В дни выборов и предшествующие им людям запрещено уезжать в другие города. Те, кто тайно и нелегально пересек границу с Китаем, возвращаются в Северную Корею, чтобы принять участие в выборах, иначе власти могут заметить их отсутствие. Считается, что люди, которые не пришли опустить бюллетень в урну для голосования, выразили несогласие с решениями партии. Проще говоря, если ты пропустил день выборов, ты становишься изменником. Что такое служба в армии в Северной Корее и каков срок службы? Д.Т.: С более чем миллионом солдат на всего 25 миллионов общей численности населения Северная Корея, вероятно, является самой милитаризованной страной в мире. Правительство говорит само за себя своей политикой сонгун, что означает «армия на первом месте». Если вы хотите понять Северную Корею, вам обязательно надо знать несколько вещей о том, как живет солдат Корейской народной армии. Вы можете удивиться: большинство получает слишком плохое питание, чтобы быть такими грозными, какими можно было бы ожидать, и тратит на работу в качестве бесплатной рабочей силы не меньше времени, чем на учебном плацу. Ким Ю Сун: В Северной Корее большинство солдат служит в армии десять лет, но солдаты-женщины служат семь лет. Те, кто входят в специальное подразделение по личной охране Ким Чен Ына, служат 13 лет. Так как в Северной Корее воинская служба обязательна, большинство мужчин отправляется в армию после окончания старшей школы, за исключением негодных к службе. Люди, поступившие в университеты, идут служить после их окончания. В этом случае мужчина со степенью бакалавра служит пять лет. Мужчины, изучавшие технику или науку, будут служить три года. Хорошо известна причина того, что обладающие дипломом в области науки служат всего три года: потому что Ким Чен Ир хотел побудить людей изучать науку, дав им огромную льготу – меньший срок службы в армии! Первая трудность, которую должны выносить мужчины в армии, – голод. Солдаты в специальных подразделениях могут не волноваться об этом, но большинство солдат на военных базах за пределами Пхеньяна получают две или три картофелины на прием пищи, или сырые кукурузные зерна, или дробленую кукурузу. Военная подготовка – далеко не все, что ожидается от них при таком скудном питании. Летом они также помогают фермерам на рисовых полях. Вот почему многие северокорейские солдаты становятся тощими и голодающими. Они вынуждены дополнительно трудиться. Из-за голода они начинают есть соленую редьку. В результате поедания соленой редьки некоторые солдаты становятся опухшими. Некоторые могут их увидеть и подумать, что северокорейская армия их хорошо кормит, но это неправда: после питания исключительно соленой редькой внешне они могут выглядеть толстыми, но на самом деле страдают от сильного истощения. Многие солдаты бегут из армии, чтобы избежать истощения. Военная полиция отправляется на розыск солдат, сбежавших в поисках еды. Те солдаты, что сбежали из бараков, крадут еду у гражданского населения. Они обворовывают гражданское население и сельские хранилища, потому что очень голодны. Если есть что-то съедобное, они его крадут. Некоторые офицеры заходят так далеко, что даже вынуждают солдат грабить мирное население. Если солдат отказывается красть еду, он будет страдать от карательных мер и голода в бараке. В моем выпускном классе в старшей школе было 25 парней. Пять из них отправились в колледж, а оставшиеся 20 отправились служить. Из этих двадцати десять вернулись домой, страдая от истощения. Когда рекруты начинают страдать от недостаточного питания, им разрешается вернуться домой для восстановления. Большинство родителей едет в армейские бараки, чтобы забрать своих сыновей. Они возвращаются домой, и родители их кормят. Когда их здоровье улучшается, их снова отправляют в армию. Как правило, солдаты сильно истощены, большинство из них слишком слабы, чтобы даже идти самостоятельно. Вот почему родители едут на военные базы, чтобы забрать своих сыновей и отвезти их домой. Некоторые даже умирают от истощения до приезда родителей. Возможно, Северная Корея – худшее место в мире для прохождения военной службы. Тем пяти моим одноклассникам, которые не страдали от плохого питания, повезло служить или в специальном подразделении, или под началом хороших офицеров, заботившихся о своих солдатах. Один из моих друзей оправился служить в северокорейскую часть Пханмунджома, на 38-й параллели. После своего приезда в Южную Корею я хотел поехать в Пханмунджом, чтобы посмотреть на своего друга с южнокорейской стороны. Но он уже отслужил, так что теперь я не могу поехать в Пханмунджом, чтобы его увидеть. Все это может показаться невероятным солдатам в Южной Корее или Америке. Единственное, о чем молятся северокорейские родители, – благополучное возвращение их сыновей из армии. Что такое правопорядок в Северной Корее? Д.Т.: О северокорейских концлагерях хорошо известно, но что можно сказать об общей системе законности? Как и в любой бедной стране, где правовые нормы слабы, здесь есть законы для бедных и законы для богатых. Чжи Мин Кан: Конституция воплощает национальное самосознание и национальное право страны, и ни один человек, даже правитель, не может стоять над конституцией и властью закона. По крайней мере, так это работает в нормальной стране. С другой стороны, северокорейская конституция – номинальный свод правил, и есть люди, обладающие властью пересматривать конституцию, чтобы удовлетворить свои аппетиты. Итак, как люди живут день за днем в стране, где власть закона не применяется ко всем одинаково? Северная Корея – страна, где превалируют нарушения прав человека, и даже те, кому грозит смертная казнь, не имеют права на адвоката или справедливый суд. Такие преступления, как разбой, мошенничество и убийство, происходят в Северной Корее, как и в других странах, но мало кто предстает перед судом за эти преступления. Полицию и судебную систему волнует другое: политические заключенные. Конечно, в уголовных преступлениях обвиняется много людей. Но большинство из них не могут сами нанять себе адвоката. Что еще хуже, большинство северных корейцев даже не знает о существовании адвокатов или не в курсе, чем те занимаются. Даже если кто-нибудь наймет защитника, у него будет не больше шансов доказать свою невиновность, чем получить удар молнией. Полицейские в Северной Корее всегда были деспотичными, непрестанно требующими взятки и обычно злоупотребляющими своей властью и способными повлиять на смягчение приговора. По этой причине, несмотря на то что правящая идеология утверждает, что в Северной Корее все рождены равными, бедные сталкиваются с наказанием, несоразмерным с незначительными правонарушениями, в то время как богатые могут в буквальном смысле слова избежать наказания за убийство. Например, один человек, которого я знал, убил пятерых в автоаварии, когда вел автомобиль пьяным, но был приговорен только к трем годам тюрьмы, потому что его отец был старшим офицером полиции. Он вышел на свободу, проведя в тюрьме год, и может снова свободно разгуливать по улицам. Для сравнения, группа очень бедных людей ворвалась на государственную фабрику, чтобы украсть еду, – возможно, это самое распространенное преступление в Северной Корее. Их поймали и приговорили к публичной смертной казни. Хотя их должны были обвинить всего лишь в грабеже, их судили по обвинению в подготовке восстания против северокорейского правительства. Конечно, им не позволили нанять адвоката или даже подать апелляцию. После казни оставшиеся члены их семей были насильственно выселены в поселки в сельской местности. Это происходит по всей стране и во всем мире: люди, которые голодают, крадут еду. Но так как большинство северокорейских полицейских не профессиональны (и в КНДР не хватает полицейских), большая часть этих преступлений остается нераскрытой. Люди, даже если они становятся жертвами грабежа, не сообщают об этом в полицию, потому что не надеются, что полицейские поймают виновных. Большинство признанных виновными в экономических преступлениях получают тюремный срок от трех до десяти лет. Но приговор свыше пяти лет на самом деле является смертным приговором: большинство заключенных не выдерживают более трех лет тяжелого принудительного труда и тюремных условий. Без поддержки семьи большинство заключенных умирает в тюрьме, вероятно, через один-два года. В Северной Корее есть несколько так называемых «исправительно-трудовых центров». Убийц, нелегальных уличных торговцев и тех, кто путешествует без разрешения, отправляют в эти места, где они месяцами вынуждены принудительно трудиться. На это время они исчезают – их семьи не уведомляют о их местонахождении. Временами, когда большое количество беженцев депортируется обратно в Северную Корею, власти не могут приговорить их всех к тюремному заключению или казни как политических заключенных. В результате в городах рядом с границей у многих есть хотя бы один сосед, который раньше сбежал из Северной Кореи. Вот почему были созданы эти исправительно-трудовые центры. Северокорейские беженцы, отправленные назад, должны были принудительно трудиться в исправительно-трудовых центрах, даже не зная, в чем их обвинили. Они только смутно догадывались, что их побег из Северной Кореи по экономическим причинам был преступлением. В Северной Корее закон существует для защиты тех, кто у власти, уничтожения тех, кто им противостоит. Закон – только инструмент для поддержания диктатуры семьи Кимов. Никто не имеет права на защиту перед законом. Обожествление Ким Ир Сена намного важнее конституции, а воля Кимов стоит над любым законом в Северной Корее. Правда ли, что в Северной Корее есть настоящая «модная полиция»? Д.Т.: Государство вмешивается почти в каждую область жизни людей, так что совсем не странно услышать, что северные корейцы могут сталкиваться с суровыми мерами из-за того, как они одеваются. Женщины не должны носить «сексуальную» одежду или даже брюки, хотя теперь ситуация постепенно меняется. Прически также регламентируются. Но все-таки истории в зарубежной прессе о мужчинах, вынужденных в обязательном порядке носить те же прически, что Ким Чен Ын, – глупости. Чже Сон Ли: До 2010 года северокорейским женщинам даже в голову не могло прийти надеть блузку без рукавов или мини-юбку. Женщинам не разрешалось носить брюки, не говоря уже о коротких юбках. Правда, за верхней частью одежды следили не так пристально: подруга, уехавшая из Северной Кореи в этом году, сказала, что теперь власти применяют суровые меры к женщинам, одетым в короткие юбки и блузки без рукавов. В Северной Корее юбки должны прикрывать колени. Женщинам разрешается носить блузки с коротким рукавом, но не без рукавов. Кроме того, ложбинка между грудями должна быть прикрыта. Женщины не должны носить брюки, им также не разрешается ездить на велосипеде или мотоцикле. Правительственные правила также касаются причесок. Женщины всегда должны носить либо коротко подстриженные волосы, либо хвостики или косы. Женщины в колледже должны носить форму (да, студенты колледжей в Северной Корее носят форму, словно они все еще школьники!). Для студенток считается неуместным носить что-либо другое в общественных местах. Вы никогда не можете надеть джинсы, брюки-клеш или короткую юбку. Но если тебе говорят не носить ту или иную одежду, тебе еще больше хочется надеть ее. Или это только я так чувствую? Все же власти не круглый год принимают строгие меры к женщинам, которые носят короткие юбки, или к тем, кто забыл надеть значки с Ким Ир Сеном и Ким Чен Иром. Они набрасываются на них в определенные периоды. Во время сезона проверок уполномоченные стоят на улицах через 20 метров, проверяя, как одеты прохожие. Если вы не одеты в соответствии с правительственными рекомендациями, вы не пройдете больше 20 метров. Мужчинам легче пройти мимо этих инспекторов, если только у них не причудливые прически. Но женщина в любом случае никогда не пройдет мимо инспектора, если она не одета в юбку. И неважно, сколько ей лет. То же самое правило касается пожилых женщин. Бабушки, отправляющиеся в горы собирать овощи, должны быть в юбках. Вы не можете жаловаться или вслух выражать свое мнение о том, что правительство делает в Северной Корее. Однажды я натолкнулась на одну пожилую даму, которая жила в моем районе, и она пыталась как можно выше подтянуть свои брюки. – Что вы делаете? – спросила я. – Я просто пытаюсь надеть юбку до того, как встречу на улице инспектора, – сказала она. Потом она вытянула из кармана кусок ткани и обернула его вокруг талии поверх брюк. Определенно, это могло сойти за юбку. Я подумала, что это просто абсурдно, что женщина должна быть в юбке, когда она собирается подняться в горы, куда непросто вскарабкаться даже в брюках. Большинство этих женщин выходит из дома не просто прогуляться. Они кормильцы и каждый день усердно работают, чтобы накормить свои семьи. И все равно от них требуют, чтобы они ходили в неудобных юбках. Кроме того, если посмотреть на каждого, проходящего по улице, можно заметить, что почти никто не идет с пустыми руками. Они всегда несут как минимум 5 кг различных вещей, а не так просто передвигаться в длинной юбке, неся такие тяжелые инструменты для работы. Однажды я надела брюки в школу, и меня поймали школьные инспекторы. Мужчина-учитель посмотрел на меня так, словно он не мог понять, почему я предпочитаю брюки юбке. – Чже Сон, разве юбка не намного лучше? Юбки хороши для циркуляции воздуха. Почему ты надела брюки, а не юбку? Почему ты не носишь юбку? Я не могу тебя понять. Женщина, которая случайно проходила мимо и услышала разговор, резко ответила учителю, защищая меня. – Сэр, вы когда-нибудь носили юбку? – сказала она. – Откуда вам знать, если вы никогда в жизни ее не носили? Попробуйте завтра надеть юбку, и вы измените свое мнение. Я была благодарна за ее замечательный ответ! Являешься ли ты еще учащейся, числящейся в школе, или уже работаешь, нёмэн, организация, состоящая из домохозяек, может призвать тебя на временную работу, такую как прополка сорняков, переноска камней, раскопка песка и так далее. И ты будешь беситься, выполняя эти работы в юбке. Мужчины не имеют представления, насколько неудобно наклоняться и держать равновесие в юбках. Если тебя поймают на том, что ты в брюках, а не в юбке, Трудовая партия заставит тебя писать письма самокритики. Однажды я была поймана на ношении брюк в общественном месте членом местного офиса партии. В качестве наказания я должна была десять раз пробежать вокруг спортивной площадки и при этом петь песню под названием «Поддержим социализм». После этого я должна была больше часа выдергивать траву на спортивной площадке и написать три страницы покаянных писем, и только потом мне разрешили вернуться домой. По дороге домой я была настолько расстроена, что подумала про себя, что продолжу носить брюки, и все будет хорошо до тех пор, пока меня не поймают. Но вскоре я изменила свое мнение. Не стоило навлекать на себя неприятности и иметь дело с такими людьми. До происшествия я каждый раз, когда видела женщин, послушно носящих юбки в общественных местах, думала, что они слишком покорные и запуганные. Но я изменила свой взгляд. Я думаю, что они на самом деле умны и избегают неприятностей. Да, большинство этих правительственных правил в Северной Корее – абсолютнейший нонсенс! Но самый разумный способ защитить себя в такой стране – подчиняться им. Вы когда-нибудь видели какое-нибудь несогласие с правительством? Д.Т.: Северная Корея, вероятно, самое регламентируемое государство в мире. Хотя имеет место постепенная либерализация экономики, политический контроль все еще остается тотальным и любое отступление жестоко подавляется. Поэтому перспектива любого «бунта» маловероятна, и никто не хочет представить последствия такого события, если оно произойдет. Ким Ю Сун: Иностранцы удивляются, почему здесь нет антиправительственного движения, которое свалило бы диктатуру. Иногда они объясняют это тем, что мы, северные корейцы, слишком глупы, чтобы осуществить такое восстание. Но обычные северокорейцы просто-напросто слишком боятся стать членами антиправительственного движения, потому что знают правду: они не смогут сами осуществить изменения. Реальность такова, что Северная Корея не сможет измениться, если только само правительство не решит измениться. В таких странах, как Южная Корея и США, люди могут критиковать своих президентов или даже дойти до того, чтобы протестовать на улицах, и если только эти протесты и демонстрации легальны, правительство или полиция не вмешиваются. И даже если протестующие нарушают закон, в результате их часто ждут только незначительные правовые последствия. Но в Северной Корее все не так. Если люди выйдут на улицы и скажут что-нибудь негативное о Ким Чен Ыне или политике правительства, их казнят в тот самый момент, когда они откроют рот. Либо так, либо они будут названы изменниками всей корейской расы и отправлены в политические концлагеря – эта перспектива пугает всех северных корейцев. Если бы другие страны контролировали свои народы таким образом, ни один человек в мире не мог бы публично критиковать своего президента или правительство. Другими словами, для обычных северных корейцев просто невозможно свалить руководство страны путем организации антиправительственного движения. Так что, если вы действительно хотите помочь северокорейцам, лучше не посылайте брошюры, а, пожалуйста, помогайте, отправляя такие пожертвования, как медикаменты и молочные смеси для северокорейских детей. Еще одной причиной того, что в Северной Корее нет антиправительственных протестов, является промывка мозгов, происходящая в государственных школах. С детского сада северные корейцы растут под рассказы о незаурядности руководителей Северной Кореи. Это заставляет людей безропотно соглашаться с руководством, не подвергая сомнениям его решения. Так что у людей вряд ли могут быть какие-либо мысли против режима. Есть старая корейская поговорка: «Если ты сто раз скажешь ложь, она станет правдой». Так как северным корейцам постоянно промывают мозги, с рождения до смерти, они часто не могут сами прийти к мысли, что что-либо, сделанное режимом, может быть неправильным. Это еще одна причина того, почему организовать антиправительственное движение в Корее непросто. Я иногда слышал об ограниченных формах оппозиции, когда еще жил в Северной Корее, таких как граффити на стенах или в туалетах, протестующие против правительства. В своем родном городе я даже слышал сплетни о том, что кто-то однажды ночью установил Тхэгыкки (государственный флаг Южной Кореи) на территории школы, это было действительно чем-то шокирующим. Как бы там ни было, я никогда не видел чего-то подобного своими глазами. Время от времени можно слышать негативные слухи, распространяемые о правительстве. Но, как я уже сказал, всегда существует риск, что люди, плохо говорящие о правительстве, могут просто исчезнуть ночью. Из-за этого такие слухи обычно быстро затихают. В качестве примера расскажу, что, когда я учился в колледже, у меня был одноклассник, сын одного из руководителей Министерства охраны безопасности государства. Однажды он сказал мне, что кто-то написал антиправительственное высказывание на стене в туалете и Министерство охраны безопасности государства каким-то образом смогло их вычислить. Так что, хотя ограниченные формы протеста могли время от времени появляться, они никогда не становились достаточно крупными для того, чтобы вызвать масштабные политические волнения, на которые можно было бы надеяться. Министерство охраны безопасности государства жестоко подавляет любые подобные действия, а замешанных в них казнят в подземных тюрьмах без малейших шансов на судебное разбирательство. В общем, я думаю, что если и когда в Северной Корее случается протест, эти происшествия обычно очень незначительны и быстро подавляются без всякого следа. Так что тот, кто организует антиправительственные действия, должен быть очень смелым человеком, а если его или ее поймают, их дни на земле будут сочтены. Короче, Министерство охраны безопасности государства очень хорошо работает для того, чтобы гарантировать, что любое инакомыслие или акция протеста исчезнут задолго до того, как у них будет шанс распространиться в другие регионы, не говоря о том, чтобы разрастись так, чтобы вызвать удар против режима. Я думаю, что система надзора и сбора информации Министерства охраны безопасности государства работает еще более профессионально, чем сеть АНБ (Агентства национальной безопасности США). Более того, Министерство охраны безопасности государства может следить за людьми, постоянно контролируя их местонахождение, выясняя, что они замышляют, и «даже зная, сколько у них ложек и тарелок» (как говорится в одной пословице).