Я пожал плечами. – Когда бы я ни зашел, она не спит, и она всегда берет то, что я ей приношу. Видимо, ей это нужно. – Это весьма мило с твоей стороны, Коуплэнд. Открывая дверь, я бросил на Зельду взгляд. Тень грусти пропала из ее глаз. На смену ей пришла нежность. Какое-то мечтательное выражение, из-за которого я стукнулся коленкой о велосипед, пока перекатывал его через порог. – Вот мы и на месте? – спросила она, следуя за мной. – Вот мы и на месте, – подтвердил я. Теперь отступать было поздно. Когда я согласился, чтобы Зельда сюда переехала, я либо спас свою задницу от проблем с оплатой аренды, либо совершил громадную ошибку. Либо впустил в свою жизнь что-то очень хорошее. Я выбросил эту мысль в подъезд и закрыл дверь. Вчера в письме для миссис Джей я написал правду. Я не заводил серьезных отношений с женщинами. Зельда будет для меня всего лишь соседкой. Поживет здесь пару недель, а потом съедет. Она молча осматривалась в квартире. «Это все, что у меня есть, – думал я. – Сама решай, подходит ли это тебе». Я скрестил руки на груди, ожидая, что она скажет что-нибудь саркастичное. Или даже напрямую заявит: «Нет, из этого ничего не получится». – Что ж, у нас тут будет уютно, – произнесла она и негромко рассмеялась. – Что смешного-то? – спросил я, надеясь, что не выгляжу обидчивым придурком. – Нет-нет, ничего смешного, – сказала она. – Просто я так рада. Ты не представляешь, какое это облегчение! Да, квартира маленькая, но здесь чисто. Все убрано! Она сунула голову в ванную, находившуюся справа от входной двери. – Боже мой! Это же, блин, чудо какое-то! Она выпрямилась. Ее улыбка сияла ярко, как никогда. – Знаешь, в Вегасе у нас была общая ванная с одним парнем… Смывать за собой ему не позволяла религия. – Как же это…мерзко, – сказал я, и сквозь мою напускную холодность прорвался смешок. – Именно. А одна девица сразу заявила, что не моет посуду. Она готовит, ест и пользуется посудой, но не моет ее. Зельда уже стояла на кухне, проводя пальцами по ободранной, но чистой столешнице из термостойкого пластика. – Кажется, я попала в рай… – Я не люблю беспорядок, – сказал я, пожимая плечами. – Я тоже. Можно сказать, что я повернута на чистоте, – проговорила Зельда. Она подняла большие пальцы вверх. – Это хороший знак, Коуплэнд! – Ну да, пока все идет хорошо, – признался я. – Только я не знаю, где ты будешь спать сегодня ночью. В это время надувной матрас нигде не купишь. Она сделала шесть шагов, отделявших ее от дивана. – Я маленькая. Помещусь и тут. Тем более это только на одну ночь. – Уверена? Я потер шею. Она начинала болеть от одной мысли о сне на этом старом, обшарпанном диване. – Я хорошо умею приспосабливаться к новым условиям, – сказала Зельда. Ее взгляд упал на стол перед окном и задержался на нем. – Да, ты можешь работать за этим столом, – сказал я, подходя к нему, чтобы убрать бумаги и древний ноутбук, который уже давно дышал на ладан. В глазах Зельды разлилось какое-то странное счастье. Она подошла к поцарапанному столику и положила на него портфолио. – Идеально. – Она посмотрела на меня. – Это просто идеально. – Я рад, – произнес я. Это было правдой. После того как я отсидел два года из положенных пяти, судья выпустил меня за хорошее поведение. Он сказал, что я выплатил свой долг перед обществом, но я был с ним не согласен. Мне предстояло возместить еще очень многое. Между нами сгущалась тишина. Зельда перевела взгляд на мои пластинки, вертикально стоявшие у стены между столом и телевизором, а потом опустилась рядом с ними на колени. – Можно посмотреть? – Конечно. – Обычно я не слушаю такую старую музыку, – проговорила она, рассматривая мою коллекцию. – С музыкальной грамотностью у меня все плохо. Если песню сейчас не крутят на какой-нибудь радиостанции с альтернативной музыкой, я, скорее всего, ее не знаю. Она вдруг замолчала и вытянула одну из пластинок. – Постой-ка… А вот этот альбом я знаю. Она повернула его ко мне. «Parallel lines» рок-группы Blondie. – «One way or another» можно считать заглавной песней к моему графическому роману. – Правда? – Ага. Действие происходит в будущем, поэтому для моей героини это что-то вроде классической музыки. Она слушает эту песню, чтобы настроиться. – На что? – На то, чтобы вернуться в прошлое и наподдать плохим парням. – А, ну конечно. Она снова повернула альбом к себе, чтобы прочитать аннотацию. – «I’m gonna getcha, getcha, getcha», – тихонько пропела она, не попав ни в одну ноту, и рассмеялась сама над собой. – Как-то так. Она взглянула на альбом еще раз, а потом поставила его ровно на то же место, где взяла, и выпрямила спину. – Да, Коуплэнд, все это просто идеально. Наверное, для меня в большей степени, чем для тебя. – Это хорошее решение для нас обоих, – проговорил я. – Мне все-таки кажется, что я получаю больше преимуществ. А еще, я лишаю тебя личного пространства. – Я два года делил с другим парнем камеру в два метра длиной и один шириной. Я думаю, эти пару месяцев я тоже как-нибудь продержусь. «Отлично, – подумал я. – Пытаешься ее успокоить и при этом напоминаешь, что сидел в тюрьме». Она обхватила себя руками, хотя все еще была в своем теплом пальто. – Тогда хорошо. Наверное, мне нужно позвонить моему прежнему соседу. Сказать, что планы поменялись. – А я позвоню Рою. Моему инспектору. Ему надо будет с тобой познакомиться. Она слабо улыбнулась. – Ладно. Доволен, придурок? Ты ее напугал. И уж точно лишил ее того хрупкого равновесия, в которое она привела себя, осматривая квартиру. Хотя, возможно, это было к лучшему. Я не хотел, чтобы она жила в страхе, но, пожалуй, ей стоило помнить, кем я являюсь. А главное, тебе самому стоит помнить, кем ты являешься. Зельда присела на диван, чтобы позвонить своим, а я пошел на кухню и набрал Роя. Звонок перешел на автоответчик, и я оставил сообщение, торопливо и тихим голосом. «Привет Рой, это Бекетт. В общем, ты оказался прав, когда говорил, что с арендой в этом месяце придется трудно, поэтому я нашел соседку по комнате. Максимум на пару недель. Я знаю, что тебе нужно с ней познакомиться, так что позвони, когда будет удобно. Спасибо». Я уже хотел закончить звонок, когда меня вдруг охватило какое-то странное чувство. Непривычное тепло.