Так и решили. Гангстеры согласились встретиться в отеле «Стар Инн» в Ханинге. Зет и Роксана пришли первыми. Третий этаж. Гардины на окнах уже задернуты. Интересно, неужели персонал в отеле имеет опыт и традиции в проведении подобных встреч? Ждать пришлось недолго: дверь открылась, и появился тот самый чернокожий амбал, что побывал у них дома. С ним был еще какой-то тип. Сомалиец одет точно так же: адидасовские треники и куртка с капюшоном. Второй — то же самое, только куртка не флисовая, а кожаная, и бейсболка с маленькими золотыми буковками: Gucci. У гангстеров очевидные проблемы со вкусом. А вот с умением показать, кто из них альфа-самец — никаких проблем. Ясно с первого взгляда. Вожак церемонно пожал им руки, отодвинул стул от письменного стола и с достоинством сел. Сомалиец остался стоять у дверей. Скрестил руки на груди и стоял, как истукан с острова Пасхи. Роксана вспомнила, как этот костолом чуть не заплакал, глядя на пальцы Зета. Не хватало ему только сказать: «Извини, погорячился». Как бы там ни было, его пост у двери не сулил ничего хорошего. Путь отступления блокирован. Только сейчас она осознала, какие клаустрофобически крошечные номера в этом сомнительном отеле. Молчание. Зет встал у окна, демонстративно уронив загипсованную руку вдоль туловища. Роксана присела на кровать. Матрас оказался неприятно мягким: она провалилась чуть не до пола и еле удержалась, чтобы не опрокинуться на спину. Кондиционер даже не шумел, а рычал. Роксана ждала, что скажет Зет, но разговор начал главный. — Как твои пальчики? — Несколько недель как минимум. — Какая неприятность, — сказал гангстер, словно не имел к сломанным пальцам никакого отношения. — Но вы молодцы, что приняли решение диалогизировать. Диалогизировать! Идиот… Роксана чуть не прыснула, несмотря на очевидный драматизм ситуации. — Само собой, — сказала она надменно. — Лучше начинать с диалога, а не с пальцев. Вожак слегка нахмурился и подался вперед. — Мы всегда готовы к разговору. Но не надо держать нас за клоунов. И не забудьте — это вы, а не мы предложили этот разговор. Вот я и жду. Что вы хотели обсудить? Зет что-то сказал, но ему изменил голос — угроза была очевидной. — Что? — Мы можем выплатить вам какую-то компенсацию. Но о больших деньгах даже речи быть не может. У нас их просто нет. Вожак опять откинулся на стуле и принял расслабленную позу. Нижняя челюсть мерно двигалась вправо и влево — должно быть, во рту жвачка. — Мы сначала решили, что парень, который жил до вас, продал мой товар кому-то еще. Мой друг, — он, не оборачиваясь, мотнул головой в сторону двери, — мой друг побывал там до вас, но ни хрена не нашел. Можете мне поверить, я готов был заплатить какие угодно бабки, чтобы этого сучьего потроха пришили в тюряге. Но представьте, я ошибся! Оказывается, это вы продали порошок! И я хочу получить назад свои деньги. Миллион спенн. У Роксаны в голове будто взорвалось что-то. Стало трудно дышать. Миллион… им никогда в жизни не собрать такую сумму. Ей больше всего хотелось встать и уйти куда глаза глядят, но куда уйдешь с этим истуканом в дверях… — То, что мы нашли, на миллион не тянет. Пара сотен грамм… — попытался Зет Вожак молча ждал продолжения. Зета понесло. Он рассказывал и рассказывал, связно и подробно, как они даже не знали, что это, хотели просто попробовать, пригласили приятелей. И не так-то их много было, этих кристалликов. Роксана не могла отвести глаз от двигающихся челюстей. — Мне кажется, вы поняли, — сказал вожак, даже не заботясь комментировать полуправдивые аргументы Зета. — Я хочу получить назад мои деньги. Миллион. И не начинайте врать. Я знаю совершенно точно, сколько порошка было у парня, который до вас снимал эту хату. Но это совершенно неважно, будь там хоть чайная ложка. Вы платите штраф за то, что попытались меня надуть. Миллион. Роксана проглотила слюну. Зет молча сел рядом с ней и опустил голову. — Это невозможно, — сказала она. Гангстер встал. — Все возможно в этом мире, — сказал он. — Раздобудете миллион — свободны. Продавать и продавать, вы же продавали… — Он жестом остановил попытавшегося что-то вякнуть Зета. — Вот и продавайте. Сами не заметите, как наберется лимон. Только не пытайтесь меня кинуть второй раз. Я очень нервный. Крутой запал, еще круче, чем у моего брата. Не круче, а короче, диалогизатор, — со злостью подумала Роксана. Половина второго ночи. Она дождалась ночного автобуса домой. На такси уже не покатаешься. К ним с Зетом подходили чуть не каждые пятнадцать минут, спрашивали, нет ли у них на продажу. Она уже не выдерживала, но Зет остался там, в зале. Как будто все нормально. И от Билли — никаких сигналов. — Скажи-ка мне, подружка, — спросила Билли задумчиво. — Почему в этих общих туалетах всегда так мокро на полу? Я вообще-то за унисекс, но… в чем дело? То ли мачо руки моют неаккуратно, то ли у них прицел сбился? Плохо целятся, когда писают? Роксана постаралась улыбнуться. Сюда доносился странный, хрипловатый, даже чуточку фальшивый голос Пэтти Смит — Роксана знала этот лот, он часто звучал у Билли. — Я теперь никуда не хожу без вот этого, — Билли выудила из кармана плоский пакет латексных перчаток, — даже в университете. Хотя юристы, в общем, приличные люди. Ничего не трогаю голыми руками. В автобусе было жарко, особенно в заднем отсеке. Роксана не понимала, каким образом Зету удается сохранять спокойствие. Им нужна поддержка, помощь, совет, в конце концов, — а он даже пальцем своим загипсованным не пошевелил. Она достала телефон. В кармане кожаного футлярчика — записка с телефонным номером. — Yes. — Никола? — Да. С кем я говорю? — Это я. Роксана. — Кто? — Роксана. Мы встречались несколько недель назад, ты мне оставил телефон. Спрашивал насчет какого-то твоего приятеля. — Да… теперь помню. Что случилось? — Я могу спокойно говорить по этому телефону? — Да. — Они меня шантажируют. Требуют денег. — Вот как… — Мне нужен твой совет. — А кто — они? Ты знаешь? — Ну… вообще говоря — не знаю. — Надо знать. — Как это понять? — Послушай … я не могу тебе помочь. Своих хлопот по горло. — Ну, пожалуйста… мы же можем встретиться и поговорить? Странный звук в телефоне: как будто он глубоко вдохнул и забыл выдохнуть. — Пойми: в этом мире есть правила, неужели тебе это неизвестно? — В каком мире? — В мире, куда тебя угораздило затесаться. Очень простые правила. Проще не бывает. И одно из этих правил вот какое: каждый убирает за собой свое дерьмо. Думаю, понятно. К тому же я тебя совсем не знаю. Роксана нагнулась почти к коленям: странное чувство, будто чья-то неумолимая рука прижимает тебя к полу. — Ты прав… мы не знаем друг друга — она решила сделать последнюю попытку. — Но есть ведь и другие правила. — О чем ты?