору я согласна вернуть из своей доли наследства. Представь, а вдруг отец все высчитал и за каждый доллар можно будет получить два? Но, поскольку деньги отдавать надо сейчас, а прибыль будет неизвестно когда, она согласилась с предложенным вариантом. С завтрашнего дня я генеральный директор ООО «Сибирская инвестиционная компания». Твоя жена долго собирается или быстро, как я? – Инна, я не подписывался отвечать на твои вопросы относительно моей жены. – Это я, заметь, я не подписывалась на то, что буду жить под одной крышей двое суток с посторонним мужчиной. Твоим московским начальникам легче всего щелкнуть пальцами: «Иди, Саша, поживи у Инны Ралифовны пару деньков, дабы ничего не случилось». А мои интересы никто не учитывает. Ладно с работой, могу несколько дней не появляться, без меня справятся. А как насчет личной жизни? Если ко мне мужчина должен прийти, то тебе мне на диване в гостиной постелить? – Да хоть в библиотеке. Диваны у тебя добротные, можно в полный рост вытянуться. – В библиотеке не вытянешься. Пошли? Кстати, на моей машине поедем? В автомобиле она продолжила: – Представь, ко мне пришел любовник. Запретить нам встречаться ты не можешь. Наступает ночь, и из спальни раздаются охи и вздохи. Ты в кабинете все прекрасно слышишь. У тебя взыграет чувство ревности? – Ага, побегу на кухню за ножом. Смотри лучше за дорогой. – Нет, ты не побежишь за ножом. Ты притворишься спящим. Пока ты выполняешь задание, ты индифферентный, бесчувственный чурбан. Саша, а какой ты на самом деле? Ты с легкостью занимаешься со мной сексом, но ни разу не сказал, нравлюсь ли я тебе. Или спать со мной входит в твои служебные обязанности? – Нам еще долго ехать? Неужели за продуктами нужно переться через весь город? – Ты своей жене тоже указываешь, в какой магазин ей ходить? Саша, неужели ты домашний тиран? Какой ужас, с кем я связалась! Вернее, кого мне навязали! Я достал телефон и велел ей помолчать. Звонить в ГУВД все равно надо, а при Инне или без нее – нет никакой разницы. – Денис Юрьевич, привет! Отдал Латыпов диск? Короткая запись? Какая есть! На ней ведь все понятно, кто и что. Ты знаешь, я тоже думаю, что есть более полная версия этого фильма. Где взял? Пока секрет, потом рапортом обо всем доложу. Кстати, примерно в час ночи я буду знать квартиру «Ареса». Кто такой «Арес»? Это тот, кому голову оторвало. Утром сообщу. Не надо утром? Сразу же ночью? Как скажешь, могу и ночью. Все, пока! – Наглядный пример тирании. А если я захочу спать в час ночи? – Спи, кто тебе не дает. – Я не смогу уснуть, когда по квартире бродит посторонний мужчина. Рассказать тебе, зачем я подстроила эту запись? Ты ведь наверняка догадался, что тут без меня не обошлось? – Хотела убедиться, что твои догадки верны? Или показать матери, что ты не зря возводишь на отца поклеп? – Не угадал. Мне стало любопытно, чем они там занимаются. Звучит пошло, но меня фактически лишили родительской семьи из-за прихотей отца, которые воплощались в жизнь при полном согласии родной сестры. Я попросила у Погосяна видеокамеру, но такую, которая включается только при звуке определенного голоса. Он у себя на работе, в ФСБ, достал якобы списанную камеру и объяснил, как ее программировать. – А он не спросил, зачем тебе шпионская техника? – Спросил. Я сказала, что хочу проверить, чем без меня, пока я на каникулах, будет заниматься Марьяна. Он поверил. На каникулах я запрограммировала камеру на голос Натальи и установила ее в отцовском кабинете. – Почему именно там? – Потому что только слепой не видел, как она туда к нему украдкой шастает. – А как ты выбрала ракурс? – Посадила Фаину на диван и по ней прицеливалась. Потом Фаина и сняла камеру, а я, когда приехала на похороны матери, забрала ее с собой. В Москве переписала запись и оставила до лучших времен. – А аппаратуру? Погосян не спрашивал назад? – Спрашивал. Я сказала, что нечаянно разбила ее и выкинула. В качестве компенсации дала ему тысячу долларов, и он успокоился. – Часто ты его так успокаивала? – Приходилось иногда. Мы приехали. Пока мы шли от парковки до магазина, я спросил: – А зачем ты им потом подсунула эту запись? Хотела разрушить брак сестры? – Она бы Валерика все равно выгнала, а так было забавно посмотреть на их реакцию. Взбодрить мне их хотелось, понимаешь? Без всякого далеко идущего умысла. А ты уже, наверное, эту запись к убийству притянул? – Запись твоя хорошо ляжет на версию совершения убийства Киселевым. Просто идеальное подкрепление его мотива. Почему вы ее раньше не подкинули? – Городилов сказал, успеем. Все выжидал чего-то. Дальше была пытка выбором продуктов в магазине. Инна не спеша проходила между полок, брала бутылки, упаковки, внимательно рассматривала их, то ставя на место, то кладя в тележку, которую я покорно толкал за ней. Периодически она поворачивалась ко мне и, показывая тот или иной пакет, задумчиво спрашивала: «Как ты думаешь, может быть…» Я уже пожалел, что опрометчиво отказался от заказа готовых блюд в ресторане и предложил бросать в корзину все подряд, не спрашивая моего мнения по каждому поводу. Примерно через полчаса я предложил расставить все из тележки назад, взять пельмени, хлеб, колбасу, сыр и пройти на кассу. Но не тут-то было, еще предстояло из десятков йогуртов выбрать один, а потом пересмотреть, в поисках конфет к чаю, все коробки на полке длиной метров пять. От бессилия я был близок к отчаянию. Немного, правда, позабавила мысль, что если бы моя жена увидела, как я выслушиваю мнение Инны по поводу вкусовых качеств обезжиренного йогурта, то мой брак мог бы считаться расторгнутым. От жены бы я такого издевательства не потерпел, а тут, поддакивая, кивал головой. На ее предложение посетить огромный магазин бытовой химии я ответил категорическим отказом, мол, пусть вся посуда стоит до четверга немытая, ничего не случится. – Инна, – спросил я по дороге обратно, – а ты готовить умеешь? Может быть, вариант с пельменями был самым оптимальным? – Твои любимые лапки я бы приготовить не взялась, а остальным останешься доволен. Я все умею, Саша, когда захочу. Считай, что ты первый мужчина в моей жизни, которому я захотела собственноручно приготовить ужин. – То-то меня и настораживает, что первый. Могла бы на Погосяне поэкспериментировать. – Погосяну я не служанка, чтобы его кормить. Спать с мужчиной – это одно, а готовить ему ужин – совсем другое. Твоя жена хорошо готовит? – Мать его! Какого черта ты привязалась к моей жене? – Я хочу понять, почему ты выбрал ее, чем она тебя привлекла. – Я ее давно выбрал, понимаешь, давно, много лет назад. Мне тогда было двадцать семь. С тех пор прошло больше десяти лет, и я уже сам сейчас не объясню, почему я решил жениться именно на ней. И ей тогда было двадцать два. Она была худенькой скромной девушкой. – Ты бы выбрал ее еще раз? Не хочешь отвечать? А ты можешь сейчас позвонить ей? Просто так, спросить, как дела? – Не могу. – Не можешь или не хочешь? Саша, а ты позвони ей, и я пойму, любишь ты ее или нет. – Инна, зачем тебе это? – Как ее зовут? – Татьяна. – Жалко, я не могу позвонить ей, мне было бы что рассказать! Она ревнивая? Если бы она узнала, что ты трое суток прожил у незамужней женщины и спал с ней в одной кровати, Татьяна бы выгнала тебя из дома? Вот скажи, когда ты приезжаешь из командировки, она не требует от тебя справку от венеролога? Нет? А она вообще спрашивает, чем ты занимался, с кем общался? Представляю, ты вернулся домой и рассказываешь жене, как вначале с младшей сестрой, потом со старшей, а Татьяна спрашивает: «С кем лучше?» – С младшей. – С Наташкой лучше, чем с женой? – переврала она мои слова. – Не вздумай ей так сказать, Танюша обидится. Для любой женщины неприятно, когда ее сравнивают с другой. А уж если дело касается интима, то сравнивать – просто хамство. – Наконец-то мы приехали! Сейчас будет моя очередь задавать вопросы! Но вечер продолжился довольно мирно. Инна ушла на кухню готовить ужин, я в кабинете сел набирать на ноутбуке черновой вариант рапорта со своим изложением событий. Прикинув, что некоторые моменты стоит уточнить, я пришел к Инне. – Скажи мне, какая вероятность того, что станут проводить экспертизу ДНК? – спросила она, не оборачиваясь от плиты. – Я ложусь спать и просыпаюсь с мыслью о том, что придет человек, достанет шприц и предложит произвести забор крови для исследования. Проклятая веревка, она теперь будет мне сниться. Зачем ты спрашивал, где я ее взяла? – Мне для отчета нужно уточнить некоторые детали. После этого будем считать, что расследование серии загадочных убийств окончено. Со спины у Инны, в коротком домашнем халате с подчеркивающим талию поясом, была заманчивая фигура. Во всяком случае, она нисколько не полнее моей жены. Или я просто забыл, как выглядит жена? – Спрашивай, – она села напротив, достала сигареты. – Как у вас появился Киселев? И как на винтовке появился его отпечаток пальца? Перекопировали с помощью презерватива, пока его труп не остыл? – Как?! Боже упаси! А что, так можно? Саша, у нас бы до таких премудростей никто не догадался. Первым предложил кандидатуру Киселева Погосян. Они были знакомы по работе, и у Арсена возникла мысль инсценировать убийство на почве ревности. Все вроде бы сходилось. Для сослуживцев не было секретом, что он к Наталье неровно дышит, значит, мог любить ее. Где любовь, там и ревность. Где любовь, разделенная соперником, там ревность без границ. Погосян создал специальную программу и запустил к нему на компьютеры «Троянского коня», с помощью которого мы узнали его увлечения, переписку, вкусы. Посмеялись над сексуальной эксплуатацией Наташкиного образа, и вдруг как-то сразу же само собой вырисовывается убийство отца, который препятствует его любви. Остальное было делом техники. «Арес» через Интернет познакомился с Киселевым, и «выяснилось», что у них во многом совпадают взгляды на жизнь, похожие интересы. Киселёв как-то выставлял на сайте свою фотографию, где он на охоте с винтовкой. Такого подарка мы просто не ожидали. «Арес» списался с ним и попросил проконсультировать по поводу покупки оружия. Киселев от важности надулся, как петух перед соитием, и согласился встретиться, посмотреть, стоит ли покупать «Аресу» винтовку или нет. В гараже, который мы специально арендовали, посмотрел, повертел в руках и сказал, что покупать не стоит. «Арес» потом долго смеялся над такой глупостью, так как винтовка была в отличном состоянии. – Понятно, на винтовке остались его отпечатки пальцев. Я-то думал, кто-то из вас силен в передовых методах криминалистики, а вы, не мудрствуя лукаво, подловили его на хвастовстве. Катализатор, понятно, изготовила ты. А кто тогда его угостил? Я считал, что тоже ты, зашла поговорить о сестре и… – Меня он вообще видел только со стороны, когда я встречалась с Наташкой. Это «Арес» к нему пошел выпить, поговорить о жизни. Когда вернулся после его убийства, не удержался и пропустил стопку-другую. В общем, к вечеру, когда надо было идти подложить винтовку в квартиру Киселева, «Арес» уже был здорово навеселе. Погосян решил, что лучше меня с этим никто не справится. Пришлось идти. Дальше рассказывать?