Сначала Эйни бежала, не боясь себя выдать — белки были сильно увлечены охотой и пожарищем на месте оранжереи. Потом она перешла на более осторожную тактику и начала подкрадываться. Двенадцать машин стояло возле пылающей теплицы, нещадно сжигая турбинами траву. Целая толпа белок, они стреляли из одноразовых сильно устаревших гранатомётов, потешаясь, доставая всё новые и новые орудия, отбрасывая себе под ноги уже отработавшие пусковые устройства. Затем в один момент выстрелы тяжёлого оружия прекратились, и толпа разрозненной цепью двинулась внутрь теплицы, планируя зайти на объект полукругом. Эйни всю трясло и, возможно, она бы и не сделала ни единого шага в сторону врага, если бы не взаимосвязь листьев с её сознанием. Основная группа — более тридцати белок — ушла в дымящуюся и играющую пламенными всполохами оранжерею, но около пятнадцати белок осталось и у машин. Эйни начала с самой крайней. Прицелившись в бак с горючим, медленно выдохнув, она нажала на спуск и тут же повернула барабан на зажигательные патроны. Белки ринулись к машине, целясь в темноту леса, сверкая фонариками в поисках того, кто посмел атаковать их транспорт. Когда ушастые разодетые в пёстрые просторные куртки полуфурри приблизились к крайней машине с пробитым баком, Эйни выстрелила зажигательным. Магний в “дыхании дракона” полыхнул, ослепляя собравшихся белым светом, но главное, что пламя попало на истекающее на траву топливо. Машина бухнула и запылала алой свечой. Эйни сиганула в сторону. Автоматные очереди косили лес там, где она только что была, звучал мат на ломанном английском и русском языках. Трое белок вспыхнули и теперь, кривляясь от боли, метались перед своими товарищами, мешая прицелиться в никуда. Эйни была уже сбоку от стреляющих. Лисодевочка переключила дробовик на боллы, повернув барабан на свежую линию из четырёх патронов. — Дац! Дац! Дац! Дац! — заговорил её дробовик, а сама девушка поспешила снова поменять позицию. Крики горящих дополнились криками четырёх раненых. У тех, по кому попала Эйни, были оторваны руки или ноги; сознание девушки само себе ответило на вопрос «почему она не стреляет в корпус?» — у многих бронежилеты, пусть истекают кровью и орут. Без конечностей они всё равно не бойцы. Она уходила в глубь леса, всегда в сторону. Белки у машин начали слепую стрельбу в темноту — им казалось, что враг везде, и даже допускали мысль, что это Суппи ворожит из своей усадьбы. Снова выстрел боллами в топливный бак и снова зажигательным, один раз в машину и, чтобы не пропадали “зажигалки”, два раза в белок. “Всё, в этом барабане больше дыхания дракона нет”, — подумала девушка и, дождавшись первых беличьих заминок с магазинами, шагнула из темноты на противника. На матовых глазах волчьего шлема отражалось пламя горящей техники. Белки слишком поздно увидели её приход со стороны, откуда лисодевочка никак не могла, по их мнению, прибыть. — Бам! Бам! Бам! Бам! — четверо белок свалились с дырами вместо затылков. Эйни стреляла наверняка. Боллы оставляли кошмарные раны, картечь отрубала головы, запросто срезала берцовые кости, не говоря уж о плечевых костях. “Спрятаться за тачкой! Поворот барабана”. Автоматная очередь рикошетит об металл беличьей машины — двое белок открыли почти прицельный огонь по укрывшейся за тонким металлом девушкой. — Спирит. Скажи, когда?! — произнесла девушка, и звёздочки ведомые скиллом здравого смысла показали ей, как быстро истекают магазины у грызунов. — Бам! Бам! Бам! — патрон одному, а два других другому. Все в цель, без промахов! Смена барабана. Оставшиеся наблюдать за машинами противники были перебиты. Но важно никого не упустить. Девушка побежала вдоль авто, простреливая баки каждой из машин, избегая при этом мест, где уже бушевал огонь, а когда пришло время для зажигалок, Эйни бегло выстрелила ещё четыре раза. Теперь весь транспорт противника окутало алым огнём. “Возможно, в машинах есть взрывоопасный груз, надо держаться отсюда подальше”, — подумала она. Тем временем в теплице шёл ожесточённый бой. Тепловизор показывал странное — белки кружились и стреляли в разные стороны. Стреляли в своих и в пустоту. Крошево начинало нарастать и не хватало там одного единственного элемента — лисодевочки в волчьей броне. “Замена барабана, осталось тридцать два патрона”, — проговорила мысленно Эйни и переступила периметр теплицы. Девушка двигалась быстро, держа дробовик на изготовке и прижав локти к корпусу. Тепловизор вёл её к рассредоточенным палящим во все стороны бойцам враждебного клана. Она стреляла, заранее посылая скреплённую между собой картечь сквозь листья и лианы, шлем выверял расстояние до целей, превращая бой в оранжерее в охоту. Она стреляла дважды: в берцовые кости и в руки. И лишь когда девушка была точно уверена, что противник без брони и шлема, целью становились головы. Эйни не добивала, предпочитая обходить тяжело раненных, кричащих белок стороной. Магия Суппи всё ещё действовала, а значит магичка была ещё жива. Оба оставшихся магазина дробовика Эйни дошли до линий с зажигательными патронами, и она, присев за древесный ствол, перенабила зажигалки в один, оставив пустой барабанный магазин на земле. Ствол тропического дерева заскрипел по древесному раскатисто — это шальная автоматная очередь полоснула по нему, зацепив парой патронов. “Мне нужно оружие”, — привстав, решила девушка и огляделась в поисках остывающих тел. На самом деле определять живого от только что убитого через тепловизор, да ещё и в условиях искусственно созданных тропиков, такое себе занятие. Канонада потихоньку сходила на нет. У белок заканчивались боеприпасы, и они начали экономить патроны, стреляя по призракам и теням, а попадая по вполне материальным собратьям по оружию. Завидев тело, лежащее на земле, Эйни выстрелила ему в голову зажигательными. Труп вспыхнул, но не шелохнулся. Девушка бегом сократила расстояние и, схватив из белого пламени оружие врага, продолжила свой бег в чащу. — Спирит, сколько тут патронов? “25”, — высветилась цифра. Флажок переводчик АК12 стоял на режиме автоматического огня, и девушка сразу переместила его на положение стрельбы с отсечкой по два патрона. Эйни вновь прильнула к дереву. Оттянув ремень дробовика, она разделила его стропы, создавая из них петлю, далее накинула получившуюся удавку на голову и протянула через неё свою левую руку — так дробовик плотно закрепился на груди. Ремень автомата она просто оставила висеть на левом плече, что позволяло пользоваться им более удобно и иметь возможность поменять оружие в любой момент боя. Охотница шла к месту, где рассчитывала найти Суппи. Пробираясь сквозь заросли и отстреливая белок, она часто — очень часто — натыкалась на холодные трупы — не естественно холодные для такого климата. Место выпивало из них жизненную силу, превращая белок в высушенные мумии. Наконец она увидела её — побледневшую, окровавленную, прислонившуюся к постаменту. Чёрные глаза Суппи были затуманены и смотрели куда-то в небо. Девушка-ёж была мертва. В её груди торчал инородный предмет. Эйни склонила голову и дрожащей рукой потянула металлическую продолговатую штуковину. Она оказалась лёгкой, почти невесомой, напоминающей огромное стальное заточенное перо, словно кто-то намеревался писать им письма. Девушка сбросила с себя стальную волчью маску и уставилась на труп, а глаза её обильно, как из крана, заливали слезы. — Не успела… — произнесла она, чувствуя, как гримаса боли судорогой сводит её лицо. Эйни гладила Суппи по волосам, укладывая космы аккуратно, чтобы было красиво, чтобы вдруг, если произойдёт чудо и девушка-ёж проснётся, она могла бы похвалить лисодевочку за хорошую причёску. Так она просидела долго, забыв про тактику, про пожарища — забыв про всё. А потом Эйни подняла голову и снова надела волчий шлем, оглядываясь далеко по сторонам. Живых в оранжерее больше не было, исчезла и привезённая сюда пару часов назад Зилини. Девушка подняла тело своего товарища и любовницы и положила его на постамент, что когда-то служил им троим ложем. Вокруг всё умирало. На глазах сохли деревья и растения, будто при жизни Суппи взяла у природы кредит и теперь мир забирал своё обратно. Деревья сохли и падали, словно им было много-много лет, а Эйни ходила по теплице и собирала невероятно лёгкие стволы, складывая их у постамента, где спала последним сном Суппи. Древесная горка росла, и вот уже не стало видно лица магички, а на месте ложа выросла кривая, уходящая вверх пирамидка, так похожая на детский шалаш. Эйни подняла свой дробовик на изготовку и пошла вокруг получившейся стопки сухих стволов. Она выстрелила семь раз, но и этого хватило, чтобы белый фосфор поджёг конструкцию, за мгновение превратившись в уходящий в небо длинный огненный язык. Девушка ещё некоторое время смотрела на пламя, а потом, выдохнув, проморгалась глазами и пошла к выходу из теплицы. Не было больше места, куда можно было прийти за советом. Не было чудесного сада. Не было и Суппи. Была лишь боль утраты, почему-то очень-очень сильная несмотря на то, что фактически с магичкой они были совсем недавно знакомы. Было ещё кое-что — полуметровое стальное перо, принадлежащее неизвестному существу. И здравый смысл подсказывал Эйни, что это как-то связано с исчезновением Зилини. Рейтинг нагнал Эйни уже на выходе из леса. “150000, здравый смысл поднят до второй стадии”, — это значило что девушка достигла семнадцатого ранга Спирита и третьей несгорайки. Слёзы вновь накатили на лисичку. Она оперлась о дерево и сползла по нему спиной, положив шлем рядом и опустив лицо в лодочку ладоней. Ей казалось, что после смерти Суппи всё было бессмысленно. Эйни даже не расстроило то, что система Спирит решила за неё, куда вкачать несгорайку. Она лишь позвала свой свеже-прокаченный здравый смысл, задав первый вопрос усиленному скиллу: — Если бы я не медлила с машинами и с тактической перезарядкой, Суппи была бы жива? И ответ пришёл сразу же. “Нет!” — холодно ответили появившиеся звёздочки. — Спирит, а я могла бы как-то её спасти? — Ты могла лишь умереть, — теперь её здравый смысл разговаривал с ней развёрнуто, почти как живой. — Откуда ещё тысяча рейтинга? Я ведь сделала кучу плохих вещей, я убила больше тридцати человек! — отчаянно пыталась найти логику Эйни, в своём горе позабыв, что логика — это вообще не её. — Ты осталась жива при близком контакте с Т-первым, — ответила система. — Он убил Суппи? — догадалась Эйни. — Да. — Кто он? Как его найти?! — сорвалась на крик девушка. — Информация скрыта противником. — Какие у него скиллы?! — кричала девушка. — Информация скрыта противником. — Информация скрыта противником?! — передразнила Эйни. — Нас тут убивают, а от тебя толку — ноль! И пощёчина от системы прилетела тотчас же: “Рейтинг Спирит не может быть понижен, так как достигнута несгораемая сумма”. Лисодевочка осеклась, до неё вдруг дошло, что это всё не игра. “Они убивают нас, а мы убиваем их, вот и весь смысл мироздания. Нет никакого смысла, только смерть, только война”. Эйни достала свой коммуникатор и включила его — прибор был выключен, когда она только села в такси. Коммуникатор показывал пропущенный от Чака. — Чёрт, у них же там тоже бой! — подскочила Эйни, ругая себя за то, что забыла про Вульфена, и, спешно нажав иконку выбора такси, принялась в нетерпении топтаться на месте. Глава 21. Бильярд