Нам доводилось быть свидетелями отчаянной борьбы разумных существ, находившихся на том же низком уровне развития, что и нынешний homo sapiens, с расой обезумевших «суперменов», не только обладающих всесокрушающим ядерным оружием, но и превосходящих в умственном развитии, в знаниях, фанатизме, а также с огромным преимуществом принадлежности всех индивидуумов к единому разуму расы. Поскольку наивысшей ценностью нам казалось умственное развитие, то поначалу мы были на стороне пусть «извращенных», но «пробудившихся» пришельцев. Однако скоро появилось в нас симпатизирование и туземцам, а потом и вовсе мы перешли на их сторону, какой бы варварской нам ни казалась их цивилизация. Ибо, несмотря на их глупость, невежество, суеверность, бесконечные внутренние конфликты, душевную черствость, мы находили в них утраченную пришельцами примитивную, но взвешенную мудрость, проницательность, свойственную животным, духовную перспективу. А пришельцы хоть и достигли сияющих вершин разума, но были действительно извращенными. Через некоторое время мы стали воспринимать этот конфликт как борьбу невоспитанного, непокорного, стреляющего из рогатки, но многообещающего мальчишки с хорошо вооруженным религиозным фанатиком. Как только пришельцы полностью покоряли всю планетную систему, ими снова овладевала страсть к миссионерству. Убедив себя, что их долг – распространить свою религиозную империю на всю Галактику, они отделяли от системы пару планет, укомплектовывали их «экипажем» разведчиков и отправляли в межзвездное пространство. В миссионерском рвении они иногда отправляли в разные стороны все планеты этой системы. Иногда на их пути вставала другая раса обезумевших «сверхличностей». Тогда начиналась война, заканчивавшаяся гибелью одного или, как тоже бывало, обоих участников. Иногда путешественники попадали в миры, находившиеся на одном с ними уровне развития, но не ставшие жертвой мании создания религиозной империи. В этом случае туземцы, поначалу радушно встретившие пришельцев, постепенно начинали понимать, что имеют дело с безумцами. Тогда они сами быстро ставили свою цивилизацию на военные рельсы. Исход борьбы решали уровень развития вооружений и воинское искусство. Если борьбы была долгой и ожесточенной, то туземцы, даже одержав победу, оказывались в таком смятении разума из-за общего военного настроя, что уже не могли восстановить собственное здравомыслие. Миры, одержимые религиозной манией создания империи, отправлялись в межзвездные путешествия гораздо раньше, чем в этом возникала экономическая целесообразность. А вот пробудившиеся миры, сохранившие благоразумие, рано или поздно определяли момент, когда для дальнейшей реализации их прекрасных возможностей им уже не были нужны ни дальнейшее материальное развитие, ни рост населения. Их вполне удовлетворяла их родная планетная система и состояние экономической и социальной стабильности. Поэтому большую часть своих ресурсов умственных способностей они сосредотачивали на телепатическом изучении вселенной. Телепатическая связь между мирами становилась все более устойчивой и надежной. Галактика уже миновала примитивную стадию развития, когда какой-либо мир мог, находясь в одиночестве, коротать свой век, восхищаясь собственным великолепием. Как сейчас в представлениях homo sapiens, по мере развития науки, Земля «съеживается» до размеров одной из стран, так и сама Галактика в определенный период своей историй «съежилась» до размеров мира. Пробудившиеся миры, достигшие наибольших успехов в телепатическом исследовании космоса, к этому времени уже составили довольно точную «умозрительную карту» всей Галактики, хотя в ней еще оставалось немало эксцентричных миров, с которыми не удавалось установить длительный контакт. Кроме того, существовала одна система очень высокоразвитых миров, телепатическая связь с которой постепенно и таинственно «заглохла». О ней я еще расскажу далее. Телепатические способности «обезумевших» миров и их систем значительно ослабевали. Хотя более зрелые духом миры держали их под телепатическим наблюдением и даже отчасти воздействовали на них, сами эти миры пребывали в состоянии такого самодовольства, что не испытывали никакого желания исследовать умственную жизнь Галактики. Физические путешествия и священное могущество империи казались им наилучшими средствами общения с окружающей вселенной. Со временем в Галактике сложилось несколько великих, конкурирующих друг с другом империй безумных миров, каждая из которых была уверена, что именно на ней божественная миссия объединения и просвещения всей Галактики. Идеология у всех империй была одна, и все же они яростно боролись друг с другом. Зародившиеся в удаленных друг от друга районах Галактики, эти империи легко подчинили себе миры, оказавшиеся в пределах их досягаемости и не достигшие «утопического» уровня. Так они покоряли одну планетную систему за другой, пока в конце концов не наталкивались на другую империю. После этого начались войны, каких еще не видела Галактика. Целые «флоты» планет, естественных и искусственно созданных, стараясь перехитрить друг друга, маневрировали в межзвездном пространстве, уничтожая противника издалека с помощью ракет с внутриатомной энергией. В ходе сражений лавирующих в космосе армий погибали целые планетные системы. Было уничтожено и много пробудившихся миров. Многие слаборазвитые расы, не принимавшие ни[2] какого участия в этом конфликте, оказывались невинными жертвами бушевавшей вокруг них космической войны. И все же Галактика так велика, что эти межзвездные войны, какими бы ужасными они ни были, поначалу воспринимались лишь как редкие несчастные случаи, неудачные эпизоды триумфального шествия цивилизации. Но болезнь распространялась все дальше и дальше. Все больше сохранивших благоразумие миров, оказавшись объектом агрессии «безумных» империй, перестраивались в соответствии с потребностями обороны. Они правильно рассудили, что сложившаяся ситуация относится к числу тех, когда можно отказаться от ненасильственных методов, ибо враг, в отличие от всех остальных групп разумных существ, настолько ушел в сторону от «человечности», что был просто неспособен на милосердие. Но эти миры ошибочно полагали, что вооруженное сопротивление могло спасти их. Даже если обороняющаяся сторона одерживала победу, то война, как правило, длилась так долго и была такой ожесточенной, что наносила непоправимый ущерб духу победителей. Наблюдая за этим более поздним по отношению к нам и, наверное, самым ужасным периодом истории Галактики, я невольно вспоминал о том состоянии тревоги и растерянности, в котором пребывала Земля в момент начала моих приключений. Постепенно вся Галактика – девяносто тысяч световых лет в поперечнике, тридцать тысяч миллионов звезд, более ста тысяч (на тот момент) планетных систем, многие тысячи действительно разумных рас – была парализована страхом войны и периодически содрогалась от ее новой вспышки. А в одном отношении положение Галактики было даже более отчаянным, чем положение нашего сегодняшнего маленького мира. Ни одна из наших наций не достигла уровня пробудившегося супериндивидуума. Даже народы, одержимые манией стадного величия, состоят из индивидуумов в своей личной жизни совершенно здравомыслящих. При удачном стечении обстоятельств эти народы могут отчасти излечиться от своего безумия. Или мастерски организованная пропаганда идеи единства всего человечества может изменить ситуацию. Но в эту мрачную галактическую эпоху каждый в любом обезумевшем мире был безумен до самой глубины своей души. Физические и умственные возможности супериндивидуумов, каждое индивидуальное тело и все отдельные разумы были нацелены исключительно на достижение безумной цели. Призывать эти создания отказаться от священных и безумных стремлений их расы было все равно что убеждать отдельные клетки мозга опасного маньяка стать более гуманными. В те дни жить в пробудившемся мире, сохранившем благоразумие, пусть даже и не достигшем высшего уровня восприятия, означало понимать (или идти к пониманию этого), что Галактика находится в ужасном положении. Такие миры организовали Лигу Сопротивления Агрессии, но поскольку в военном отношении они были развиты значительно слабее «обезумевших» миров и были менее склонны подчинять своих членов-индивидуумов общей военной деспотии, их положение оказывалось весьма невыгодным. Более того, их враги тоже объединились, ибо одна империя добилась господства над всеми остальными и распространила на все обезумевшие миры именно свою религиозную страсть построения империи. Хотя Соединенная Империя «обезумевших» миров была в Галактике численным меньшинством, благоразумные миры не могли рассчитывать на скорую победу: у них не было опыта ведения войны и они не выступали единым фронтом. Между тем война подрывала умственную жизнь членов Лиги. Потребности и ужасы войны уничтожали более тонкие, деликатные способности разума. Они становились все менее и менее способными к той культурной деятельности, которую отчаянно и упрямо продолжали считать единственно верным путем развития жизни. Очень многие входящие в Лигу миры, оказавшись в этой ловушке, из которой, казалось, не было никакого выхода, с отчаяния начали думать, что духу, который они считали божественным, жаждущим истинного общения и истинного пробуждения, не суждено одержать победу, а значит, он не является истинным духом космоса. Вполне возможно, что всем в космосе управляет слепой случай, а может быть – и дьявольский разум. Некоторые стали подозревать, что Создатель звезд творил исключительно для того, чтобы потом удовлетворять свою страсть к разрушению. Потрясенные этим ужасным предположением, все стали впадать в безумие. Они вообразили, что враг и в самом деле, как он утверждал, орудие божьего гнева, карающее их за нечестивое желание превратить всю Галактику, весь космос в рай, населенный благородными и полностью пробудившимися созданиями. Растущее ощущение присутствия в космосе сатанинской силы и сомнение в истинности собственных идеалов, обладающее еще более разрушительным действием, привели к тому, что члены Лиги впали в отчаяние. Некоторые из них сдались врагу. Другие, став жертвой внутренних беспорядков, утратили единство мышления. Было похоже, что война миров скоро закончится победой обезумевших. Так бы оно и было, если бы не вмешательство затаившейся системы великолепно развитых миров, о которой уже говорилось выше, что она долгое время воздерживалась от телепатических контактов с остальной частью нашей Галактики. Это были те самые миры, которые в ранний период истории Галактики освоили симбиотические ихтиоиды и арахноиды. 3. Кризис в истории Галактики В течение всего периода имперской экспансии несколько систем миров очень высокого уровня развития – хотя и менее пробудившихся по сравнению с симбиотиками субгалактики – издалека, телепатическим способом, наблюдали за ходом событий. Они видели, что империя расширяет свои пределы, неуклонно приближаясь к границам их областей, и понимали, что скоро уже не смогут оставаться в стороне. У них было достаточно знаний и сил, чтобы сокрушить врага на поле боя, и до них доносились отчаянные призывы о помощи. Но они ничего не делали. То были миры, ориентированные исключительно на мир и на деятельность, приличествующую пробудившейся цивилизации. Они знали, что, полностью перестроив свою социальную структуру и переориентировав свое мышление, они смогут одержать военную победу. Они знали, что могли бы этим уберечь многие миры от захвата, угнетения и уничтожения всего лучшего, что в них есть. Но они знали и другое: перестроив себя для беспощадной войны, забросив на время конфликта всю приличествующую им деятельность, они убьют в себе все лучшее гораздо эффективнее, чем это сможет сделать враг. А убив в себе все лучшее, они погубят то, что, по их мнению, было зародышем будущего Галактики. И потому отказывались от военных действий. Когда безумные религиозные фанатики наконец добрались до одной из таких более развитых систем, туземцы радушно встретили пришельцев, изменили орбиты всех своих планет, чтобы дать место прибывающим планетам, и буквально упросили чужеземцев поселиться на тех планетах, где климат устраивал захватчиков. А затем тайно и постепенно, используя весь объединенный разум планетарной системы, подвергли всех представителей обезумевшей расы мощному телепатическому гипнозу, полностью разрушившему единство разума этой расы. Захватчики превратились в разобщенных индивидуумов, похожих на сегодняшних землян. Их разделили внутренние конфликты, они перестали видеть общую перспективу, утратили ориентиры и высшую цель, стали заботиться о личном благополучии больше, чем о благополучии общества. Туземцы надеялись, что, лишившись «обезумевшего» коллективного разума, пришельцы вскоре будут вынуждены обратить внимание на более благородные идеалы и открыть им свои сердца. К сожалению, телепатическое искусство высшей расы было не настолько высоким, чтобы добраться до погруженной в тысячелетний сон личинки духа, дать ей воздух, тепло и свет. Поскольку сама натура этих несчастных индивидуумов была порождением безумного мира, они оказались неспособными к организации благоразумного общества и их нельзя было спасти. Поэтому они оказались отделены от этого мира, чтобы плести нить своей неприглядной судьбы сквозь века межплеменных конфликтов и упадка культуры к полному исчезновению, неизбежно ожидающему все существа, неспособные адаптироваться к новым обстоятельствам. Когда несколько экспедиций по захвату миров попало в такую ловушку, в «обезумевших» мирах, входивших в состав Соединенных Империй, установилось мнение: эти миролюбивые на первый взгляд цивилизации на самом деле являются их самыми опасными врагами, поскольку явно обладают странной способностью «отравлять душу». Имперцы решили уничтожить этих ужасных противников. Атакующие армии получили приказ не вступать с врагом ни в какие телепатические переговоры и разносить его в клочья с дальнего расстояния. Наиболее эффективным для этого, как сочли агрессоры, был взрыв солнца обреченной системы. Стимулированная воздействием специального излучения, фотосфера звезды переходила к ускоренному распаду, и цепная реакция превращала солнце в «новую» звезду, испепеляя все планеты. Мы сами были свидетелями того, с каким невероятным спокойствием и даже восторгом и радостью эти миры были готовы принять смерть, но не опуститься до оказания сопротивления. Впоследствии нам довелось наблюдать странные события, благодаря которым наша Галактика все же избежала катастрофы. Но сначала имела место трагедия. Занимая позиции для наблюдения в разуме атакующих и в разуме атакуемых, мы трижды бывали свидетелями завоевания извращенными культурами благороднейших из всех встреченных нами рас, достигшими почти такого же высокого уровня развития. Мы видели гибель трех миров, или, вернее, трех систем миров, каждая из которых была заселена особой, не похожей на других расой. С их обреченных планет мы видели бешеное возгорание солнца, ежечасно увеличивавшееся в размерах. Мы по-настоящему чувствовали, телами наших «хозяев», быстро поднимающуюся температуру воздуха, а их глазами – ослепительный свет. Мы видели, как сохнет растительность, а над морями начинает подниматься пар. Мы видели разъяренные ураганы, крушащие все постройки и взметающие их обломки. С благоговением и восхищением мы до некоторой степени смогли ощутить тот восторг и внутреннее спокойствие, с которыми раса обреченных ангелов встречала свою гибель. Именно это вот ощущение божественного восторга в час трагедии и дало нам первое ясное представление о наиболее духовном отношении к судьбе. Когда физические мучения стали для нас совершенно невыносимыми, мы были вынуждены покинуть уничтожаемые миры. Но население обреченных миров принимало эти муки и полнейшее уничтожение своей блестящей цивилизации с безграничным оптимизмом, словно то был не смертельный яд, а эликсир бессмертия. Смысл этого восторженного состояния мы на какое-то мгновение сумели понять лишь в самом конце нашего путешествия. Нам казалось странным, что ни одна из этих трех жертв даже не попыталась оказать сопротивление. Да-да, ни один обитатель этих миров даже на мгновение не задумался о возможности сопротивления. Их отношение к катастрофе можно было бы выразить следующими словами: «Попытка защиты причинит непоправимый вред коллективному духу. Мы предпочитаем умереть. Созданное нами духовное сокровище неизбежно окажется уничтоженным – либо безжалостным захватчиком, либо тем, что мы возьмемся за оружие. Будет лучше, если мы погибнем, но дух не пострадает. Ибо дух, обретенный нами, – светел, ничто не может вырвать его из ткани вселенной. Мы умираем, вознося хвалу вселенной, в которой нашлось место хотя бы для такого достижения, как наше. Мы умираем, зная, что остается надежда на светлую жизнь в других галактиках. Мы умираем, вознося хвалу Создателю звезд – Разрушителю звезд». 4. Триумф в субгалактике Когда погибла третья такая планетарная система, а четвертая готовилась к смерти, произошло чудо или нечто похожее на чудо, изменившее весь ход событий в нашей Галактике. Но прежде чем рассказать об этом повороте судьбы, я должен вернуться к середине своего рассказа и проследить историю этой системы миров, которая сейчас должна была сыграть главную роль в разворачивающихся событиях. Вспомним, что на далеком «острове» за пределами галактического «континента» жила странная симбиотическая раса ихтиоидов и арахноидов. Эти существа создали почти самую старую цивилизацию в Галактике. Они достигли человеческого уровня умственного развития раньше «других людей». Несмотря на всевозможные злоключения, за тысячи миллионов лет они добились большого прогресса. Я прервал свой рассказ об этой расе в тот момент, когда она заселила все планеты своей солнечной системы особыми племенами арахноидов, которые находились в постоянном телепатическом контакте с ихтиоидами, обитающими в океане их родной планеты. В течение последующих веков эта раса несколько раз оказывалась на грани уничтожения, то из-за слишком смелого физического эксперимента, то вследствие слишком честолюбивых телепатических исследований. Но по прошествии долгого времени она вышла на такой уровень умственного развития, что ей не было равных во всей Галактике. Этот их маленький «остров», далекая звездная группа, полностью находился под их контролем. Он состоял из многих естественных планетных систем. В некоторых из этих систем были планеты, которые к тому моменту, когда их первый раз телепатически посетили разведчики-арахноиды, были заселены расами, еще не достигшими «утопического» уровня. Эти расы продолжали вести независимое существование, за исключением тех эпизодов в их истории, когда симбиотики тайно, посредством телепатического воздействия, вызывали в их обществе определенные кризисные явления, чтобы развить качества, необходимые для преодоления трудностей. Благодаря этому один из тех миров, дойдя до кризиса, в котором сейчас пребывает homo sapiens, и справился с ним легко и непринужденно, очень быстро перейдя к фазе мирового единства и построения «утопии». При этом симбиотическая раса приложила немало усилий, чтобы скрыть свое существование от этого мира, ибо в противном случае он утратил бы независимость своего мышления. Так что, когда симбиотики путешествовали среди этих миров на ракетах и использовали минеральные ресурсы соседних необитаемых планет, они не совершали визитов в разумные миры, находящиеся на «доутопической» стадии развития. Только когда эти миры сами создавали полноценную «утопию» и принимались исследовать соседние планеты, им было позволено узнавать правду. К тому моменту они уже были готовы принять эту правду с восторгом, а не с унынием или разочарованием. После этого симбиотики, посредством физического и телепатического общения, быстро поднимали молодую «утопию» до их собственного духовного уровня и принимали ее как равную в симбиозе миров. Некоторые из «доутопических» миров, неспособные на дальнейший прогресс, но не представляющие опасности, были оставлены в покое и охранялись, как в наших заповедниках охраняются в интересах науки дикие животные. Тысячелетие за тысячелетием эти существа тщетно пытались справиться с кризисом, столь хорошо известным современной Европе. Раз за разом цивилизация выбиралась из варварства, механизация помогала сблизить недоверчиво относящиеся друг к другу народы, межнациональные и гражданские войны усиливали стремление к лучшему устройству мира, но все было напрасно. Бедствия, одно за другим, подрывали основы цивилизации. Постепенно возвращалось варварство. Тысячелетие за тысячелетием этот процесс повторялся под неусыпным телепатическим надзором симбиотиков, о существовании которых находящиеся под их пристальным взглядом примитивные народы даже не подозревали. Так мы могли бы наблюдать за каким-нибудь прудом, в котором примитивные создания с наивным рвением разыгрывают одну и ту же драму, затеянную их предками миллионы лет тому назад. Симбиотики вполне могли себе позволить не трогать эти заповедники, потому что в их распоряжении находилось великое множество планетных систем. Более того, достигнув огромного прогресса в естественных науках и обладая ядерной энергией, они могли создавать, прямо в космическом пространстве, искусственные планеты, пригодные для постоянного обитания. Поначалу эти большие полые шары из искусственных сверхметаллов и прозрачных сверхтвердых минералов не превышали размером небольшой астероид, но потом появились планеты побольше нашей Земли. У них не было внешней атмосферы, потому что их масса, как правило, была недостаточной, чтобы предотвратить утечку газообразных веществ. Одеяло силы отражения защищало эти планеты от метеоров и космических лучей. Атмосфера находилась под внешней, совершенно прозрачной поверхностью планеты. Сразу же под ней располагались станции фотосинтеза и генераторы энергии из солнечных лучей. Часть этой внешней «скорлупы» была занята астрономическими лабораториями, механизмами, контролирующими орбиту планеты, и большими «доками» для межпланетных лайнеров. Внутри эти миры представляли собой систему концентрических сфер, поддерживаемых балками и гигантскими арками. Между этими сферами располагались механизмы регулирования погоды, большие резервуары с водой, фабрики по производству продуктов и товаров широкого потребления, машиностроительные заводы, система переработки отходов, жилые районы и зоны отдыха, огромное количество научных лабораторий, библиотек и культурных центров. Поскольку симбиотическая раса вышла из морской среды, то в самом центре имелся океан, в котором обитали совершенно изменившиеся потомки ихтиоидов – физически хилые гиганты мысли, представляющие собой «высшие мозговые центры» разумного мира. В этом океане, как и в первичном океане их родной планеты, симбиотические партнеры образовывали пары и воспитывали молодое поколение обоих видов. Разумеется, это были представители субгалактической расы, родившиеся не в море родной планеты, а в подобных же космических условиях: хотя искусственные планеты создавались с учетом специфической природы конкретной расы, все же расы считали столь же необходимым заметно изменить свою природу, чтобы соответствовать новым обстоятельствам. За прошедшие тысячелетия были созданы сотни тысяч «мирков» самых разных типов, и их размеры и сложность постепенно увеличивались. Многие звезды, у которых не было естественных планет-спутников, оказались окружены несколькими кольцами искусственных планет. В некоторых случаях внутренние кольца состояли из десятков, а внешние – из тысяч планет, приспособленных для жизни на большом расстоянии от солнца. Миры даже одного кольца значительно отличались друг от друга, как физически, так и умственно. Иногда относительно старый мир или даже целое кольцо миров отставали в умственном развитии от более молодых миров и рас, физическое и биологическое строение которых давало им преимущества. Тогда устаревший мир продолжал свое существование в виде застарелой цивилизации: более молодые миры хорошо к нему относились, любили и изучали его. Или же этот мир принимал решение умереть и предоставить свою планету в качестве материала для новых построек. Была в этой огромной системе миров одна небольшая и очень необычная разновидность планет, почти полностью состоявших из воды. Эти планеты походили на аквариум-шар для золотой рыбки. Под прозрачной «скорлупой», утыканной пусковыми площадками и доками для межпланетных кораблей, находился сферический океан, пересеченный огромными балками и постоянно насыщаемый кислородом. Маленькое твердое ядро планеты было морским дном. Постоянные жители, ихтиоиды и их гости – арахноиды, резвились в этой огромной капле воды, заключенной в твердую оболочку. У каждого ихтиоида было примерно двадцать партнеров арахноидов, которые трудились на других планетах и посещали океан по очереди. Ихтиоиды вели поистине странную жизнь, ибо были одновременно и узниками, и абсолютно свободными существами, которым принадлежал весь космос. Ихтиоид ни разу в жизни не покидал свой родной океан, но поддерживал телепатическую связь со всей симбиотической расой, населяющей субгалактику. Более того, одной из областей практической деятельности ихтиоидов была астрономия. Обсерватории располагались на внутренней поверхности «скорлупы», и плавающие астрономы изучали активность звезд и строение галактик. Эти миры-аквариумы представляли собой переходный тип к чему-то новому. Незадолго до начала эпохи безумных империй симбиотики приступили к экспериментам по созданию мира, который представлял бы собой единый физический организм. В результате длившихся веками экспериментов появился мир-аквариум, в котором океан был опутан жесткой сетью, построенной из ихтиоидов, нервные системы которых находились в непосредственном контакте друг с другом. Эта живая ткань, наподобие полипа заполнявшая всю планету, была соединена с расположенными на планете механизмами и обсерваториями. Таким образом, она представляла собой слаженный единый организм, и поскольку раса ихтиоидов обладала единством мышления, каждый из таких миров являлся разумным организмом в полном смысле этого слова, то есть чем-то вроде отдельного человека. Впрочем, эти миры не порвали с прошлым. Арахноиды прилетали со своих далеких планет, плавали по подводным галереям и соединялись со своими «вставшими на якорь» партнерами. Все больше и больше звезд этой далекой группы, или субгалактики, опоясывалось кольцами миров, и все больше этих миров относилось к новому разумному типу. В основном субгалактику населяли потомки первопроходцев – ихтиоидов и арахноидов но среди ее обитателей было немало человекоподобных и тех, чьими предками были летающие существа, насекомоподобные и люди-растения. Между планетами, кольцами планет и солнечными системами поддерживалась постоянная как физическая, так и телепатическая связь. В пределах каждой системы планет регулярно курсировали маленькие ракеты. Большие корабли или быстро передвигающиеся «мирки» путешествовали от планеты к планете, исследовали всю субгалактику и даже рисковали пересекать открытый океан в сторону основной части Галактики, где тысячи тысяч звезд, не имеющих естественных спутников-планет, ждали, когда их окружат кольцами миров. Как ни странно, но затем триумфальное шествие материальной цивилизации и колонизации замедлилось и даже остановилось. Физическое общение между мирами субгалактики сохранялось, но не становилось активнее. Физическое изучение ближайших территорий галактического «континента» было отменено. Внутри самой субгалактики новые миры не создавались. Промышленность продолжала работать, но объемы производства уменьшились. Полностью отсутствовал прогресс в сфере материального комфорта. И в самом деле, механизмы и приборы стали играть в жизни разумных существ значительно меньшую роль. В симбиотических мирах уменьшилось количество арахноидов; узники океанов, ихтиоиды, постоянно пребывали в состоянии активного сосредоточенного мышления, которое, естественно, телепатически разделялось их партнерами. Именно тогда и прервалось телепатическое общение высокоразвитой субгалактики с немногочисленными пробудившимися мирами «континента». Оно и так было не очень активным. Субгалактика настолько сильно обогнала своих соседей, что стала воспринимать их как всего лишь реликты примитивного прошлого, а затем и вовсе утратила к ним интерес, увлекшись изучением жизни собственного сообщества миров и телепатическими исследованиями других галактик. Для нас, группы исследователей, отчаянно пытающихся сохранить контакт между нашим коллективным разумом и высокоразвитыми разумами этих миров, некоторые особенно сложные виды деятельности субгалактических миров были пока недоступны. В наиболее понятных нам видах физической и умственной деятельности мы замечали только застой. Поначалу у нас сложилось впечатление, будто этот застой имеет причиной какой-то непонятный нам порок природы этих существ. Не являлся ли он начальной стадией неизбежного упадка? Однако впоследствии мы начали понимать, что этот кажущийся застой был симптомом не смерти, а еще более активной жизни. Общество перестало обращать внимание на материальный прогресс только потому, что обнаружило новые пути умственного развития. На самом деле в этот «момент» великое сообщество миров, состоявшее из тысяч мыслящих планет, торопливо «переваривало» плоды длительной фазы своего физического прогресса и убеждалось в своей способности к новым и неожиданным видам психической деятельности. Поначалу их природа была нам абсолютно непонятна. Но со временем мы научились позволять этим далеко ушедшим от человека существам самим вступать в контакт с нами, чтобы дать нам хотя бы поверхностное представление о волнующих их проблемах. Их, похоже, интересовало телепатическое исследование великого скопления из десяти миллионов галактик, а также особая духовная техника, посредством которой они жаждали проникнуть в самые сокровенные тайны природы космоса и высшего уровня творения. Мы узнали, что такое было вполне возможно, потому что их совершенное сообщество миров осторожно продвигалось уже на высший план бытия, представляя собой единый коллективный разум, телом которого были все миры субгалактики. И хотя мы не могли принять участие в жизни этого величественного существа, но догадывались, что оно было, как и самые благородные земляне, полностью поглощено страстным желанием «оказаться лицом к лицу с Богом». Это новое существо пыталось обрести такую смелость и такие телепатические способности, чтобы быть в состоянии взглянуть на источник всего света, всей жизни и всей любви. Фактически все население этих миров увлеченно участвовало в длительном мистическом приключении. 5. Трагедия извращенных миров Такова была ситуация, когда безумная Соединенная Империя, господствовавшая на большей части галактического «континента», уничтожила несколько миров, которые не только сохранили благоразумие, но и занимали более высокую ступень умственного развития. Симбиотики и их соседи по очень цивилизованной субгалактике давно уже не обращали внимания на мышиную возню, происходящую на «континенте». Все их внимание было нацелено на вселенную и на внутреннее развитие духа. Но полное истребление Соединенными Империями населения первого из трех миров, находившихся на весьма высоком уровне развития, эхом отозвалось во всех самых высших сферах бытия. Его услышали даже симбиотики, страстно увлеченные своим занятием. Они вновь установили телепатическую связь со звездным «континентом». Пока симбиотики изучали ситуацию, оказалась уничтожена вторая цивилизация. Симбиотики знали, что способны предотвратить дальнейшие катастрофы. Но, к нашему удивлению и ужасу, они спокойно ждали, когда совершится третье уничтожение. И что еще более странно, обреченные миры, поддерживавшие с субгалактикой телепатическую связь, не обратились к ней за помощью. И жертвы, и зрители следили за развитием ситуации со спокойным интересом и даже с каким-то светлым ликованием, весьма похожим на радость. Нам, существовавшим на более низком плане бытия, эта отстраненность, это внешнее легкомыслие сначала показались не столько ангельскими, сколько жестокими. Мы видели мир, населенный разумными и чувствующими существами, мир, в котором кипела жизнь и коллективная деятельность. Мы видели в нем только-только познавших друг друга любовников, ученых в самом разгаре важнейшей исследовательской работы, художников, открывающих новые грани восприятия, тысячи работников социальной сферы, решающих задачи, о которых земной человек не имеет ни малейшего представления, – в общем, мы видели огромное разнообразие индивидуальных жизней, из которого и состоит высокоразвитый деятельный мир. И каждый индивидуальный разум являлся частью всеобщего коллективного разума, и каждый индивидуум со всеми его ощущениями был не только частным лицом, но и самим духом своей расы. И тем не менее надвигающаяся на этот чудесный мир катастрофа вызывала у этих странных существ не большее беспокойство, чем у нас вызывает перспектива выхода из какой-то интересной игры. А в разуме существ, следивших со стороны за неотвратимо надвигавшейся трагедией, мы заметили не сострадание, а лишь сочувствие с легкой примесью юмора, какое мы, земляне, можем испытывать по отношению к знаменитому теннисисту, в первый же день турнира банально подвернувшему ногу и вынужденному выбыть из дальнейшей борьбы. Понять происхождение этого странного хладнокровия нам удалось только с очень большим трудом. И зрители, и жертвы были настолько поглощены космологическими исследованиями, настолько глубоко осознали богатство и потенциальные возможности космоса и – самое главное – развили в себе способность к духовному созерцанию, что все они, даже жертвы, смотрели на приближающуюся катастрофу с той точки зрения, которую земляне назвали бы божественной. Ликование и внешнее легкомыслие имели источником их представления о жизни личности, и даже о жизни и смерти индивидуальных миров, как об отдельных и очень важных эпизодах великого спектакля под названием «Жизнь Космоса». С этой космической точки зрения катастрофа была очень незначительным, хотя и прискорбным событием. Более того, если эта жертва – уничтожение еще одной группы миров, пусть даже и полностью пробудившихся, – помогла бы лучше понять безумие сумасшедших империй, то эта жертва была оправданной. Итак, третье уничтожение цивилизации состоялось. А затем произошло чудо. Субгалактика обладала большими телепатическими способностями, чем высокоразвитые миры, разбросанные по всему галактическому «континенту». Она могла оказывать воздействие как при непосредственном общении и была способна преодолевать любые препятствия. Она могла достучаться даже до заснувшего мертвым сном духа извращенного мира. Она не была примитивной разрушительной силой, разлагающей коллективный разум; то была смягчающая, просветляющая сила, пробуждающая благоразумие, даже в состоянии «спячки» имеющееся у любого индивидуума. Применение этой силы на галактическом «континенте» дало прекрасные, но также и трагические результаты, ибо даже телепатия субгалактики не была всемогущей. В обезумевших мирах то тут, то там стало появляться и быстро распространяться странное «умственное расстройство». Ортодоксальные имперцы воспринимали это расстройство как чистое безумие, а на самом деле то было запоздалое и уже бесполезное возвращение к благоразумию существ, чей безумный образ мышления сформировался под воздействием безумного окружения. «Болезнь» благоразумия протекала в обезумевшем мире обычно следующим образом. Индивидуумы, по-прежнему дисциплинированно участвуя в коллективных действиях и коллективном мышлении своего мира, один за другим начинали терзаться сомнениями насчет самых святых идеалов их общества, относительно смысла героических путешествий и рекордного расширения империи, насчет культа грубой силы, интеллектуального рабства, божественности расы и даже начинали испытывать ко всему вышеперечисленному отвращение. По мере того как эти беспокойные мысли становились все навязчивее, растерянные индивидуумы начинали опасаться за свой «разум». Они начинали присматриваться к своим соседям. Сомнения укреплялись и звучали все громче. Значительная, хотя и составляющая меньшинство часть общества, формально продолжая выполнять свои обязанности, теряла контакт с коллективным разумом и превращалась в группу обыкновенных разобщенных индивидуумов. Но в сердце своем эти индивидуумы были более благоразумны, чем величественный коллективный разум, из которого они выпали. Тогда ортодоксальное большинство, приходя в ужас от раскола в мышлении, начинало применять хорошо знакомые безжалостные методы, столь удачно используемые при покорении варварских народов. Инакомыслящих арестовывали и либо уничтожали на месте, либо высылали на планеты с наиболее суровым климатом в надежде, что их страдания послужат хорошим назиданием для других. Эта политика терпела неудачу. Странное умственное расстройство ширилось все быстрее, пока количество «психов» не начинало превышать количество «нормальных». Затем разгоралась гражданская война, следовали массовые казни убежденных пацифистов, раскол в среде самих имперцев и неуклонный рост «умственного расстройства» во всех мирах империи. Вся структура империи рассыпалась. Поскольку «аристократические» миры – «хребет империи» – не могли существовать без кормящих и обслуживающих их подчиненных миров, подобно тому, как муравьи-солдаты не могут существовать без муравьев-рабочих, распад империи обрекал их на гибель. Когда почти все население такого мира возвращалось к благоразумию, требовались огромные усилия, чтобы перестроить жизнь на основе самообеспечения и мира. Были все основания предполагать, что решение этой действительно трудной проблемы все же по силам существам, умственное и социальное развитие которых было на несколько порядков выше, чем у нынешних жителей Земли. Но возникли непредвиденные трудности, причем не экономического, а психологического характера. Эти существа были обучены искусству ведения войны, построения империй и установления тиранической власти. Да, телепатическое воздействие разума более высокого порядка сумело пробудить уснувший дух этих существ и помогло им осознать всю ничтожность идеалов их мира. Однако лишь этого воздействия было недостаточно для того, чтобы они смогли начать жить духовной жизнью и полностью отказались от своих старых привычек. Несмотря на феноменальную внутреннюю дисциплину, у них стала проявляться склонность к инертности, как у оказавшихся в неволе диких животных, либо, наоборот, они становились «взбешенными» и пытались подчинить себе своих собратьев, как когда-то подчиняли себе другие народы. И все это они совершали с ощущением страшной вины. Для нас было душераздирающим зрелищем следить за агонией этих миров. Ранее такого не бывало, чтобы существа, уже испытавшие озарение, утрачивали понимание истинной общности и духовную жизнь; вернее, понимание-то у них оставалось, но они утратили способность реализовать его в жизни. Более того, бывало, что смена мировоззрения казалась им переменой к худшему. В прежние времена все индивидуумы были абсолютно подчинены коллективной воле и довольны тем, что им не надо было копаться в себе и думать о личной ответственности. Но сейчас эти индивидуумы утратили единство и страдали от взаимной подозрительности и чрезмерной склонности к самокопанию. Интенсивность этого ужасного смятения в умах бывших сторонников империи зависела от того, какого рода обязанности они выполняли в их исчезнувшей империи. Несколько молодых миров, «специализация» которых еще не стала слишком «узкой», сумели преодолеть хаос, после чего наступил период переориентации, планирования и построения благоразумной «утопии». Но большинству имперских миров этот путь к спасению оказался закрыт. Как правило, хаос приводил к упадку расы, и она опускалась до человеческого и до предчеловеческого, а затем и до обычного животного состояния; в нескольких же случаях несоответствие идеалов и действительности довело расу до такого отчаяния, что она совершила коллективное самоубийство. Мы не могли долго наблюдать за тем, как десятки миров подвергаются психологическому разрушению. Но обитатели субгалактики, действия которых стали причиной этих странных событий, продолжая использовать свои способности для просвещения и, таким образом, для сокрушения их разумов, невозмутимо взирали на результаты своей работы. Если они и чувствовали какую-то жалость, то это была жалость, которую ребенок испытывает к сломанной игрушке; ни малейшего возмущения против судьбы. В течение следующих нескольких тысяч лет все имперские миры либо трансформировались, либо стали дикими, либо совершили самоубийство. 6. Галактическая «утопия» Эти события, которые я описал, произошли – или, если смотреть с человеческой точки зрения, произойдут – в далеком будущем, поскольку мы с вами населяем одну из ранних планет. Следующий период галактической истории, начало которому положила гибель безумных империй, стал периодом построения «утопии» в масштабах всей Галактики. Этот переходной период в некотором смысле сам по себе был утопическим, ибо то была эпоха триумфального шествия прогресса, достигаемого существами, обладающими богатой и гармоничной натурой, воспитанными в абсолютно благоприятных условиях и построившими общество, служение которому приносило глубокое удовлетворения его гражданам. Но все же это общество не было утопическим, потому что оно постоянно расширялось и постоянно изменяло свою структуру в соответствии со своими новыми экономическими и духовными потребностями. Завершением этой фазы стало начало периода полной «утопии», когда совершенное галактическое сообщество стало задумываться больше не о себе самом, а о других галактиках. Но я еще расскажу об этом времени и внезапных бурных событиях, разрушивших эту красоту. А пока что присмотримся к эпохе территориального расширения «утопии». Миры субгалактики, осознавшие, что дальнейший прогресс цивилизации невозможен без огромного роста численности и разнообразия населения пробудившихся миров, начали принимать активное участие в деятельности и реорганизации всего галактического «континента». Посредством телепатической связи они передавали всем пробудившимся мирам Галактики информацию о созданном ими величественном обществе и призывали все остальные миры присоединиться к ним в деле создания общегалактической «утопии». Они говорили, что каждый мир Галактики должен стать индивидуумом, обладающим мощнейшим сознанием; каждый мир должен привнести свои характерные особенности и все богатство своего опыта в коллективный опыт Галактики. Они говорили, что, когда такое сообщество будет, наконец, создано, оно должно занять свое место в более величественном сообществе всех галактик, то есть принять участие в духовной деятельности, о сути которой все имели пока очень смутное представление. В начале своего долгого периода медитации миры субгалактики или, вернее, единый пробуждающийся разум субгалактики сделал открытия, дающие весьма точные ориентиры в создании общегалактического общества; и вот сейчас в соответствии с ними требовалось увеличить количество разумных миров в Галактике по меньшей мере в десять тысяч раз по сравнению с их нынешним количеством. Они сказали, что для реализации всех потенциальных возможностей духа требуется гораздо большее разнообразие типов миров, каждый из которых насчитывал бы тысячи цивилизаций. В своем маленьком субгалактическом сообществе они узнали достаточно, чтобы понять: только более обширное сообщество сможет исследовать все сферы бытия. Сами они добрались до некоторых из этих сфер, но проникнуть в них не смогли. Более простые миры галактического «континента» были озадачены и встревожены величественностью этого замысла. Они были вполне довольны своей жизнью. Они утверждали, что размеры и количество не имеют к развитию духа никакого отношения. На это был дан ответ, что странно слышать подобное от миров, которые своим развитием обязаны именно богатству разнообразия их населения. Разнообразие и многочисленность миров столь же необходимы на галактическом плане, как разнообразие и многочисленность индивидуумов на плане отдельного мира и как разнообразие и многочисленность нервных клеток для отдельного индивидуума. В результате простые, природно-ориентированные миры «континента» стали играть все меньшую роль в прогрессе Галактики. Некоторые из них так и остались на том уровне развития, которого достигли сами, без посторонней помощи. Другие присоединились к великому сотрудничеству, но не проявляли ни усердия, ни инициативы. И только очень немногие миры вложили в это предприятие душу и все силы. А один из таких миров даже сумел принести огромную пользу. Это тоже была симбиотическая раса, но абсолютно не похожая на ту, что основала субгалактическое сообщество. Этот симбиоз образовали две расы, населявшие разные планеты одной и той же системы. Раса разумных летающих существ, доведенная до отчаяния высыханием своей планеты, ухитрилась перебраться на соседнюю планету, населенную человекоподобными существами. Нет нужды описывать долгие эпохи сменявших друг друга конфликтов и сотрудничества, в результате которых появился полный экономический и психологический симбиоз.