Очевидно, ему очень некомфортно это говорить, но я рада, что он не забылся. — Ну что, малыш Чарли, — говорит Джонно, — рассказывай, как вы познакомились? Сначала я думаю, что он спрашивает про нас с Чарли. Но потом я замечаю, что Джонно поглядывает на Джулс. Ну разумеется. — Тысячу лет назад… — начинает Джулс. Они с Чарли вскидывают брови и смотрят друг на друга, как по команде. — Я научил ее ходить под парусом, — продолжает Чарли. — Я тогда жил в Корнуолле, и это была моя подработка на лето. — А у моего папы там дом, — вставляет Джулс. — Я надеялась, что если научусь парусному спорту, то он возьмет меня с собой на лодку. Но потом оказалось, что лучше пригласить свою последнюю подружку позагорать на носу корабля в Сен-Тропе, чем ходить под парусом вдоль южного побережья с шестнадцатилетней дочерью. Мне кажется, она звучит не так отстраненно, как ей бы хотелось. — Но это неважно, — продолжает Джулс и переводит взгляд на моего мужа. — Чарли был моим инструктором. И я была по уши в него влюблена. Чарли улыбается ей в ответ. Я смеюсь вместе со всеми, но мне вовсе не смешно. Я слышу эту историю далеко не в первый раз. Они как будто разыгрывают постановку. Местный парнишка и девочка из богатый семьи. И все же мой желудок сводит, когда Джулс рассказывает дальше. — А ты старался переспать со всеми своими сверстницами, пока не поступил в университет, — обращается Джулс к Чарли. И внезапно мне кажется, что она разговаривает только с ним. — Но, похоже, у тебя получилось. Загар и мышцы лишними уж точно не были… — Да, — поддакивает Чарли. — Лучшая форма за всю мою жизнь. Такая работа — все равно что каждый день ходить в спортзал. К сожалению, за географией с пятнадцатилетними подростками такого пресса не накачаешь. — Давайте-ка взглянем, что случилось с этими кубиками, — говорит Дункан, подходя ближе и хватаясь за низ рубашки Чарли. Он понимает края и открывает на всеобщее обозрение пару сантиметров бледного, мягкого животика. Чарли сразу краснеет и делает шаг назад, заправляя рубашку обратно в брюки. — И он казался таким взрослым, — продолжает Джулс, как будто ее и не прерывали. Она заговорщицки кладет руку Чарли на плечо. — Когда тебе шестнадцать, то восемнадцать звучит так важно. Я ужасно стеснялась. — С трудом верится, — бормочет Джонно. Джулс не обращает на него внимания. — Но я сразу поняла, что ты принял меня за надменную принцессу. — А ты такой и была, — парирует Чарли, вздергивая бровь и вновь чувствуя себя в своей тарелке. Джулс немного обрызгивает его шампанским из бокала. — Нахал! Они флиртуют. По-другому это и не назвать. — Но нет, потом я понял, что ты крутая, — говорит он. — Когда обнаружил твое классное чувство юмора. — А потом мы просто продолжили общаться, — подытоживает Джулс. — Да, тогда телефоны уже вошли в моду, — вспоминает Чарли. — А в следующем году стеснялся уже ты, — смеется Джулс. — У меня тогда выросла грудь. Я помню, как у тебя глаза на лоб вылезли, когда я спустилась с причала. Я делаю большой глоток шампанского и напоминаю себе, что они тогда были подростками. Что я ревную к семнадцатилетней девушке, которой больше не существует. — Да, у тебя был парень и все такое, — улыбается Чарли. — Я ему не особо нравился. — Точно, — соглашается Джулс, заговорщицки ухмыляясь. — Он недолго продержался, потому что постоянно ревновал. — Так вы трахались? — спросил Джонно. И так просто эти слова уже нельзя было забрать обратно. Я так никогда и не отважилась задать этот вопрос. Друзья жениха ликуют. — Да, точно! — кричат они. — Вот же черт, отличный вопрос! Они толпятся, возбужденно перекрикиваясь, становится все теснее. Может быть, именно поэтому мне вдруг стало трудно дышать. — Джонно! — возмущается Джулс. — А нельзя повежливее? Это моя свадьба! Но она не сказала «нет». Я не могу даже взглянуть на Чарли. Я не хочу знать. А потом, слава богу, нас прервали: громкий хлопок. Дункан открыл новую бутылку шампанского. — Господи, Дункан, — жалуется Феми. — Ты мне чуть глаз не выбил! — А вы как познакомились, ребята? — спрашиваю я Джонно, чтобы сменить тему. — Ааа, — протягивает Джонно. — Это было так давно. Он кладет руку на плечо Уилла, и этот жест почему-то выделяет его среди остальных. Рядом с Джонно Уилл кажется еще красивее. Они смотрятся, как обычная стекляшка и бриллиант. И с глазами Джонно что-то не так. Я какое-то время смотрю на него и пытаюсь понять, в чем дело: то ли они слишком близко посажены, то ли слишком маленькие? — Ага, — соглашается Уилл. — Мы вместе ходили в школу. Я удивлена. В остальных парнях есть этот флер дорогущей закрытой школы, но Джонно кажется проще — никакого тебе вычурного выговора. — «Тревельян», — уточняет Феми. — Все было как в той книге, где кучка мальчиков осталась на острове, а потом все друг друга поубивали, боже, как же она называется?.. — «Повелитель мух», — подсказывает Чарли с едва заметной ноткой превосходства. Я, может, и ходил в обычную школу, но начитан получше вас. — Все было не так уж плохо, — быстро вмешивается Уилл. — Скорее просто… взбесившиеся парни. — Мужиков не изменить! — поддакивает Дункан. — Я прав, Джонно? — Да. Мужиков не изменить, — эхом отдается Джонно. — И с тех пор мы так и общаемся, — заканчивает Уилл и хлопает Джонно по спине. — Джонно разъезжал по Англии на своем драндулете, пока я учился в универе в Эдинбурге, да, Джонно? — Да, — отвечает шафер. — Зато я вытаскивал его лазить по горам. Чтобы не размяк там. И не спал со всеми подряд. — Он поворачивается и с издевательским раскаянием в голосе говорит: — Прости, Джулс. Та лишь вскидывает голову. — А кто из наших знакомых учился в Эдинбурге, Хан? — спрашивает Чарли. Я замираю. Каким образом он мог забыть, кто? А потом я вижу, как на его лице отражается ужас, когда он осознает свой промах. — Вы там кого-то знаете? — интересуется Уилл. — Кого? — Она недолго там училась, — быстро отвечаю я. — Кстати, Уилл, я все хотела спросить. В той серии «Дожить до утра», когда ты был в арктической тундре, насколько там было холодно? Ты правда чуть не отморозил руку? — Ага, — подтверждает Уилл. — Я ничего не чувствовал подушечками этих пальцев, — он протягивает ко мне руку. — С парочки даже исчезли отпечатки. Я щурюсь. Лично я не вижу никакой разницы. И все же ловлю себя на том, что говорю: — Да, кажется, вижу. Ничего себе. Я говорю как чокнутая фанатка. Ко мне поворачивается Чарли. — А я и не знал, что ты видела это шоу, — говорит он. — Когда ты его смотрела? Уж точно не со мной. Упс. Я вспоминаю те дни, когда мы с ребятами сидели на кухне и смотрели шоу Уилла на моем айпаде, пока я разогревала им ужин. Чарли смотрит на Уилла. — Не обижайся, приятель, я правда все собираюсь посмотреть, — по тому, как он это говорит, сразу понятно, что это неправда. Он даже не пытается звучать искренне. — Все нормально, — мягко отмахивается Уилл. — Ну… — протягиваю, — я целиком-то его и не смотрела. Так… просто отрывки. — Что-то мне кажется, дамочка слишком сильно отнекивается, — говорит Питер и хватает Уилла за плечо, ухмыляясь. — Уилл, у тебя тут фанатка! Уилл легко отшучивается. Но я чувствую, как краснею до самой шеи. Надеюсь, тут слишком темно, чтобы кто-то заметил мой румянец. Вот черт. Нужно еще выпить. Я поднимаю бокал и допиваю все оставшееся. — Ну, хотя бы жена у тебя умеет веселиться, — обращается Дункан к Чарли. Феми наливает мне почти полный бокал. — Ой, — замечаю я, когда жидкость касается краев. — Это очень много. Внезапно раздается громкое «бульк», и что-то брызжет мне на запястье. Я с удивлением замечаю, что в мой бокал что-то упало. — Что это было? — растерянно спрашиваю я. — Смотри, — говорит Дункан, ухмыляясь. — Я бросил монетку. Теперь придется все выпить.