– Тем больше причин не сдаваться. Ты сделал все возможное, встретился со всеми, а теперь, когда есть кто-то, кто непосредственно причастен к убийству, ты сдаешься? Мне очень хотелось закончить этот разговор. – Слушай, если ты считаешь, что это чертовски просто, почему бы тебе самой не найти Якоба? И только потом понял, что подтолкнул Лиду этой фразой на дальнейшие действия, чего она и добивалась. * * * Стокгольм, октябрь 2017 года Вскоре я получил от Лиды голосовое сообщение с просьбой перезвонить. Я набрал ее номер и услышал: – Он эмигрирует в Израиль. Друг, который помог с его e-mail, нашел в Сети новую информацию, – продолжала она. У меня есть недавняя переписка Якоба и еще кое-что. Он в Израиле. Лида не давала мне вставить ни слова. – Через несколько недель после того, как мы распрощались, Якоб поехал в Гётеборг. Но еще до этого он раскусил меня и написал Ведину, что хочет податься на Кипр. Ведин категорически запретил ему туда приезжать, хотя раньше сам приглашал. Я начал просыпаться. – Мой друг нашел довольно много более-менее стоящих сообщений. Чтобы перевести несколько самых интересных со шведского, я пользовалась Google Translate. И еще он написал Ведину о своих врагах – среди них ты, я и еще несколько журналистов. Мы все, по его мнению, работаем на КГБ. Я сидел на кровати, простыня после беспокойного ночного сна скрутилась как веревка, но наконец я проснулся. – Ладно, – сказал я, – пришлешь мне что-нибудь из того, что нашел твой друг? – Конечно. Глянь в ящик. А потом как можно скорее прилетай в Прагу. Я скачал присланные Лидой файлы и обнаружил, помимо писем, о которых она сказала, скопированный диалог в «Фейсбуке» между Якобом и некой Сарой, которая, видимо, помогала ему с обустройством и подбадривала накануне «алии» – эмиграции в Израиль. Он обсуждал с ней денежные хлопоты, например предстоящую плату за банковскую ячейку. По пути в Прагу я обдумывал сложности, которые препятствовали продолжению нашего расследования. О самой большой из всех, пришедших мне на ум, заговорила и Лида, когда мы сидели в пражском кафе «Лувр». Для новой операции под прикрытием нужен был человек в Израиле, который бы сумел завоевать доверие Теделина. Я такого не знал. Револьвер Прага, ноябрь 2017 года Я не торопился обратно в Швецию. Я понял, что наконец-то меня перестало беспокоить то, что я прекратил расследование. Я сделал все, что хотел, продолжил изыскания Стига Ларссона по убийству Пальме. И уже не продвигался вперед. Настала пора вернуться к собственной жизни. Мы прекрасно проводили время с Лидой. Она взяла два билета на концерт классической музыки и пригласила меня. Я часто пропускал события культурной жизни, поэтому согласился, даже стал с нетерпением ждать концерта. Он состоялся в пражской Академии музыкальных искусств, которая занимает, в частности, слегка обветшавший Лихтенштейнский дворец в Мало Стране. Исполняли произведения Джеральдин Мухи, невестки художника-модерниста Альфонса Мухи: отмечалось столетие со дня ее рождения. Хотя Джеральдин была шотландкой, бо́льшую часть жизни она провела в Праге со своим мужем Иржи Мухой. Джеральдин умерла в 2012 году. Концерт вел Джон Муха, сын композитора, безупречно говоривший по-чешски и по-английски и рассказавший о жизни и творчестве матери. Оркестр прибыл из города Пардубице. Программа открывалась драматичной музыкой, увертюрой к «Буре». На протяжении двух часов мои мысли блуждали сами по себе: я впал в какое-то состояние грез наяву. И, разумеется, они вернулись к работе, занимавшей меня семь лет. Главным предметом забот Стига был не убийца, а некомпетентность шведской полиции. Этой некомпетентности он и пытался противостоять. Он давал полицейским подсказки, но те, ошибаясь на каждом шагу и принимая далеко не лучшие решения, так и не воспользовались этими подсказками всерьез. Я тоже, разрабатывая гипотезу Стига, дал полиции конкретные зацепки. Однако со времени убийства прошло уже больше тридцати лет, а бесконечному расследованию не виделось конца и края. Я сделал обзор всего, что мне стало известно об убийстве, – из расследования Стига и из моего собственного. Я начал с того, о чем Стиг писал Джерри Гейблу через двадцать дней после убийства и на что намекал в нашей переписке Крейг Уильямсон: с торговцев оружием, сотрудничавших с режимом апартеида. В 1985 году США, ЮАР и Иран тайно заключали большие сделки, но, когда шведские таможенники и Государственная инспекция вооружений помешали поставкам оружия и взрывчатки в Иран, дело у этих стран застопорилось. Сделки были частью более масштабной схемы, которую потом назвали «делом Иран-контрас». Если бы Улоф Пальме или кто-то из его окружения предал огласке факты, касавшиеся поставок в Иран, это угрожало бы людям, стоявшим за всей аферой. А за ней скрывался разработчик плана директор ЦРУ Уильям Кейси, человек, близкий к президенту Рональду Рейгану. И если бы Рейгана заставили уйти в отставку, победа США в холодной войне тоже оказалась бы под угрозой. ЮАР во всей этой афере в основном просто покупала оружие и нефть, но еще занималась организацией сделок через ряд стран-посредников. Одной из таких стран стали Сейшельские острова, где жил Джованни Марио Риччи, деловой партнер Крейга Уильямсона. На пару с Крейгом они вывозили нефть из Ирана. После того как в 1985 году шведские социал-демократы выиграли выборы, Улоф Пальме остался на посту премьер-министра. Было понятно, что шведские власти не перестанут создавать проблемы международным торговцам оружием. По моей гипотезе, решение устранить Пальме было принято где-то осенью 1985 года. В распоряжении отнюдь не священного союза США, ЮАР и Ирана было не так много людей, способных воплотить замысел убийства премьер-министра. Любые связи убийц с США делали ситуацию очень рискованной. Поэтому самому ЦРУ лучше было не вмешиваться. Задачу взяло на себя правительство апартеида, рассчитывая на дальнейшую поддержку со стороны США. Кроме того, южноафриканские министры и бизнесмены защищали собственную прибыль. В архиве Стига я нашел статьи 1987 года из Svenska Dagbladet, Arbetet и Göteborgs-Tidningen, где описывалась предположительная картина убийства. Из разговоров журналистки Мари Сандстрём в 1987 году с анонимным информатором из ЮАР, одним из нарушителей санкций, можно было почерпнуть важные сведения. Göteborgs-Tidningen опубликовала схему организации, осуществившей покушение и состоявшей из разных ячеек. Я дополнил эту схему информацией, которой располагал. Вне всякого сомнения, в 1986 году самым квалифицированным агентом для такой операции, как убийство Улофа Пальме, был Крейг Уильямсон. Он познакомился со шведами, работая в Международном образовательном фонде в Женеве. Он знал Стокгольм, поскольку неоднократно приезжал сюда и даже встречал ближайших сотрудников Пальме. Во время интервью со мной он отрицал, что организовал убийство Пальме, однако сказал, что спецслужбы ЮАР «делали грязную работу за свое правительство, а оно делало грязную работу за все западные правительства». Такой «грязной работой» я посчитал покушение на Улофа Пальме. Несколько свидетелей видели Уильямсона в Стокгольме в период, когда произошло убийство, но документы, которые показывал сам Крейг, противоречили утверждениям очевидцев. Возможно, организатором стал какой-то южноафриканский агент, не уступавший способностями Уильямсону. Сговор с целью убийства Пальме по версии газеты Goteborgs-Tidningen от 28 мая 1987 года, supplemented with new information on a surveillance group and a Swedish patsy Как и взрыв офиса Африканского национального конгресса в Лондоне в 1982 году, преступление в Швеции было осуществлено небольшими группами, причем каждая владела только самой необходимой информацией. В Стокгольме были люди, сотрудничавшие с правительством апартеида, как, например, Хейне Хюман, который связался со шведской полицией и сообщил, что за шесть дней до убийства его просили найти жилье для южноафриканского гражданина. Но понадобилась и помощь местных. В Стокгольме агентам ЮАР было сложнее ориентироваться, чем в Лондоне, они не знали шведского языка, а Пальме был движущейся мишенью. Если схема на иллюстрации из Göteborgs-Tidningen верна, то одна из ячеек, группа наблюдения, должна была состоять из шведских полицейских и агентов шведских спецслужб. По словам Риана Стандера, бывшего коллеги Уильямсона, эта группа, «люди из шведской разведки», следила за Улофом Пальме. Полицейский Карл-Густав Ёстлинг и несколько его сослуживцев, вероятно, и сыграли эту роль. Шведы преследовали иную цель, нежели южноафриканцы. Для них Улоф Пальме был изменником, собиравшимся продать Швецию русским в ходе предстоящей поездки в СССР. Предположительно, большинство из них не знало, на кого работает и даже какая участь ждет Пальме. Им давали только самую необходимую информацию. Другая ячейка, группа поддержки, тоже состояла из шведов, во главе которых стоял правый радикал Андерс Ларссон. Они знали, что произойдет, но думали, что имеют дело с ЦРУ. Задачей этой группы было найти среди местных убийцу или просто «козла отпущения», «олуха», марионетку, который застрелит Пальме или по крайней мере окажется на месте преступления, чтобы на него и пало обвинение в убийстве. Это работа с «убытком», по терминологии пособия ЦРУ для киллеров. А согласно отчету Стига, агент Уильямсона Бертиль Ведин взял на себя роль посредника и помог найти шведов – «олуха» и группу поддержки. Сначала, вероятно, предложили совершить убийство бывшему наемнику Ивану фон Биркану, знакомому Ведина по Демократическому альянсу. В конце 1985 года с фон Бирканом несколько раз говорил на эту тему пилот вертолета, называвший себя Чарльз Морган и Питер Браун, в отеле «Шератон» в Стокгольме. Биркан знал его по войне в Родезии. Пилотом вертолета в Родезии служил Питер Кэсслтон. По-видимому, это он или кто-то из его коллег общался с фон Бирканом. Но фон Биркан отказался. И даже предупредил городской совет Стокгольма и СЭПО о замышляющемся убийстве. Следующим в сговор вовлекли другого знакомого Ведина, Андерса Ларссона. Он мог стать превосходным «козлом отпущения», поскольку враждовал с некоторыми прежними друзьями Ведина. В статьях 1987 года говорилось, что Бертиль и Ларссон связывались между собой перед убийством. Бертиль это отрицал. Возникло много версий, как Ларссон узнал о планах убийства и почему решил предупредить. Он и сам рассказывал о тех событиях по-разному до самой своей смерти в 1991 году. Незадолго до убийства Андерс Ларссон контактировал с маленькой группой ультраправых, в которую входил и первый из подозреваемых, Виктор Гуннарссон. Эта группа смахивает на группу поддержки. И Ларссон ее возглавлял. Скорее всего, Андерс Ларссон понял, что сам не сможет убить Пальме, и обратился к Альфу Энерстрёму. Альф на тот момент недавно опубликовал книгу, где написал, что есть лишь одно наказание за измену родине для такого врага, как Пальме, – смерть. И когда Андерс Ларссон обратился к нему, у Альфа был подходящий парень на роль помощника в убийстве премьер-министра. Его называли Рикард. Только Энерстрём знал его настоящее имя: Якоб Теделин. Сеть знакомств и людей вокруг посредника – Бертиля Ведина В ходе приготовлений Андерс Ларссон мог испугаться риска, который несла причастность к убийству. Ради собственной безопасности за восемь дней до покушения он сделал предупреждение и мог на это предупреждение сослаться, если бы его самого обвинили. По мнению информатора Мари Сандстрём и согласно статье в Göteborg-Tidningen, команда из трех южноафриканцев была отправлена в Швецию в ноябре 1985 года. По дороге туда они приобрели в Мюнхене машины у криминального бизнесмена Франца Эссера. Потом поехали в Стокгольм, где приятно проводили время. Но из штаба в ЮАР им напоминали, что пора браться за дело. По словам Риана Стандера, сослуживца Уильямсона, наблюдение за домом Пальме началось за две недели до убийства. Оно осуществлялось посменно, и к нему привлекали самых разных людей. Один из свидетелей, дворник в парламенте Хенри Н., сказал, что заметил слежку и что ее вели люди, говорившие на немецком языке или на похожем, вероятно на африкаанс. По фото в газете он позднее опознал одного из них как Крейга Уильямсона. 21 февраля заговорщики упустили шанс совершить покушение. Пальме произносил речь вместе с Оливером Тамбо из Африканского национального конгресса на конференции «Парламент шведского народа против апартеида» в Общественном центре (Folkets Hus) на Свеавеген. 24 февраля Улоф Пальме посетил лен Емтланд, а на остаток недели у него ничего запланировано не было. В среду, за два дня до убийства, Альф Энерстрем внезапно прервал зимний отпуск и вернулся с Джио Петре из Вермланда в Стокгольм, якобы писать памфлет. У Альфа была «BMW пассат», машина той же марки, что и одна из двух, замеченных очевидцами во время убийства. За неделю до покушения дом четы Пальме находился под наблюдением, и Лисбет Пальме заметила каких-то двоих, следивших за окнами их комнат. Но не вызвала СЭПО. Вскоре после убийства, по словам инспектора Оке Римборна, дважды говорившего с Лисбет в ночь гибели мужа, она заявила, что видела тех двоих на месте преступления. И вот на сцену – в моей гипотетической, но правдоподобной реконструкции – выходит Якоб Теделин. В 1987 году он сказал на допросе, что знает, где жили Пальме, но не помнит, было ли это известно ему до убийства. Вероятно, он тоже участвовал в слежке за премьером. Во второй половине того дня, когда произошло покушение, группа наблюдения могла выяснить, что Пальме собираются в кино. Например, из подслушанного телефонного разговора Лисбет Пальме с Ингрид Клерин, подружкой их с Улофом сына Мортена. Разговор состоялся около пяти часов. Или из наблюдения за четой Пальме по пути в кинотеатр. Улоф и Лисбет вместе с сыном и его подружкой намеревались посмотреть «Братьев Моцартов» в «Гранд Синема» в 21:15. Другие ячейки узнали о планах Пальме, как только те вышли из дому. Это были группа планирования, руководившая операцией, боевая группа, в составе которой были южноафриканцы, группа наблюдения, куда входили люди из шведской полиции и спецслужб, группа поддержки, включавшая шведских ультраправых и Альфа Энерстрёма. Последняя находилась в контакте с Рикардом, то есть Якобом Теделином, которого, как я считаю, и выбрали на роль «козла отпущения». В половине девятого чета Пальме вышла из дому и вошла в поезд метро на Гамла Стан, идущий к Родмансгатан. Многие свидетели видели за ними хвост из людей с рациями. Супруги Пальме вошли в «Гранд Синема» сразу после девяти. Теперь заговорщики знали, что Пальме выйдут из кинотеатра только через два часа. Группе планирования этого времени было достаточно, чтобы дать указания остальным ячейкам и направить дополнительные силы в район кинотеатра. Кто-то из заговорщиков предпочел остаться дома – как Андерс Ларссон, который предусмотрительно проговорил весь вечер по телефону. Другие создали себе алиби, уехав из города или отправившись в пивную. Некоторые, впрочем, не устояли перед искушением оказаться поблизости от намеченной жертвы, как Виктор Гуннарссон: он сидел в ресторане «Мон Шери» в нескольких сотнях метров от места преступления и вел бесконечные беседы об Улофе Пальме. Так называемый человек из «Скандиа» нарочно вызвался работать в здании прямо на углу Свеавеген и Туннельсгатан. Якоб еще днем приехал в центр Стокгольма из Тебю, где снимал комнату. Вечером Энерстрём сказал Джио Петре, что выйдет забросить деньги в автомат на парковке. Но вместо этого встретился с Якобом. У Энерстрёма было много оружия, так что оба вооружились. У одного был револьвер «смит-и-вессон», принадлежавший Альфу, по словам Джио, на протяжении многих лет. Возможно, Якобу дали простое задание – наблюдать за выходом из «Гранд Синема». Но Якоб при своей неловкости привлек к себе внимание. Многие говорили, что видели перед выходом мужчину в очках в металлической оправе, таких же как у Якоба. Согласно их показаниям, мужчина несколько минут тревожно смотрел внутрь вестибюля. Один человек описал его как «чудака» в лыжном костюме пятидесятых годов – как-то легко представить Якоба в таком виде.