В МОЮ ДВЕРЬ — ПОСТУЧАЛИ!.. Я узнала её по рассеченной губе, она сидела на второй скамейке у рынка и тянула пиво, младенец спал в кульке на лавочке. «Как они живут — такие женщины? — подумала я. — А так и живут», — поняла я, когда разглядела её. — Вот… приехала к подруге… показать ребёнка, — пошевелила она разбитыми губами и взяла горячую пиццу из моих рук. — Ты где ночуешь? — спросила я и, не дожидаясь ответа, сделала предложение: — Поедем ко мне… — Поедем к тебе?.. — переспросила она и вытерла губы. — Ты хочешь забрать моего ребёнка?.. Пошла ты! — И, схватив свёрток, стала отходить, оглядываясь на меня… Я смотрела ей вслед и не знала, как же мне её остановить? Я нашла её случайно — выхватив глазами из маршрутного такси!.. Кожа на лице почти разгладилась, но разбитые губы и ссадина на щеке — эти её отметины из сна я запомнила, их спутать невозможно! Она почти ушла, я догнала её на повороте к «Дорожному» кафе. — Маринка тебе помогла, — я схватила её за рукав. — А ты убежала, — дрожащим голосом продолжила я, — ты даже не позвала никого на помощь!.. Слышишь, а?.. Она обернулась… У неё был такой вид, что я прикусила язык. Мне стало стыдно!.. На нас посмотрели несколько женщин. Мимо, обдав мазутной вонью, прогрохотал «КамАЗ». Я дважды сказала ей адрес и пошла от неё не оглядываясь. — Ребёнка у меня вымоешь! — крикнула я, снова обернувшись. Но её уже не было… Я не помню, как вернулась домой, сбросила туфли, и вдруг в мою дверь постучали. Я обрадовалась и, не посмотрев в глазок, открыла. На пороге стоял Максим с перевязанной головой. Мы переглянулись, и я от страха изобразила улыбку. — Ай, нэнэ-нэнэ-нэ-нэ! — игриво пропел Максим и толкнул меня кулаком в грудь. Я влетела внутрь прихожей, больно ударившись спиной о зеркало. — Эй, потише! — Ты что в милиции наплела, дурочка? — на меня нечутко смотрели голубые глаза двухметрового мужчины. — Я теперь к себе в квартиру войти не могу, ясно?.. Меня там менты ждут! Твоих ручонок дело?.. Я и не мечтала, что кто-то в меня будет целиться, но он опустил руку в карман и достал серый, похожий на дамский, пистолет. — А собственно зачем? — меланхолично спросил Максим и сунул пистолет обратно в карман. — Я тебя лучше придушу… — Он вам нанёс душевную травму? — на редкость противным голосом спросил следователь Волкоедов. — Или физическую? Ну, что же вы молчите, позвольте вас спросить? — А-аааааа к-к-как вы вошли?.. — Вы, матушка, дверь забыли запереть, — менторским тоном промолвил следователь и потряс сафьяновой папочкой на липучках. — Это тот самый Максим? Неужели тот самый, ай-яй-яй! — покачал головой Волкоедов. — Надо же… А что же вы, моя красавица, промолчали?.. Я-то думал, что вас любовник душит… А то б я его задержал… Точно б задержал! Та-а-ак, изнасилование в уборной женщины с ребёнком? Шутить изволите?.. Откуда вы это взяли?.. Видели?! Во сне? Ну-ну… Соска и бутылка на подоконнике? На чьём подоконнике?.. На вашем?! А кто, позвольте вас спросить, разрешил вам забирать их с места преступления, а? Кто? — и расправил грудь. «Точно — неженат! — окончательно раскусила я. — Такого хочется убить меньше, чем через три минуты…» — Ну, я пошёл? — с порога помахал папкой Волкоедов. — Может, ещё догоню? И ушёл. Только воздух вихрился потоками в том месте, где он стоял. СКАЖИ, ЗАЧЕМ? В мою дверь позвонили. Я сидела в ванне и, накинув полотенце, тихо вылезла и пошла открывать… — У тебя горчица есть? — макая в кетчуп шестую сосиску, спросила гостья. — Юль, тебя не вырвет? — Я неодобрительно отношусь к поеданию сосисок из моего холодильника. Там запасов-то… Юля Глинкина. Двадцать один год. Не замужем. Ушла из дома, странствует. А ребёночек… Она его украла, так и сказала, потом уточнила — у судьбы. — В смысле? — Я привыкла к обману. — Я обещала, что его не будет, а потом взяла и передумала! — передо мной сидела хитрая девчонка с небесными глазами. Чисто вымытая, в моём платье в ирисах. Я так завидую молодым, у них в глазах ещё столько счастья. Они не знают, что будет дальше… — А где ты жила? — повторила я несколько раз, пока Юля со вкусом ела. — Моего дома нет ни на одной карте мира, — просто ответила гостья. И я оставила её в покое. Ясная девочка. Я и не думала рассказывать ей про всё, но зачем-то рассказала. Мы сидели и молчали. Ребёнок спал в корзине из-под новогодних игрушек. — Он будет императором Мексики! — убеждённо сказала Юля, глядя на сына. — Между прочим, его зовут Элвис. — Валерий Леонтьев — красивее, — на всякий случай я перевела акцент. — Да? — удивилась Юля. — Вообще-то я его ещё не зарегистрировала. — Я не понимаю, ну ты видела, что там было-то? — спросила она чуть погодя. — Ты видела?.. Я даже не уверена, что он меня хотел изнасиловать!.. Он сразу начал бить! Ты видела это? — А зачем ты туда пошла? Нет, я не видела, — спросила, потом ответила я. — Как ты попала туда? — Ты не видела, как он меня туда тащил?.. С дороги, — Юля обиженно засопела и отвернулась. — Ты наврала, тебе нет двадцати! — вдруг поняла я. — Ну мне шестнадцать, и что? — Ничего… только перестань врать, — попросила я. — Не занудничай. — Юля села. — Она меня спасла, а я спасла своего ребёнка. Ну, что мне надо было умереть там?.. Ты этого хотела?.. Он же избил меня, я еле ноги унесла! Я ведь и не видела её, только слышала, как она стала его оттаскивать от меня! Только он отпустил — я начала отползать… Я молчала и прислушивалась к себе… Я частенько не понимаю логику и поступки чужих людей. — Давай я заявлю на него?.. Ты этого хочешь? — Юля сидела и мрачно смотрела мне в глаза. — А насчёт твоего сна — я в него не хочу! Я боюсь туда возвращаться. — Но мы будем неуязвимы, — торопливо стала я перечислять преимущества снова оказаться в том туалете и увидеть своими глазами убийцу. — Он нас не увидит! Ну как… согласна? — Я только не пойму, я же буду там и… я ещё и во сне явлюсь туда? Нас, что, будет двое? Две Юли Глинкины?.. Одну будут насиловать, другая будет наблюдать? — На меня грустно смотрели небесные глаза. — Да, тебе туда лучше не ходить, — подумав, согласилась я. — А ты зачем туда пойдёшь? — укачивая Элвиса, спросила Юля. — Пусть его милиция забирает! Что ты там забыла, во сне?.. — Мне нужно перевести стрелки, — сказала я, и сама удивилась, о чём это я? — Чего-о?.. — Я попытаюсь поменять жизнь жертвы на жизнь убийцы. Устроить ему подходящую смерть, а его жертва снова будет жить, — я это сказала убеждённо, будто давно об этом знала. — Ты сумасшедшая, — зевнула Юля. — На свете много сумасшедших, — согласилась я. — Я спасу Маринку и забуду обо всём! «Но как мне это сделать?» — засыпая, думала я. ВТОРАЯ НОЧЬ Я очень рано появилась во сне. Мне пришлось долго ждать нашего с Маринкой появления. Я нервно вышагивала вдоль ночной дороги, стараясь держаться подальше от машин, которые разворачивались на пятачке около продуктового магазина. И вдруг подумала, ведь я могла попасть совсем не в тот сон. С чего я так уверена, что попала именно в свой, вчерашний?.. И вдруг вспомнила, что сегодня я даже не позвонила в реанимацию узнать, может быть, Маринка пришла в себя! Утром, когда я ехала в больницу, я увидела из окна Юлю, потом был визит «скандинава», счастливое появление в нужный момент следователя Волкоедова, и — снова Юля!.. День сверкнул и закончился.