Предчувствие беды усугублялось с каждой секундой, что отсутствовал Михаил. Но я до самого последнего момента надеялся, что его задержка связана с болтовнёй. Вот только моя способность ощущать настроение места утверждала обратное. От часовни просто несло неуверенностью, растерянностью и страхом за близких. Возможно, именно поэтому я нисколько не удивился, когда вернулся Мишка и произнёс: — Не отвечают… Это очень странно. — Собираемся. — Решение я принял мгновенно. Впрочем, оно созрело ещё в тот момент, когда я только получил послание. Да, скорее всего, мы совершаем ошибку и собираемся действовать именно так, как того желает Баал. Но иначе я не могу… Глава 19 Прорыв — Реально собрался в ночь ехать? — уточнил Колян. — Ты ведь в курсе, что наша защита работает только днём? Как ты себе это представляешь? — Время восемь, темнеть начинает около одиннадцати вечера. Дороги сейчас свободные, за фурами тащиться не нужно. Если поднажмёшь, мы как раз уложимся. — Рискованно это, — вступился за водителя Мишка. — Можем самую малость не успеть. Нет, если только отрядом ехать — то по фигу, но мы ведь мирняк повезём… — Давай завтра на рассвете, а? — с надеждой во взгляде попросил Колян. — Спокойно погрузимся и рванём. — Мужики, я всё понимаю и вы сейчас во многом правы, но там наших убивают. Или уже… — Ты меня, конечно, извини, — поморщился Колян, — но если мы им уже не поможем, какой смысл гнать вот так, среди ночи, рискуя собой и другими? — Он прав, Могила, — занял сторону водителя Маркин. — Если бы там сейчас бой шёл, они бы всё равно на вызов ответили. А если там всё кончено, то и смысла рисковать нет. Ты ведь и сам всё понимаешь. — А если там раненый кто? — пришла неожиданная поддержка от Любы. — Лежит, кровью истекает. Лично я готова рискнуть. К тому же вот, Константин хочет вам кое-что предложить. Мы уставились на бледного парня, который едва мог держаться на ногах. Не человек, а анатомическое пособие по изучению строения скелета. — Я могу защиту на автобус поставить, но мне нужно время, — произнёс он. — Ты ведь понимаешь, что это придётся делать снаружи? — спросил Колян. — Я его на кладбище при всём желании не загоню. Вот как чувствовал, что арку над воротами нужно было выше делать. — А ты мне здесь не умничай! — не выдержал Валерич. — Какая по госзаказу пришла, такую и поставили. В районе и того нет, чуть не в поле людей закапывают. — Ой, Валерич, да помолчи ты! — осадил бывшего начальника я. — А ты мне рот не затыкай, я, вообще-то, постарше тебя буду… — Я тебя прошу, давай не сейчас, — взмолился я. — Лучше вон людей организуй, пусть вещи собирают и к выходу подтягиваются. Мы здесь сами как-нибудь разберёмся. — Ну-ну, — усмехнулся он, — разберутся они… Однако зудеть всё же перестал и переключился на работу. Как ни крути, а управленец из него и впрямь очень хороший. При его начале кладбище всегда выглядело в полном порядке, даже зимой все основные дорожки чистились. А касаемо района… Люди действительно говорили, что наша территория — образцово-показательная. — Мы с Рустамом тебя прикроем. — Я перевёл взгляд на Костю. — Сколько времени тебе нужно? — Точно не скажу, я таким впервые заниматься буду, — неуверенно ответил он. — Думаю, минут пятнадцать плюс-минус. — Хорошо, — кивнул я. — Мих, собери людей, тех, кто более-менее стрелять нормально умеет. Твоя точка на крыше сторожки, ещё двоих на стену поставь, ваша задача — с воздуха прикрывать. Костян, давай, дружище, теперь всё зависит от тебя. Парень судорожно сглотнул, но взгляда не отвёл. Было видно, что ему до усрачки страшно, однако он вызвался сам и заднюю включать не решился. Надеюсь, он действительно сможет установить серьёзную защиту на автобус. От этого зависят все наши жизни. Кладбище наполнилось суетой. Мы небольшим отрядом собрались у ворот, где я взялся раздавать последние инструкции. А чтобы затея прошла с максимальной эффективностью, самостоятельно проверил каждую точку. Однако подвох крылся в другом. Если мне, как опытному бойцу, было доступно понятие «сектор обстрела», то мужикам пришлось чуть ли не вдалбливать его. Притом уложиться требовалось буквально в несколько минут. Вся сложность заключалась в том, что каждый отдельный боец должен прикрывать нас от противника в узко заданном секторе. Вроде всё просто, но… Что обычно делают люди, когда видят, что их товарищ не успевает расправиться с врагом у себя? Правильно — стремятся помочь ему. И именно этого делать не следует, потому как сразу же начинается бардак. Боец отвлекается, начинает мешать напарнику, смещая его сектор и расширяя свой. А товарищ, в свою очередь, теряет бдительность, понадеявшись на помощь со стороны. И, как следствие, мы получаем прорыв в защите. Такие вещи не приходят сами по себе, их нужно вырабатывать на уровне рефлекса. Это как в римских легионах, когда бойцов в шеренге учили колоть противника, который сражается не с тобой, а с соседом. И данная тактика как раз и позволяла выигрывать войны одну за другой. Ведь кто в бою ожидает, что укол прилетит не от бойца, стоящего перед глазами, а откуда-то справа, под бьющую руку? При этом легионер должен уметь защищаться от противника, нападающего именно на него. Сложно представить, какой диссонанс творился в голове у новичков. Да, войны с тех пор сильно изменились. Но одно осталось неизменным: слаженная командная работа десятка бойцов способна победить сотню хорошо вооружённых противников. Я же не обладал ни тем, ни другим. — Повторяю ещё раз: не лезть в чужой сектор обстрела, как бы вам того ни хотелось. Как поняли⁈ — Да в принципе, ясно всё, — ответил один из мужиков, что, опять же, покоробило слух. — Могила! — окликнул меня кто-то в спину, когда я уже собирался отдать приказ к началу операции. Я обернулся и едва смог сдержать матерную тираду. Там стоял Селиванов, который вновь остался без присмотра. Во всей этой суматохе я попросту о нём забыл и, сдёрнув Маркина с поста, не отправил ему смену. В тот момент мысли были заняты другим, более важным вопросом. Нам очень сильно повезло, что пленник изначально был на нашей стороне. Нет, с этим определённо нужно что-то решать. Я просто не в состоянии контролировать всю жизнь лагеря, ну не моё это, хоть тресни. Вот в плане тактики боя — это пожалуйста, а бытовые вопросы следует доверить человеку с опытом в данной сфере. Иначе идо беды недалеко. — Я хочу помочь, — предложил Селиванов. — У меня опыт владения оружием в разы больше, чем у них всех вместе взятых. — Пусть работает, — вставил своё слово Маркин, видя, что я нахожусь в раздумьях. — От него реально больше пользы будет. — Хорошо, — решился я. — Ты, как там тебя… — Паша, — отозвался мужик, которого я поставил на крайний правый сектор. — Паш, отдай ему ружьё, — попросил я, и тот, не задумываясь, выполнил просьбу. Нет, я не слепо доверился, как могло показаться со стороны. Аура бывшего авторитета прекрасно просматривалась, и в ней не было и капли злого умысла. В ней скорее преобладало чувство вины и откровенное желание помочь. Именно поэтому я согласился. В противном случае Селиванова быстро бы спеленали и взяли под контроль. Объяснив новому члену команды его задачу, я в очередной раз напомнил о важности боя только в назначенном секторе и наконец отдал команду на выход, вытягивая на ходу оба меча. Маркин, вооружённый топорами, следовал точно по пятам, прикрывая Костю. Едва добрались до автобуса, студент тут же взялся за художество. И надо признать, узоры, из-под его руки, выходили куда как изящнее, чем у отца Владимира. Парень был очень крут. Он не просто изображал символы, но и по ходу вплетал в них руны. А когда закончил с левым бортом, вся сторона моментально покрылась толстым слоем инея. Кажется, я даже треск льда уловил, хотя не исключаю, что это была всего лишь игра воображения. И откуда в нём такая мощь? Ведь он совсем молоденький, неужели его дар проявился ещё в детстве? Других объяснений у меня попросту не нашлось. Надо бы с ним поговорить на досуге. К слову, дорога — самый лучший для этого момент. Может быть, именно за такое её как раз и любят. Раньше мы с парнями очень ценили подобные минуты затишья. Ну а когда нам ещё было общаться? Только во время обедов да по пути в очередную жопу мира. На базе распорядок такой, что едва выдохнуть удаётся, вовремя работы тоже не до праздных бесед. Зато стоило погрузиться в самолёт или поезд — всё. Мы трепались без устали, рассказывая о семьях и других приключениях на гражданке. Тогда мирная жизнь казалась нам чем-то удивительным и одновременно непонятным. Может быть, по этой причине я и отправился жить на кладбище? И тут меня словно прострелило. Мы уже несколько минут кружим возле автобуса, Костя уже заканчивает расписывать правый борт, а на нас так никто и не напал! И как прикажете это понимать⁈ Я бросил взгляд на кладбищенскую стену. Мужики сосредоточены, никто и не думал расслабляться и каждый водит стволом по своему сектору. Вот только мы на хрен никому не нужны, даже псов не видно. А ведь совсем недавно они без устали крутились у ворот, словно им здесь мёдом намазано. — Рус, — окликнул я напарника, — тебе не кажется это странным? — Ещё как, — отозвался он. — Ладно, нам же лучше, — усмехнулся я. — Костян, долго ещё? — Заканчиваю, — ответил парень. Я почти сразу почувствовал холод за спиной. Будто кто-то вошёл в натопленное помещение с мороза и принёс его частичку с собой. — Миха, погнал на посадку! — выдохнул в рацию я, и со стороны кладбища пошли люди. Мы выпускали их по трое, чтобы не создавать толкучку, а в случае опасности — ещё и панику. Бабы рванули к автобусу, прижимая к себе сумки и узелки, а мужики на стене напряглись ещё сильнее. И снова ничего. Нас что, просто оставили в покое? Сомневаюсь. Тогда какого хрена здесь происходит? Внезапно распахнулась дверь в сторожке, и на крыльцо спокойно вышла матушка Анастасия. Он вела себя так, словно снаружи нет ничего опасного, и это тоже показалось мне очень странным. Но её слова добили меня окончательно: — Сергей, вам нельзя уезжать, — сильным, скорее даже — властным голосом произнесла она. — Что? Вы что такое говорите? — опешил я от такого поворота. — Там муж ваш, отец Владимир, там люди… — Я знаю, — кивнула она. — Им уже не помочь, ты лишь подставишься сам. Баал выманивает тебя, неужели ты не понимаешь? Он этого даже не скрывает. — Мне насрать, я их не брошу. — Тогда зачем тебе они? — Матушка указала на людей, столпившихся у ворот. — Иди один, раз тебе так не терпится умереть. — Демоны ведь не могут нас убивать. — Уже могут. Печать разрушена, а от города почти ничего не осталось. — Откуда вы… — Я не успел договорить из-за шока, который испытал, когда глаза матушки полыхнули огнём. Как? Когда это случилось? Неужели отец Владимир не заметил в ней верховного демона⁈ Эти вопросы всего за мгновение мелькнули в голове, а тело уже рвануло в атаку. Но я не успел, хотя и запустил все имеющиеся в распоряжении резервы и знания. Замер на месте, словно парализованный. Судя по лицам моих товарищей, подобное произошло и с ними. А матушка даже не вспотела. — Я не враг тебе, — не меняя голоса, произнесла она.