– Пакет у нее простой в руках. Она с ним с работы вышла. Наверное, что-нибудь к столу прихватила. А ты что подумал? – Ничего я не подумал. Стоп! Это кто? Кадры замелькали в режиме ускоренного просмотра. – Эти лица все установлены и проверены. Пока ты «болел», мы тут делом занимались. Вот он! Или, наверное, он. Мимо дома легкой уверенной походкой шел парень или мужчина, по одежде понять было невозможно. На голову незнакомец накинул капюшон, умышленно или нет, но скрывающий его лицо от видеокамеры. Капюшон, даже если учесть, что дождя в это время не было, вполне уместен – кусты около дома периодически склонялись от порывов сильного ветра. – Останови. Какого он роста? Немного повыше, чем она? Крутани-ка назад. Теперь к нему. Короче, он примерно одного с ней роста. Это капюшон визуально увеличивает его рост. «Арес». Я бы сказал, что по телосложению и росту – это он. Во всяком случае, подходит. Время было около двенадцати. – Во сколько вы к ней поехали? – Я уже прикидывал. Из ее квартиры я сделал первый звонок в два пятнадцать. Следовательно, выехали мы где-то в половине второго. – Нельзя поточнее установить? Во сколько эти двое прокурорских уехали? – По моим прикидкам, около двенадцати. Если ты намекаешь, не они ли ее укокошили, то не успели бы, – мрачно пошутил он. – Они по росту не подходят. Оба выше, – автоматически, без всякой «задней» мысли, ответил я. – Получается, что я с девчонкой больше часа общался? Ну да, где-то около того или даже больше. О, вот он красавец, назад пошел. За сколько уложился? Прилично что-то. Двадцать минут! – Скажем так, убийца не спешил. Что-то он в этой квартире искал и нашел. Или имел четкие указания не задерживаться больше определенного времени. Все так же легкой походкой, держа руки в карманах, по слабо освещенному двору незнакомец удалился в обратном направлении, никем не узнанный и не остановленный. А на экране между тем приехал автомобиль с Сергеем и Щукиным. Как только они подошли к подъезду, запись оборвалась. – Не густо, черт возьми. – Зато понятно, что убийца был один. Что это мужик. Что он невысокого роста. Разве мало? – спросил Щукин. – Денис Юрьевич, так, как одето это чучело, может нарядиться и старик, и пацан. Бесформенная куртка с накинутым капюшоном, кроссовки, джинсы – исключительно «ценные» приметы. Крутани-ка еще разок. Идет он как-то странно. Такое ощущение, что этот человек занимался танцами. Тебе ничего такого на ум не приходит? – Специалисты сказали, что, судя по походке, этот человек действительно занимался или танцами, или балетом, или чем-то похожим. Он великолепно контролирует свое тело. Возможно, это не танцы, а восточные единоборства. Словом, единого мнения не достигнуто. Если не считать того, что все пришли к выводу, что данный субъект, вот здесь, смотри, оп! Видишь, как он перепрыгнул лужу? Он не остановился ни на секунду. Он привык так, без остановки, плавно совершать прыжки. И приземляется он очень аккуратно и, главное, ненавязчиво, без перехода. Он не меняет темп ходьбы. Выводы делайте сами. – Блин, он не идет, а пишет! Запись можно скопировать? – Исключительно для тебя, – он протянул СD-диск, посмотрел на время. – Пошли к генералу. Пора вкусить «березовой каши». Или ты предпочитаешь хорошего кожаного ремня с кованой пряжкой? – Я сам твоему генералу подсыплю перца, если надо будет. – Но, но. Посмотрим. Проходило совещание не в кабинете, как обычно, а в специальном зале. На совещании присутствовали представители ФСБ и следователи прокуратуры. За большим столом на сцене, на почетном месте, рядом с начальником ГУВД и его заместителем, тоже генералом, но в штатском, восседал Городилов. Еще было человек десять мне незнакомых, которые, так же как и я, заняли места в зале. Начальник ГУВД Новосибирской области занял центральное место. На его кителе было четыре ряда колодок, свидетельствующих, что генерал был награжден примерно двадцатью орденами и медалями. В многочисленных вооруженных конфликтах девяностых годов он не участвовал, значит, за боевые действия наград иметь не мог. Предположим, три медали у него за безупречную службу, пускай пять медалей за успехи в борьбе с преступностью, еще пара-тройка юбилейных, еще пара за то, что в жестокой карьерной войне он обошел соперников и стал генералом. А остальные-то за что? Началось совещание неожиданно для меня. – Объясните, Виктор Ростиславович, – после вводной чепухи сказал Городилов, обращаясь к следователю, – каким образом у вас сбежала свидетельница Максимова? Как вас, следователя, она смогла так обвести вокруг пальца? Такой новости я не знал. Вчера Сергей доложил, что передал ее с рук на руки следователю и ушел спать. А тут вот какие события происходили! И ведь не позвонил никто, не сообщил. Меня «больного» не хотели тревожить? Это у нас-то? У нас из гроба вытряхнут и на работу идти заставят. Следователь, сидевший на первом ряду, поднялся, обернувшись мимолетно, с нескрываемой злобой посмотрел на меня, потом, потупив взгляд, промямлил: – Она попросилась в туалет. Я отправил с ней оперативника. – Васильев! – рявкнул заместитель генерала. Незнакомый мне парень, сразу же видно, на совещаниях такого уровня присутствующий впервые и вызванный специально для публичной экзекуции, встал и, густо покраснев, виновато пробурчал: – Я не стал стоять около женского туалета и отошел. Она, наверное, сразу же, как вышла, повернула на лестницу и спустилась на выход. – Денис Юрьевич, это ваш сотрудник такой стеснительный, когда не надо? Он, видите ли, постеснялся стоять около женского туалета! – начальник ГУВД побарабанил пальцами по столу. – А что, у нас в главке женщины перевелись? У вас, Денис Юрьевич, сколько женщин в подчинении? – Больше двадцати, – поднялся со своего места Щукин. – Точнее, двадцать три. – У него двадцать три бездельницы в юбках с офицерскими погонами, а свидетельницу некому в туалет сопроводить! Сергей Владимирович, а у нас что, в здание кто хочет – заходит, кто хочет – выходит? Почему ее никто не остановил? Почему у нее на выходе не проверили пропуск? Что за бардак такой? Поднявшийся подполковник внутренней службы глубоко вздохнул и уверенно заявил: – Согласно вашему указанию, товарищ генерал-майор, заступающая смена на контрольно-пропускном пункте принимает у предыдущей смены список лиц, кому были выписаны пропуска в здание ГУВД и кто остался в здании на момент приема смены. Заступающая смена действовала согласно данному приказу. Получилось так, что на гражданку Максимову при входе пропуск не выписывали. Она приехала с оперативными сотрудниками. Заступающая смена о ней ничего не знала. Когда Максимова входила, на КПП ее остановил постовой. Девушка сказала ему, что следователь ее уже отпустил. – И он поверил? Молодец! Все по инструкциям! А почему, скажи мне, когда ее сюда привезли, то не зафиксировали, что такая-то гражданка въехала в ГУВД на таком-то автомобиле? Или автомобиль не проверяли? – Будем разбираться, товарищ генерал-майор. Проведем служебное расследование. – Садись. Кто у нас со штаба? Вы? Запишите: вот этому молодчику, – генерал показал на оперативника, упустившего Машу, – строгий выговор от моего имени. Вас, Сергей Владимирович, я пока устно предупреждаю. Старшему смены на КПП строгий выговор. Тому, кто выпустил ее, – неполное служебное соответствие. К вечеру чтобы приказ о наказании был у меня на подписи. Так, Щукин, кто привез свидетельницу? – Майор Латыпов из специальной группы департамента уголовного розыска МВД России, – ловко «перевел стрелки» Денис Юрьевич. – Клементьев, это твой подчиненный? – панибратски спросил меня генерал. – Мой, товарищ генерал-майор. Неожиданно за меня вступился заместитель генерала: – Да при чем здесь Клементьев, Виктор Андреевич? Это наши разгильдяи прохлопали девчонку, им и отвечать. А то сейчас начнем: тот виноват, этот не доглядел. Денис Юрьевич, докладывай, что у тебя по этим убийствам? После объяснений Щукина, из которых следовало, что приняты исчерпывающие меры, но толку никакого нет, слово взял Городилов: – У нас тоже принято управленческое решение. Мы отстраняем следователя Скорнякова от ведения этого дела. Следственно-оперативную группу возглавит следователь по особо важным делам следственного управления областной прокуратуры Мальцев Евгений Михайлович. Высокий лысоватый мужчина в гражданской одежде поднялся впереди меня и сразу же сел. Чувствовалось, матерый кадр. И вовсе не в упущенной девчонке здесь дело. Городилов подключает тяжелую артиллерию. И подключает вовсе неспроста. – Скорнякову мы поручаем расследование убийства Арслановой. Я думаю, – Городилов выдержал небольшую паузу, привлекая внимание, – соединять эти дела в одном производстве пока преждевременно. Но по убийству Арслановой надо создать следственно-оперативную группу. От нас представитель уже есть… – Он вопросительно посмотрел на генерала. – Так, от нас, – заместитель начальника ГУВД почесал подбородок, – кто от нас, Денис Юрьевич? Есть у нас пара сотрудников? Щукин, не глядя на меня, сказал: – Двоих оперативных сотрудников можно отозвать из отдельной группы подполковника Клементьева. – У нас там двое? А кто остается? Я поднялся с места: – Нас тоже остается двое, товарищ генерал. Я думаю, мы справимся с возложенными на нас задачами. – Александр Геннадьевич, – перебив меня, начальник ГУВД сверился с каким-то листочком, где референты напечатали имена-отчества присутствующих на совещании, – только не надо сейчас, как на партийном собрании, лозунгами рапортовать: «выполним», «перевыполним»! Мы все работаем. Никто из присутствующих не бездельничает. Убийство Арслановой – не простое преступление, и сами должны понимать, что по нему необходимо создать отдельную следственно-оперативную группу. Мы не от хорошей жизни у вас личный состав забираем. Автомобиль, кабинет остаются в вашем распоряжении. Работайте. Все у нас на сегодня? Вопросы у присутствующих есть? Нет? Тогда все свободны! В коридоре я остановил Щукина: – Чья идея у меня людей забрать? У тебя же еще двадцать три бездельницы есть, а ты меня последних оперов лишаешь! – Вопрос не ко мне. Все уже было решено. – Раньше сказать не мог? До совещания? – Считай, что не мог. – Он развернулся и пошел в другую сторону, хотя нам было по пути. В раздумьях я пришел в свой кабинет, отправив приданных оперативников к Щукину, закурил, посматривая в окно. Что-то не очень нравилась мне перемена отношения к моей группе со стороны руководства ГУВД. Успел «друг» мой Городилов им надуть в уши, что я его следователям работать мешаю. Скорее всего, сказал, что если бы девчонку допросили ночью, то она никуда бы не сбежала. А допросить я помешал. С этим не поспоришь. Ладно, переживем! – Сергей, что ты думаешь по поводу этого? – Я поставил на ноутбуке копию записи группы наружного наблюдения. – Идет он как-то интересно. А ты думаешь, это «Арес»? – Черт его знает! – Я развернул ноутбук к себе так, чтобы в поле зрения его встроенных в крышку видеокамер не попадал Сергей, вставил флешку, ввел личные коды. Вообще-то при постороннем выходить на связь с Главным сервером нельзя, но после публичной головомойки мне не хотелось отправлять соратника болтаться по управлению. «Что ты скажешь по поводу записи? Про его походку?» – отстучал я на клавиатуре. «Кто-то пришел к выводу, что этот субъект занимался танцами?» «Именно так». «Во-первых, скорее всего, это женщина. Она действительно занималась танцами или чем-то подобным. Она привыкла ходить на высоких каблуках, а здесь идет в кроссовках, вот у нее походка и становится такой скользящей. У нее не привычное давление на ноги, а смягченное толстой плоской подошвой. Во-вторых, смотри!» В какой-то момент ветер дунул человеку прямо в лицо, и капюшон немного задрался назад. Компьютер остановил изображение и максимально приблизил. Потом на экране все стало размыто, но постепенно картинка стала набирать резкость. Лица по-прежнему видно не было. Но из капюшона отчетливо торчал локон длинных женских волос. На весь экран был только край капюшона и кончик локона, сантиметров пять длиной. В размытом неконтрастном изображении волосы были очень-очень светлые. Блондинка. Час от часу не легче!