— Тогда кто ты? Похоже, что возможности говорить меня не лишили. — Архиерей. Я посвящённая высшей ступени и я прошу тебя остановиться. — Посвящённая, говоришь? Что-то очень уж сильно у вас с Баалом глаза похожи? — А как ещё, по-твоему, должна выглядеть энергия? Мы существа совершенно другого порядка. И хоть внешне мы очень схожи, помыслы наши значительно разнятся. Для нас вы тоже на одно лицо, но ведь это не значит, что внутри вы не отличаетесь. Послушай меня, Исаев, вам нельзя сейчас уезжать. — Потому что нас ждёт Баал? — Именно так. — И что он сделает? Убьёт меня? Тогда он не узнает, где ключ. — Ты так ничего и не вспомнил? — с сожалением произнесла Анастасия или тот, кто засел в ней. — Твой род и есть ключ. Самая величайшая ценность жизни сокрыта в потомстве, которого ты лишён. Как только ты умрёшь, граница падёт, и Баал уже это знает. Древо Исая было самым великим, именно поэтому его род и избрали в качестве тайника. Мы следили за его сохранностью тысячелетиями, но враг оказался коварнее, чем мы полагали. Вместо того, чтобы охотиться за одной ветвью, он уничтожил их все. Ты последний, а потому я не позволю тебе уехать отсюда. Сила, что защищает это место, способна остановить даже Баала. — Там наши близкие, — процедил сквозь зубы Мишка. — Вы всё равно опоздали. Так в чём смысл подставляться? Поймите, рухнула очень мощная печать, в мир хлынула древняя, давно забытая энергия, и теперь вам предстоит научиться её использовать. Поспеши с решением, Исаев, я не смогу сдерживать их вечно. Силы этой женщины на исходе. — Мы едем, — упрямо ответил я. — Если вам плевать на наши жизни, мне — нет. Я своих не бросаю. — Прости, но я не могу тебе этого позволить. Ты слишком ценен. — Тогда тебе придётся меня убить, — спокойным голосом произнёс я. Всё это время я старался войти в то самое состояние, когда наблюдал за боем, словно со стороны. Что-то подсказывало: именно так я смогу противостоять этому чёртову архиерею. И когда внутреннее «я» приняло тот факт, что я готов принять даже смерть, произошло то самое изменение. В голове будто щёлкнуло, но на этот раз ощущения были иными. Я не отстранился от тела, а влился в некий коллективный разум, растворился в нём, но не утратил индивидуальности. Даже контакт с физической оболочкой остался, хотя и сделался каким-то иным. Я вдруг осознал, что нужно делать и как управлять тем аватаром, которого всю жизнь считал собой. Архиерей оказался прав: в мир действительно хлынула древняя сила. Теперь я отчётливо её ощущал, разлитую в воздухе, словно густой туман. Я видел, как она наполняла символы, начертанные на борту автобуса, как она проходила сквозь клинки, задерживаясь в рунах. А ещё я смог рассмотреть те щупальца, что сковали моё тело, и знал, как можно от них избавиться. Руки сами выполнили работу. Всё, что требовалось от меня, — так это напитать энергией мечи, что я с лёгкостью и исполнил. Нужно было видеть удивление на лице архиерея, когда контроль пал. Но надо отдать ему должное, он не растерялся и снова попытался мена атаковать. Со стороны могло показаться, что мы просто стояли напротив друг друга. Зато последствия схватки не заставили себя долго ждать. Борьба протекала на каком-то ином уровне, где понятие материи становится размытым. Первый же выпад архиерея заставил потечь кирпичную кладку кладбищенской стены. Казалось, что она сделана из пластика и на неё воздействуют высокой температурой. Но мощная защита, оставленная нам в наследство от предков, справилась. Кипение в точке попадания прекратилось и разбежалось волной по всему периметру. Вот только вокруг ни фига не потеплело, а как бы не наоборот. То, что стало мне подвластным, было не совсем магией. Уж точно не тем, о чём написано столько книг и снято фильмов. Мы управляли самой сутью мироздания, влияя на магнитные связи самих элементов, используя при этом уже существующие волны и излучения. Просто к ним добралось нечто, позволяющее всем этим владеть, и мне оно тоже подчинялось. И я ответил. Усилием воли я изменил свойство одного потока, прикрепил к нему другой и завязал их с помощью третьего, а затем обрушил получившийся пучок на ауру архиерея. Тот с лёгкостью и даже какой-то небрежностью подхватил мою атаку, вплёл в неё что-то ещё и вернул обратно. Но я успел создать блок, что-то похожее на отражающий щит, от которого отскочило всё то, что должно было достаться мне. Энергия, невидимая для других, отскочила и влетела в переднюю часть автобуса. Символы на его борту, ярко вспыхнули, а когда погасли, на их месте остались сквозные оплавленные дыры. Впрочем, та часть кабины, на которую пришёлся удар, тоже испарилась без следа. Вот это ни фига себе! А кто-то говорил, мол: моя жизнь бесценна. Сомневаюсь, что я бы пережил попадание этой дряни. Или архиерей был настолько уверен в моих способностях? А может, он и собирался поразить именно автобус, ведь теперь мы точно никуда не уедем… А затем на мою голову рухнула бетонная плита. По крайней мере, мне так показалось. Сознание вспыхнуло, словно его поместили в эпицентр ядерного взрыва, и навалилась тьма. * * * Когда я пришёл в себя, всё было кончено. Я лежал на нагретом от солнца асфальте, а надо мной нависло несколько лиц, одно из которых принадлежало Любе. Кажется, она плакала, а ещё сидела верхом и с силой толкала обеими руками мою грудь. Она остановилась, как только я распахнул глаза, и тут же прильнула ко мне всем телом. — Живой, слава богу, ты жив… — причитала она. А я старался думать о чем-нибудь крайне отвратительном, потому как почувствовал шевеление в неподобающем для ситуации месте. Её запах кружил голову, а близость горячего тела сметала все мои попытки побороть возбуждение. И я перешёл на крайние меры, хотя очень желал продлить удовольствие. — Люб, ты меня так задушишь, — буркнул я, и медичка смущённо отстранилась. Она прятала лицо, но я всё же заметил слёзы. Значит, не показалось. — Автобусу пиздец, — прокомментировал ситуацию Колян. — УАЗик всех не вывезет. Что будем делать, командир? — Ты что, сдурел? Куда ему, в таком-то состоянии⁈ — тут же накинулась на него Люба. — Да тихо вам, не орите, — осадил я обоих и попытался сесть. Голова кружилась, но чувствовал я себя вполне сносно. Наверное, обычному человеку такое вряд ли под силу, но мои резервы справлялись и быстро восстанавливали тело после магической атаки. — Где она? — спросил очевидное я, но Колян всё же меня не понял. — Кто? — уточнил он. — Конь в пальто, — огрызнулся я, но поспешил сгладить ситуацию. — Не тупи, дружище. Матушка где? — Здесь я, — послышался её голос из-за спин окруживших меня людей. — Прости, я пыталась его выгнать, но он очень силён. — Это был демон? — на всякий случай поинтересовался я. — Нет, он действительно переживал за нас. По крайней мере, так, как может это делать существо иного порядка. И ещё он был прав. Я видела его глазами, чувствовала всё то же, что чувствовал он. Там ничего не осталось… Володя… — Матушка прикрыла лицо руками и разрыдалась. — Да твою мать! — рявкнул я и ударил кулаком по асфальту. — Может, они живы? — предположил Маркин. — Кто знает, вдруг их успели предупредить. Всеволод всё же семёрка и имеет связь с посвящёнными. — Ты разве ещё не понял? Им плевать на всех нас, они трясутся только за собственные задницы. — Так и чё делать-то теперь? — не унимался Колян. — Мы едем или куда? — Если что, я на машину защиту поставил, — ввернул своё слово Костя, который тоже находился здесь. — Архиерей прав, в этом нет никакого смысла, — тяжело вздохнул я. — Он показал мне то, что осталось от крепости. Если в тот момент наши находились внутри, выживших там точно не осталось. Почти весь город превратился в труху из битого кирпича. Там взорвалось что-то очень мощное. В воздухе повисло неловкое, тяжёлое молчание, которое внезапно нарушил треск эфира и хриплый, прерывающийся голос: —…ня… будь… лыши… ём… Мишка тут же сорвал коробочку с разгрузки и закричал на всю округу: — Слышу вас хреново, приём! Представьтесь! —…ха… мы… спели уй… дём по… ке, — вернулся ответ. — Нихуя не понял, — посмотрел на меня Мишка. — Это наши, что ли? — Ну и чего вылупился⁈ — моментально подскочил я. — Иди генератор заводи. Рус, бегом со мной в рубку. Пока мы суетились, запуская радиостанцию, Мишка продолжал держать связь по мыльнице. Если это наши, то они должны быть где-то недалеко, в радиусе двадцати, максимум — тридцати километров. Надеюсь, это они… Наконец панель радиостанции засветилась. Рустам быстро настроил канал связи, и мы смогли нормально поговорить. — Могила на связи, приём!— прокричал я, словно на другом конце от этого что-то зависело. — Серый, мать твою, живой!— прозвучал в ответ радостный голос. — Это Лёха. Мы успели свалить, идём по реке в вашу сторону. Точнее, шли… — Что случилось? — не дослушав, перебил собеседника я. Станция была уже современной и имела возможность вещать и принимать одновременно, как обыкновенный телефон. — Где вы⁈ — Да хрен его знает, — отозвался собеседник. — Штурманы из нас так себе. Мы теплоход на мель посадили, ориентиров вокруг не видно. Какая-то деревня на левом берегу и всё. — Бесы? — коротко уточнил я. — Ну а куда же без них? Как стемнело, начали нам в крышу стучаться. Железо им, конечно, не пробить, но вы бы поторопились. — Принял. Держитесь, мужики, сейчас мы что-нибудь придумаем. Конец связи. Рус, бегом к остальным, узнай: может, кто имеет опыт работы на речфлоте. Ещё по лодке пробей, вдруг есть у кого. — Сделаю, — кивнул Маркин и выскочил из часовни, а его место тут де занял Мишка. — Ну, чё там? — набросился на меня с вопросами он. — Наши, — с улыбкой ответил я. — Живые, чертяки. Лёха сказал, что они свалить успели. По реке ушли, на каком-то теплоходе. — Ништяк, — в тон мне расплылся в улыбке он. — А моя как, с ними? — Не знаю, не спросил, — поморщился я. — Прости, не подумал как-то. Им помощь нужна, они на мель сели. — Ну и хули сидим тогда? Погнали! — выпалил Миха и первым выскочил за дверь.