– Представь, Зевс отправил бога Пана в Китай, научить их грамоте. Пан, естественно, всю дорогу, – она выразительно щелкнула пальцем по горлу. – Ну и научил! Сам теперь никому объяснить не может, что эти закорючки означают. Но ничего не поделать! Такой отныне у них будет алфавит. Такова воля богов! Отец Ареса, давний любовник Фемиды, а заодно и отец незаконнорожденной Артемиды, верховный бог Зевс, внешностью был почти как Ралиф Худатович Сарибеков на портрете. Даже на тунике у него, как у сенатора, был привинчен загадочный орден. Правда, у громовержца, в отличие от оригинала, была небольшая аккуратная бородка. Все-таки главный бог, ему по статусу положено быть с бородой. Какой-то неизвестный персонаж принес ему коробочку. Зевс достал из нее сигару, понюхал и прикурил от жертвенника. – Зря ты так с ней, – сказал он мне, кивая почему-то на Артемиду. – Ведь ты же прекрасно знал, что ее могут арестовать. Понял ведь, почему она звонит? – Вы ведь оба не курите! – изумился я. – Ни Зевс, ни Сарибеков никогда не курили! – Да закуришь с вами, от жизни такой! Ты вот бросил девчонку в трудную минуту… От нравоучений Зевса меня спас будильник. Наступило утро воскресенья. Я включил телефон, который, как уже говорил, для моих начальников никогда не отключается. Пропущенных звонков была масса. Раз пять за ночь Наталья звонила со своего телефона, потом с других. Наверное, она подумала, что если я не отвечаю на ее номер, то обязательно отвечу неизвестному абоненту. Как бы не так! Полученное сообщение уведомляло, что мне поступила на ноутбук почта. Как я понял, в понедельник руководство ГУВД официально объявит, что оперативная работа по убийству сенатора Сарибекова окончена. Дальше останутся исключительно следственные мероприятия по закреплению вины вовремя умершего программиста. В понедельник в ГУВД нам отметят командировочные удостоверения и настойчиво пожелают счастливого пути домой, к постоянному месту службы. В выходной мы могли быть предоставлены сами себе. Причем этот день с точки зрения оплаты засчитывался как рабочий. Спешить было некуда, и я пошел в душ. Сергея будить не стал. После ввода кодов на экране ноутбука появилось: «Клементьеву, Латыпову. С понедельника вы выводитесь из подчинения начальника ГУВД Новосибирской области. С сего числа непосредственное руководство вашей отдельной оперативной группой переходит к начальнику 16-го (закрытого) управления МВД РФ. Старшим группы является Клементьев. Задание прежнее». Поприветствовав проснувшегося коллегу, я, дождавшись, когда он уйдет в душ и включит воду, сделал один звонок. На том конце провода согласились встретиться в половине десятого. – Для начала прочти, – я показал закончившему плескаться Сергею сообщение. – Революции не свершилось. Ты по-прежнему главный. А я-то уж губу раскатал, думал, дадут порулить напоследок! – притворно воскликнул напарник. – Слушай боевое задание! Проживание в гостинице продлевать не будем. Сегодня к часу дня мы должны освободить помещение, так что все сборы ложатся на тебя. Перед тем как сдать комнату, проверь, чтобы ничего не осталось. Если я к тому времени не вернусь, то с нашими вещами расположись в фойе, мол, дожидаешься такси, за которым ушел я. Понятно? – Доходчиво. Где жить будем? – Понятия не имею. Сегодня скажут где. Мы с тобой переходим на полулегальное положение, так что нам никак нельзя оставаться привязанными к этой гостинице. Далее. Вот тебе тысяча долларов, сходи разменяй на рубли. По дороге купи газету. Вернешься в гостиницу и до сдачи номера по объявлениям обзвони пункты проката автомобилей. Нам будет нужен автомобиль надежный, но неприметный. Выбери что-нибудь среднее. Тут я полностью полагаюсь на тебя. Вопросы есть? – Завтракать вместе будем? – Для поднятия морального духа руководство просто обязано присутствовать при принятии пищи личным составом. Пошли! После завтрака я прогулялся до сквера «Героев революции», где меня подобрал подъехавший джип. За рулем сидел собственной персоной резидент, облаченный, конечно же, не в генеральский мундир, а в неброскую гражданскую одежду. По внешнему виду его можно было принять за бизнесмена средней руки. – Привет, фикус! – он пожал мне руку. Я устроился на сиденье рядом с ним. – Ты нисколько не изменился! Я думал, может, немного поправишься для солидности. Куда прикажете? – К дому Инны Сарибековой. По дороге поговорим. Он повел автомобиль по указанному мной адресу. Вообще, в этой командировке со мной происходят забавные вещи. Тесно общаюсь с дочерью сенатора и миллиардера, в качестве личного шофера у меня генерал-майор. Сны и то снятся на исторические темы. Выслушав мой короткий доклад, резидент высказал свое мнение: – Я с самого начала пытался объяснить руководству, что убийство Сарибекова и подписание контракта между собой никак не связаны, но со мной и разговаривать никто не стал! Как подняли визг, мол, что мы будем докладывать в Администрацию президента! Почему такое совпадение? А вдруг это происки внешних врагов? Я думаю, черт с ним, чем бы дитя ни тешилось, присылайте оперативную группу, расследуйте! Теперь ты полностью подтверждаешь мое мнение. Все правильно! Если бы он не поехал в ту пятницу к любовнице, то стреляли бы они его уже в другой раз, после подписания договора. Суть не в том, чтобы эти восемьдесят миллионов остались в семье, а в том, чтобы весь семейный капитал поделить на меньшее число участников. Ну и заодно получить допуск к этому капиталу. Теперь о том, что мне кажется в твоих рассуждениях ошибочным. Первое, ты очень глубоко стал копать. Если вникать в твою логику, то Инна стала помышлять об убийстве отца чуть ли не десяток лет назад. А мне сдается, этот замысел – следствие ее финансового кризиса. Ничего она в Москве не планировала и вряд ли свою компаньонку травила. И к смерти матери она, скорее всего, отношения не имеет. – Надеюсь, вы не сомневаетесь, что их мать отравили? – В этом никто не сомневается. Но вчера мы получили сообщение, которое меняет картину. Тебе направлять на ночь глядя не стали. Я решил, что сегодня все равно придется встречаться, так что сам все расскажу. Так вот, по молодости Фаина была вовсе не Арслановой, а Керимовой. У нее отец узбек по нации, и Арсланова – это ее фамилия по мужу. Все почему-то считали ее старой девой, сбрендившей на старости лет, а она пять лет замужем была. Из-за этой фамилии мы и не могли проследить весь ее путь до приезда в Новосибирск. Теперь установили, что она окончила Ташкентский университет по специальности «преподаватель английского языка и литературы». – Какой культурный город Новосибирск! – вырвалось у меня. – С кем ни довелось общаться, через одного свободно по-английски говорят. И наверняка все Агату Кристи в подлиннике читают. – Только для того, чтобы у тебя не развивался комплекс неполноценности, скажу: я учил немецкий. Но очень, мягко говоря, поверхностно. – Я, к сожалению, так же английский учил. – Ничего, еще наверстаешь, какие твои годы. Так вот, незадолго до распада Советского Союза Фаина, видимо, поняла, что делать ей в Узбекистане нечего, и поехала куда глаза глядят. Потом каким-то образом попала к Сарибекову. – Понятно. Он у нее трудовую книжку не спрашивал, диплом об образовании не требовал. Навыками управления хозяйством она быстро овладела и как экономка его во всем устраивала. Для остальных в семье она была просто старшей над слугами, что наличие высшего образования не требует. – Мне кажется, тайну смерти жены сенатора надо искать тут, а не в связи с дочерьми. У них-то точно мотива не было. – А у Фаины? – Мало ли что там могло быть! Она могла примерять на себя роль хозяйки, законной жены сенатора. К моменту смерти Эльвиры она уже восемь лет живет в их семье и не просто приходит на работу, она управляет всем бытом. Она истинная хозяйка, а не жена сенатора. Вполне возможно, Фаина решила поменяться с ней местами. Как тебе такой вариант? – Вполне! Об убийстве могла догадаться Инна, и с тех пор экономка у нее на коротком поводке. Ну и семейка у них, черт возьми! – Да, семейство своеобразное, что и говорить. Теперь то, что я считаю явно ошибочным в твоей логике. Я не стал консультироваться со специалистами, так что мои выводы базируются исключительно на моем жизненном опыте. Правда, по твоей инициативе он обогатился. Я с удивлением посмотрел на него. – Мне на досуге пришлось почитать научно-просветительские трактаты Ирины де Сад. – Мне тоже. – Суть: Александр, женщины совершенно равнодушны к порнографии во всех ее проявлениях. Порнография придумана мужчинами и для мужчин. Женщинам она чужда по определению. Тем более маловероятно, что женщина станет писать рассказы, рассчитанные исключительно на мужскую аудиторию. Помяни мое слово, твоя Ирина де Сад – это мужик. У меня зазвонил телефон. Я глянул на определитель номера – Инна. – Она чует, что ли? – сказал я. – Хотя повод позвонить я ей вчера подбросил. – Главное, чтобы они остальное не расчухали. Будешь сейчас отвечать? Я кивнул – самое время! – Да, Инна Ралифовна! Рад вас слышать! – Здравствуйте, Александр Геннадьевич! У вас ничего катастрофического, не дай бог, не случилось? Моя сестра мне вчера весь телефон оборвала. Искала вас, найти не могла и решила на мне отыграться. – Скажем так, у нас вчера разговора не получилось. – С ней с пьяной вообще не стоит разговаривать. Она, наверное, была в таком состоянии, что поняла вас совершенно неправильно. Во всяком случае, мне она высказывала полночи, что я у нее мужчину отбила. Мужчина – это вы. – Она что-то перепутала. – Александр Геннадьевич, у меня к вам есть разговор. Естественно, не телефонный. – О сестре? – Заодно и о ней поговорим. Вы не желаете зайти ко мне вечерком на чашечку кофе? – С удовольствием! Во сколько? – Давайте в шесть вечера? Нормально? Буду вас ждать! Я показал резиденту, где лучше припарковаться. Перед выходом из автомобиля я надел солнцезащитные очки, которые соответствовали яркой солнечной погоде. Резидент на голову водрузил бейсболку, делавшую его моложе и скрывавшую нарождающуюся лысину. Негромко переговариваясь между собой, мы вошли в некое подобие заброшенного парка или сквера напротив дома Инны. Дойдя до трансформаторной будки, остановились. – Вот если бы ты, Александр, не халявил в школе, а учил английский, сейчас бы мне смог перевести надписи, – резидент показал на исписанные граффити стены. – Вот эту могу перевести. – Я показал на выведенную готическим стилем надпись «Fuck you!». – Эту я тоже могу перевести. – Он не спеша достал сигареты, закурил, осматриваясь вокруг. – И что ты предлагаешь? – Это единственное место, с которого можно обстрелять выходящего из ее подъезда. У меня нет совершенно никакого желания лезть под пули снайпера. – Да, из пистолета стрелять неудобно, расстояние большое. А из винтовки? Полагаешь, можно встать на колено? – Он присел, «завязывая» шнурок на кроссовке. – С упора с колена можно славно жахнуть! Пока ты там у нее будешь кофеек попивать, он расчехлит винтовку, изготовится. Когда ты выйдешь, она или потушит свет, или зажжет и подаст сигнал. Логично. Скверное местечко! Сюда машина заедет? – Если только небольшая, с той стороны, откуда мы зашли. – Вот такую и подгоним. В нее посадим парня с девушкой, и пусть они до твоего ухода разыгрывают прелюдию любви. На капот он им винтовку класть не станет. А почему ты вообще решил, что у них есть еще винтовка? Или они оружейный склад ограбили? – Я просто не хочу, чтобы вот здесь был один из них, с винтовкой или с пистолетом, без разницы. Я хочу быть спокойным за этот сектор, и все!