— Помогите мне, Эмили, — сказала Нина Лей очень тихо. — Очень прошу вас. Пожалуйста, помогите. 16 Последняя доза: летали высоко, как перистые облака. Теперь все. Началась обычная жизнь. Компьютер на столе — документальный фильм про суд над О. Д. Симпсоном. Зет почти не смотрит — играет с новым «фэйрфоном». Первый вечер за несколько недель они остались дома. И в самом деле — несколько недель! А ощущение такое, что самое большее — два дня. На следующий день после вечера в «Даски» позвонила Билли. — Слушай, какой кайф вы нам вчера устроили! А вы с Зетом не хотите прийти сегодня в «Кабум»? Приходите, а? Пожаа-а-алуйста… Что это с ней случилось? Билли никогда не приглашала Роксану. Обычно наоборот. Через час в «Кабуме» не было человека, кто бы не знал про волшебные кристаллики Роксаны и Зета. Вокруг них собирались целые толпы, будто она не Роксана, а сама Бейонсе Ноулз[40]. «И обратите внимание: без бодигардов», — пошутил Зет. Кто-то просил попробовать, другие — продать. «И побольше». Роксана и Зет веселились, как никогда раньше, — и в то же время незаметно оказались обладателями двадцати тысяч крон. Невероятно! Несколько дней прошли, как в угаре. Семь приглашений в разные подпольные клубы — Роксана не успевала читать эсэмэски. В среду звонили приятели приятелей Билли, в четверг приятели приятелей приятелей: все спрашивали, куда собирается Рокси вечером. Мир перевернулся и встал на голову. Они с Зетом заработали семьдесят тысяч меньше чем за четыре часа. За четыре часа! А ночь еще не кончилась: полтретьего. Отрываться так отрываться. Cледующая неделя: приглашение за приглашением. Мало того: толстый конверт. Группа художников-авангардистов приглашает на выставку с загадочным названием: The substance of the Void — «Вещество пустоты». Почему-то по-английски, хотя фамилии — шведее не бывает. Роксана никогда о таких не слышала, но, судя по сопроводительному тексту, этот коллектив художников поставил задачу «переломить силу». Тоже звучит загадочно. Роксана спросила Зета — хочет ли он пойти «переламывать силу». Они в эти дни жили по-королевски. Противник монархии Зет предпочитал говорить «по-президентски». Власть должна быть сменяемой, говорил он. А президенты живут лучше королей. Король знает — он всегда король, и ему не надо думать о собственном кармане. А президент: сегодня президент, а завтра нет, но ведь к хорошему привыкаешь. Так что надо обеспечить будущее. Накупили экологических продуктов на три тысячи, Роксана обзавелась тремя парами лакированных туфель «Мартенс» разных цветов, нейлоновым рюкзачком «Прада», лэптопом MacBook Air и заплатила авансом тридцать тысяч девице, которая взялась написать за нее отборочную пробу, с гарантией как минимум один и девять десятых балла. Если все проскочит, получит еще тридцать. Зет сделал новые татуировки, изображающие миниатюрных лошадок, и улетел в Берлин — мечтал побывать в «Бергхайне»[41]. Просидел там всю ночь и в результате опоздал на самолет домой. Страничка Роксаны в «Инсте» распухла от 234 посещений до двенадцати тысяч. И что бы она ни выложила, тут же начинали тикать ежесекундные лайки. Зет купил в Берлине два «фэйрфона» — себе и ей. — Мало ли… может, полиция прослушивает кого-то, кто нам звонит, — сказал он с важным видом. — И потом — это первый этический телефон. В нем нет никаких природных элементов, которые добывают в конфликтных зонах и при этом варварски эксплуатируют местное население. Только теперь Роксане пришла в голову мысль: а что будет, если полиция узнает, что они продают наркоту? Насколько это серьезно? Да нет… откуда они могут узнать. Риск минимальный. Праздник продолжается. Во второй половине февраля объявился тот cексапильный парень из «Даски». Сказал, очень хочет встретиться. — Извини, — ответила Роксана, — не могу. Нет времени. Ее пригласили на настоящую вип-вечеринку: день рождения знаменитой диджей-леди Оры Флеш. Билли рот разинула. — На тридцатитрехлетие? Вы что, подруги? Роксана прыснула. — Нет, конечно. Она как-то купила у меня кристаллики. За последнюю неделю февраля больше двадцати предложений. Роксана побывала на четырех вечеринках: две в пятницу, две в субботу. Они продавали «к», как конфеты, и пожертвовали почти всю прибыль. «Спасите детей», «Феминистская инициатива», UNHCR[42]. Купили колечки в нос — с настоящими бриллиантиками. Роксана была счастлива, как никогда. Она наслаждалась, как ребенок-обжора наслаждается перепавшим ему пирожным. Все казалось так просто, так естественно… Забыла поздравить отца с днем рождения. К началу марта они заработали на кристалликах кетамина шестьсот тысяч крон. Две трети потратили, но игра стоила свеч. Как приятно тратить деньги на то, что тебе нравится, и то, что ты считаешь важным… А сегодня — тихий час. Передышка. Все замечательно, все превосходно. Просто потрясающе. Никаких проблем, кроме одной. Кетамин кончился. Продавать больше нечего. Финита ля комедиа — пакеты пусты. — Ребята будут огорчены, — сказал Зет. — Мы обманули их ожидания. Впервые за это время у них нашлась минутка поговорить — не в клубе, не на танцплощадке. Да и дома некогда: все время полно гостей. — Да уж, — согласилась Роксана. — Но, как говорится, грех жаловаться. Время провели — полный отпад. Зет скривил губы — умный Зет, владеющий искусством выказать недовольство минимальными средствами. — А что делать теперь? Роксана развернула пакет с высохшей зеленью. — Вернуться в реальность. Я пропустила кучу лекций. Через неделю экзамен. На том разговор и закончился. Смотрели вполглаза какое-то реалити-шоу. Роксанин телефон блямкал чуть не ежесекундно. Эсэмэс, Фейсбук, Инста, Снапчат. Вайбер, Уотсап — весь набор. Куда они с Зетом собираются, когда, захватят ли с собой леденцы? — Волна пока не отхлынула, — сказала Роксана. — Серфинг продолжается, хотя уже без доски. Надолго не хватит. Зет молча встал и вышел в прихожую. Повозился там и появился уже в куртке. — Пойду куплю еды. Хочешь что-то особенное? Овсянку, к примеру? Или хлопья? Пора привыкать к тихой погоде. Роксана осталась одна. Краем глаза смотрела фильм и то и дело прыскала — вспоминала картинки сумасшедшего марафонского карнавала. Как-то она ловила такси на Росундавеген. Было уже семь утра, можно спокойно доехать на автобусе, но у них столько бабок, что плевать на экономию. Еще не рассвело. Улица почти пустая. Она огляделась и заметила, что к ней кто-то идет. Не в ее направлении, а именно к ней. Какой-то парень. Пушер?[43] Темные глаза… нет, не такие уж темные. Показалось. Новенький черный пуховик, походка… наверное, походка, легкое покачивание корпуса… в общем, что-то в нем было, что отличало его от знакомых парней. — Привет, — сказал он. — Что тебе надо? — резко спросила Роксана, и сама услышала, как неестественно, даже визгливо звучит ее голос. — Ты здесь новенькая? — В каком смысле? — Часто здесь бываешь? — Не особенно. — А как тебя зовут? — Роксана, — она отступила на шаг. — Я ничего не собираюсь покупать. — А разве я что-то предлагал? — Он подошел поближе. — Ты ничего не собираешься покупать, а я ничего не продаю. А вот ты, говорят… Слишком уж близко он придвинулся. Как говорят психологи — вторгся в ее личное пространство. Надо бы просто повернуться и уйти. Но она почему-то стояла на месте. — Кто тебе сказал? Парень пропустил вопрос мимо ушей. Придвинулся еще ближе, будто хотел прошептать что-то ей на ухо. — Пушишь на Шамона? — Первый раз слышу имя, — она искренне удивилась. И опять… странный парень. Роксана готова была поклясться — он не слышал ее ответ. — Если ты ишачишь на Шамона, полезно знать: Шамон завязал. Передал дело нам. Если тебе нужно пополнить кладовку или помощь какая-нибудь, звони. И самое главное: если услышишь, как кто-то болтает о Шамоне, звони мне сразу. Шамон был для меня… как барадар[44].