– Ты разбиваешь мне сердце, Дар. Она фыркнула. – Ты женат дольше, чем я на свете живу, старичок! Дарлин ткнула в меня пальцем. – Она спрашивает про нашего Бэкса. Расскажи ей, Винс. – Он готов отдать тебе свою рубашку, даже если она у него последняя. «Это внушает оптимизм», – подумала я, стараясь не слишком обнадеживаться. – А к чему все эти вопросы? – в дружелюбный тон Дарлин закрались подозрительные нотки. – У него что, какие-то проблемы? – Нет-нет, ничего такого. Никакой правдоподобной лжи в голову не шло, поэтому я пожала плечами и широко улыбнулась: – Просто я, кажется, тоже хочу пойти с ним домой. – Ха! Какая ты молодец! – воскликнула Дарлин и многозначительно мне подмигнула. Подняв поднос, она наклонилась ко мне. – Удачи, милая. Буду держать за тебя кулачки. Или страшно ревновать, одно из двух. Я ожидала Бекетта, медленно попивая колу и набивая рот бесплатными хлебцами, которые Винс поставил передо мной. Он показался ровно в шесть пятьдесят, а в семь был уже на рабочем месте. Он сразу же занялся делом, взяв в руки поднос и принявшись убирать со стола остатки чьего-то ужина. Я собралась с духом и, встав со стула, направилась к нему. – Привет, – произнесла я. Бекетт оглянулся через плечо. Потом оглянулся еще раз. На мгновение в его темно-синих глазах зажглась искорка. Потом он нахмурился и вернулся к работе. – Что ты тут делаешь? Так понравилась паста, что теперь жить без нее не можешь? – Мне надо с тобой поговорить. – Я только пришел. У меня не будет перерыва до девяти. – Да, но тут почти никого нет, – заметила я. – И у меня к тебе важное дело. Закончив убирать со стола, Бекетт выпрямил спину и бросил нерешительный взгляд на управляющего, который болтал с Винсом за барной стойкой. – Дай мне секунду, – сказал он и мотнул подбородком в сторону столика на двоих в дальнем углу. – Я сейчас подойду. Я кивнула и села за стол. В стаканчике мерцала свеча. Подошла Дарлин и убрала второй комплект приборов. Она как раз рекомендовала мне суп с пастой и фасолью, когда на второй стул опустился Бекетт. – Привет, Дар! В этих простых словах и улыбке Бекетта сквозила нежность. – Привет, дар-огой, – проворковала она и заговорщицки мне улыбнулась, прежде чем уйти. – У меня всего пять минут, – сказал он. – Я заказала суп, – выпалила я. Бекетт нахмурил темные брови – они отличались по цвету от его светлых волос. – Мне тебя с этим поздравить? Я покачала головой, чувствуя, как к щекам приливает краска. – Я просто не знала, хочешь ли ты есть. Заказать тебе что-нибудь? Он нахмурился еще сильнее. – Я же работаю. Теоретически. Почему ты до сих пор в Нью-Йорке? Я думал, тебе пришлось вернуться в Вегас. – Я собиралась вернуться. Но я не хочу этого делать. У меня внезапно пересохло в горле. Бекетт смотрел на меня, как на инопланетную форму жизни, причем вражески настроенную. «Ничего не получится», – подумала я, а потом задалась вопросом, действительно ли мне это нужно. Может быть, он та еще сволочь. Возможно, Дарлин и Винс ошибались насчет него. Не исключено, что мое первое впечатление тоже было неверным. Обычно, когда дело касалось новых знакомств, инстинкты меня не подводили, но, кто знает, вдруг на этот раз они дали сбой – как и все остальное в этой кошмарной поездке. Но заглушая все мысли о Бекетте, мои инстинкты кричали, что я должна остаться в Нью-Йорке. В Вегасе мне было нечего делать, а мысль о возвращении в Филадельфию казалась слишком болезненной. Я знала: мой графический роман хорош. Его могут принять. Мне всего лишь нужно было немного времени, чтобы его подправить. Убедив себя в этом, я немного успокоилась. Сложив руки на столе, я наклонилась поближе к Бекетту. – У меня есть предложение. Бекетт откинулся на спинку стула. – Слушаю. – Я хочу быть твоей соседкой по комнате. У него округлились глаза, и я заметила, как его кадык дернулся под воротником белой рубашки. – Ты хочешь быть моей соседкой по комнате, – повторил он очень тихим голосом, что прозвучало немного странно. – Совсем ненадолго, – добавила я. – Не думай, тебе не придется жить со мной целый год. Месяц, в крайнем случае два, пока я не разберусь со своими делами. А потом я навсегда оставлю тебя в покое. Он молча смотрел на меня с минуту, показавшуюся мне бесконечностью, а потом моргнул и коротко рассмеялся, словно не веря своим ушам. – Ты хочешь быть моей соседкой по комнате, – еще раз произнес он. – Да. – В моей студии площадью тридцать семь квадратных метров? – Ну да… – У тебя не будет личного пространства. У меня не будет личного пространства. – Я изо всех сил постараюсь тебе не мешать. Бекетт на пару секунд замолчал, задумчиво глядя перед собой, а потом произнес: – Прости, если разочарую, но я не хочу себе соседей по комнате. Мне они не нужны. – Но тебе же нужны деньги? Он сложил руки на груди. – Черт, мне так чертовски приятно, что ты используешь против меня личные вещи, которые я рассказал тебе вчера. – Поверь мне, я в более отчаянном положении, чем ты, – проговорила я. – Со времени нашего последнего разговора моя дерьмовая ситуация стала еще хуже. Эти идиоты – мои соседи в Вегасе – сдали мою комнату, ничего мне не сказав. Я протянула руку под стол и извлекла оттуда мусорный пакет. – Вот полюбуйся. Тут все вещи, которые у меня остались в этом мире. Бекетт посмотрел на пакет, и я заметила, как его взгляд смягчается – но всего лишь на пару мгновений. Я засунула пакет обратно под стол между своих ног. – Я говорю это не для того, чтобы на тебя надавить, – продолжила я. – Просто смотри: мы оба в фиговом положении. И мы можем друг другу помочь. Вот он, способ. Бекетт постучал пальцами по столешнице, а потом махнул головой, словно прогоняя непрошеную мысль. – Ты меня не знаешь, – тихо проговорил он. – Совсем. – Кое-что я все же знаю. Я про тебя спрашивала… – Ты про меня спрашивала? – Он наклонился еще ближе ко мне, повышая голос. – Кого же? Я отодвинулась назад. – Винса. И Дарлин. Как по команде, к столику подошла Дарлин и поставила передо мной суп. – Держи, милая.