Я медлю, и внезапно повисает неприятная пауза. Со мной часто такое происходит, но Айрин не из тех людей, которые беспокоятся по такому поводу. Я уже не раз это в ней отмечала. Большинство бы, вежливо попрощавшись, спустя пару секунд улизнули в магазин, она же продолжает стоять и с интересом смотреть на меня. – Ничего особенного, я… хотела немного прибраться. А вечером опять в «Брейди». – О да. Моя жизнь. Увлекательная и захватывающая. Нет. – Может, выпьем вместе кофе? – Эмм… когда? – Прямо сейчас? Мне только нужно быстренько купить продукты для ужина. Ты не против минут пять подождать? – Ну… нет, не против. – Нервно перевешиваю авоську с правой на левую руку и обратно. – Ладно, тогда я сейчас вернусь. Айрин тоже встречают колокольчики, и еще до того, как захлопывается дверь, она исчезает между стеллажами. Ну что ж. Проект «Новые друзья» продвигается вперед семимильными шагами. Вместо того чтобы ощущать неловкость, стоило бы порадоваться. Поскорее бы оставить позади первые шаги. Когда с кем-то знакомишься, как правило, задаешь ему вопросы. А мне не хочется обсуждать, откуда я и почему переехала из Талламора. Если честно, мне вообще не хочется обсуждать ничего, что касается первых девятнадцати лет моей жизни, кроме разве что сестренки. Проходит пара минут, и Айрин вновь выбегает на улицу. – Итак, куда пойдем? К тебе или ко мне? – Ей не удается скрыть ухмылку, как и мне самой. – Ничего, что срочно надо положить в холодильник, я не покупала, поэтому можем спокойно идти к тебе, – продолжает она, – это ближе. – Отлично, – отвечаю я так, словно каждый день приглашаю гостей в свою маленькую квартирку. На обратном пути Айрин весело щебечет о своих нынешних постояльцах, причем у нее даже о том брюзге выходит рассказывать так, что к нему начинаешь испытывать легкую симпатию. К моменту, когда мы поравнялись с пабом, перед глазами предстает образ ворчливого пожилого мужчины, а не озлобленного пессимиста, как его явно тоже можно было бы описать. Айрин любит людей. На моей памяти она еще никогда не высказывалась о ком-то с ненавистью или пренебрежением. – О, как красиво! – восклицает Айрин, переступая порог квартиры. Я улыбаюсь. Чуть ранее она лишь бросила беглый взгляд через приоткрытую дверь в спальню, а теперь проходит в комнату, поглаживает ладонью серое одеяло с кружевами и поворачивается вокруг своей оси. – А у тебя тут очень уютно. Ее эмоции заразительны. Поэтому я щелкаю выключателем на оплетающей изголовье моей кровати гирлянде, хотя ее красноватые огоньки почти не видны при дневном свете. Но мне нравится, что лампочки на гирлянде сделаны в виде сердечек и то, что это подарок Пиппы на последний день моего рождения, причем врученный лично в руки. Я оплатила сестре дорогу сюда, и мы прекрасно провели время вдвоем: обедали, болтали и смеялись, в какой-то момент Пиппа даже расплакалась от избытка чувств. А потом мы вместе спали на моей кровати. На следующий день после завтрака она вернулась в Талламор. Прощаясь со мной, она снова плакала. Я тоже не сдержалась. До сих пор это был ее единственный визит в Каслданнс. – Эта комната тебе подходит, – заявляет Айрин. – Потому что я уютная? – интересуюсь я, на что ее губы расплываются в широкой ухмылке. – Нет, потому что она похожа на сокровище, спрятанное над «Брейди», и мне почему-то кажется, что ты сама такая же, – невозмутимо отзывается Айрин. У этой девушки определенно талант заставлять подобные фразы звучать абсолютно нормально. Если бы я произнесла нечто в таком духе, смахивало бы на притворство или сарказм. Айрин идет на кухню, и я следую за ней. – Маленькая, но симпатичная, – комментирует она. – Да, так и есть. И то и другое. – Включаю кофеварку и засыпаю в фильтр молотый кофе. – Будешь молоко или сахар? И может, кусок яблочного пирога? – Яблочный пирог? Откуда он у тебя? Я все буду. – Только что выглянувшая из окна на задний двор Айрин придвигает к себе белый деревянный стул. Помимо пирога выставляю на стол молоко, сахар, пару тарелок и тянусь к ящику со столовыми приборами, чтобы достать вилки. – Выглядит вкусно. Сама испекла? – Да, позавчера. – Я аккуратно отрезаю два кусочка и переношу их на тарелки. После первого укуса Айрин прикрывает глаза. – Господи, как здорово! Тебе надо не официанткой работать, а открыть здесь кондитерскую и продавать пироги. Ты собираешься остаться в Каслданнсе? Я бы стала постоянной покупательницей! С улыбкой я прислоняюсь к кухонному шкафчику возле кофемашины, которая в это время кашляет и шипит, как дряхлый паровоз, прогоняя воду через фильтр. – В данный момент меня отсюда никуда не тянет. Айрин облизывает вилку. – Что ты добавляла в тесто? Ваниль? – Тертые бобы тонка, – отвечаю я. – Что это вообще такое? Выудив с полки баночку с бобами тонка, устраиваюсь за столом рядом с Айрин. Кондитерская. Мне нравится, как это звучит, пусть я и отдаю себе отчет, что эта идея из разряда «однажды я открою небольшой книжный магазинчик» или «как бы мне хотелось завести лошадь». Однако на какой-то миг она меня цепляет. Айрин открывает крышку и принюхивается. – Пахнет невероятно. Где ты их раздобыла? Точно ведь не в Каслданнсе. – Заказала. Если хочешь, отсыпь себе. – Я возьму один, если разрешаешь, только чтобы иногда его нюхать. Брать больше будет пустым расточительством – такими вкусными, как этот яблочный пирог, моим пирогам никогда не стать. Невозможно не заметить, что Айрин моя выпечка пришлась по вкусу, ведь на тарелке у нее остались одни крошки. – У меня еще есть сливки. Если захочешь второй кусок?.. – Хочу. Давай. Спасибо. Может, ты как-нибудь испечешь такой пирог для моих гостей. – Я сегодня еще собиралась приготовить шоколадный. – Пока моя гостья накладывает себе второй кусок, я встаю, разливаю кофе по кружкам и отношу их на стол вместе со взбитыми сливками. Жаль, что свежих у меня не оказалось. С тех пор как начала делить пироги с Дином, я покупаю в баллончиках, и пусть они слишком сладкие, но зато ими удобно отмерять порции. – Шоколадный? Тогда я сразу и куплю его на вечер! – Нет, чепуха, – отказываюсь я. – Я с удовольствием угощу тебя просто так. – Мне безумно приятно, но лучше я заплачу. Если у тебя найдется время и настроение, я бы чаще заказывала пироги, но, если станешь настаивать на том, чтобы каждый раз мне их дарить, просто не смогу просить, – поясняет Айрин, и я захлопываю рот, который уже открыла для очередного возражения. – Ты действительно мне очень помогла бы, это реальная экономия времени… и я уже с нетерпением жду, когда можно будет снимать первую пробу. Кроме того, готовить я более-менее умею, а вот печь – совсем нет. Теперь Айрин выглядит крайне довольной собой, уплетая остатки пирога. – Как же классно, что мы сегодня встретились. Как думаешь, у тебя получится приготовить мне пирог до начала твоей смены в пабе? – Конечно. – И подумай о цене. Иначе я сама решу, – широко улыбается она поверх чашки с кофе. Позже, когда мы уже попрощались у входа в квартиру и я смотрю, как Айрин спускается по ступенькам, она задерживается на нижней площадке. – Было бы правда замечательно, если бы ты осталась в Каслданнсе, – произносит она. – Между прочим, наша деревня растет по большей части не за счет рождаемости, а за счет людей, которые уже не могут оторваться от этого места. – Айрин снова машет мне рукой, и вскоре доносится звук закрывающейся двери. Я медленно захлопываю свою дверь. Прямо сейчас мне очень легко представить себя оставшейся тут навсегда. На самом деле изначально после похода в магазин я планировала позвонить маме, но передумала. Сначала шоколадный пирог для Айрин. А пока он будет остывать, поговорю с родительницей. * * * – Сиенна, как я рада, что ты позвонила. Свежеиспеченная сдоба источает потрясающий шоколадный аромат, но ощущение комфорта, которое обычно при этом возникает, почему-то не появилось. Прижав колени к груди, я забралась на один из стульев на кухне и туда-сюда гоняю пальцем крошки, просыпавшиеся на стол, когда я вынимала пирог. В первых же словах матери я различаю слабость, боль, радость, тревогу, усталость, страх и угрызения совести. Половину из этого я, вероятно, просто себе надумала. – Как ты там? – спрашивает она. – Хорошо, а ты? – отзываюсь я. – Пиппа рассказала, что ты в больнице. – Да, но всего на пару дней. К счастью, все не так плохо, как казалось вначале. Ну, естественно, нет. У нас никогда не бывает плохо. – Что произошло? – Я уронила с плиты сковороду, и на меня по глупости попало несколько капель горячего масла. – Ты уронила с плиты сковороду? – недоверчиво повторяю я. – А Пиппа говорила кое-что другое. – Пиппы там вообще не было. – Она сказала, что он тебя толкнул. По ту сторону трубки слышно шуршание, а когда мама продолжает разговор, в ее голосе мелькают знакомые напряженные нотки, которые всегда проявляются, если она защищает отца. – Он меня не толкал, Сиенна, он… просто не очень осторожно прошел мимо.