А пока что Сообщество Миров занялось осуществлением операции по управляемым взрывам звезд, еще не прошедших «новую» стадию. Оно надеялось таким образом сделать их относительно безопасными, после чего снова использовать в качестве солнц. Но поскольку все звезды стали одинаково опасными, эту работу пришлось прекратить. Тогда вместо этого начались приготовления к получению от погасших звезд необходимого для жизни излучения. Управление атомным распадом должно было, по крайней мере на время, превратить их в подходящие солнца. К сожалению, эпидемия «огненных хвостов» тоже ширилась очень быстро. Одна за другой гибли системы живых миров. Отчаянные усилия исследователей дали результат: наконец-то был изобретен способ отвода огненного «хобота» от орбит. Но метод этот был очень далек от совершенства. Более того, если даже он приводил к успеху – у солнца рано или поздно снова вырастал «хвост». Ситуация в Галактике очень быстро становилась другой. Ранее Галактика обладала почти безграничными запасами звездной энергии, но теперь эта энергия утекала из нее, как дождь из грозовой тучи. Хотя один взрыв не мог серьезно подорвать жизнеспособность звезды, повторные взрывы весьма серьезно ослабляли ее. Многие молодые звезды совершенно «обветшали». Огромное количество звезд миновало пик своего существования; очень многие стали лишь тлеющими углями или почти не светящимся пеплом. Кроме того, значительно уменьшилось количество разумных миров, поскольку, несмотря на все изобретательные средства защиты, смертоносность этих событий по-прежнему была очень высока. Уменьшение количества разумных миров имело очень серьезные последствия, поскольку Галактическое Сообщество Миров представляло собой стройную организацию. В некотором смысле это было не просто сообщество, но единый «мозг». Катастрофа почти полностью вывела из строя некоторые «мозговые центры» высшего порядка и в значительной степени ослабила весь «мозг». Кроме того, она нанесла серьезный ущерб телепатической связи между системами миров, заставив каждую систему сосредоточиться на решении неотложной задачи защиты от нападения собственного солнца. Коллективный разум Сообщества Миров прекратил функционировать. Эмоциональный настрой разумных миров также изменился. Стремление к космической «утопии» исчезло, а вместе с ним исчезло и стремление завершить духовное развитие посредством полной реализации способности к познанию и творчеству. Теперь, когда гибель казалась каждому неотвратимой и относительно близкой, росло религиозное примирение с судьбой. Если раньше желание познать великую цель космоса было главной движущей силой всех пробудившихся миров, то теперь это желание казалось экстравагантным и даже нечестивым. Да как могли эти ничтожные создания – пробудившиеся миры – претендовать на познание всего космоса и божественного! Им следует всего лишь хорошо исполнять отведенную им в этой пьесе роль и принять свой трагический конец с богоподобным спокойствием и смирением. Это настроение экзальтированной отрешенности, вполне уместное перед лицом неизбежной катастрофы, быстро изменилось в результате нового открытия. В определенных кругах уже давно зрело подозрение, что «ненормальная» активность звезд была далеко не бессмысленной: звезды были живыми существами и стремились избавиться от планет-«паразитов». На первый взгляд это было совсем фантастическим предположением, но постепенно стало очевидно, что ненормальная активность звезды сразу же прекращается с окончательной гибелью ее планетной системы. Конечно же, можно было предположить, что каким-то непонятным, но чисто физическим механизмом взрыв или огненный смерч генерируется самим присутствием большого количества планетных колец. Астрофизика не смогла объяснить, какой механизм дает такой результат. Были начаты телепатические исследования с целью проверки теории «разумности звезд» и, по возможности, установления контакта с мыслящими звездами. На первых порах эти исследования не дали никакого результата. Разумные миры не имели ни малейшего представления о том, как им связываться с разумом, который, если вообще существует, должен немыслимым образом отличаться от их собственного. Почти не было никаких сомнений, что в образе мышления разумных миров нет ничего такого, сходного с образом мышления звезд, что могло бы послужить средством установления контакта. Разумные миры использовали все свое воображение, они изучили все, так сказать, глубинные закоулки своего разума, перерыли все в поисках ответа – но все было напрасно. Теория «разумности звезд» начала казаться невероятной. Миры снова принялись искать утешение и даже радость в смирении. Тем не менее несколько систем миров, специализировавшихся на психологической технике, продолжали упорствовать в своих исследованиях, уверенные в том, что если им удастся наладить общение со звездами, то можно будет достичь взаимопонимания и согласия между двумя великими типами разума одной галактики. Лишь по прошествии долгого времени желанный контакт с разумными звездами был установлен. И произошло это в результате не только самостоятельных усилий разумных миров, а отчасти благодаря посредничеству другой галактики, в которой разумные миры и звезды уже начали понимать друг друга. Образ мышления звезд был настолько чужд даже разуму полностью пробудившихся миров, что разобраться в нем они могли с большим трудом. А для меня, слабой человеческой личности, даже общие его черты теперь являются совершенно непостижимыми. Тем не менее мне следует сделать все, что в моих силах, чтобы растолковать простейшие аспекты разума звезд, потому что это просто необходимо для продолжения моего повествования. Свой первый контакт со звездами разумные миры установили на высших планах ощущений светил, но я не буду следовать хронологическому порядку этих открытий. Вместо этого я начну с описания природы звезд, которая стала хотя бы отчасти понятной лишь только после того, как общение между мирами и звездами было достаточно налажено. Пожалуй, при описании с точки зрения звездной биологии и физиологии читателю будет легче получить представление об умственной жизни звезд. 3. Звезды Лучше всего рассматривать звезды как живые организмы, но организмы чрезвычайно необычные с физиологической и психологической точки зрения. Внешний и средний слои зрелой звезды состоят из «тканей», образуемых потоками раскаленных газов. Эти газообразные ткани фактически живые и поддерживают сознание звезды, перехватывая часть огромного потока энергии, хлещущего из плотной и бешено активной сердцевины. Один из живых слоев, наиболее близко расположенный к сердцевине, выполняет функции подобия пищеварительного органа, преобразующего «сырую» радиацию в формы, необходимые для жизнедеятельности звезды. За перерабатывающим слоем располагается своего рода координирующий слой, который можно считать «мозгом» звезды. Наиболее удаленные от центра слои, в том числе и корона, чувствительно реагируют на чрезвычайно слабые раздражители космической окружающей среды: на свет соседних звезд, на космические лучи, на удары метеоров, на приливно-отливное гравитационное воздействие планет и других звезд. Все эти раздражители не вызывают, конечно, у звезды каких-либо впечатлений, но классифицируются и передаются особыми органами к координирующему «мыслящему» слою. Чувственный опыт звезд, столь чуждый нам, может быть тем не менее доступным пониманию. Нам не пришлось чрезмерно напрягаться, чтобы телепатически проникнуть в ощущения звезды – покалывания, поглаживания, пощипывания и световые блики, исходящие от галактической окружающей среды. Как это ни странно, но хотя само тело звезды представляет собой невероятно яркий объект, этот исходящий от нее свет не производит никакого воздействия на ее органы чувств. Она видит только слабый свет других звезд. Благодаря этому звезда способна видеть мерцающие вокруг нее созвездия, разбросанные по небу, которое ей видится не черным, каким оно видится человеку, а окрашенным космическими лучами, не улавливаемыми человеческим глазом. И сами звезды видятся разноцветными, в зависимости от своего возраста и типа. Но если с чувственным восприятием звезды мы разобрались довольно легко, то двигательный аспект ее жизни поначалу оставался для нас совершенно непостижимым. Нам нужно было приучить себя к совершенно иному способу физической активности. Нормальная самостоятельная двигательная активность звезды на первый взгляд ничем не отличается от нормального физического движения, изученного нашей наукой, – движения относительно других звезд и галактики в целом. О звезде следует думать как о существе, смутно осознающем гравитационное воздействие всей галактики и более осознанно понимающее «рывки» своих ближайших соседей – хотя такое воздействие было, как правило, слишком слабым, чтобы его можно было обнаружить с помощью инструментов, созданных человеком. На это воздействие звезда реагирует осмысленными движениями, которые астрономам маленьких разумных миров кажутся чисто механическими; но сама звезда безусловно и справедливо считает эти движения свободным осмысленным выражением своей психологической природы. По крайней мере к такому почти фантастическому заключению заставили нас прийти исследования, проведенные Галактическим Сообществом Миров. Таким образом, нормальные ощущения звезды состоят в восприятии ею космической окружающей среды и в постоянных осмысленных изменениях положения своего тела относительно других звезд. Смена положения, конечно, состоит из вращения и перемещения. Двигательную активность звезды, таким образом, следует воспринимать как танец или фигурное катание, исполняемые с мастерством и в соответствии с идеальным принципом, проникающим в сознание звезды из глубин ее природы и по мере созревания разума светила становящимся все более ясным. Этот идеальный принцип недоступен пониманию людей и осознается ими лишь как хорошо известный физический принцип «экономии движения», или следование курсом, на котором наименее сказываются гравитационные и другие воздействия. Звезда, используя электромагнитное поле космоса, добровольно следует этим идеальным курсом с такими же вниманием и осторожностью, с какими водитель ведет свой автомобиль по забитой другими машинами извилистой дороге или с какими балерина выполняет самые сложные па, стараясь затратить при этом минимум усилий. Почти с полной уверенностью можно сказать, что звезда воспринимает свое физическое поведение как блаженную, восхитительную и всегда успешную погоню за идеальной красотой. Разумные миры смогли установить это посредством наиболее формализованных своих собственных эстетических ощущений. Собственно, именно благодаря этим ощущениям они и установили свой первый контакт с разумом звезд. Но истинное восприятие эстетической или религиозной справедливости таинственного канона, безоговорочно принятого звездами, оставалось недоступным пониманию разумных миров. Им пришлось принять его, так сказать, как данность. Этот эстетический канон, несомненно, являлся своеобразным отображением некой духовной интуиции, которая оставалась оккультной по отношению к разумным мирам. Жизнь отдельной звезды – это не только физическое движение. В каком-то смысле в ее жизни присутствуют и культура, и духовность. В каком-то смысле звезда воспринимает другие звезды как разумные существа. Скорее всего, это взаимное восприятие является интуитивным и телепатическим, хотя можно предположить, что оно постоянно поддерживается результатами наблюдений за поведением других звезд. Из психологических взаимоотношений звезд происходит целый мир их социальных взаимоотношений, которые были настолько непонятны разумным мирам, что я практически ничего не могу сказать о них. Есть основания полагать, что осмысленное поведение индивидуальной звезды определяется не только строгими канонами танца, но также и социальными причинами, желанием сотрудничать с другими звездами. Можно с уверенностью сказать, что звезды связаны между собой общественными отношениями. Эти отношения напоминают мне отношения в оркестре, где все музыканты полностью сосредоточены на решении общей задачи. Вероятно (хотя в этом нельзя быть уверенным), каждая звезда, исполняя свою конкретную тему, руководствуется не только эстетическими или религиозными мотивами, но и желанием дать своим партнерам все возможности для самовыражения. Если это так, то каждая звезда воспринимает свою жизнь не только как полное достижение идеальной красоты, но и как идеальное проявление любви. Однако неразумно было бы приписывать звездам привязанность и дружбу в человеческом понимании этих категорий. С уверенностью можно сказать только одно: было бы скорее неверным отрицать наличие у них способности любить друг друга, чем утверждать это. Телепатические исследования позволили сделать предположение, что ощущения звезд – совершенно иного плана, чем ощущения разумных миров. Говорить о том, что звезды имеют «мысли» или «желания», – значит примитивно «очеловечивать» светила, но при описании их ощущений я просто не могу избежать использования этих слов. Умственная жизнь звезды представляет собой непрерывный прогресс от смутного детского мышления до четкого зрелого сознания. Все звезды, как старые, так и молодые, по своим мыслям являются «ангельскими», поскольку добровольно и с удовольствием совершают только те деяния, которые им представляются праведными; большие по размерам, но менее значительные молодые звезды, хотя и безукоризненно исполняют свою партию в общегалактическом танце, отличаются от своих более опытных старших собратьев духовной наивностью и некоторой ребячливостью. Таким образом, хотя звезды и не ведают греха, то есть не следуют заведомо неверным курсом во имя достижения заведомо неблаговидной цели, они тем не менее могут проявлять невежество и потому отклоняться от идеального курса, точно известного звездам, обладающим более зрелым мышлением. Но эти «отклонения» молодых звезд воспринимаются более развитыми в умственном отношении звездами как фактор, присутствие которого в общегалактическом танце вполне уместно. С точки зрения естественных наук разумных миров поведение молодых звезд является, разумеется, естественным отражением природы молодости, поведение старых звезд – природы зрелости. Но самое удивительное то, что физическая природа звезды на любой стадии ее развития является отчасти отражением телепатического воздействия других звезд. Этот факт ранее ускользал от внимания физиков всех времен и народов. Ученые невольно выводят индуктивные физические законы звездной эволюции из данных, которые являются выражением не только обычного физического, но и незаметного для них психического воздействия звезды на звезду. В начале истории космоса первое «поколение» звезд было вынуждено самостоятельно пробираться от детства к зрелости. Последующие «поколения» уже имели в своем распоряжении опыт «стариков» и потому могли более быстро и полноценно переходить от смутного к абсолютно ясному осознанию самих себя как духовных существ и духовной вселенной, в которой они обитают. Почти несомненно, что звезды, уплотнившиеся из исходной туманности в более поздний период истории Галактики, развивались (или будут развиваться) более быстрыми темпами, чем звезды первого «поколения». В звездном сообществе считалось, что в определенный срок самые молодые из нынешних звезд достигнут зрелости и такого уровня духовного озарения, какой и не снился их старшим товарищам. Имеются достаточные основания говорить, что все звезды испытывают две всепоглощающие страсти: стремление идеально исполнить свою партию в общем танце и полностью понять природу космоса. Последняя страсть была тем фактором в мышлении звезд, который был наиболее понятен разумным мирам. Жизнь звезды достигает своего пика, когда она уже миновала долгую фазу юности. В этот период астрономы называют ее «красным гигантом». Когда этот период заканчивается, она быстро съеживается до карликовых размеров нашего нынешнего солнца. Похоже, этот физический катаклизм сопровождается значительными переменами в образе мышления. Хотя с этого момента звезда исполняет менее заметную роль в общегалактическом танце, она обретает более ясное и проницательное сознание. Сам по себе ритуал звездного танца интересует ее меньше, чем его предполагаемое духовное значение. После этой очень долгой фазы физической зрелости наступает еще один кризис. Звезда съеживается до такого маленького и невероятно плотного состояния, которое наши астрономы называют белым карликом. Ее мышление в этот кризисный период таково, что оказалось почти недоступным для разумных миров. Кризис представляет собой волну отчаяния и появление новых надежд. С этого момента для разума звезды становится характерным пугающе негативное мышление, холодная и даже циничная надменность, которая, как мы подозревали, была лишь внешним проявлением какого-то ужасного внутреннего потрясения. Как бы там ни было, но старая звезда по-прежнему старательно исполняет свою партию в общем танце, однако с совершенно другим настроением. Уходит эстетический пыл юности, но и более спокойного, настойчивого стремление к вершинам мудрости тоже нет. Возможно, отныне звезда довольствуется достигнутым, каким бы оно ни было, и спокойно и мудро наслаждается окружающей вселенной. Это изложены лишь предположения – у разумных миров никогда не было возможности проверить, почему разум звезд не поддается их пониманию: из-за более высокого уровня развития или из-за непонятного смятения духа. Этот период старости длится довольно долго, звезда постепенно теряет энергию, а в умственном плане все больше уходит в себя, пока не погружается полностью в непроницаемый транс одряхления. В конце концов ее свет полностью гаснет, а ткани при смерти распадаются. С этого момента она продолжает двигаться в пространстве бессознательно, и ее движение вызывает отвращение у ее собратьев, еще обладающих сознанием. Такова в самых общих чертах обычная жизнь средней звезды. Но существует много разновидностей звезд. Ибо они отличаются друг от друга размерами и составом, а также, возможно, и уровнем психологического воздействия на своих соседей. Одним из самых распространенных эксцентричных типов является двойная звезда – два огромных огненных шара, вальсирующих в пространстве. В некоторых случаях они почти касаются друг друга. Подобно всем отношениям между звездами, их отношения идеальные, ангельские. И при этом невозможно сказать однозначно, какие именно отношения связывают два светила: испытывают ли они то, что уместно назвать любовью, или же рассматривают друг друга исключительно как партнеров по решению общей задачи. Проведенные исследования позволили сделать бесспорный вывод, что эти два существа движутся по своему извилистому пути с неким взаимным удовольствием – удовольствием от тесного (в масштабах Галактики) сотрудничества. Но что касается любви – о ней нельзя говорить с уверенностью. По прошествии некоторого времени, сбросив скорость, такие две звезды вступают в настоящий физический контакт. А затем они сливаются, корчась от удовольствия и муки. Далее следует фаза потери сознания, после чего новая, большая звезда создает новые живые ткани и занимает свое место в ангельской компании. Эти странные переменные цефеиды оказались самыми трудными для понимания из всех видов звезд. В образе мышления этих звезд и переменных с более долгим периодом порыв сменяется спокойствием в полном соответствии с их физическим ритмом. Это все, о чем можно говорить с уверенностью. Одно событие, случающееся в жизни-танце только у очень незначительного количества звезд, имеет большое психологическое значение. Две, а иногда и три звезды сближаются и протягивают друг другу огненные нити. В самый момент этого «поцелуя мотыльков», перед распадом нити и рождением планет, каждая звезда, вероятно, испытывает острое, хоть и непонятное человеку, физическое удовольствие. По-видимому, посредством этого ощущения звезды обретают особенно четкое представление о единстве тела и духа. Однако «девственные» звезды, не испытавшие этого блаженства, похоже, и не стремятся нарушить священные каноны танца, чтобы получить такую возможность. Они с ангельским смирением исполняют порученные им партии и наблюдают за экстазом обласканных судьбою подруг. Описывать мышление звезд – это пытаться описать непостижимое с помощью вполне понятных, но обманчивых метафор, придуманных человеком. Еще более это сказывается на описании драматических отношений между звездами и разумными мирами. Именно под воздействием этих отношений звезды впервые испытали чувства, хотя бы внешне похожие на человеческие. До тех пор пока звездное сообщество не было побеспокоено вмешательством разумных миров, каждый его член характеризовался безупречной нравственностью, пребывал в полном блаженстве от совершенства природы и духа сообщества. Даже дряхлость и смерть воспринимались совершенно спокойно, ибо считались неотъемлемой естественной частью бытия. Каждая звезда желала не бессмертия себе и обществу, а полной реализации звездной природы. Но когда разумные миры – планеты – начали оказывать заметное влияние на излучение и движение звезд, в ощущениях светил появился еще один ужасный и непостижимый фактор. Попавшие под его воздействие звезды оказались в состоянии полного умственного смятения. Сами не понимая, что с ними происходит, они не просто поступали неправильно, но их влекло к этому. В сущности, они грешили. Несмотря на то что они продолжали преклоняться перед добродетелью, они вдруг оказывались на неправедном пути. Я сказал, что эти неприятности были беспрецедентными. Это не совсем верно. Что-то, отдаленно похожее на подобный публичный позор, происходило в жизни почти каждой звезды. Но каждый «больной» ухитрялся сохранить свою «болезнь» в тайне до тех пор, пока ему не удавалось либо преодолеть ее, либо ликвидировать ее причину. Поистине было удивительно осознавать, что эти существа, природа которых во многом чужда и непонятна людям, по крайней мере в одном аспекте поразительно похожи на людей. Жизнь во внешних слоях молодых звезд принимала не только обычные формы, но имела иногда «паразитов» – маленькие огненные организмы, размеры которых, как правило, не превышали размеров облака в земном небе. Иногда они достигали размеров Земли. Эти «саламандры» питались либо энергией звезды, как это делали живые ткани самого светила, либо самими этими тканями. При этом, как и во всем прочем, действовали законы биологической эволюции и можно было ожидать появления расы разумных огненных существ. И хотя жизнь «саламандр» не достигала этого уровня, ее воздействие на звезду проявлялось в болезнях ее оболочки, органов чувств или даже в болезнях более глубоко расположенных тканей светила. Именно тогда звезда испытывала ощущения, имевшие что-то общее с человеческими страхом и стыдом, и совершенно по-человечески сталась скрыть свою болезнь от телепатических взоров своих собратьев. Расе «саламандр» никогда не предоставлялось возможности установить свое господство в этом огненном мире. Рано или поздно эти существа становились жертвами либо естественных катастроф, либо внутренних раздоров, либо самоочищения их могучего «хозяина». Обычно какие-то из них выживали, но становились относительно безвредными, имеющими лишь умеренные трения в отношениях друг с другом и способные привести звезду лишь в слабое раздражение. В звездном обществе о «саламандрах-паразитах» ничего не говорили. Каждая звезда считала себя единственной «больной» и единственной «грешницей» в Галактике. Но одно косвенное воздействие «паразиты» оказывали на жизнь звезд. Каждая звезда, испытав тайное ощущение порочности, еще более ценила совершенство звездного сообщества. Но когда на орбиты и энергию звезд стали оказывать серьезное воздействие разумные миры, наблюдаемый эффект был уже не тайным пороком, а скандалом в обществе. Любой звезде было ясно, что такие «грешницы» нарушают каноны танца. Первые отклонения такого рода были встречены с непониманием и ужасом. Среди девственных звезд стал шириться слух, что если результатом столь высоко ценимых межзвездных сближений, порождающих планеты, стало такое позорное нарушение канонов, то, наверное, и сам этот процесс является грехом. Отклонившиеся от своего курса звезды возразили, что они являются не грешницами, а жертвами непонятного воздействия, которое на них оказывают какие-то вращающиеся вокруг них крупинки. Но втайне они сами не верили этому объяснению. Может быть, они в своем восторженном полете от звезды к звезде все же нарушили все каноны танца? Более того, они подозревали, что, стоило им сильно захотеть, они могли бы собраться с силами, справиться с вызвавшими скандал в обществе отклонениями и снова придерживаться верного курса, невзирая ни на какие внешние раздражители. Тем временем действия разумных планет становились все масштабнее. Паразиты смело управляли деятельностью звезд в своих корыстных целях. Разумеется, звездному сообществу сошедшие с курса звезды казались опасными сумасшедшими. Как уже сказано, кризис наступил, когда миры отправили свою первую экспедицию к соседней галактике. Запущенная звезда пришла в ужас от своего маниакального поведения и отреагировала единственным известным ей способом. Она взрывом перешла в состояние «новой», тем самым успешно уничтожила планеты. С точки зрения звезд-ортодоксов такой поступок был смертным грехом, являлся нечестивым вмешательством в установленный богом порядок. Но он дал желаемый результат, и другие отчаявшиеся звезды стали поступать так же. И тогда наступил век владычества страха, который я уже описал с позиции Сообщества Миров. С точки зрения звезд он был не менее ужасным, потому что положение звездного сообщества стало отчаянным. Исчезли былые красота и совершенство. «Град Божий» превратился в место, где царили ненависть, взаимные обвинения и отчаяние. Многие молодые звезды превратились в преждевременно повзрослевших и озлобленных карликов, а большинство старых звезд одряхлело. Строгая хореография сменилась хаосом. Сохранилось прежнее преклонение перед соблюдением канонов танца, но смысл этих канонов был утрачен. Потребность в немедленном действии оттеснила духовную жизнь на второй план. Более того, прежняя наивная вера как молодых, так и старых звезд в совершенство космоса и праведность создавшей его силы сменилась безысходным отчаянием. 4. Галактический симбиоз Таково было состояние дел, когда разумные миры впервые попытались установить телепатический контакт с разумными звездами. Я не буду описывать все фазы превращения простого контакта в неуклюжий и ненадежный вид связи. Постепенно звездам пришлось осознать, что они имеют дело не с простыми физическими силами и не с дьяволами, а с существами, природа которых только внешне была совершенно иной, но в основе своей тождественна их природе. В ходе наших телепатических исследований мы смутно ощущали ширившееся в звездном сообществе удивление. Постепенно в этом сообществе сформировались два мнения, две политики, две партии. Одна из партий была убеждена, что претензии разумных планет ложны, ибо, по ее мнению, существа, вся история которых наполнена грехом, враждой и побоищами, по сути своей являются дьяволами и вести с ними переговоры – значит накликать беду на свою голову. Эта партия, которая поначалу была партией большинства, настаивала на продолжении войны до полного уничтожения всех планет. Партия меньшинства выступала за мир. Она утверждала, что планеты по-своему идут к той же самой цели, что и звезды. Она даже предположила, что эти маленькие существа благодаря своему более разнообразному опыту и длительному знакомству со злом могут обладать определенными познаниями, которых нет у звезд, этих падших ангелов. А потому не могут ли эти два вида создать величественное симбиотическое общество и достичь высшей цели для того и другого вида, а именно полного пробуждения духа? Прошло много времени, прежде чем большинство звезд прислушалось к этому совету. Уничтожение планет продолжалось. Транжирилась драгоценная энергия Галактики. Одна за другой гибли системы миров. Одна за другой истощались и впадали в оцепенение звезды. Тем временем Сообщество Миров придерживалось политики невмешательства. Оно не предпринимало никаких попыток воспользоваться энергией звезд, изменять орбиты или осуществлять управляемые взрывы звезды. Отношение звезд начало меняться. «Крестовый поход» разрушения замедлился, а потом и вовсе прекратился. Далее последовал период «изоляционизма», во время которого звезды сосредоточились на восстановлении порядка в своем обществе и оставили в покое своего бывшего врага. Потом начались отдельные попытки братания планет со своими солнцами. Два вида существ, настолько разных, что не могли постичь особенности друг друга, все же были слишком здравомыслящими, чтобы предаваться примитивной межплеменной вражде. Они решили преодолеть все препятствия и создать некое сообщество. Вскоре уже каждая звезда хотела быть опоясанной искусственными планетами и вступить в некий «симпсихический» союз с окружающими ее спутниками. Ибо теперь звездам стало ясно, что «паразиты» могут многое дать им. Восприятия двух этих видов во многом дополняли друг друга. Звезды сохранили ангельскую мудрость их золотого века. Планеты блистали в аналитической работе, в микроскопических исследованиях, обладали преимуществом знания слабостей и страданий своих предков. Кроме того, звезды были потрясены тем, что их маленькие товарищи могут не просто безропотно, а даже с восторгом принимать идею зла как силы, создавшей космос. Спустя соответствующее время во всей Галактике воцарилось симбиотическое сообщество звезд и планетных систем. Но поначалу это было чахлое общество, да и ресурсы Галактики заметно ослабели. Только очень немногие из ее миллиарда звезд находились в расцвете сил. Планеты опоясали каждую способную быть солнцем звезду. Многие мертвые звезды путем искусственной стимуляции на них распада атомов были превращены в искусственные солнца. С другими обошлись более экономно: были выращены или синтезированы особые расы разумных организмов, которые должны были заселить эти огромные небесные тела. Очень скоро на поверхности тысяч когда-то сиявших звезд кишели бесчисленные виды существ, создавших в этих сложных условиях цивилизацию. Эта цивилизация существовала благодаря вулканической энергии огромных погасших светил. Миниатюрные искусственно созданные, похожие на червяков существа усердно ползали по поверхности погасших звезд, где из-за сильной гравитации самые большие возвышенности были с обычный камешек. Гравитация здесь была настолько сильной, что маленькие тела этих червяков повредились бы при падении с высоты всего лишь в полдюйма. Если не считать искусственного света, обитатели звезд жили в вечной тьме, которую смягчали только свет далеких звезд, вулканические извержения и фосфоресцирование их собственных тел. Пробуренные ими под поверхностью звезды шахты вели к большим станциям фотосинтеза, направлявшим внутреннюю энергию светила на нужды жизни и разума. Разумеется, разумом в этих огромных мирах обладали не отдельные личности, а разумный «рой». Подобно инсектоидам, эти маленькие создания в отрыве от роя были всего лишь руководствующимися инстинктами животными, страстно желающими вернуться в свой рой. У людей не было бы никакой потребности в мертвых звездах, если бы в результате войны количество разумных планет и количество солнц, способных обеспечивать планетные системы, не сократилось почти до опасного граничного минимума, необходимого для сохранения полноценного разнообразия общегалактической жизни. Сообщество Миров представляло собой сложную систему, в которой каждый элемент выполнял свою особую функцию. Поскольку «выбывших» членов заново воспроизвести было невозможно, то, естественно, возникла необходимость создать новые миры, которые решали бы приблизительно те же самые задачи. Постепенно симбиотическое общество преодолело все эти огромные трудности реорганизации и начало сосредотачиваться на той цели, что является главнейшей целью всех пробудившихся разумных существ, – цели, достижению которой они неизбежно и с радостью отдают себя без остатка, ибо она присуща самой их природе. Отныне симбиотическое сообщество основное внимание уделяло дальнейшему пробуждению духа. Но если раньше «ангельская» компания звезд и честолюбивое Сообщество Миров надеялись решить эту задачу в масштабах не только своей галактики, а всего космоса, то теперь эта задача была пересмотрена. И звезды и планеты поняли, что не только их родная Галактика, но и весь галактической рой космоса приближается к концу своей жизни. Если раньше источник физической энергии казался неистощимым, то теперь он все слабее питал основы жизни. Физическая энергия все равномернее распределялась по всему пространству космоса. Только в отдельных местах и с большим трудом разумные организмы умудрялись перехватить ее еще до того, как она утрачивала большую часть своего потенциала. Вселенная стояла на пороге физической дряхлости. Следовательно, нужно было оставить все честолюбивые замыслы. О физических межгалактических путешествиях и речи быть не могло – они явно не заслуживали тех усилий, которые придется на это затратить. Теперь никто без особой нужды не перемещался даже в пределах самой Галактики. Планеты цеплялись за свои солнца. А солнца все больше и больше остывали. И по мере того как они остывали, окружающие их планеты уменьшали свои орбиты, чтобы оказаться поближе к источнику тепла. Но если в физическом смысле Галактика обеднела, то во многих других отношениях она стала «утопической». Звезды и разумные миры создали абсолютно гармоничное симбиотическое сообщество. Вражда между этими двумя видами ушла в далекое прошлое. Оба вида полностью посвятили себя достижению общей цели. Их жизнь состояла из активного сотрудничества, дружеских обсуждений и заботы об интересах друг друга. Каждый вид, в меру своих возможностей, вносил свой вклад в дело познания космоса. Сейчас звезды умирали быстрее, чем раньше, и великая армия зрелых звезд превратилась в огромную армию постаревших белых карликов. Когда они умирали, то завещали свои тела обществу, которое использовало их либо как запасы ядерной энергии, либо как искусственные солнца, либо как планеты, заселенные расой разумных червей. К этому времени уже многие планетные системы были сосредоточены вокруг искусственных солнц. В физическом смысле подобная замена была вполне терпимой, но существа, привыкшие к умственной зависимости от товарищества с живой звездой, теперь с отчаянием взирали на заменившую ее заурядную печку. Предвидя неминуемый распад этого симбиоза в масштабах всей Галактики, планеты делали все, что было в их силах, чтобы впитать в себя «ангельскую» мудрость звезд. Но прошло еще несколько эпох, и планеты сами стали вынуждены сокращать свою численность. Многим мирам уже не было места в кругу собратьев, обступивших остывающие солнца. Очень скоро умственным способностям Галактики, которые доселе с большим трудом поддерживались на самом высоком уровне, неизбежно предстояло уменьшиться. Но Галактика пребывала не в печали, а в радостном настроении. Благодаря симбиозу искусство телепатического общения получило значительное развитие. Наконец-то многочисленные виды духовных существ стали настолько тесно связаны взаимопониманием, что из их гармоничного разнообразия родился истинно общегалактический разум, мощь которого настолько же превышала умственные возможности звезд и разумных миров, насколько возможности последних превышали умственные способности составляющих их индивидуумов. Этот общегалактический разум, который представлял собой не что иное, как разум каждой звезды, каждой планеты и каждого миниатюрного организма, обогащенный знаниями и ощущениями всех своих собратьев и пробужденный к более тонкому восприятию, этот разум понял, что жить ему осталось недолго. Оглянувшись на минувшие эпохи галактической истории, на канувшие в прошлое отдельные поселения разумных существ с их многолюдным и разнообразным населением, разум нашей Галактики понял, что он является итогом бесчисленных конфликтов, печали и несбывшихся надежд. Разум вспомнил все мучения, которым подвергался дух в былые времена, но эти воспоминания вызвали у него не жалость, а улыбку, подобную той, какую вызывают у взрослого человека воспоминания о невзгодах его детства. И в каждом из составляющих его разумов прозвучало: «Все эти перенесенные страдания, кажущиеся порожденными абсолютным злом, на самом деле являлись незначительной платой за мое будущее пришествие. Мир, в котором они творились, в целом был праведным, милым и прекрасным. Что же касается меня, я и есть Небеса, вознаграждение за страдания мириадов своих прародителей, я есть то, чего желали их сердца. И потому в течение оставшегося мне малого времени я, вместе с равными мне созданиями по всему космосу, буду неустанно трудиться над тем, чтобы увенчать космос совершенным и радостным озарением, чтобы воздать достойную хвалу Создателю галактик, звезд и миров». Глава XII. Чахлый дух космоса Когда наша Галактика смогла, наконец, провести полное телепатическое исследование космоса, она обнаружила, что жизнь в космосе находится в очень неустойчивом положении. К этому времени в космосе осталось очень немного молодых галактик – большинство уже давно миновало пору своего расцвета. Мертвых и погасших звезд в космосе было гораздо больше, чем живых и светящихся. Во многих галактиках вражда между звездами и разумными мирами привела к еще более катастрофическим последствиям, чем в нашей Галактике: мир установился только после того, как обе воюющие стороны безнадежно деградировали. Однако в большинстве молодых галактик до этой вражды дело еще не дошло. Наиболее пробудившиеся духовные существа других галактик старались просветить невежественные звездные и планетные сообщества, чтобы предотвратить конфликт между ними. Теперь коллективный дух нашей Галактики присоединился к небольшому, разбросанному по космосу сообществу наиболее пробудившихся и духовно развитых существ-галактик, цель которых состояла в создании воистину космического сообщества, обладающего едиными разумом и духом, составлять которые должны разум и дух всех разнообразных миров и населяющих их индивидуумов. Посредством этого галактики надеялись обрести такой творческий потенциал и такие способности к пониманию, какие невозможно обрести на обычном галактическом плане. Мы, исследователи космоса, включенные в коллективный разум нашей Галактики, со сдержанной радостью обнаружили, что теперь находимся в тесном единении с десятками других разумов-галактик. Теперь мы (вернее, «я») ощущали медленное движение галактик, подобно тому, как человек ощущает движение своих собственных членов. Со своих десятков точек обзора «я» наблюдал за «метелью» из миллионов галактик, струящихся и кружащихся, постоянно отдаляясь друг от друга ввиду неумолимого «расширения» пространства. Но хотя пространство расширялось по сравнению с размерами галактик, звезд и миров, «мне», сложному по строению, с разбросанным по галактикам «телу», пространство казалось всего лишь большим сводчатым залом. Изменилось и «мое» ощущение времени, ибо теперь, как это уже было в начале моих приключений, целые эпохи пролетали как одна минута. «Я» воспринимал всю жизнь космоса не как невероятно длительное и неторопливое шествие от очень далекого и непонятного источника к величественной и еще более далекой вечности, а как короткую, безрассудную и безнадежную гонку со стремительно несущимся временем.