– Как видишь, – ответила женщина, раскладывая ножи и вилки. – Наташка что, с гостями приедет? – продолжал любопытствовать мужчина. – Позвонила, сказала на двоих накрывать. Про Фаину знаешь? – Знаю, царство ей небесное! Говорят, воры залезли к ней в квартиру, а она с работы вернулась, вот и убили. Не вовремя пришла. – Кто говорит? – Славик. Он Наташке машину поутру готовил, а ему, мол, она так сказала. Откуда сама знает, ничего не говорила. Наверное, ей менты так сообщили. Но ты же знаешь, как Славику верить, он три короба намелет и не покраснеет. Слова сказать не может, чтобы от себя чего-нибудь не приврать. А тебе-то кто сказал? – Да уже все в доме только про это и говорят. Как ты думаешь, Наташка экономку теперь со стороны возьмет или кому-нибудь из наших место предложит? – Тебе точно не предложит. Молодая ты еще таким хозяйством управлять. Их содержательную беседу о кадровом вопросе прервал телефонный звонок. Женщина ответила: – Да, Наталья Ралифовна! Да, уже все готово. Да, приезжайте, ждем вас. Взять бы, спуститься да спросить их: «Вы это про какую Наташку тут толковали? Часом, не про Наталью Ралифовну?» Вот бы челюсть у них выпала. А еще более впечатляюще было бы спуститься в одном халате на голое тело, и так позевывая, почесывая грудь, между делом попенять, почему завтрак еще не подан. Мол, совсем от рук отбились. Но я остался стоять на лестнице ждать развития событий. Тем более что внизу раздался какой-то шум, хлопнула дверь. – Скажи, я приеду через час. Ты плохо поняла? Я буду через час! Все! – Отливающий сталью голос общавшейся по телефону женщины был хорошо знаком: так оживленно появилась старшая дочь. – Наташка еще не приехала? Вот мымра, сказала, что еще минут двадцать назад будет. Это на кого накрыто? – властно спросила Инна. – Наталья Ралифовна сказала на две персоны стол сервировать, – промямлил тот же голосок, судя по всему, женщины, отвечающей за сервировку стола. Как эта должность называется в благородных домах, я не знаю. Но не официантка. Может, подавальщица? – Гостей с утра ждете? Или кто-то ночевать оставался? Есть кто наверху? – продолжала допытываться старшая сестра. – Я не знаю. – Господи, да что ты вообще знаешь? Ничего спросить нельзя! Я прикинул, что если Инна пойдет наверх, то я успею добежать до спальни и там где-нибудь спрятаться. Но она и не думала подниматься. – Кофе принеси! – скомандовала Инна. Наверное, таким тоном отдавали приказы нерасторопной крепостной челяди деспотичные помещики; от одной интонации начнешь чувствовать себя человеком второго сорта. И родилась-то ведь Инна во времена московской Олимпиады, еще при советской власти, в семье бурового мастера, а не в дворянском родовом гнезде в прошлом веке. Откуда только берутся такие манеры? Ведь не учили же ее папа с мамой разговаривать с прислугой так, с явно подчеркнутым пренебрежением. Внизу запахло хорошим кофе, и вновь послышался шум из комнаты, которую я именую гостиной. Персонажи прибывали. – А, ты уже здесь! – это Наталья. – Еще раз привет! – Привет, привет. У тебя странные представления о времени. Или в пробке застряла? Я уже вперед тебя успела приехать. – Нигде я не застряла. У тебя все в порядке? – Господи, Наташа, о чем ты? Как у нас может быть что-то в порядке? В субботу отец, вчера Фаина. Как снег на голову все валится. Похороны за похоронами! – Какие похороны? Фаина – это другая история. Ты ее с отцом в одну кучу не сваливай. Нашла, тоже мне, родню! – Наташа, даже если у вас были не самые лучшие отношения, надо позаботиться о ее похоронах. Ты же знаешь, она была совершенно одинокой и наша семья стала для нее всем. Наш долг… – Инна, о чем это ты? Какой долг? – взвилась Наталья. – Еще скажи, она за мной пеленки меняла. Я ей ничего не должна! – Как ты можешь так говорить, она проработала у нас шестнадцать лет! Пеленки она за тобой, конечно же, не меняла, но если бы пришла работать раньше, то… – Когда пришла, тогда пришла. Она работала за деньги. И за очень хорошие деньги. – При чем здесь деньги? Нельзя же все мерить в одних деньгах! – Инна, что ты хочешь от меня? Что бы я заплакала горючими слезами? Я из-за этой твари плакать не собираюсь. – Ого, с чего это ты так? Что она такого, прости господи, успела тебе сделать? – Да так, ничего особенного. Поменьше бы нас с отцом пасла, глядишь, подольше бы прожила. – Ну, тут винить никого не надо. Сами виноваты. – Инна, давай оставим этот разговор! Если надо денег, скажи сколько, я заплачу. Но делать я ничего не буду! Все, это вопрос решенный. Хорони ее как знаешь. – Ладно, сама все устрою. У нее же точно никого нет? Распоряжусь, чтобы тело кремировали. Не совсем, конечно, по мусульманскому обычаю, но и она шибко набожной не была. Кстати, кого это ты ждешь к завтраку? – Знакомого. – Ох, смотри, Наташа, сейчас вокруг тебя столько знакомых виться будет! – Как-нибудь разберусь. – Кстати, этот знакомый не голубоглазый стройный представитель силовых структур из Москвы? Передай ему привет и напомни, что он кое-что мне обещал. – Что он тебе обещал? – настороженно спросила Наталья. – Так ты это его ждешь? Ладно уж, не буду вам мешать. Наташа, если что-нибудь, пользуясь своими тесными связями с милицией, тебе удастся узнать, хоть про отца, хоть про Фаину, держи меня, пожалуйста, в курсе. Спасибо за кофе. Пока! – Света! – крикнула Наталья куда-то в коридор. – Подавай на стол! А то уже все остыло. Она стремительно поднялась наверх и уперлась в меня, стоявшего там, где стоял, – между лестничными пролетами. – Подслушиваешь? – общение с сестрой только разозлило её. – Работа такая. К тому же вы громко обменивались мнениями, что и подслушивать не надо было. Она уехала? – Вон с той комнаты посмотри. У нее джип «БМВ» бежевого цвета. – Будем считать, что уехала. Как на работе, все дела улажены? Генеральный директор получил ценные указания? – Скажи, пожалуйста, а что это ты Инне обещал? – спросила она подозрительно. – Я?! Я не обещал. Это она сказала, что до того, как ты уложишь меня в свою кровать, я должен переспать с ней. Это было вроде бы как напутственное пожелание в дверях. – И ты согласился? – Я вообще-то воспитанный человек. В смысле, умею в нужный момент поддакнуть. Был как раз такой момент. И потом, ты не находишь, что по отношению ко мне это какие-то странные претензии? Я вроде бы тебе не жених, не муж – рискованно так разговаривать с девушкой, но ничего другого не оставалось. Тут или-или. – Пошли завтракать. Только мы двинулись вниз, как она резко остановилась и уже приготовилась что-то высказать, но я притянул ее к себе и в ушко прошептал: – Я изначально обманул твою сестру. Брюнетки совершенно не в моем вкусе! – Врать, так уж всем подряд! И старшей, и младшей! Чтоб не было дискриминации по возрастному принципу. И главное: когда врешь, в это надо самому искренне верить. Вот у меня жена брюнетка, и честно говоря, в последнее время она действительно мне не нравится. – Я тебе, кстати, в жены не навязываюсь, – она освободилась из моих объятий и направилась вниз. – Ладно, Наташа, до свидания. Как появится настроение, позвони. Я поехал, меня на работе уже заждались. – Подождут, не маленькие. В этот момент у нее зазвонил сотовый телефон. – Да! Откуда вы? Из прокуратуры? Хотите сейчас приехать? Я изобразил, как она крутит руль, показал на часы и потряс рукой с вытянутым вверх указательным пальцем. Она кивнула, давая понять, что моя жестикуляция распознана. – Извинтите, я сейчас в дороге, за рулем. А впереди такая пробка! Нет, раньше чем через час я домой не попаду. Без меня вам никто ничего не станет показывать. Извините, но такие порядки завел еще отец, и не мне их менять. Да, да… Нет, это исключено, вас просто не впустят в дом. А если кто-то осмелится без моего ведома водить вас по комнатам, то этого человека можете после обыска забирать с собой. Как только вы уедете, я его тут же уволю. Через час, пожалуйста, я к вашим услугам. Хорошо. Жду вас. Я чмокнул ее в щеку. – Ты бесподобна! Наташа, мне надо опередить их, так что с завтраком придется погодить. – Кто-то вроде бы на работу собирался? – съязвила она. Я распахнул полу куртки, похлопал по кобуре с пистолетом: – Я уже на работе. Постановление на обыск показать? Давай ручку, сейчас напишу. – С чего ты хочешь начать? – С ее рабочего места. И чем скорее мы туда попадем, тем лучше.