Глава 24. Зов смерти Чак будто видел Мяча со стороны. Сейчас маг находился в глубокой медитации. Он сидел, прислонившись спиной к стене, а в руках держал две литровые банки пива — единственный источник калорий, подходящий в этой ситуации. Эйни же охраняла покой мага, сканируя местность сквозь тепловизор шлема. Однако покоем медитация являлась лишь с виду, сознание мага пыталась решить непростую задачу: “Что легче: замедлить бойца Тирипса, передвигающегося со скоростью пуль, или ускорить Мяча? Для Мяча скорость — это новый скилл, а для Тэшки, скорее всего, привычный. Что же может дать максимальное преимущество коту?” Ответ не был на поверхности и пришлось выбирать вслепую. Костюм лишь чуть-чуть усиливал скорость белошёрстного убийцы, а враг, с которым предстояло сразиться, был нереально быстрым. — Спирит, — выдохнул маг. Еле различимая тень бойца Тирипса замедлилась, хотя продолжала двигаться со скоростью, которой позавидовал бы и олимпийский чемпион по бегу. На враге был точно такой же белый костюм, как и у Мяча, а торчащий сзади пятнистый хвост выдавал в котообразном его вид — гепард. Воздух под ногами бегуна стал вязким как желе. Тэшка удивлённо взирал вниз, его вдруг окутало концентрированное белое облако. — Первый! Тут где-то Эски! Меня замедлили! — кричал он в свой шлемофон. Мяч знал эту модель костюма и целился наверняка. Выдвижное копье полетело гепарду в горло, однако враг прогнулся в спине акробатическим мостом и, совершив сальто назад, встал на ноги. — Всё ещё быстрый… Ускорь меня, Чак! Кот ринулся на противника, попутно извлекая одну из катан, а в левой руке сжимая помятый веерный щит, некогда снятый с Т-третьего. Глаза гепарда сияли жёлтым. Он, находясь в правосторонней стойке, будто ждал атаки — безоружный, в поражающем спокойствии. — Ребят, тут где-то Т-первый! — крикнул Мяч, подпрыгивая, выполняя в воздухе разножку и занося катану для колющего удара. Гепард крутанулся на носочках, а из его кулаков выскочило по четыре стальных когтя. Меч кота провалился в пустоту, так и не поранив восьмого. Враг ударил очень быстро, но Мяч опустил голову вниз так, что когти пришлись на лобовую броню шлема. Второй удар гепарда кот встретил уже щитом, вовремя прикрывшись почти невесомым железом. Сердце Мяча забилось сильнее, разгоняя кислород, добытый в лёгких. Снабжение мозга усилилось — это Чак повысил проходимость крови и её транспортную способность втрое. И киллер заметил странный эффект — да, гепард разил быстро и уверенно, но каждый его удар теперь был очевиден: еле дёрнулось плечо — выпад, подшаг ноги — удар когтями сбоку, слегка согнулись колени — прыжок. Мяч снова принял на щит тройной удар когтистыми лапами. Он бил, бил и бил, но контратаки не давали ничего, враг всё ещё был быстр и технически грамотен. — Чак! — связался с магом Вильгельм. — Холл наш! Но тут два одинаковых кота дерутся, какой из них твой боец? — Тот, который со щитом! — выкрикнул Чак, прервав свою медитацию. Огненный шквал обрушился на гепарда, отбрасывая тело на им же натянутые провода между колоннами первого этажа. Волки занимали позицию, продвигаясь к пролому, когда очередной грузовик въехал в здание. Шлейф от ракеты ударил в морду машины, и она, словно в замедленной съёмке, вздулась и лопнула, разнося свои запчасти по всему этажу. Мяч пригнулся, поражаясь своему выросшему вниманию и реакции. Тут его и нагнал рейтинг. “Спирит рейтинг: 119000, личный ранг поднят до 18, получен скилл “фехтование”. Белки лезли в проём, но волки и не думали отдавать такой кровью доставшийся холл. Кот поднял голову, потому что слева от него что-то шипело антигравитационными подушками. Дрон АА128 медленно плыл серебристым карающим шаром, отстреливая ракеты по наступающему противнику. В данной ситуации шарообразная машина была как раз кстати, ведь она безошибочно находила свои цели в непроглядном дыму и пыли. Мяч вспомнил, как Эйни рассказывала, что точно такой же помог им с Чаком в самой первой перестрелке с белками. А может, это он и был? Чак пил. Всё его тело горело огнём так, что хотелось полить себя чем-то сверху, чтобы хоть как-то остудить жар, — это метаболизм мага перерабатывал солод в энергию. “Спирит рейтинг: 180000, ранг 17, здравый смысл 2, стрелок 1”. — Ты молодец! Мяч справился! — обрадовалась Эйни. “Спирит рейтинг: 149000, ранг 17, магия 2”, — пролетело перед глазами у Чака. — Спирит, огонь, — улыбнулся Чак, подняв голову на датчики пожаротушения, и их тут же обдало холодным душем. — Тирипс! Тирипс! Тирипс! — раздался повсюду всепоглощающий шёпот. Само это слово несло беду и разрушение. — Арргх! — тела лежащих рядом белок дрогнули и, выгнувшись в спинах, вздёрнулись вверх, будто кто-то тянул их за тросы, как марионеток. — Тцик, тцик, тцик, тцик, — они направляли на Чака и Эйни оружие, но магазины их автоматов были похищены и унесены запасливым Мячом, и теперь мёртвые просто щёлкали спусковыми механизмами. — Зомби?! — первой догадалась Эйни, пока Чак взирал на то, чего не может быть. Пальцы девушки быстро нажали на предохранительные рычаги на броне Чака, что закрывали нательные кобуры, и два Глока, выпрыгнувших в её ладони, произвели три точных выстрела белкам-возвращенцам в головы. — Ахррррргх! — зашумело вокруг. Это вставала вся улица убитых Чаком белок. Все ожили, кроме тех, кому пули разворотили голову. Маг приподнялся на ногах, переводя турель на правой руке в боевой режим. — Не высовывайся, — посадила его за плечо Эйни. — Ты без шлема. Стекло над Чаком зазвенело и посыпалось вниз — сноп зарядов ударил через окно откуда-то сверху. Эйни отбросило на пол, а в её предплечье правой руки торчало точно такое же перо, какое убило Суппи. — Ау-ау! — заныла Эйни. — Давай сюда! — крикнул Чак. Сквозь боль девушка перекатилась по грязному полу, оказавшись рядом с напарником. — Спирит, — произнёс маг и выдернул перо из руки девушки, облив поражённую конечность пивом. — Мяч, нас тут зажали. Их как минимум двое. Похоже твой маг, колдун или некромант, хрен знает кто он, и Т-первый, филин. — Понял. Как смогу, так подбегу, — ответил в рацию кот. — Уж смоги! Чак закрыл глаза, мысленно потянувшись к Мячу. Тем временем Эйни начала отстрел, точно, одиночными. Её рука вновь была в порядке, будто и не было никакого попадания, будто это не её кровь сейчас окрашивает предплечье, а дырка в соединительных частях костюма — лишь модный декор. Зомби стреляли от бедра, не целясь. Их не затронутые сознанием лица часто смотрели куда-то в сторону, а у некоторых головы вообще свисали набок. Видно было, что тут работает маг Тирипса, но вот только где его позиция? Зато вполне был различим теплокровный фурри филин, посылающий с неба стальные перья-иглы. Его фигура то показывалась, то снова исчезала, низвергая на Эйни пачки стрел. Зомби были холодными, но они двигались и стреляли, и потому в темноте тепловизор распознавал их вполне успешно. С ожившими трупами у Эйни проблем не возникало, единственной её проблемой был звероморф в небе. — Теперь ты снова невидим, — произнёс Чак в голове Мяча. — Скажи, кого мне убить? — спросил кот, на бегу подбирая копьё, сворачивая его в трубку и в один прыжок пролетая над головами белок, пытающихся снова взять волчий холл под контроль. — Ищи мага и филина в воздухе. Возможно, где-то тут ещё кто-то из них. Они тоже группой работают. — Ом намах Шивая… Бегу! — ответил спешащий Мяч. Маг вернулся к своему телу, мирно медитирующему, в то время как лисодевочка отстреливала одиночными зомби, не забывая посылать пули в небо, где летал бывший шеф полуволка. Некроманта противника нигде не было видно, да и филин был скрыт от Чака какой-то рябящей пеленой. Однако что-то манило его… мелодичный звон, что был приятней, чем всё на свете. В этот звон хотелось погружаться и плыть к нему, плыть невзирая ни на что. Звон обретал смысл, пока не сформировался в голоса: — Тебя бросила девушка, у тебя нет своих детей, тебя уволили с работы, все твои друзья — наркоманы, а личная жизнь не удалась. И я с тобой вместе только потому, что ты из Бурых Клыков, — произнёс голос Эйни в сознании Чака. — Ты не волк, ты даже не полуволк, ты — пёс-нюхач, тот, кто только и годится, чтобы обнюхивать проулки в поисках кости! — зазвучал голос бабушки Самалит. — Кто же так расследует дела? Из-за тебя два клана воюют, а я и вовсе умерла! — вдруг печально сказала Суппи. — Ты никудышный маг. — Кхк-кхе! Я, кстати, тоже умер! Всё потому, что пытался тебе помочь, — вмешался в монологи врач Никки. — Ничтожество и тряпка! — произнесла бывшая Вульфена. — У тебя ничего нет, ничего своего! Но знаешь, что? Все можно исправить! — Не позорь нашу волчью семью! Ты давно должен был накопить нам на порцию эфки. Пожалуй, в следующий раз мы заведём себе сразу волчонка, а не будем надеяться на то, что наш непутёвый сын всего добьётся сам! — в такт друг-другу произнесли его родители. — Они все несправедливы к тебе, — раздался приятный женский голос, который хотелось слушать вечно, купаться в нём, растворятся в каждом его слове, теряться в каждом слоге. — Они не ценят твоих талантов, они причиняют тебе лишь боль. Ты не достоин этого всего! Причини им боль в ответ! Заставь их наконец-то себя уважать!!! Сделай это настолько красиво, насколько возможно, у тебя ведь есть ещё шанс всё исправить! — Шанс, всё исправить? — удивился Чак. — Исправить и навсегда доказать, что ты был достоин лучшего. Показать всем, как тебя не хватает, как тоскливо без тебя! Тогда-то все поймут, кого они потеряли. Они будут орать от боли на твоей кремации, не понимая, как могли не замечать такого друга, сына, любовника. У тебя всё ещё есть шанс всё изменить! — Как? — глядя в пустоту, произнёс Чак. Боль потерянной жизни накатила на него, заставляя окунуться в пучину саможаления и злобы на весь мир. Злобы, толкающей к одному единственному поступку. Правая рука Чака медленно поднесла ладонь к виску, будто он хотел отдать воинское приветствие этому миру, отдать его в последний раз. Пальцы дрожали, готовые нажать на выдвинувшиеся сенсоры турели, чтобы совершить этот, как ему казалось, красивый, смелый и гордый поступок.