Две команды, состоящие из пяти человек, сидели друг напротив друга за длинными белыми столами в центре огромной круглой аудитории. Моя команда была облачена в серое, а противоположная — в чёрное. Уайтеры сегодня выступали в роли судаторов, поэтому в дискуссии участия не принимали. Когда профессор обратился к блэкерам, они оживлённо перекинулись несколькими словами, после чего каждый участник противоположной команды по очереди нажал кнопку на своём персональном экране, а их белые столы соответственно засветились зелёным, давая понять, что ответ есть. — Кто выступает? — обратился главный судатор к блэкерам. — Фрайс, — ответила черноволосая девушка из их команды. На вид она казалась недружелюбной. Мне доводилось встречать её раньше, и приязни эта «леди в чёрном» у меня никогда не вызывала. Кажется, её фамилия Блэк. Собственно, легко запомнить. — Давай, Леон, — кивнул профессор парню, фамилию которого назвала участница их команды. Леон Фрайс, сын мистера Фрайса. Да-да, и его я тоже знаю. Полное имя — Леандро… или Леонардо. Ну, как-то так. Пока я думала, его стол загорелся жёлтым и он начал говорить: — По данным, которые я получил, все расчёты грэйеров верны. Но значит ли это, что нам стоит бояться? Не думаю. Давайте попробуем представить, что́ способно повлиять на давление и увеличить его на глубине в четыре тысячи метров хотя бы на десять атмосфер? Начнём с очевидного — цунами. На дне океана его может породить землетрясение. Но не зря учёными было выбрано именно это место для постройки Пирамиды. В радиусе двухсот километров вокруг нас не происходило подземных толчков тысячелетиями. Город расположен в центральной части океана, а все сейсмически активные зоны находятся на его периферии. При возникновении цунами волна, как правило, движется к суше, поэтому периферические колебания не могут задеть Пирамиду. — Никто не исключает возможность появления волны и в центральной части океана. Пусть и не рядом с нами, однако она всё равно может дойти до нас, — сказал мой напарник, который был единственным представителем мужского пола в грэйеровской команде. Интересно, что Фрайс ответит на это? — Особенность волн цунами состоит в том, что они довольно длинные, то есть расстояние между гребнями может достигать десятка километров. Поэтому в открытом океане цунами не представляет особой опасности, так как высота волн получается не больше метра. А ведь он прав. Как же я сама не додумалась? — Единственное, что может повлиять на целостность города, это какие-либо внутренние факторы. Но базовые компьютеры фиксируют все изменения и ошибки в работе системы. Поэтому любые поломки, даже которые не могут привести к серьёзным последствиям, моментально устраняются. — Убедительный ответ, Леон, и многообещающий, — восхитился мистер Мертон. — Дело осталось за вами, судаторы. — Он указал на уайтеров, сидящих в первом ряду за белыми столами. — Голосуем по вопросу нашей безопасности. Если вас убедили блэкеры, то нажимаем плюс на ваших сенсорных экранах. Тогда копилка преимуществ Стеклянного города пополнится на один балл. Если же вас больше убедили грэйеры, то смело нажимаем минус, и в этом случае на один балл повысится уже копилка недостатков. Уайтеровские ребята с первого ряда почти не задумываясь принялись за голосование. Я перевела взгляд на свой персональный экран и с некоторым смущением стала наблюдать за результатами голосования. Конечно, значение копилки плюсов полетело вверх, но на удивление и с мнением моей команды многие оказались согласны. Судаторов было тридцать человек, а голоса распределились так — 18:12 в пользу блэкеров. — Есть результат, — объявил ведущий. — Это было последнее голосование. Глорен, — позвал кого-то профессор, глядя на центральный монитор. — Да, мистер Мертон? — отозвался женский компьютерный голос из ниоткуда. — Выведи на экран общие результаты, — скомандовал мужчина. — Да, мистер Мертон, — немедленно повиновался компьютер. Я услышала лёгкий смешок и перевела взгляд на противоположную команду. Та самая «леди в чёрном» перешёптывалась с одним из своих напарников, лицо которого мне было мало знакомо. Девушка снова хихикнула и случайно уловила на себе мой взгляд. Я поспешно уткнулась в собственный экран, но могу спорить, что в этот момент она закатила глаза. На экране появились цифры — 83:67, и снова в пользу блэкеров. Другого я и не ожидала. Хотя для заданной темы наша команда справилась весьма неплохо. На протяжении последних двух часов мы обсуждали преимущества и недостатки проекта под названием «Стеклянный город». Дискуссии проходили по пяти предложенным темам: рабочая занятость, досуг, комфорт, окружение и безопасность. Моя команда должна была выявить отрицательные стороны, а блэкеры — положительные, так что преимущество изначально было на их стороне. Но мы не так уж и облажались — члены моей команды оказались довольно сильными. Что на счёт блэкеров, то реально мыслящих соперников у нас было только двое, а не пятеро, — Фрайс и черноволосая (как бы тяжело мне ни было это признавать). Остальные, казалось, сидели просто для вида. — Что ж, у нас есть победитель. Поздравляю команду блэкеров, — мистер Мертон зааплодировал, и сидящие в зале присоединились к нему. Особенно постаралась группа поддержки блэкеров. Нашей же группе поддержки оставалось только смиренно принять поражение. У них это вышло неплохо, а моя подруга даже подбодрила команду улыбкой и кивком. — На этом конференция окончена, дорогие учащиеся. Мы встретимся с вами на следующей неделе. Блэкеры и уайтеры подойдут ко мне, чтобы взять темы дискуссий, а грэйеры должны будут записаться на должность судаторов к следующей конференции. Теперь все могут быть свободны. Большая аудитория понемногу стала наполняться шумом. Группа поддержки блэкеров налетела на свою команду с восторженными возгласами и поздравлениями: — Я заказал зону в Моден Раунде! — выкрикнул один из блэкеров. — Мы же должны отметить победу. — Когда ты успел? Как мне показалось, это спросил Фрайс. — Вчера вечером! — воскликнул парень и расхохотался. М-да, могу спорить, что он специально сказал это громче, чем следовало, ведь грэйеры непременно должны услышать, что в их победу никто не верил. Как будто мы сами этого не знали. Да ну этих блэкеров, пусть идут в свой Моден Раунд. Вечно только о нём и говорят. Чего вообще такого они нашли в этом клубе? — Ой, ребята, вы такие молодцы, — услышала я голос подруги. — А куда мы пойдём праздновать? — Что праздновать, Майна? Мы вообще-то проиграли, — поспешила я огорчить подругу. — Да ладно тебе, — с улыбкой отмахнулась та. — Все знают, что бой был неравным. — И в самом деле, пойдёмте тоже куда-нибудь, — сказал единственный представитель мужского пола в нашей команде по имени Даррен. — Куда? В Моден Раунд? — сыронизировала я. Майна оценила мой юмор и, хихикнув, сказала: — Мы обязательно попадём с тобой туда, Рина, только в другой раз. Да, Рина. Так меня называют знакомые в близком кругу. Наверное, только родители никогда не облегчают себе задачу и зовут полным именем. Не знаю почему. — Вы не хотите поторопиться? Поезд отходит через двенадцать минут, — сказала девочка из моей команды. — Ах да! Мне ещё надо заскочить в один магазин, — вспомнила Майна. — Я буду ждать вас на станции. На этих словах она побежала к выходу и вскоре выпорхнула из конференц-зала. Я извлекла ин-ту[1] из разъёма на панели задач, и с сенсорного экрана на моём столе тут же исчезли файлы и заметки по прошедшей конференции. Зал быстро пустел, и грэйеровская команда, не дожидаясь меня, тоже направилась к выходу. Я убрала ин-ту в карман своего серого пиджака, а затем нажала значок выключения на экране. На нём тут же высветилась надпись: «Подготовка к спящему режиму», — а из динамика послышался всё тот же компьютерный женский голос, только намного тише, чем на конференции. — Всего доброго, — пожелал мне компьютер. Я, конечно же, не могла смолчать. — И тебе, Глорен. После этих слов я развернулась и уже хотела побежать вслед за своей командой, но наткнулась на что-то большое, точнее на кого-то высокого. — С компьютером разговариваешь? Мне хватило услышать только голос, чтобы понять, на кого я налетела. — Она пожелала всего доброго, — неуверенно сказала я, машинально пригладив рукой волосы на голове. — Она всегда так говорит, — Фрайс бросил на меня удивлённый взгляд. Неужели он и правда думает, что я этого не знаю? — А я всегда ей отвечаю, — немного смущённо проговорила я. Наверное, со стороны это действительно выглядело глупо. Если честно, в один момент мне показалось, что блэкер покрутит пальцем у виска, но он только рассмеялся. — Ты что-то хотел? — постаралась я спросить как можно мягче. — Хотел пожать руки членам команды соперников, но ты, как вижу, осталась одна, — говоря это, он окинул взглядом опустевшие столы. Я тоже зачем-то посмотрела на места позади себя и, повернув голову обратно к парню, увидела протянутую ко мне руку. — Леонард Фрайс, можно просто Леон, — незамедлительно представился он. Леонард, точно! Что ж, я была довольно близка. Протянув свою руку в ответ, я тоже представилась: — Ариана Делор, можно просто… Ариана. Сначала я хотела сказать «Рина», но для меня это было слишком по-дружески, поэтому я оставила более официальную версию своего имени. Он кивнул и выпустил мою руку, однако уходить не спешил. — С вами было интересно дискутировать. Вы оказались весьма достойными соперниками, — признался Фрайс, и я почему-то ни на секунду не усомнилась в искренности его слов. — Спасибо, — только и ответила я. Наверное, и мне стоило похвалить его команду, хотя бы ради приличия, но мысли понесли меня совершенно в другом направлении. Какой интересный у него цвет глаз. Издалека они мне всегда казались карими, но вблизи я разглядела их зелёный оттенок, причём довольно насыщенный. А вот волосы не мешало бы подстричь, а то взлохмаченная чёрная чёлка уже начинала лезть ему в глаза. Так, подождите, он, кажется, что-то говорит. — …в самом деле заинтересовал вопрос. Ты правда боишься, что Пирамида может рухнуть? Что он там сказал до этого? Ладно, неважно. Надо как-то незамысловато ответить на вопрос и быстро бежать на станцию, а то до отхода поезда осталось пять минут. — Я знаю, что это маловероятно, по крайней мере, на нашем веку, но некий страх всё равно присутствует. Космические корабли тоже считали несокрушимыми, однако один из них взорвался сам по себе спустя восемьдесят четыре года после его постройки. Да и вообще мало ли, что может случиться. Вдруг метеорит на нас рухнет! Ох, ну я же обещала себе ответить незамысловато.