«Перекачай с этого компьютера все к себе, я потом посмотрю. На него полностью помести переписку „Ареса“ с Фаиной». «Всю переписку, со всеми фотографиями?» «Всю полностью, сколько у нас есть». «У него на компьютере полно всякой ерунды, что, все перекачивать к нам?» «Что, например?» «Все рассказы Ирины де Сад. Коллекция порнографических фотографий из шести тысяч штук. Двадцать рассказов о войне в Чечне. Переписка с тремя друзьями. Шесть компьютерных игр. Тридцать семь фильмов. Тут полно всего!» «Всю ерунду не трогай. Кстати, если мы оставим его включенным, то с другого адреса сможешь в него войти и внести в информацию коррективы?» «Издеваешься?» «Уточняю». «Смогу, смогу. На этом компьютере заготовка для изготовления вируса. Похоже на тот, что потом запустили к Киселеву. Кстати, тут и переписка с „Красным скорпионом“». «Все, что может иметь отношение к Киселеву, перекопируй и удали. Заготовку вируса отправь в технический отдел, с этого компьютера удали. Рассказы Ирины де Сад тоже уничтожь». «Жди минут пять». – Александр Геннадьевич, покойник, видать, любил крепко выпить. По всем углам пустые бутылки валяются. А в холодильнике пусто. – Еще что-нибудь интересное нашел? – Презервативов несколько упаковок. О, патроны! По-моему, те самые, к «СВД». – Поздно, батенька. Патроны – это к другому человеку. Заверни их, с собой заберем. Друг наш «Арес» в новейшей истории в сенатора не стрелял и патроны ему иметь ни к чему. О, вот он наш диск! Больше вроде бы дисков нет? Так, что тут? Я вставил диск в ноутбук, он сразу же запустился. Мы с Сергеем встали по бокам от монитора, решив, не откладывая, посмотреть столь известную видеозапись. В знакомом кабинете сенатор грузно плюхнулся на диван, Наталья, юная и хрупкая, подошла к нему. Ралиф Худатович посадил дочь к себе на колени, не спеша стал расстегивать на ней халат… Запись длилась около получаса, из которого минут семь, в самом конце, снимался один пустой диван. Наталья и отец, закончив, ушли, а видеосъемка пустого места продолжалась до тех пор, пока или не кончилась пленка, или не закончился заряд у видеокамеры. – Точно, как Наталья и говорила, получилось не хуже, чем в любительском порнофильме. Место для установки камеры выбрано очень удачно. – Я вытащил диск и положил в карман. – Александр Геннадьевич, – напарник почесал подбородок, – я бы не советовал смотреть этот ролик кандидатам в ее мужья. – А чего там, собственно говоря, такого диковинного? Если не знать, что это отец и дочь, то сцена так себе, обыденная. Пожилой мужик и девочка-подросток занимаются сексом. Ни фантазии, ни чувств, ни эротики: раз-два – и разошлись. – Но мы-то знаем, что это сенатор с Натальей. Одно дело – смотреть порнофильм, а другое – смотреть и лично знать его участников. Ты в таком виде собираешься отдать диск? – Тоже про это думаю. Наверное, придется внести режиссерскую поправку и сократить запись. Оставим одно начало, там все понятно: и кто это, и что собираются делать. А остальное вырежем. Наталья, как бы то ни было, в число наших врагов не входила, так что и мы не станем грязь развозить. Щукина порадуй, скажи, диск у нас. Натянув на руки медицинские резиновые перчатки, купленные по дороге в аптеке, мы в течение часа тщательнейшим образом обыскали всю квартиру, но ничего интересного не нашли. Даже денег у покойного было немного, тысяч пять на текущие расходы. Полученный от сообщников задаток он куда-то припрятал или поместил в банк. А может, потратил все на рестораны и проституток. Во время обыска я увидел все, что хотел, но напарнику об этом говорить не стал. У меня намечалось деликатное дельце личного свойства, в которое посвящать никого не стоило. Оставив в квартире все, как было до нашего прихода, мы удалились. – Когда сообщим об этой норе? – спросил Сергей, подвозя меня к дому Инны. – Завтра утром. Приказ резидента понятен? Сиди в квартире и жди развития событий. – Хорошо тебе, Александр Геннадьевич, в обществе симпатичной женщины будешь время проводить. А мне сидеть там одному, от скуки помереть можно. Не дал ты мне тогда Наталью охмурить, а зря! Сейчас бы разделились, ты – к старшей сестре, я – к младшей. – Ничего, посидишь один, поскучаешь, потом домой с большей охотой приедешь! Всё, меня высади здесь, машина за тобой. Зайди в ГУВД, отметь командировочные удостоверения, дату отъезда оставь открытой. Щукин будет спрашивать диск, скажи – завтра. Спросит, где я, намекни, что выполняю особое задание из Москвы. Вообще, Сергей, напусти тумана, скажи, мол, у нас должна появиться ценная оперативная информация. С таким подтекстом скажи, чтобы он понял, что завтра все по убийству Фаины станет ясно. Если что-то случится, звони, я буду на связи. Инна открыла мне дверь, одетая по-домашнему, без украшений и косметики. Я как-то незаметно из категории мужчин, перед которыми нельзя появляться без колготок и бриллиантов, перешел в иной разряд. Несколько, правда, непонятно, это шаг наверх или вниз, повышение рейтинга или понижение. Не отвечая на расспросы, я заглянул в комнату, где вчера ужинали, прошел в гостиную и плюхнулся на диван. – Инна, где обед? – Ты же не говорил, чтобы я обед заказала! – Заказала, – передразнил я ее. – А сама что, приготовить не сможешь? Где не надо, так прыткая, как козочка, а где надо, дядю с тетей ждать будешь, чтобы стол накрыли да в рот положили. Не смотри на меня так, собери, что со вчерашнего осталось, разогрей и давай поедим. Нам с тобой, волей московских боссов, до утра четверга вдвоем жить. Не буду же я тебе каждый раз напоминать, что неплохо бы подкрепиться. Потренируйся в роли замужней женщины среднего достатка, без всяких ресторанов и служанок. Она молча кивнула и пошла на кухню. Под звон посуды я раскрыл ноутбук, не выходя на связь с Главным сервером, вывел запись около подъезда Фаины, еще раз просмотрел и поставил на начало. – На кухне поедим? – спросила она, придя минут через десять. – Садись рядом, кино посмотрим. Инна пристроилась сбоку, прислонившись ко мне. Я обнял ее за плечи, включил сюжет с момента ее появления. – Объясни мне, какого черта ты перепрыгиваешь через эту лужу, когда ее проще обойти? – Получилось у меня так, не специально. На ногах каблуков нет, стиль ходьбы меняется. – Ты сколько занималась танцами? – Девять лет. – А вы в театральной студии занятия не посещали? – Нет. А почему ты об этом спрашиваешь? – Уж больно вы обе любите на публику сыграть, покрасоваться. Тебе Городилов рассказал, что мы установили за Фаиной наружное наблюдение. Ты подходишь к дому, вычисляешь ракурс съемки и давай пируэты выписывать. Хлестаковщина в чистом виде. Теперь все про эту куртку: когда и где купила, куда дела. – Покупала в городе, в обычном магазине, года два назад. Думала в ней на природу с друзьями ездить, на шашлыки, а пригодилась только однажды. – Инна, смотри, запись цветная, освещение плохое. Куртка какого-то серо-голубого цвета, с виду не понять. Но я совершенно уверен, что после цифровой обработки цветовую гамму определят. Точно такую же куртку, такого фасона и такого цвета, мы сейчас сможем купить? Не завтра, не послезавтра, а сегодня, в течение трех-четырех часов? – Думаю, что нет. Искать придется. – Куда куртка делась? – Я ее на обратном пути в мусорный контейнер выкинула. – Куртка, в которой ты ходила вечером к Киселеву. Только ради бога не говори, что это не ты была! Я лично видел на фоне окна женский профиль. Наталья точно была в особняке, остаешься ты. – Я и не собиралась ничего выдумывать. Купила куртку в универмаге, потом также выкинула. Вот такую же куртку можно купить. – Такую же как раз и не надо. Обед готов? Лапы лягушачьи разогрела? За столом я рассказал Инне инструкции, полученные из Москвы, и то, какое значение придается процедуре подписания договора. Она, как я и ожидал, отмахнулась, мол, всё подпишу и Наталья всё подпишет. Выбора у нее не было, и за формальности я был спокоен. Судя по ее реакции, предстоящая процедура подписания договора в торжественной обстановке, в присутствии губернатора Новосибирской области и внушительной делегации из Москвы, произвела на Инну впечатление: она была в предвкушении значимого события, на котором не грех лишний раз предстать во всей своей красе и финансовой состоятельности. – Кстати, – сказал я, – продукты дома есть? А то, мне кажется, вчерашнее мы уже все подъели. – Покупать надо, если не хотим голодом сидеть. Одной мне по магазинам нельзя, – она стала составлять посуду в мойку, – в ресторане заказывать нельзя. Как прикажешь поступить? Она повернулась, поправила халат на груди. Настало время вопроса вопросов. Как там, у Ирины де Сад: «Если резать, то по живому…» Глядя ей в глаза, я спросил: – Чья была идея убить меня? Только в двух словах, без лишних сантиментов. Инна села, достала сигарету, молча закурила. – Первым задергался Городилов. Его просто сразило, что ты смог за Валериком вертолет послать. Он начал говорить Арсену, что ты не веришь никому и рано или поздно начнешь подозревать нас. Погосян сказал, что это у него паранойя развивается и ничего ты не узнаешь. Как снег на голову свалилось то, что нашли отцовскую любовницу. Все, тут прямая дорога к нам. – Инна, короче, – перебил я ее. – Кто инициатор? – Предложил Городилов, все согласились. План разработал Погосян. Я тоже согласилась с тем, что тебя надо убрать. Если я скажу, что… – Не говори, не надо. После чего они решились на убийство? Какой момент подтолкнул к действию? – Когда ты Городилову с легкостью упомянул про рассказы Ирины де Сад. Все решили, что ты в курсе, как были созданы «дневники» Киселева. А потом, Городилов рассказывал, как ты в прокуратуре им сказал, что со дня на день всем представишь и исполнителей, и заказчиков. Еще говорил, что ты чуть ли не в него рукой ткнул. Он даже хотел, чтобы я тебя катализатором отравила, мол, он потом все замнёт. Но Погосян предложил свой план, который всех устроил. Я была, кстати, категорически против отравления. Можешь верить, можешь – нет. Она вздохнула, встала, налила себе минеральной воды из холодильника, поставила кипятить воду для кофе. Я, глядя на нее, молча курил. По-моему, если Инну немного осветлить, то ей будет лучше. Судя по фотографиям ее матери, склонностью к полноте она не отличалась, значит, и дочери будут стройными. Инна немного крупновата, но это на мой вкус. Совершенно уверен, что девять из десяти случайно опрошенных мужчин сочли бы ее стройной и фигуристой. А может, мне кажется, что она крупновата, так как пришлось много общаться с младшей сестрой и поневоле сравнивать их, а Наталья откровенно худая. Взять, к примеру, мою жену, она… Какая, однако, чушь лезет в голову!